НОВАЯ СТРУКТУРА МИРОВОЙ СИСТЕМЫ

Сегодня считается, что выдвинутая в 1980-е гг. Валлерштайном теория ядра и периферии в принципе правильна, но нуждается в корректировке и дополнении. Согласно новому подходу, основу современного международ­ного сообщества, которое иногда именуют транснациональным миром, со­ставляют ведущие международные организации, 50—60 основных финан­сово-промышленных блоков, а также около 40 тыс. транснациональных корпораций (ТНК). «Глобальная экономическая федерация» пронизана тесными хозяйственными, политическими и культурными связями. Круп­нейшие западные ТНК, создавая филиалы по всему миру, прежде всего в странах «третьего мира», опутывают финансовыми и товарными потоками весь мир. Они делают различные регионы мира экономически зависимы­ми друг от друга.

На этом глобальном пространстве выделяют постиндустриальный Се­вер, контролирующий торгово-финансовые каналы, высокоиндустриаль­ный Запад — совокупность национальных экономик ведущих промышленно развитых держав, интенсивно развивающийся новый Восток, строящий хо­зяйственную жизнь в рамках неоиндустриальной модели, сырьевой Юг, жи­вущий преимущественно за счет эксплуатации природных ресурсов, а так­же находящиеся в переходном состоянии государства посткоммунистичес­кого мира.

Движение мира к новому типу объединения называют геоэкономической или геополитической перестройкой планеты. Для нового международного пространства характерны две противоборствующие тенденции: концентра­ция принятия важных стратегических решений небольшой группой ведущих держав, типа «большой семерки» (после присоединения к ней России став­шей «большой восьмеркой»), размывание централизованных регионов и формирований на множество самостоятельных точек, суверенизация мелких государств, повышение их роли в мировом сообществе (например, события в Югославии, Палестине и т.д.).

Важные политические и экономические решения, принимаемые узким кругом лиц, могут вести к серьезным последствиям в различных частях земного шара, иногда затрагивая судьбы населения целых стран. Приме­ром могут служить события в Югославии, когда США вынудили присо­единиться к военному давлению на сербов чуть ли не все европейские стра­ны, хотя само это решение было выгодно небольшой кучке политиков в Конгрессе США.

Мировое сообщество обладает огромной силой. До применения им эко­номических санкций к Ираку основная часть населения проживала на сред­нем уровне даже по европейским меркам, а через несколько лет действия эмбарго национальная валюта обесценилась, представители среднего клас­са превратились в бедноту. Являясь самым мощным экономическим государ­ством мира, США ведет себя как политический монополист. Доллары дела­ют политику по принципу «один доллар — один голос». За решениями, при­нимаемыми от лица международных организаций, например Совета Безопасности ООН, МВФ, МБРР, ВТО, финансируемых опять же развиты­ми странами, скрываются намерение и воля узкого круга ведущих держав

Вытесненные на политическую и экономическую периферию страны Юга (развивающиеся страны) борются с гегемонией сверхдержав доступными им средствами. Одни выбирают модель цивилизованного рыночного развития и, как Чили и Аргентина, ускоренными темпами догоняют экономически развитые Север и Запад. Страны, в силу разных обстоятельств лишенные такой возможности, встают на «тропу войны» — создают разветвленные кри­минально-террористические организации и мафиозные формирования по всему миру: исламский фундаментализм, меделинский картель...

В новом мировом устройстве все связано со всем. Мировая валютно-фи-нансовая система, сильная благодаря мировым лидерам, прежде всего США, Германии, Японии, Великобритании, уже не так стабильна, как прежде. Финансовые кризисы на периферии этой системы, на которые ранее, может быть, и не обратили внимание ее «киты», сегодня сотрясают всю мировую систему. Так, кризис 1997—1998 гг. в Индонезии и России отразился на фи­нансовых биржах всего мира — индустриальные гиганты потеряли милли­арды долларов.

ЦИВИЛИЗАЦИЯ

Ученые неоднократно, чуть ли не с древнейших времен, пытались систе­матизировать геополитическое пространство Земли, например: разделить его не только на страны и континенты, которые существуют вполне реально, но и на системы (капиталистическая и социалистическая), миры («первый мир». «третий мир» и др.), ядро и периферию, регионы (Восточно-Азиате кий реги­он), бассейны (бассейн Тихого океана), зоны влияния (советская зона), ци­вилизации (китайская, исламская и др.), границы которых ни в каких доку­ментах не фиксировались, а существовали скорее как научные понятия. Тра­диционным способом разбиения всех стран и народов на целостные, внутри себя однородные зоны является так называемый цившизационный подход.

Цивилизация отражает глобальный уровень человеческого общества, на котором происходит интеграция социальных систем. О его содержании уче­ные продолжают спорить. Понятия «государство» и «страна» по смыслу уже. чем «цивилизация» и «мировая система». Понятие «общество» занимает про­межуточное положение: оно может быть очень конкретным и локальным и абстрактным и глобальным (все человечество). К типу мировых, или глобаль­ных, систем относится цивилизации. Но в отличие от мировой системы ци­вилизация отражает социокультурный, а не экономический и политически" аспект развития человечества.

Ученые не пришли к единому мнению о том, что есть цивилизация. Одни относят это понятие к историческим эпохам и говорят об античной, средне­вековой и современной цивилизациях. Другие соотносят это понятие с гео­графическим местом, подразумевая локальные, региональные и глобальную цивилизации. Третьи опираются на религиозные и социокультурные крите­рии и анализируют евразийскую, мусульманскую, христианскую, восточную, европейскую, западную и другие цивилизации. Иногда культуру понимают не как синоним цивилизации, т.е. нечто равное ей, а как ее аспект, часть, сторону. Поэтому говорят о культуре как о символическом коде цивилиза­ции, неважно, материализованном (в книгах, памятниках и т.д.) или нема-териализованном (нормы, этикет, знания).

Древний Китай, Древняя Греция, Древний Египет, Вавилония, средне­вековая Европа и Россия принадлежат к одному и тому же историческому типу общества — к традиционному. Несомненно, каждая страна обладала собственной культурой, непохожей на другие. В рамках традиционного обще­ства встречается многообразие цивилизаций — античная, средневековая, христианская, восточная, древнеегипетская, евразийская.

Цивилизация понимается и как степень культурного развития, которой достигли далеко не все страны. Существует множество показателей цивили­зованности: уровень смертности (особенно детской), санитарное состояние городов, экология и т.п. Исторически самым важным показателем считает­ся наличие письменности: хотя во всех культурах используется язык, не все они обладают письменностью. Отметим интересную деталь: слово «цивили­зация» произошло от латинского civilis — гражданский, государственный — и в Средневековье носило юридический смысл — «относящийся к судебной практике». Позднее его значение расширилось. «Цивильным» стали называть человека, умеющего хорошо себя вести, а «цивилизовать» — означало делать благовоспитанным и вежливым, общительным и любезным. Цивилизовать можно было варварские племена или низшие сословия, к примеру крестьян. В светском обществе «цивильность» означала учтивость. В одном из самых авторитетных изданий — книге Р. Уильямса «Ключевые слова: словарь по культуре и обществу» сказано, что культура явилась некоей альтернативой «цивилизации», которая ассоциировалась с социальным прогрессом. В по­нятии «культура» воплотилась идея национальных и традиционных культур, всего комплекса явлений, обычно связываемых у нас с народной культурой¹⁵. Российские этнографы, в частности Ю.И. Семенов, считают, что призна­ками перехода к цивилизации выступают: в области материальной культу­ры — появление монументальных каменных или кирпичных строений (двор­цов, храмов и т.п.), в области духовной культуры — возникновение письмен­ности. И монументальное зодчество, и письменность представляют собой яркое проявление культуры «верхов», или элитарной культуры¹⁶.

Для антропологов цивилизация — всего лишь более сложный, или наи­высший, тип культуры. А если следовать этимологии слова, то окажется, что цивилизация — это культура людей, живущих в городах. Горожанам прису­щи сложный образ жизни и письменный язык. Иного различия между куль­турой и цивилизацией антропологи в отличие от социологов не проводили «Цивилизация» — совокупность созданных человеком «средств», а «культу­ра» — совокупность всех человеческих «целей».

Что же такое цивилизация в таком случае? Чем она отличается от двух других фундаментальных понятий — общества и культуры? Когда мы гово­рим об обществе, то вспоминаем социальную структуру, социальные инсти­туты, социальную стратификацию. А под культурой подразумевают среду общества — нормы, законы, манеры, этикет, обычаи, традиции и т.д.

Что же остается на долю цивилизации? Какие важные аспекты жизнеде­ятельности людей охватывает это понятие? Что отличает, например, восточ­ную цивилизацию от западной? Скорее всего, понимание смысла жизни, справедливости, судьбы, места труда и досуга и т.д. Обе цивилизации осно­вываются на различных системах социальных ценностей, философии, обра­зе жизни и принципах, отношении к природе. Это первично, а их воплоще­ние — в типах жилища, образе жизни, способах общения — вторично. В по­нимание цивилизации следует, видимо, включить отношение к прогрессу, рациональной науке и технике, трактовку природы человека.

В палитре самых разных подходов, порой весьма противоречивых, мож­но выделить два центральных. Большинство специалистов предпочитают рассматривать цивилизацию в двух значениях — как историческое (время) и географическое (место) образование.

В первом случае цивилизация обозначает историческую эпоху, пришед­шую на смену «варварству», иначе говоря, знаменует высший этап развития человечества. К нему примыкает определение О. Шпенглера: цивилизация — высшая стадия развития культуры, на которой происходит ее окончательный упадок. Оба подхода роднит то, что цивилизацию мыслят исторически — как этап прогрессивного либо регрессивного движения общества.

Во втором случае цивилизацию связывают с географическим местом, под­разумевая локальные, региональные и глобальные цивилизации, например восточную и западную. Они различаются экономическим укладом и культу­рой (совокупностью норм, обычаев, традиций, символов), которая подразу­мевает специфическое понимание смысла жизни, справедливости, судьбы, роли труда и досуга. Так, восточная и западная цивилизации покоятся на специфических ценностях, философии, принципах жизни и образе мира (рис. 27). А в рамках таких глобальных понятий формируются конкретные различия людей в поведении, манере одеваться, типах жилища.

Сегодня ученые согласились, что первый и второй подходы применимы только к обществам, стоящим на достаточно высокой ступени развития, где бы географически они ни размещались. В таком случае вне цивилизации ока­зываются, в частности, примитивные общества Полинезии и Океании, где до сих пор существует первобытный образ жизни, нет письменности, горо­дов и государства. Получается своеобразный парадокс: культура у них есть, а цивилизации нет (там, где нет письменности, нет и цивилизации). Таким образом, общество и культура возникли раньше, а цивилизация позже. За всю историю существования человечество жило в условиях цивилизации не бо­лее 2% времени.

Соединение места и времени дает поразительно богатую палитру циви­лизаций. Исторически известны, например, цивилизации евразийская, во­сточная, европейская, западная, мусульманская, христианская, античная, средневековая, современная, древнеегипетская, китайская, восточнославян­ская и др.

Первым в 1766 г. употребил термин «цивилизация» в современном смыс­ле, по мнению Л. Февра, французский философ П.А. Гольбах, один из авто­ров «Энциклопедии» Ж. Д'Аламбера и Д. Дидро. Ж.Ж. Руссо еще не пользо­вался им, а может, и не знал его. Хотя оно могло бы ему помочь, поскольку он критиковал на самом деле не культуру, а именно цивилизацию. Слово «ци­вилизация» появилось в самое нужное время — когда завершилось издание «Энциклопедии». Просветители связывали цивилизацию с разумом, а куль­туру — с духом. Немецкое Geist (духовность) с самого рождения вошло в новое понятие и долго сопутствовало ему. «Понятие «культура» вырабатывалось именно с целью разбить идею единой для всех цивилизации, чтобы сделать возможным употребление слова во множественном числе, уравняв их с точ­ки зрения духовности — Geist. Так что не случайно именно в Германии пос­ледовательность цивилизации и культуры будет увидена совсем иначе, чем она по сей день видится во Франции»¹⁷.

Францию в определенном смысле можно считать родиной цивилизации, как Германию следует называть духовной родиной культуры. По своему со­держанию «цивилизация» в одной стране обозначало то же, что «культура» в другой. Во Франции новый термин конкурировал с близкими по смыслу, в частности с police (учреждение по поддержанию правопорядка и нравов) и civilite (способность открыто, мягко и вежливо держать себя, вести беседу). Однако оно успешно выдержало соперничество и утвердилось в языке во многом благодаря тому, что несло в себе несколько иной оттенок, новое, более широкое значение. В слове civilisation, которое поначалу было обыч­ным неологизмом, содержались такие значения, как ученость, искусствен­ность, насильственность. В новом слове слышался принудительный и еди­ный для всех идеал, так радовавший просветителей, как универсальная, об­щечеловеческая цель победы грамотности над невежеством. Французское слово «цивилизация» на протяжении нескольких десятилетий не знало мно­жественного числа. «Как считает французский лингвист Э. Бенвенист, сло­во «цивилизация» берет свое начало от Zivilisation (благовоспитанность) и буквально означает воспитанное, развитое, облагороженное общество (в про­тивоположность варварству)».

Как полагает Февр, слово «цивилизация» родилось во французском языке, и, пожалуй, нигде больше оно и не могло родиться. В глазах соседних наро­дов это понятие соединилось как раз с тем культурным типом, который сло­жился именно во Франции. Февр приводит мнение Ф. Ницше, высказанное и письме к А. Стриндбергу: «Нет никакой цивилизации, кроме французской»¹⁴.

Цивилизация ассоциировалась в Европе XVIII—XIX вв. с социальными установлениями, правами и свободами, а также мягкостью нравов и вежли­востью в обращении. Вряд ли так понимаемая цивилизация затрагивала ду­ховный мир. Скорее она обозначала комфортность и удобство материальных условий обитания человека.

Долгое время культуру и цивилизованность отождествляли. Первым раз­граничил эти понятия немецкий философ Иммануил Кант, а в начале XX в. другой немецкий философ Освальд Шпенглер в своем знаменитом труде «Закат Европы» и вовсе противопоставил их. Цивилизация предстала у него высшей стадией культуры, на которой происходит ее окончательный упадок. «Культура — это цивилизация, которая не достигла своей зрелости, своего социального оптимума и не обеспечила своего роста», — писал известный французский историк культуры Ф. Бродель, как бы соглашаясь с высказы­ванием О. Шпенглера.

Постепенно в европейском сознании утвердилось представление о циви­лизации как вершине технических достижений человечества, связанных с по­корением космоса, внедрением компьютерных технологий и невиданных источников энергии. С цивилизацией ассоциируются материальные успехи, а с культурой — духовный мир человека.

Пожалуй, большинство людей согласится, что культура становится циви­лизацией только тогда, когда у нее появляются письменный язык, наука, философия, высокоспециализированное разделение труда, сложная техно­логия и политическая система. Дописьменные культуры не обладают этими чертами. Но главное — у них нет письменности. Важность данного фактора следует из самого названия культур, которые не являются цивилизациями, — дописьменные.

Итак, цивилизация началась в эпоху письменности и земледелия. Воз­никновение земледелия 10—12 тыс. лет назад отмечено крупными измене­ниями в социальном и культурном развитии. Обработка земли стала более систематичной и тщательной. Резко повысились производительность тру­да и размеры прибавочного продукта. Последнее дало скачок развитию торговли — из случайного и нерегулярного обмена между локальными груп­пами торговля превратилась в систематическое профессиональное занятие большой группы людей, вскоре подчинившей всю структуру экономичес­кой жизни общества. Именно с возникновением земледелия фигура торгов­ца стала главным экономическим и культурным агентом человеческого общества.

Считается, что возникновением письменного языка мы обязаны бизне­су. Действительно, необходимость записи собранных и хранящихся продук­тов труда, регистрирования тех, кто их привез, когда он это сделал, в каком объеме, кто чем владеет, а в конечном итоге — ведение деловой документа­ции привело к возникновению письменности. Бизнес превратился в важней­шего творца современной цивилизации, если таковую понимать как совокуп­ность не только духовных, но и материальных, научно-технических дости­жений человечества. Благодаря ему стали возможными наемные армии и возведение пирамид, дворцов и храмов, создание городов и развитие систе­мы управления. Торговец, купец и промышленник на протяжении всей че­ловеческой истории выступали постоянными меценатами, жертвователями, спонсорами культуры.

Нередко ученые применяют одно и то же понятие к противоположным явлениям. В частности, социологи уверены, что народы, стоящие надопись-менной стадии развития, нельзя считать цивилизованными. А историки го­ворят о своеобразии цивилизации скифов, не имевшей собственной письмен­ности. Тем не менее ученые согласны в одном: первобытное общество нельзя относить к цивилизации. Речь может идти только о доцивилизационном состоянии человечества. Отсюда следует, во-первых, что общество возник­ло раньше, а цивилизация позже, во-вторых, что понятия «цивилизация» и «культура» вопреки распространенному мнению не синонимы. В самом деле, у примитивных обществ Полинезии и Океании, до сих пор ведущих перво­бытный образ жизни, нет письменности, городов и государств, но культура у них есть. Антропологи начала XX в., введшие в социологический оборот понятие «культура», изучали именно такие общества. Знания, мифы, культ, церемонии, верования и т.п. — несомненные элементы культуры, они универсальны. Но их содержание и роль в обществе, характер передачи и испот-нения, удельный вес — скорее признаки цивилизации. Следовательно, не только культура — аспект цивилизации, но и цивилизация — сторона, срез культуры. Оба подхода одинаково правильны.

Итак, цивилизация — глобальное понятие, обозначающее степень и свое­образие культурного развития общества или обществ.

ПРИРОДА И ОБЩЕСТВО

В эпоху глобализации совершенно изменилась роль в развитии человечес­кого общества природы и климата. Если говорить кратко, то прежде они выступали внешним фоном, на котором разворачиваются социальные отно­шения. Удобный ландшафт или благоприятный климат ускоряли развитие одних стран, но тормозили прогресс других. Человек во всем (или во мно­гом) зависел от природы, и это было всем понятно.

Ныне ситуация до крайности обострилась, а в некоторых случаях приоб­рела драматический оттенок. Теперь уже благополучие природы зависит от доброй воли людей. Сегодня ученые говорят о вещах, которые 50 или 100 лет назад казались немыслимыми: природу приходится отвоевывать у человека. оберегая ее даже более тщательно, чем человеческую жизнь. И это понятно: планета, к сожалению, для всех одна, и если одно государство разрушает экологию, то вред наносится всему человечеству. Таким образом, природа стала глобальным фактором, а забота о ней — важнейшим показателем сте­пени цивилизованности общества.

Под природой в широком смысле по­нимается все сущее, весь мир в много­образии его форм и проявлений. В этом смысле природа стоит в одном ряду с такими обобщенными поняти­ями, как материя, универсум. Вселен­ная. В узком смысле природа — это со­вокупность естественных условий су­ществования человеческого общества. Интуиция безошибочно подсказы­вает нам: к обществу относится все то. что создано человеческими руками. Но куда в таком случае относить пахотные земли, домашних животных или по­лезные ископаемые? Они — часть об­щества или природы? Природе они принадлежат по «праву рождения» и в своем существовании подчиняются ее законам. Но обществу они принадле­жат по «праву происхождения» и так­же подчиняются его законам. Пахот­ная земля и домашние животные явля­ются частной или общественной собственностью, существуют как потребительные ценности, продаются и покупаются. К примеру, для брокеров товарной биржи не существует принципиальных различий между партией со­временной электроники и партией строевого леса, проданного на корню: и в том, и в другом случае речь идет о товаре, обладающем определенной по­лезностью, стоимостью, ценой и другими чисто общественными свойства­ми. Но ухаживать за пашней и животными необходимо, сообразуясь с зако­нами природы, а не общества.

На каждом шагу мы пользуемся предме­тами, принадлежащими сразу двум мирам — природному и общественному. Мы обраща­емся с ними по законам двух миров. Бью­щийся стакан, сообразуясь с его свойствами, осторожно ставим на стол, а не бросаем. Но еще пригодный для использования, но не­модный сосуд мы выбрасываем на свалку, заменяя его более модным. Люди освобож­даются от старых вещей, когда они физичес­ки пригодны, но морально (читай: социаль­но) устарели.

Мы уверены, что стакан или утюг созда­ет не природа, а общество. Нет в природе стаканов и утюгов, но есть сырье, из которых они изготовляются. Изменив его форму, со­единив исходные элементы в новые систе­мы, человек наделяет готовые предметы теми функциями, какие характерны только для социальных животных. Стакан необхо­дим для того, чтобы из него пить, а утюг — чтобы им гладить.

Создав вокруг себя огромное количество искусственных объектов, человек выделил себя из природы в особую — общественную — нишу. Ее мы именуем обще­ством. В этой нише одушевленные и неодушевленные предметы ведут себя не так, как в естественной нише. Поведение людей подчиняется этикету, нравственным и юридическим законам, камни и деревья начинают выпол­нять функцию строительных и оборонительных элементов, украшений или чего-либо еще. Люди делают много такого, что не в состоянии делать живот­ные: создают искусственные летательные аппараты и пишут стихи, заседа­ют в парламентах и молятся Богу.

Отношения между обществом и природой складываются противоречиво. Создавая удобные для себя условия существования — города, заводы, парки, плотины, железные и автодороги, человек одновременно ухудшает условия существования для животных и растений. Они исчезают, вымирают, пере­рождаются и вырождаются. Научно-технический прогресс, скорость кото­рого на 5 порядков превышает скорость создания новых «технологий» био­сферы (новых видов биологических организмов), порождает все более мощ­ные источники разрушения и загрязнения природной среды.

Земная экосистема лишается 50 тыс. биологических видов в год. Леса влажной тропической зоны уничтожаются ради использования для нужд сельского хозяйства, из-за водной эрозии и загрязнения окружающей среды В зоне особого риска находятся озера и другие источники питьевой воды прибрежные заросли, коралловые рифы. Три четверти всех видов птиц, оби­тающих на планете, и почти четверть из 4600 видов млекопитающих нахо­дятся под угрозой вымирания. Впервые в истории один из видов — Homo sapiens — превратился в чудовищную разрушительную силу природы.

Дикая природа, в которой еще 2—3 тысячелетия назад общество было не­заметным островком, сегодня вытеснена на периферию среды обитания Теперь ей угрожает смертельная опасность превратиться в малозаметные островки. Но как только погибнет она, погибнет и человеческое общество В отношениях между природой и обществом возник хрупкий баланс, гото­вый в любое мгновение нарушиться. Пока еще природа, вытесненная в «экологические зоны», способна как-то восстанавливаться.

Этнографы до сих пор убеждены. что отождествление с природой — при­знак примитивного сознания, свой­ственного диким племенам, а не пред­ставителям современного общества. Дикари очеловечивают природу, при­писывая живым и даже неодушевлен­ным явлениям способность думать. желать и действовать так, как это дела­ют люди. Самих себя они считают по­томками животных и растений.

Подобно этнографам, и психологи убеждены, что зооморфизм, отождествление социального и природного миров — признак ранних этапов развития человеческой психики. Малыш не понимает, что деревья, животные, камни — это царство природы, существу­ющей по иным законам, чем мир людей, именуемый обществом. Он просит «наказать» камень, о который ушибся, и требует у мамы ответа на вопрос о том, кто из людей сделал солнце.

В отличие от ученых представители некоторых религий, в частности буд­дисты, убеждены в том, что слияние с природой — признак высшего созна­ния, достигаемого усиленными тренировками, и великой мудрости. С ними, пожалуй, согласятся экологи, призывающие щадить живую природу и бра­тьев наших меньших. В течение последних 20 лет экологическому движению, принявшему невиданные масштабы, так удалось изменить западное созна­ние, что неуважение к природе считается дурным тоном. Человек просвещен­ный должен чувствовать свое родство и кровную связь с природным миром. Что же получается: отождествление человека с природой — признак не низшего, а высшего сознания? Проявление высочайшей мудрости? Не со­вершило ли человечество восхождение по спирали, отрицание отрицания? Представления о единстве человека и природы зародились у людей, ко­торые жили не в домах, а в пешерах, одевались не в ткани, а в шкуры, пита­лись найденным в лесу, а не выращенным на полях. Постепенно средой оби­тания людей становится искусственно созданный мир заводов и фабрик. шоссе и аэродромов, слепящей рекламы и шумных стадионов — не просто отличный от нерукотворной природы, но и часто враждебный ей. Одновре­менно с изменением среды обитания менялся сам человек: в нем развивались потребности, способности и склонности, которых нет и не может быть у животных.

Первобытные общества — небольшие локальные группы по 60—80 чело­век, кочующие в поисках съедобных растений и животных, обитавшие на огромном расстоянии друг от друга, не могли нанести никакого вреда при­роде — они зависели от нее, боялись, почитали и обожествляли ее.

Еще в XVIII в. на господство природы никто не посягал, хотя и тогда че­ловек усердно вырубал леса, травил зверей и загрязнял реки. Кардинальные изменения произошли всего 100—150 лет назад. Индустриальное общество разрыло все, что можно разрыть, загрязнило все, что еще оставалось чистым, истребило почти всех животных, а оставшихся, как реликвии, занесло в Красную книгу и устроило в особые резервации, которые почему-то назы­ваются зоопарками. При этом человек стал намного грамотнее, воспитаннее, культурнее, добрее. Правда, и людей в мировых войнах за это время стало гибнуть гораздо больше. Разница между двумя популяциями в том, что чис­ленность человеческой при этом катастрофически растет, а животной — катастрофически сокращается. Если 10 тыс. лет назад, чтобы выжить, человек перешел к доместикации — выведению искусственных видов животных дт_я своих хозяйственных нужд, то в конце XX в. он придумал новую техноло­гию — выведение диких животных в домашних условиях для их дальнейше­го существования опять же в диких условиях либо в зоопарках — городских «профилакториях» для животных. Некоторые виды фауны уже просто исчез­ли в дикой природе и сохранились как содержанки зоопарков.

Когда человек начинал свое героическое противостояние с природой, он являлся единственным видом Homo sapiens. Его окружали сотни тысяч ви­дов животных всех мастей и калибров. Возможно, что в конце эпопеи оста­нется всего два вида живых существ.

Последствия дисгармонии оказались гибельными для самого человека — эрозия почвы и засорение подпочвенных вод, обезлесивание, вытеснение чернозема песчаником (феномен наступления пустыни), загрязнение воз­душного бассейна земли, возникновение озоновых дыр и т.д. Конфликт между обществом и природой разрастается до масштабов необъявленной войны, а все случаи столкновения между ними выглядят как сводки с мес­та боев.

АНТРОПОГЕННЫЕ НАГРУЗКИ

Невозможно анализировать общество, не принимая во внимание его вза­имодействие с природой, поскольку оно живет в природе. Воздействие об­щества на природу обусловлено развитием материального производства, науки и техники, общественных потребностей, а также характером обще­ственных отношений. При этом в силу нарастания степени воздействия об­щества на природу происходит расширение рамок географической среды и ускорение некоторых природных процессов: накапливаются новые свойства, все более отдаляющие ее от девственного состояния. Если лишить современ­ную географическую среду ее свойств, созданных трудом многих поколений, и поставить современное общество в исходные природные условия, то оно не сможет существовать: человек геохимически переделал мир, и этот про­цесс уже необратим²¹.

Биосфера — это система растений и животных, которая за 4 млрд лет су­мела приспособиться к похолоданиям и потеплениям климата, разрушитель­ным землетрясениям и цунами. Научаясь бороться за выживание, она пере­страивала свою генетическую программу. Все это происходило медленно — буквально за миллионы и миллиарды лет. Но в последние два-три столетия ситуация резко изменилась. На авансцену вышел человек, вооруженный последними техническими достижениями. Он рубит, пилит, жжет, травит разрывает, опустошает, загрязняет. Л. Н. Гумилев²² приводит поразительный пример: во времена Цинцината (V в. до н.э.) Италия была разбита на парце_ь лы (небольшие земельные участки), тщательно обработанные, а во времена Вергилия (I в. до н.э.) там были только пастбища и плантации пармских фиалок. Что случилось? А вот что: произошел микрокатаклизм в распреде­лении ландшафтов. Возник город с полуторамиллионным населением — антропогенный ландшафт со стойким биоценозом. Жителей, владык мира надо было кормить. Хлеб, вино, оливки и т.п. можно было привезти из про­винций, но мясо без холодильников протухало, и надо было иметь его пот рукой. Римские женщины любили цветы, тоже продукт скоропортящийся В результате стали разводить фиалки, которые находили активный сбыт.

Парадокс состоит в том, что человеку для его выживания нужна приро­да, а природе для нормального функционирования человек не нужен. Поэто­му обмен веществ между человеком и природой идет в одну сторону — в сто­рону сборочной линии промышленного предприятия, а оттуда — по канали­зационной трубе в реку.

С каждым годом растут антропогенные воздействия на природу. Под ними надо понимать различные формы влияния деятельности человека на приро­ду. Количественной и качественной характеристикой антропогенных воз­действий является антропогенная на­грузка. Антропогенные воздействия могут носить как позитивный, так и негативный характер. Восстановление исчезнувших видов животных — при­мер позитивного влияния на природу, уничтожение очередного вида расте­ний или животных — пример негатив­ного воздействия. Последние заставля­ют правительства принимать специ­альные природоохранные меры.

Больше всего загрязняют окружаю­щую среду слаборазвитые страны — у них нет денег ни на высокие техно­логии, ни на защиту окружающей среды. Зато у них больше всех бедных и нищих, которым также надо помогать, и все из того же источника — сово­купного национального дохода. Когда возникает вопрос, кому раньше помо­гать — бедным людям или беззащитным животным, он решается обычно i' пользу людей: именно они могут взбунтоваться и свергнуть власть, которая довела их до такого состояния. Но животные в принципе неспособны на та­кой шаг, а значит, спасать их можно в самую последнюю очередь.

Следствием антропогенного воздействия на природу стал совершенна уникальный феномен, который можно было бы назвать «третьей природой» Речь идет об антропогенной растительности — сообществе растений, возникаюших в результате деятельности человека (посевы и посадки растений, выпас скота, вырубка леса, осушение болот и пр.)- Это уже не «первая при­рода», поскольку выросла под влиянием человека, но еще и не «вторая», по­скольку не представляет собой функционально полезной и эстетически цен­ной среды обитания человека. Она близка к свалкам и «мусоркам» — местам средоточения бытовых и производственных отходов.

Если в 1900 г. в естественных экосистемах было разрушено до 20% суши, то к концу XX в. — на 60%. На очереди стоит экосистема Мирового океана. В начале XX в. человек потреблял 1% чистой первичной продукции (нефть, каменный уголь, сельхозпродукция), в конце века — в 40 раз больше, при­чем продукция эта в значительной части гниет, разлагается, съедается «до­машней фауной» (крысы, мыши, тараканы, микроорганизмы).

Разрушение природы в отличие от разрушения общества, всех законов ди­намики которых ученые еще толком не знают, носит необратимый характер.

За период с XVI по XX в. исчезло свыше 250 видов и подвидов позво­ночных животных. С начала 1980-х гг. в среднем 1 вид (или подвид) жи­вотных исчезал ежедневно, а вид растений — еженедельно. Под угрозой ис­чезновения еще более 20 тыс. видов. Около 1000 видов птиц и млекопита­ющих (в основном обитатели тропических лесов, сводимых с лица Земли со скоростью десятков гектар в минуту) находятся под угрозой вымирания. Ежегодно сжигается около 1 млрд т условного топлива, выбрасываются в атмосферу сотни миллионов тонн оксидов азота, серы, углерода (часть из них возвращается в виде кислотных дождей), сажи, золы и пыли. Почвы и воды загрязняются промышленными и бытовыми стоками (сотни милли­ардов тонн в год), нефтепродуктами (несколько миллионов тонн), мине­ральными удобрениями (около сотни миллионов тонн) и пестицидами, тяжелыми металлами (ртуть, свинец и др.), радиоактивными отходами. Разрушение озонового экрана Земли поставило под угрозу способность биосферы к самоочищению.

Разрушение природы носит не только необратимый, но еще и некотро-лируемый характер. Международные организации принимают бесчисленные документы, призывы и декларации. Но они воздействуют на тех, кто мень­ше других портит природу — на интеллигентных людей, уже вставших на защиту природы («Гринпис»). Промышленники продолжают уничтожать и отравлять окружающую среду. Правда, в цивилизованных странах, в кото­рых введены весьма жесткие стандарты, призванные защитить природу, это делается меньше, чем в нецивилизованных. Но именно последние числен­но преобладают и наименее контролируемы.

⇐ Предыдущая12345678Следующая ⇒

Поделиться:

Популярное:

1. D.3. Системы эконометрических уравнений
2. I.Расчет подающих трубопроводов системы горячего водоснабжения при отсутствии циркуляции.
3. III. Системы теплоснабжения и отопления
4. IV. Движение поездов при неисправности электрожезловой системы и порядок регулировки количества жезлов в жезловых аппаратах
5. V1: 2. Основные этапы становления и развития финансовой системы России
6. V2: 2.1 Становление и развитие финансовой системы России до сер. ХIХ в
7. VII. Системы программирования
8. А. Терминология и терминологические системы родства
9. А. Ценовая дискриминация: зло или благо?
10. Абсолютная чувствительность сенсорной системы
11. Автоматизированные диагностические системы
12. Автоматизированные информационные поисковые системы.