Поддержание тяги к познанию.

Создание благоприятного фона

Прежде всего необходимо создать в семье соответствующую обстановку, в которой тяга к познанию получает поддержку взрослых. В принципе речь идет примерно о том же, о чем мы говорили, обсуждая условия, необходимые для благоприятного общего развития. Понятно, что если в семье существует хроническая конфликтная ситуация (между родителями, между папой и бабушкой — знаменитая «проблема тещи» и т. д.), то именно этот конфликт становится центром, привлекающим внимание ребенка. Его ум загружен событиями, связанными с конфликтом (а они сложны, с трудом поддаются детскому осмыслению, глубоко задевают эмоциональную сферу), и тут уже не остается места для вопросов, откуда берется дождь, почему бывает день и ночь и т. п. Понятно также, что в обстановке, где постоянно возникают скандалы с папой-алкоголиком, нет условий для реализации познавательной потребности. Далее, общение со взрослыми. Необходимо, чтобы оно было полноценным и в плане количественном, когда ребенку уделяется достаточно времени, и в плане его эмоционального и интеллектуального содержания. Я знаю, например, семью, где общение отца с пятилетним сынишкой сводилось к тому, что они боролись на диване. Оба были довольны, особенно сын, потому что в конце концов он обычно одерживал победу. Такое общение тоже иногда возможно и полезно, но оно, конечно, не должно быть единственным, так как к развитию познавательной сферы оно — увы! — не имеет никакого отношения.

Большое значение имеет и круг интересов, которыми живет семья. Я, например, нисколько не удивляюсь, что в семье моих друзей, где папа и мама окончили автодорожный институт, их сын очень рано стал интересоваться машинами. Сначала игрушечными и нарисованными, потом машинами разных марок на улице, а позже, уже в школе, — их устройством. Известно, что очень многие писатели, художники, композиторы росли в семьях, где царила обстановка живого интереса к искусству. Вот и совсем недавно в своей беседе с корреспондентом «Ли-

тературной газеты» поэт Д. Самойлов с благодарностью вспоминает свои детские годы, друга их семьи писателя В. Яна (автора известных исторических романов о Чингисхане и Батые), свое первое стихотворение, написанное в семилетнем возрасте, кстати, весьма далекое от наивных детских «рифмашек», свойственных этому возрасту:

Осенью листья желтеть

начинают, С шумом на землю

ложатся они, Ветер их снова наверх

поднимает И кружит, как вьюгу

в ненастные дни.

Механизм такого влияния со стороны семейного окружения понятен. Ребенок очень рано начинает стремиться к полноценному включению в жизнь семьи, а для этого ему надо понимать, что обсуждают взрослые, о чем, собственно, идет их разговор. Меня, помню, однажды очень удивил ребенок одних моих знакомых. Пятилетний малыш стоял на лестничной клетке и пытался петь: «Куда, куда вы удалились, весны моей златые дни? » Бабушка тепло одела его для прогулки и, пока она сама одевалась, выставила его за дверь, чтобы не вспотел. Что будет делать ребенок в этой ситуации? Представить можно, наверное, все что угодно, но только не исполнение арии Ленского. Все объяснилось очень просто. В семье был серьезный интерес к литературе. Мальчик много слышал про Онегина, Ленского и других пушкинских героев, рано стал интересоваться, а кто это такие, когда они жили и что с ними было. Бабушка в ответ на это прочла в отрывках «Евгения Онегина». Многое перечитывалось по нескольку раз (особенно сон Татьяны), кое-что запомнилось наизусть. Ну, а потом была и опера — то ли по радио, то ли по телевидению.

Вспоминаются также какие-то моменты из собственного детства. От дедушки, которого я никогда не видел, в доме остались книги. Среди них был старый географический атлас, а в нем, помимо обычных карт, схема строения Солнечной системы, схемы, поясняющие солнечное

и лунное затмение, сопоставление изображений материков в различных картографических проекциях и т. д. Был анатомический атлас. Был учебник древней истории с интересными картинками — фараоны на колесницах, воины, переплывающие реку на надувных мехах, и др. Все это рассматривалось по многу раз, будило мысль, вызывало вопросы. Думаю, что это сыграло не последнюю роль в том, что в школе у меня был устойчивый интерес к соответствующим предметам. Действительно, в психологии давно установлена такая закономерность: интерес у человека вызывает не то, про что он ничего не знает, и не то, про что он уже знает все, что вы ему можете сообщить, нет, его интерес привлекает то, о чем ему уже частично известно, но сообщаемые сведения дополняют ранее известное.

Очень хороший результат в плане развития познавательной потребности дают усилия, направленные на то, чтобы пробудить любознательность, вызывать чувство удивления, особенно перед каким-то знакомым явлением, показать в нем неизвестную сторону. Об этом мы говорили выше, тогда шла речь о прогулках на природу, посещениях почты и т. п.

Все названное составляет необходимый фон для успешного развития познавательной потребности. А главная л'иния поведения взрослых должна состоять в готовности поддержать л-обые проявления ее.

Три главные-ллнми работы

И здесь перед нами вырисовываются три линии возможной работы. Первая из них — поддержка возникающего у ребенка желания задавать вопросы. Поддержка тем, что ребенок всегда встречает благожелательное отношение к ним и готовность старших разъяснить то, о чем ребенок спрашивает. Об этом уже шла речь выше и нет необходимости еще раз здесь останавливаться.

Вторая линия состоит в том, чтобы стимулировать проявление познавательного интереса. Отчасти это достигается благожелательным отношением к его вопросам. Отчасти — раскрытием нового в обыденных вещах о

чем тоже говорилось выше. Немалое место принадлежит рассказам взрослых. Я знал, например, семью, где было заведено, чтобы папа на ночь рассказывал сыну «что-нибудь интересное». Постепенно тематика этих рассказов сузилась: они стали рассказами о том, «что было давно когда-то», т. е., проще говоря, перешли в область истории. Например, в течение нескольких вечеров подряд папа рассказывал про Наполеона. Правда, при этом ему самому приходилось освежать сведения по книге Е. В. Тарле.

Очень важно при этом понимать, какая тема может заинтересовать ребенка, а какая нет. Понять это можно по вопросам, возникающим у ребенка, по отдельным проскакивающим в речи фразам и т. п. Но самое главное — это частые пробы. Запускаете, так сказать, пробный шар и смотрите: интересно или нет. Если интерес есть, хотя бы небольшой, то соответствующую тему можно пускать в дело. Если нет — лучше от нее отказаться и поискать другую. Бывают ведь случаи, когда кто-то из старших, движимый самыми лучшими намерениями, берется систематически изложить малышу какой-то раздел знания: об атмосферных явлениях, о строении Солнечной системы, об основных этапах русской истории и т. д. Да еще превращает это в нечто вроде обязательных знаний. Если это делается без учета того, возникает ли у ребенка интерес, то тут легко добиться результата, противоположного желаемому.

Трудно сказать, под влиянием каких факторов проявляется у ребенка интерес к тому или другому явлению, событию, вещи. Тут может быть что-то само по себе привлекшее внимание, что-то услышанное от старших или от сверстников (в детском саду, во дворе) и т. д. В этом, безусловно, много случайного. Но кое-какие закономерности есть. Их нужно учитывать и стараться использовать. Выше мы уже говорили, что ребенок вначале осваивает, так сказать, ближнее окружение, то, с чем он повседневно сталкивается. И лишь затем развивается интерес к тому, что лежит за пределами ближнего окружения. Это, разумеется, не абсолютно, а лишь тенденция, но принимать ее во внимание, разумеется, нужно. Если сначала ребенок осваивает, что такое дверь,

кран, ложка и т. п., то, став постарше, начинает интересоваться более сложными вещами: часами и как по ним узнавать время; термометром и как по нему определять, холодно ли на улице; деньгами и как ими пользоваться и т. д. Ребенок стремится жить общей жизнью со всей семьей, и ему для этого необходимо понимать, что происходит вокруг него: как это взрослые узнают, что пора выходить из дому или что можно подождать;

когда еще рано включать телевизор, а когда уже пора, и тому подобное. Это благодатное время, чтобы рассказать и про часы, и про телевизор, и про деньги и многие другие вещи. Но нет, папа считает, что все это ерунда, а вот строение Солнечной системы — эта тема заслуживает внимания. Садись и слушай, как она устроена! Не надо спешить, не надо опережать события. Дойдет дело и до того, как устроена Солнечная система, а потом и до того, как люди про это узнали. Но сейчас пока что лучше рассказать про то, что ребенка непосредственно интересует. И может быть, попробовать немного продолжить рассказ за пределы возникшего вопроса. Скажем, от часов перейти к календарю. Но внимательно следить при этом, не угасает ли на ваших глазах интерес к тому, что вы объясняете. Если он гаснет, значит, вы немного забегаете вперед, значит, у ребенка еще не возникли вопросы, как это взрослые отличают между собой дни недели, почему вчерашний и сегодняшний день называют по-разному, как узнать, скоро ли будет выходной, и т. д.

Третья линия поддержания познавательной потребности у ребенка заключается в использовании для этого игры. Эта тема заслуживает отдельного рассмотрения.

Ро. -, -.-.-по' -е

Мы уже упоминали о широко известной закономерности, которая состоит в том, что полученные новые сведения ребенок осваивает в игре. Без этого они либо просто забываются, либо не могут быть использованы и в

лучшем случае могут пригодиться для ответов на вопросы взрослых.

Поэтому, будучи свидетелями детских игр или в тех случаях, когда вы принимаете в них участие, не упускайте случая внести коррективы, если вы видите, что ребенок в чем-то неправильно использует известные ему сведения. Но конечно, и в этом деле надо соблюдать меру. Вот мальчик расставляет на столе игрушечных солдат.

— Вот мой отряд. Он выступает в поход. А это — обоз (ставит на стол игрушечный автомобиль). А это обозники. Они поехали в магазин за продуктами. Ду-ду!

— А что они купят в магазине? — спрашивает папа.

— Крупы, чтобы варить кашу. Ду-ду, приехали. Дайте нам крупы, сто грамм.

— Ну что ты, сто грамм ведь это совсем мало. Это и на одного не хватит.

— Да? Ну так они купили двести грамм.

— Все равно не хватит.

— Тогда они купили три кило.

— Вот это уже другое дело.

Это картинка, взятая, как говорится, с натуры. Но обратите внимание на некоторые детали. Папа вмешивается в игру, не прерывая ее. Можно было бы отвесить на глазах 100 г крупы и показать, как это мало. Но это могло бы расстроить начатую игру и было бы воспринято малышом не как помощь, не как соучастие в игре, а как помеха. Кроме того, папа не передозирует своих уточнений. Так, было бы неудачным ходом с его стороны заявить, что солдатам незачем ездить в магазин, и, воспользовавшись случаем, рассказать о структуре интендантской службы в армии. Это была бы та самая ошибка, о которой чуть выше шла речь. У ребенка еще не возник вопрос, как же снабжается армия; он не представляет, что в районе боевых действий нет нормально торгующих магазинов мирного времени. Значит, с этим уточнением можно пока повременить. Малыш знает, откуда появляются продукты в семье, и воспроизводит это в своей игре. В этом смысле он делает все вполне правильно. Пока что это можно оставить без вмешательства.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 678 9 Следующая ⇒