Четырехмерные гиганты весят меньше?

⇐ ПредыдущаяСтр 15 из 18Следующая ⇒

А может быть, Бог сделал для них еще одно благое дело — уменьшил их вес (а точнее, массу! ); ведь для этого Творцу надо было всего-навсего чуть-чуть увеличить скорость течения локального времени в веществе октаэдрически — искривленного пространства четырехмерного мира, чтобы уменьшить силу гравитации.

Я устало опустил голову. Даже не хватало сил привычно погладить затылок. Но я напрягся, чтобы завершить свои рассуждения о филиппинских хилерах.

—Шеф, о чем думаешь? — послышался голос Селиверстова.

— О хилерах, Сережа.

— О филиппинских?

—Да.

— Но мы же на Тибете!

—Да уж...

Через минуту опять раздался голос Селиверстова.

— Шеф! Вот я смотрю на руки Рафаэля Гаязовича — костлявые и загребущие они, такими только... в чужих телах лазить.

— Ас чего это они загребущие-то? — недовольно спросил Рафаэль Юсупов.

— Костлявая рука — всегда загребущая рука, — кинул фразу Селиверстов.

— Я, вообще-то, бескорыстный ученый! — возмутился Юсупов. — А то, что кости... торчат...

— Говорят, что в Америке таких людей — костлявых — специально откармливают сэндвичами и пиццей, чтобы разжирели до такой степени, когда жир не только на животе, но и на пальцах отложится. Поверье есть там такое: костлявая рука — загребущая рука! Вот и колыхаются жирные американцы, чтобы свою загребучесть скрыть. А это очень важно, — а то соседа надуть не удастся. А не надул соседа — радости нет! А как без радости прожить? Вот и приходится жиреть, чтобы свою любовь к деньгам скрыть. А костлявый... он... напоказ свою жадность выставляет, — поучающе завершил монолог Селиверстов.

— Ты что, хочешь сказать, что я люблю деньги из-за того, что я... костлявый? — совсем возмутился Юсупов.

— Не надо проводить прямых аналогий! Я, может быть, о костях в переносном смысле говорю. А то Вы, Рафаэль Гаязович, воспринимаете все столь прямо, что можно подумать, что Ваша голова вообще сплошная кость! — изрек Селиверстов.

— Посмотрел бы на себя, — зычно сказал Рафаэль Юсупов. — Ты, Сергей Анатольевич, здесь, на Тибете, вообще в мосол превратился. Где живот-то твой? Где?! Нету! Отсосал тебя Тибет, отсосал...

— Кто это меня отсосал? — выпучил глаза Селиверстов.

— Тибет настолько жир твой отсосал, — невозмутимо продолжал Юсупов, — что и руки твои тоже костлявыми стали, как мои.

А уж о загребучести их, рук твоих, и говорить не приходится — у тебя, как у завхоза экспедиции, денег не допросишься. Все в напузнике лежат.

— Да, похудел я немного... Даже ремень напузника на шесть делений подтянул. Зато он, напузник, не сползает с живота и не болтается между ног, как у некоторых... — А...а...

И вновь я подумал о хилерах

Усилием воли я снова заставил себя думать о хилерах. Разогретые, хоть и усталые, мозги быстро «вошли в колею».

Сейчас я уже понимал, что у хилеров так же, как и у людей четвертого измерения, в подсознании существует Богом созданный «информационный штамп», запускающий работу биополевого «файла регенерации» не по пути медленной (за счет деления клеток) регенерации тканей, характерной для нашего трехмерного мира, а по пути мгновенной регенерации, в основе которой лежит материализация. Этот Богом данный «информационный штамп» начинает работать, когда перед лечением хилер входит в состояние транса, то есть освобождает от влияния сознания свое подсознание, где этот «штамп» и находится. Он, хилер, возможно, мало чего и понимает, но «штамп» работает, бесперебойно работает, показывая величие и надежность божьих творений. Именно поэтому рука хилера никогда не застревает в теле пациента, потому что зона превращения трехмерной материи в четырехмерную (и наоборот) находится под полным контролем этого великолепного «информационного штампа». Когда хилер погружает руку в тело пациента и обнаруживает в созданном им четвертом измерении болезнетворный участок, он избирательно переводит этот участок из четырехмерного мира в трехмерный, извлекая его своей рукой, как «мясо». Оставшаяся «дыра» (дефект) там, в зыбкой полосе четырехмерного мира, под контролем «файла регенерации» мгновенно «зарастает» путем материализации здоровой ткани. А потом материализованные в четырехмерной «зоне» участки ткани, «зарастившие дыру», выходя из «зоны», тут же превращаются в трехмерную «родную» ткань. Хилер использует специфику четырехмерного мира... для лечения трехмерного тела.

Хилер устало откидывает голову. Может быть он понимает, что четырехмерный мир с его большими возможностями помог ему, а может быть... не понимает. А может быть, в четырехмерном мире тоже есть хилеры, которые «работают» с еще более сложным пятимерным миром?! Бог велик, и все, что он создал, находится в стройной системе!

Мир Мыслей и Мир Пространств

Я окинул внутренним взором все свои размышления о Силе Мысли, стимулированные видом каменной плиты Миларепы, и понял, что мир, в основе своей, состоит из двух частей:

— Мира Мыслей, в котором живет и главенствует свободная от Пространства думающая Энергия Времени, управляемая Головным Началом Свободного Времени — Богом, и — Мира Пространства (вернее, Пространств), где Время — божественное начало — заключено внутри материи по строгой системе искривленных пространств различных миров, формируя многочисленные и систематизированные по мирам варианты материальной жизни, основой которых являются вещество и энергия.

Голова моя начала гудеть от перенапряжения. А каменная плита Миларепы лежала передо мной. Я с трудом поднял голову и прошептал для самого себя:

— Спасибо тебе, боженька, что дал мне эти мысли!

Я еще раз перечислил то, что может делать Сила Мысли. Получилось весьма солидно: перевод вещества из одного пространственного измерения в другое, перевод энергии из одного пространственного измерения в другое, дематериализация, материализация, антигравитация... А сколько еще феноменов может породить Мысль, которая посещает нас, господа, днем и ночью! О, сколько чудес еще появится, когда мы освободим Мысль от гнета заблудших душ! Ведь нашей с Вами Мыслью руководит напрямую... сам Бог!

этот момент, сидя на скамейке, я осознал, что все уложилось в систему. Мне было знакомо это чувство! Оно не подводило меня! Когда возникало это чувство, я поднимался и шел в операционную и, будучи под властью этого страстного чувства, смело разрезал глаз больного человека, чтобы прямо на нем, на Человеке, претворить в жизнь ту мысль (или идею), которая пришла откуда-то сверху и... самое главное... была мощно инспектирована этим неповторимым по страсти чувством. А когда операция заканчивалась и я накладывал последний шов, я, оторвавшись от микроскопа и боясь показаться смешным перед моими операционными сестрами, тайно поднимал глаза к небу и, радуясь тому, что лицо мое скрыто хирургической маской, тихонько шептал, шевеля губами:

—Спасибо тебе, Боженька!

Хриплый голос Рафаэля Юсупова прервал мои мысли:

Шеф, я понял, почему Селиверстов ерзает больше всех.

У него, извини, со стулом проблемы.

— А у Вас что, Рафаэль Гаязович, стул хороший, что ли? — огрызнулся Селиверстов.

— У меня, кстати, всегда нормальный стул.

—Я тоже, кстати, на хорошем стуле сижу, — ответил Селиверстов. Мы вышли из монастыря.

— Он долго думал, — сказал монах, показав на меня. — Это хорошо.

А потом монах рассказал уже известную нам легенду о борьбе йога-Миларепы с йогом-Бонпо, когда они оба, добравшись до вершины священного Кайласа, боролись там, обрушив северную сторону Кайласа.

— Ошибку сделал Миларепа, что боролся с йогом-Бонпо, —сказал он. — Эту ошибку не простили ему и не пустили его через Врата в Шамбалу в Царство Мертвых, вычеркнув из его памяти заветное заклинание. Вот Миларепа и начал делать сам отдельный вход... туда... где Вечная Жизнь и Счастье... туда... в Царство Мертвых.

Право на ошибку

Я опустил глаза и подумал о праве человека на ошибку. Я вспомнил одну девушку, родители которой до такой степени опекали ее, боясь какой-либо ошибки великовозрастного дитя, что у нее в конце концов возник протест. Она хотела ошибаться. Она мечтала ошибаться. Помню, она рассказывала мне следующее:

— Бьюсь я, короче, в истерике! Бью посуду! Швыряюсь тем, что под руку попадет! Кошка в угол забилась! Родители глаза выпучили! Кричу я им, родителям, — вы что со мной, как с писаной торбой, носитесь! Оберегаете меня от ошибок, что ли? А сами что, не ошибались никогда?! Мудрость-то свою через ошибки заимели! А я хочу, хочу, хочу... свои шишки получать и на них учиться жить, а не по вашей указке жизнь коротать, как безликая дрянь! Вы что, хотите меня в безликую дрянь превратить, чтобы свою мудрость, заработанную на ошибках, демонстрировать?! Демонстрируйте свою мудрость не передо мной, соплячкой, а перед другими людьми, которые на своих ошибках учились! Не получится! Слабо?! Перед теми, кто школу ошибок прошел, боитесь делать это?! Трусите! Вам страшно, что ваша «мудрость» чепухой покажется! А передо мной, салагой можно, да?! Не меня вы оберегаете от ошибок, а свое самолюбие на мне тешите! А я хочу ошибаться, хочу, хочу, хочу...

А вскоре эта девушка все же ушла из семьи, сняла квартиру и начала так ошибаться, так ошибаться... Она начала мстить родителям за то, что они не давали ей ошибаться... ошибаться нормально, дозировано, всласть. Она наверстывала упущенное в... ошибках, наверстывала истерично, с надрывом, ощущая томное удовлетворение от каждой своей ошибки.

Родители этой девушки вначале, конечно же, возмущались и даже, с дурости, отрекались от нее. А потом родительский долг опять возвратил их к дочери. Дочь смотрела на них холодным чужим взглядом.

— Вы что-то постарели... — отметила она, увидев родителей.

А потом эта девушка, восполнив дефицит ошибок, благопристойно вышла замуж за вполне приличного, правда полноватого и какого-то мягкого, парня и начала коротать с ним свою трехмерную жизнь в нашем мире, полном противоречий и контрастов, где не бывает только белого, а черное должно обязательно появляться, чтобы через призму контраста мы, люди, могли бы радоваться белому свету.

А мягкий и полноватый парень, за которого вышла замуж эта девушка, оказался до такой степени домоседом и абсолютно примерным семьянином, который всегда кивал и никогда не перечил, что эта девушка (сейчас уже жена! ) однажды в порыве чувств сказала ему от всего сердца:

— Ты бы, Ваня, пошел да и погулял бы с другими бабами! Чо дома сидеть-то?!

В этот момент, когда мы вышли из монастыря Миларепы и свежий разреженный воздух на высоте 5000 метров слегка заполнил мои легкие, мне вспомнился еще один случай на тему ошибок.

Жила-была девушка. Очень красивая девушка. Грудастая. С косой. У нее была элегантно-вихлястая походка. Много воздыхателей было у нее. И даже были такие, которые по-плебейски прятались за деревом, чтобы только взглянуть на нее, когда она выходит из дома, и посмаковать ее элегантно-вихлястую походку. Но была эта девушка строгой и достойной.

И вот она, эта девушка, начав встречаться с одним человеком, вдруг ощутила, что беременна. Гинеколог «обрадовал» ее, сказав, что у нее будет двойня. Но она, эта девушка, вскоре поняла, что не любит человека, который является отцом ее детей. А она превыше всего в жизни ставила любовь, в том числе и к детям... в себе. Тогда она ушла от того человека, с кем встречалась, и вскоре... в одиночку... родила двух прекрасных младенцев — мальчика и девочку. С ними она и приехала домой к своим родителям.

— Ну что ж, — сказали родители, с улыбкой взяв на руки двух кричащих и, возможно, описавшихся младенцев.

Они, родители, понимали, что их дочь допустила ошибку и что все получилось как-то не по-людски. Но они любили свою дочь, очень любили и знали, что она, их дочь, превыше всего в жизни ставит любовь, да вот... вышла ошибка. И только однажды мать этой девушки, припав к плечу мужа, в сердцах сказала:

— Слышь, Коль! Мужики нормальные перевелись, что — ли? Те, которых... любить можно?

А через несколько лет я неожиданно встретил на улице эту девушку (уже мать! ).

— Как дети? — спросил я.

— Растут, — ответила она, излучая материнское счастье.

— А как... в личной жизни? Встретила кого-нибудь... кого можно любить?

— Ой! — засмущалась она.

Встретила. Он меня очень любит, по — настоящему, по — мужски...

— И ты... тоже?

—Да.

— Вы вместе?

— Нет. Он женат. Но ведь не обязательно... Первая жена, говорят, от Бога... Зато...

— Ты все-таки решила сделать не как положено... не по-людски. Все это во имя любви?

— А как жить, если любви в душе нет! Только ради того, чтобы было все по-людски? Если у матери нет любви в душе, то и дети вырастут неспособными любить. А разве можно такими детей воспитывать?!

— Ты, я вижу, нисколько не раскаиваешься в том, что когда-то допустила ошибку?! — я добро посмотрел на нее.

— Бог послал мне эту ошибку, чтобы испытать меня... мою любовь в душе, — ответила она, опустив глаза.

Эти слова врезались мне в память. Я начал осознавать, что ошибка есть, прежде всего, испытание, посланное оттуда, из прошлого... по твоей кармической линии. А также я понял, что критерием оценки тебя в период испытания ошибкой является любовь, которую ты должен достойно сохранить в душе.

—Мужики, способные по-настоящему любить, перевелись что ли? — с негодованием подумал я, еще раз вспомнив эту прекрасную женщину.

Я вспомнил предречение Елены Блаватской о том, что человечество уже начинает выходить из «материальной ямы» и что дальнейшее развитие будет сопровождаться увеличением духовного компонента в душе человека. Я ощутил, что мы, мужчины, в этом отношении эволюционно отстаем от женщин, которые, от природы имея более высокий чувственный потенциал, идут, как говорится, впереди планеты всей. Им, женщинам, очень часто скучновато с нами, мужчинами, потому что их переполненная чувствами душа требует такой же душевной отдачи, а не созерцания тупо накачанной горы мышц, на которую надета маечка с неестественно короткими рукавами, позволяя в полной мере демонстрировать все «плечевое мужское достоинство». Вот и получается так, что многие женщины остаются одинокими, сохраняя верность своей мечте, или одиноко рожают детей, чтобы воспитать из мальчиков настоящих мужчин будущего — антиподов тех, кто ходит в «короткой маечке», а из девочек создать принцесс будущего, которые буквально одним взглядом облагораживали бы все вокруг, исподволь внушая людям, что скоро наступит «чувственный век».

И, наверное, много-много ошибок совершат люди, следуя по пути «чувственного прогресса», но они все более и более будут понимать, что надо жить не в рамках понятия «По-людски», а в рамках понятия «Как душа велит». А ошибки — эти вездесущие испытания твоей души —будут упрямо и ласково подталкивать людей к осознанию глубинного понятия — Чистая Душа, чтобы когда-нибудь, пусть в далеком будущем, люди смогли ощутить великую радость быть Чистыми, после чего начнется новая эра —Эра Чудес, таких чудес, которые... например, находятся здесь, в Городе Богов, но которые... создали не мы... пока не мы.

Я вновь посмотрел на шестигранный камень, выточенный Миларепой.

— Ведь йог-Миларепа, наверное, владел технологиями Чистой Души, в основе которых лежит Сила Мысли, — подумал я. — Почему же он совершил ошибку, затеяв борьбу с Бонпо-йогом? Неужели и такие люди могут ошибаться? Неужели... и Боги ошибаются? Неужели мир построен так, чтобы всегда и всюду все учились на своих ошибках? Неужели уважение к возрасту — есть уважение к «шишкам», накопившимся в результате преодоления своих ошибок? Неужели взлет молодого талантливого ученого есть всего лишь вспышка, не прошедшая испытания ошибками, а творчество седовласого ученого — творчество «под сенью шишек»?

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 13 141516 17 18 Следующая ⇒