Глава 3. Источник как самодостаточная исследовательская проблема

⇐ ПредыдущаяСтр 3 из 30Следующая ⇒

ХАРАКТЕРНЫЙ для первой половины XIX в. социокультурный тип, способ гуманитарного мышления отличался непосредственным обращением к источнику, стремлением целостно воспринять произведение, а через него личность его автора. С этим связано большое внимание к форме, к жанровым особенностям произведения.

Существенной особенностью того времени являются историзм культуры, связь истории и политики: государственные деятели участвовали, в исторических исследованиях и публикациях и, наоборот, историки-профессионалы занимались государственной политикой. " Записка о древней и новой России" Н.М. Карамзина, прошлое страны, ее настоящее и перспективы развития составляют единую концепцию; исторические труды А.С. Пушкина, государственных лидеров, и не только России, по кодификации законодательства и публикации памятников государства и права выступают как убедительные примеры для понимания сложившейся в первой половине XIX в. ситуации.

Лучшее понимание связи истории и политики гуманитарию того времени дает непосредственное участие в деятельности архивов. Перед ним проходит вся политическая система страны, ее структура, социальная стратификация и, что также очень важно, способы ее функционирования (через сохранившиеся документы). Гуманитарий этого типа не обязательно историк или писатель. Он - государственный деятель по образу мышления. Если это историограф, как Карамзин, то он же и автор " Записки о древней и новой России", т. е. политолог и реформатор. Если поэт, то мыслящий как социолог, например, как Пушкин в " Борисе Годунове" и исторических повестях. Если дипломат, то крупный политик, как А.М. Горчаков, или поэт - учитель наследника, будущего царя - культуролог В.А. Жуковский, или дипломат-философ, как Ф.Ф. Тютчев. Общим для всех является научный подход к источнику как к явлению, масштабный взгляд на страну и ее исторические судьбы, понимание политической системы государства, соотношения народа и власти.

Во второй половине XIX в. создалась иная культурная ситуация. Синтез историка-чиновника - государственного мужа в одном лице уже не прослеживается. Выдающийся историк С.М. Соловьев (1820-1879) не был государственным историографом, как Н.М. Карамзин. Либеральные профессора, философы и правоведы типа К.Д. Кавелина, Б.Н. Чичерина, М.М. Ковалевского, как правило, на долгие годы отстраняются от государственной службы и университетского преподавания. Разрыв между властью и обществом растет, становясь критическим.

Внимание к историческим произведениям как таковым, с одной стороны, и необходимость обращения к новым комплексам исторических документов в связи с подъемом национального самосознания в странах Европы - с другой, вызвали в середине ХГХ в. значительный подъем интереса к историческим исследованиям; соответственно актуализировались и проблемы специальной подготовки для осуществления таких исследований. Университетское образование общего типа оказалось явно недостаточным для этой цели.

Одновременно эта же проблема встала как практическая проблема архивов. Она была осознана прежде всего во Франции. Здесь в результате крупнейшего в истории нового времени события - Великой французской революции произошла смена всего административного аппарата, учреждений, политической системы. Старые учреждения перестали существовать, тем самым создалась как возможность, так и необходимость централизации архивов нового времени. Речь шла об архивах политической системы, власти и администрации старого режима, о документах политических, административных, религиозных архивов не только государства, но и нации. Тогда же возникла и новая проблема - предоставление архивов как достояния нации в распоряжение граждан. Историческое образование старого типа не могло решать подобные задачи, формировать нового специалиста. В 1821 г. в Париже была создана Школа хартий. Ее целью была подготовка архивистов и библиотекарей, специалистов для работы с огромным массивом документов средневековой истории Франции. Обычно, когда говорят о Школе хартий, обращают внимание на то, что именно здесь, и в то время только здесь, преподавались палеография, дипломатика, другие исторические дисциплины, позволявшие вести исследовательскую работу с документами средневековой эпохи. С 1846 г. кадры французских архивистов формировались преимущественно из выпускников Школы хартий, с 1850 г. это положение стало обязательным.

Вслед за Школой хартий подобные высшие школы создавались в других странах Западной Европы, в частности, в 1854 г. в Вене немецкий историк и эрудит Т. фон Зиккель (1826-1908) основал Институт австрийских исторических исследований. Зиккель провел несколько лет в Париже, обучаясь в Школе хартий. В созданном им институте особенно широко развивались дипломатика, палеография и другие исторические дисциплины, связанные с критикой источников. В 1856 г. в Мадриде открылась Школа дипломатики под эгидой Академии истории, в 1857 г. - Школа палеографии и дипломатики во Флоренции под руководством Фр. Бонаини (1806-1874), итальянского эрудита и архивиста.

Руководимые историками-архивистами, в большинстве своем медиевистами, архивы становились исследовательскими центрами исторической науки. Так, Фр. Бонаини реформировал архивы Тосканы и хранилища государственных архивов во Флоренции, Пизе, Сиенне, Лукке, бельгийский историк и архивист Л.П. Гашар (1800-1885) - архивы Бельгии, английский историк и архивист Ф. Палграф (1788-1861) - архивы Великобритании. Это поколение ученых создало ценные описания крупных архивных фондов, открыло возможности публикации документов, наиболее важных для истории страны.

Все эти факты позволяют по-новому взглянуть на то, что представляет собой тип источниковедческого образования, отличный от университетского в традиционном смысле. Обычно главный акцент делается на знании методов работы с источниками: палеографии, дипломатики и т. п. При всей своей верности такой подход не охватывает сути проблемы целиком: в стороне от непосредственного участия в исследовательской и публикаторской работе остаются крупные государственные политики, по преимуществу либерального направления (Г. фон Штейн - в Пруссии, Фр. Гизо - во Франции, М.М. Сперанский и Н.П. Румянцев - в России). Это политические деятели, хорошо понимавшие государственно-политическое значение публикаций источников, их роль в формировании образа страны как среди ее граждан, так и в европейском мире.

Становление национальных государств, развитие идей юридических и гражданских прав личности, рост исторического сознания сформировали особый подход к историческому документу, превратившемуся в глазах общества в документ истории. Историк, архивист, государственный деятель разделяют общие идеи национальной самоидентификации, связывая с нею бережное, заинтересованное и даже профессиональное отношение к национальной исторической памяти. Создание Школы хартий во Франции, грандиозная общественно-научная инициатива издания фундаментальных серий исторических документов (" Памятников истории Германии" ), деятельность русских просветителей-меценатов в России, особый тип интеллектуалов - хранителей национальной исторической традиции (" архивных юношей" пушкинской поры) заложили основы концепции деятельности архивиста как специалиста высочайшей квалификации, мастерского исследования исторических текстов. Однако то, что долгое время служило главным профессиональным достоинством и предметом гордости профессионала-архивиста, историка, текстолога, в изменявшихся условиях конца XIX - начала XX в. стало восприниматься критически. В центре внимания данного типа интеллектуала находилась страноведческая, достаточно узкоспециализированная модель специалиста. Ориентированность на фундаментальное эрудитское изучение традиционных учреждений и делопроизводственных материалов и актовых источников предъявляла высочайшие требования к узкоспециальному, тесно связанному с конкретным видом документации комплексу вспомогательных исторических методик. Историк-иссле-дователь-страновед, архивист - историк учреждений, диплома-тист-текстолог, исследующие конкретную проблематику, с трудом могли перейти к теоретическому осмыслению профессиональных методик. Специалист данного типа испытывал большие трудности, когда переход от страноведческой тематики к глобальным обобщениям оказывался необходимым. Такой специалист не готов к теоретическому обобщению накопленного эмпирического опыта. Об их отношении к историческому познанию Л. Февр (1878-1956) писал: " История - это история - такова была отправная точка для ее определения" ¹. Неготовность к осмыслению собственной исследовательской практики поставила такого специалиста в критическую ситуацию. " Новый век, - писал об этой ситуации в исторической науке А. Тойнби, - очертил свое поле исследования, не ограниченное рамками одной национальности, и ученые вынуждены будут приспособить свой метод к интеллектуальным операциям более широкого масштаба" ². Становление методологии истории и обособление методов исторического исследования как особого предмета профессионального исторического образования стало в конце XIX - начале XX в. характерной тенденцией нового менталитета историков-интеллектуалов.

Примечания

1 Февр Л. Суд coвести истории и историка. // Февр Л. Бои за историю М., 1991. С. 11.

2 Tойнби А. Постижение истории. М., 1991. С. 20.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒