Глава IX. Семилетняя война 1756-1763 гг.

Подготовка войны

В предыдущем отделе, обнимающем период с 1715 по 1755 г., ничего не было сказано про положение дела в Ост-Индии; между тем за последние 5 лет там развились между Англией и Францией очень неприязненные отношения; о них надо рассказать, так как и они имеют непосредственную связь с войной, которая велась в последующие десятилетия и явилась прологом великой борьбы за владычество на море, охватившей все четыре стороны света.

В 1753 году французский морской офицер Ла-Бурдоннэ был назначен губернатором двух больших островов в Индийском океане: Иль-де-Бурбон и Иль-де-Франс (ныне остров Маврикия), которые уже давно захватила в свою власть французская Ост-Индская компания. Ему удалось превратить эту островную колонию в сильную морскую станцию. С 1740 года он начальствовал над эскадрой компании, но привести в исполнение свой план – уничтожить морские силы англичан – ему не удалось, так как правление компании во время войны Франции с Англией на дальнем востоке предпочитало оставаться нейтральным. Англичане быстро использовали такие благоприятные обстоятельства и в следующем же году появились с сильной эскадрой перед Пондишери на восточном берегу Индостана.

Между тем генерал-губернатор французской Индии Дюплеи успел приобрести большое значение и придать своей стране веское положение. Этим двум сильным людям предстояла совместная работа, хотя они и расходились в самых основах своих планов: планы Дюплеи заключались в том, чтобы основать крупное вассальное государство, между тем как Ла-Бурдоннэ стремился к тому, чтобы приобрести владычество на море и обеспечить сообщение с отечеством. Французский историк Мартен, который держит сторону Дюплеи, пишет по этому поводу: «Слабость на море была главной причиной, тормозившей его успехи. Французский королевский флот не показывался в Ост-Индии».

Англичане, руководимые своим энергичным губернатором, полковником лордом Клайвом, решили занять главный опорный пункт французской компании – Пондишери, в южной части восточного берега, где были собраны силы Дюплеи, и в 1745 году направили сюда свою эскадру. Ла-Бурдоннэ в течение ближайших лет прогнал их, взял Мадрас, но вследствие постоянных несогласий с Дюплеи, должен был покинуть свой пост и умер три года спустя после возвращения. Дюплеи продолжал держаться против англичан, пока Аахенский мир не положил в 1748 году конец военным действиям и в Индии. Мадрас был обменен на Луисбург в Канаде, а индийские принцы наглядно могли убедиться в том, что таинственное морское могущество англичан все-таки стоит выше, чем более для них очевидная сухопутная сила французов. Ла-Бурдоннэ, если бы его послушались, достиг бы, наверно, других результатов.

Это влияние морского могущества без всякого шума сказалось везде и в других местах; Англия благополучно пережила возникший в это время денежный, коммерческий и судоходный кризис, только потому, что ее флот царил на морях; за вычетом всех потерь, чистая прибыль Англии от призов все-таки равнялась двум миллионам фунтов стерлингов. Франция же вынуждена была отказаться от своих завоеваний, а Нидерландам пришлось даже занимать деньги в Англии. Мир, заключенный в Аахене, был только выходом из тяжелого положения: важнейшие вопросы остались неразрешенными, и только общее истощение всех государств принудило к его заключению.

Дюплеи, несмотря ни на что, энергично продолжал свою политику в Индии и достиг крупных успехов: добрая треть Передней Индии очутилась у него во власти. Но молодой Клайв так ловко действовал против него, что в 1754 году компания отозвала Дюплеи. Скоро французское влияние было и совсем сломлено, так как подкреплений с родины не приходило, а английский флот по-прежнему царил на морях.

В Северной Америке, вскоре после заключения мира, снова начались тревоги; английские колонии основательно усматривали для себя большую опасность в происшедшем у них на западе соединении Канады и Луизианы. Выступили и правительства той и другой метрополии и выслали подкрепления, чтобы поддержать боевую силу своих колоний. В 1754 году впервые появляется на сцене Вашингтон. Хотя войны и не было объявлено, адмирал Боскавен захватил французские корабли, а Франция, вслед за этим, отозвала своего посланника из Лондона.

В июле был выслан адмирал сэр Эдвард Гауке с приказом захватывать все французские линейные корабли между Уэссаном и Финистерре, а вслед затем им получен был и дальнейший приказ – уничтожать вообще всякое французское судно. К концу 1755 года в английских гаванях было уже задержано 300 судов с 6000 экипажа. Войны однако все еще не было.

Во Франции тем временем готовились к нанесению решительного удара; в Англии начинали опасаться высадки и стягивали поближе все эскадры из европейских вод.

Неожиданно 10 апреля 1756 года из Тулона вышел адмирал Ла-Галлисоньер с 12 линейными кораблями; он конвоировал 150 транспортов с 15 000 человек войск, которые через неделю высадились в Минорке и окружили со всех сторон Порт-Магон. Гарнизон его состоял всего из 3000 человек, ничего готово не было и значительное число офицеров находилось в отпуске.

Однако в Англии все-таки проведали, что что-то такое затевается, и уже 7 апреля из Портсмута в Средиземное море был отправлен адмирал Джон Бинг; через 6 недель он появился перед Порт-Магоном с 13 линейными кораблями и 4000 сухопутных войск. Ла-Галиссоньер тотчас же вышел ему навстречу.

Противники попытались выиграть друг у друга ветер, и сражение началось на левых галсах при восточном ветре и курсе на юг. Французы находились перед портом, вход в который они хотели прикрыть, англичане же могли свободно располагать своими курсами. Вследствие этого авангард Бинга подошел первым, в то время как оба арьергарда еще далеко отстояли друг от друга; положение сделалось еще более неблагоприятным, когда авангард, по сигналу начать бой на близкой дистанции, спустился прямо на противника, между тем как центр и арьергард англичан почти сохранили свой прежний курс. Пять передних кораблей получили при этом три очень действенных залпа, которые причинили большие повреждения в такелаже, как раз в то время, когда сами они не могли отвечать на огонь.

Бинг, начальствовавший над центром, допустил тут крупную ошибку, что не направился прямо на неприятеля, а продолжал идти прежним курсом. Причиной этому, вероятно, был тот приговор военного суда 1744 года, в котором он сам принимал участие (по делу о битве при Тулоне), когда был осужден Мэттьюс за то, что он вышел из строя. Но почему же он не мог дать всем своим судам приказания одновременно спуститься? Вследствии этой ошибки английскому авангарду пришлось почти одному выдержать все сражение, между тем как оба центра и арьергарды только издали обстреливали друг друга. Французы при этом упустили удобный случай охватить и уничтожить неприятельский авангард. По-видимому, Галиссоньер гораздо более был озабочен мыслью сохранить свой флот для защиты Порт-Магона, чем желанием уничтожить неприятельский флот, или, по крайней мере, нанести ему тяжелые повреждения, сообразно этому он, по французской методе, и держался по отношению к противнику чисто оборонительной тактики. Преобладал у него также и ложный взгляд на истинную сущность всякой морской войны и каждого сражения, установившийся со времени Людовика XIV – стремление беречь свои корабли, вместо того, чтобы при их помощи разбить и уничтожить врага, хотя бы и ценою тяжелых жертв.

Бой, таким образом, оказался нерешительным и Бинг, после военного совета, отступил и направился в Гибралтар, чтобы обеспечить его от возможного нападения. Там он вскоре был сменен адмиралом Гауке и привлечен к суду; суд признал его виновным в том, что он не употребил всех усилий, чтобы уничтожить неприятельский флот или, по крайней мере, освободить от осады Порт-Магон. Смертный приговор был утвержден королем, и Бинг был расстрелян на шканцах линейного корабля в Портсмуте, чтобы подать пример на будущее время; на самом же деле он просто стал жертвой политических обстоятельств.

Для характеристики тогдашнего времени и ничтожного образовательного уровня морских офицеров следует упомянуть, что офицеры, участвовавшие в суде над Бингом, пренебрегая всякими научными приемами, отказали Бингу в разрешении пользоваться при своей защите какими бы то ни было планами или чертежами, поясняющими различные положения во время боя. Все его товарищи ссылались только на практику и считались только со своими практическими выводами, причем не видели никакой пользы от чертежа, который мог бы нагляднее и точнее пояснить разбиравшийся случай. Как бывало часто и раньше, теория и практика резко стали друг против друга. Мы, привыкшие пользоваться графическими изображениями, даже для маневров с целью более точного их разбора и уразумения, едва ли в состоянии понять такую близорукость.

Через три дня после сражения, не имея о нем еще никаких сведений, Англия объявила войну Франции. Порт-Магон 28 июня был занят французами. Опорный пункт в Средиземном море, который Англия полстолетия тому назад наконец приобрела себе, после того, как в продолжение многих десятилетий добивалась этого, попал в руки самого опасного ее соперника, морская мощь которого, таким образом, значительно усилилась.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8 9 10 111213 Следующая ⇒