Взаимосвязь базиса и надстройки

⇐ ПредыдущаяСтр 10 из 10

Собственной системной основой для каждой частной структуры выступает предшествующая структура данной системы. Так, для политической структуры социальной системы такой основой является экономическая структура, в результате чего экономическая структура общества непосредственно определяет его политическую структуру. Эта связь, как известно, зафиксирована в марксистско-ленинском учении об экономическом базисе и политической надстройке50.

По нашему мнению, отношения базиса и надстройки специфичны не только для социальных систем. Базисно-надстроечные взаимосвязи присущи системам вообще. Они возникают во всех органических системах и воплощают в себе — разумеется, в снятом виде — генезис систем. На наш взгляд, применительно к системам можно говорить об особой форме детерминации, а именно — системной детерминации, под которой понимается замкнутая на себя причинно-следственная связь. Механизм системной детерминации наглядно проявляется в базисно-надстроечном отношении. Особенность базисно-надстроечной детерминации в том, что в этом взаимодействии имеется определяющая сторона, которая сама непосредственно зависит от определяемой. Новая надстроечная структура возникает на основе исходной базисной. Обособление отдельных внутренних опосредований исходной структуры ведет к появлению надстроечного отношения, которое по-прежнему выступает как посредствующее звено базисного процесса, но выполняет эту роль уже иначе. Структурно-функкциональная обособленность этого опосредования, наличие собственных законов движения надстройки ведут к тому, что надстройка становится фактором, существенно модифицирующим движение базиса. В результате и движение системы в целом становится более сложным, более различным в себе. Внутреннее разнообразие системы позволяет представить ее как вероятностный процесс. Диалектика базиса и надстройки включает в себя следующие основные моменты.

1. Базис генетически первичен относительно надстройки. Точнее говоря, отношение, выступающее как базисное, генетически первично. Базисом оно становится лишь с возникновением надстройки.

2. Базисное отношение функционально определяет надстроечное, которое в конечном счете является собственным, относительно обособившимся опосредованием базиса.

3. Надстроечное отношение обладает относительной самостоятельностью, так как имеет собственные внутренние опосредования, прямо детерминирующие его развитие.

4. Надстроечное отношение в силу своей относительной самостоятельности обладает активной ролью в отношении базиса. Надстройка оказывает на базис обратное действие, которое может весьма по-разному сказываться на его развитии.

Возможен, однако, такой тип отношений, когда производный уровень системы не выступает лишь как опосредование исходного, но подчиняет его себе и сам начинает играть ведущую роль. Его возможности и здесь зависят от структуры, лежащей в основании, но речь идет о том, какая из двух структур — первичная или вторичная — является функционально определяющей. Когда ведущей оказывается вторичная структура, представляется возможным говорить о переходе процесса в противоположность, о скачке. Так, кора головного мозга, возникая на основе предшествующих структур, в значительной мере подчиняет их себе, делает их средством своего собственного движения, снимает их в себе. Такого рода снятие — постоянный процесс, само существование коры неотрывно от подкорки. По существу, перед нами взаимодополнительные противоположности. Их системная связь, однако, сама определяется социальным существованием человека; иначе говоря, переход в противоположность связан с возникновением новой, качественно высшей системы.

К сожалению, в настоящее время отсутствует развитая терминология для обозначения двух указанных типов системного взаимодействия. Первый из них можно условно назвать положительным базисно-надстроечным отношением: первичная структура полагает вторичную. Второй тип можно назвать отрицательным базисно-надстроечным отношением: вторичная структура отрицает первичную. В случае, когда генетически поздняя структура становится в конечном счете функционально определяющей, снятое существование исходной структуры становится ее необходимой предпосылкой. Именно эта предпосылка определяет исходные возможности генетически высшего процесса. С другой стороны, она сама функционирует в том режиме, какой необходим для высшей структуры. “Диалектика вообще состоит в отрицании первого положения, в смене его вторым51. Но осуществляется этот процесс “с удержанием положительного”52, а именно — с удержанием того способа функционирования, который оказывается пригоден для возникновения на его основе более сложного типа движения. Используя слова Гегеля, воспроизведенные в “философских тетрадях” В. И. Ленина, можно сказать, что вторичная структура “содержит внутри себя” первое положение. “Тем самым первое, по существу сберегается и сохраняется в другом”53. Каждый цикл функционирования (воспроизводства) системы есть как бы повторение ее генезиса.

Система формируется как иерархия непрерывно воспроизводящихся взаимодействий. В результате взаимообусловленность возникает не просто внутри отдельных взаимодействий, но между взаимодействиями. То, что в данном отношении является результатом, в противоположном— предпосылкой, и наоборот. Эта последовательная рефлексия в себя присущего данной системе взаимодействие составляет сущность системного развития. Степень взаимоопосредованности элементов определяет типологическую) принадлежность соответствующей системы.

Фофанов В.П. Социальная деятельность как система. Новосибирск, 1981. С. 56–59.

ФРЭНСИС ФУКУЯМА

Конец истории?

Наблюдая, как разворачиваются события в последнее десятилетие или около того, трудно избавиться от ощущения, что во всемирной истории происходит нечто фундаментальное. В прошлом году появилась масса статей, в которых был провозглашён конец холодной войны и наступление “мира”. В большинстве этих материалов, впрочем, нет концепции, которая позволяла бы отделять существенное от случайного; они поверхностны. Так что если бы вдруг г-н Горбачев был изгнан из Кремля, а некий новый аятолла – возвестил 1000-летнее царство, эти же комментаторы кинулись бы с новостями о возрождении эры конфликтов.

И все же растет понимание того, что идущий процесс имеет фундаментальный характер, внося связь и порядок в текущие события. На наших главах в двадцатом веке мир был охвачен пароксизмом идеологического насилия, когда либерализму пришлось бороться сначала с остатками абсолютизма, затем с большевизмом и фашизмом и, наконец, с новейшим марксизмом, грозившим втянуть нас в апокалипсис ядерной войны. Но этот век, вначале столь уверенный в триумфе западной либеральной демократии, возвращается теперь, под конец, к тому, с чего начал: не к предсказывавшемуся еще недавно “концу идеологии” или конвергенции капитализма и социализма, а к неоспоримой победе экономического и политического либерализма.

Триумф Запада, западной идеи очевиден прежде всего потому, что у либерализма не осталось никаких жизнеспособных альтернатив. В последнее десятилетие изменилась интеллектуальная атмосфера крупнейших коммунистических стран, в них начались важные реформы. Этот феномен выходит за рамки высокой политики, его можно наблюдать и в широком распространении западной потребительской культуры, в самых разнообразных ее видах: это крестьянские рынки и цветные телевизоры – в нынешнем Китае вездесущие; открытые в прошлом году в Москве кооперативные рестораны и магазины одежды; переложенный на японский лад Бетховен в токийских лавках; и рок-музыка, которой с равным удовольствием внимают в Праге, Рангуне и Тегеране.

То, чему мы, вероятно, свидетели, – не просто конец холодной войны или очередного периода послевоенной истории, но конец истории как таковой, завершение идеологической эволюции человечества и универсализации западной либеральной демократии как окончательной формы правления. Это не означает, что в дальнейшем никаких событий происходить не будет и страницы ежегодных обзоров “Форин Афферз” по международным отношениям будут пустовать, – ведь либерализм победил пока только в сфере идей, сознания; в реальном, материальном мире до победы еще далеко. Однако имеются серьезные основания считать, что именно этот, идеальный мир и определит в конечном счете мир материальный.

Фукуяма Ф. Конец истории // Вопросы философии. 1989.

50 О двояком понимании К. Марксом базиса см.: Кузьмин В. П. Принцип системности..., с. 154.

51 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 29, с. 208.

52 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 29, с. 207

53 Там же.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 6 7 8 910