|
Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии |
|
|
Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии |
Крепостные актрисы в стране победившего пpолетаpиата
Жили-были в старину помещики. Случалось, приходила им в голову блажь: создать свой театр из крепостных. Меня всегда коробило при мысли, что художника, музыканта, актера могли за любую провинность выпороть на конюшне, разжаловать в скотники или продать, а то и променять на борзую. Мало ли что может прийти в голову самодуру, если у него в руках власть, а у подвластных нет прав! Наши писатели не жалели красок (главным образом темных), чтобы изобразить самые душераздирающие сцены страданий этих артистов-рабов. Ябыла далека от мысли, что когда-нибудь своими глазами увижу нечто подобное. Но я их видела. Больше того, я с ними жила в одном сарае – в «палате лордов». Крепостной театр. В Норильске, в середине ХХвека... Какая дикость, нелепость! Артист-заключенный, которого ведут в театр под конвоем и который выслушивает на вахте традиционное напутствие: «Шаг влево, шаг вправо, конвой применяет оружие без предупреждения. Ясно? » Мне, например, это так никогда и не стало ясно... На репетиции их водили в первое лаготделение, где жили крепостные актеры-мужчины, в лагерный клуб, а выступали они в ДИТРе. Далеко за полночь вваливались артисты в барак, продрогшие и усталые, стуча промерзшими валенками, и спешили к своим котелкам с остывшей баландой, которую на них получала старушка дневальная. И как эти крепостные актрисы дорожили своей работой! Больше всего мне запомнились Наталка Марущенко и Надя, фамилию ее я начисто забыла. Наталка была изменник Родины, статья 58, пункт 1-б. Статья военная. В настоящее время она, безусловно, реабилитирована и, должно быть, имеет ордена, медали. Но тогда, в те годы, когда мясорубка нашего правосудия беспощадно втягивала, дробя и круша, жизнь и судьбы всех или почти всех попавших в окружение, тогда судьба девушки-солдата, оказавшейся со своей частью в окружении, была обычной: пока в районе Минеральных Вод стояли немцы, девушки скрывались в горах, в горных аулах– где кто мог; когда же через три месяца немцы ушли, девчата явились, разыскав свою часть. Тут их и запрятали за решетку на 10 лет! В актрисы Наталка попала случайно. Высокая, стройная, с большими, слегка навыкате, голубыми глазами и русой косой, недурна собой и с хорошим голосом, она обладала музыкальностью и врожденным остроумием, как и большинство украинок. Она смертельно боялась лишиться звания «крепостной актрисы», которым была обязана своему лагерному «мужу» – действительно талантливому актеру Йонецу, актеру еще с воли. В крепостной театр он попал с шахты, где работал бурильщиком. Может быть, Наталка больше дорожила самим Йонецом, чем театром? Кто знает! Иное дело – Надя. Театр для нее – цель жизни. Надя – дочь прокурора города Минска. Перед самым началом войны окончила Минское театральное училище. Эвакуироваться не смогла: мать была тяжело ранена в первой же бомбежке. После смерти матери ее угнали в Германию, где ее ждала тяжелая работа на текстильной фабрике, голодный паек, жизнь в бараках на полутюремном режиме – это и было «сотрудничество» с врагом. Кконцу войны бомбежки стали ежедневными. Страх и радость – надежда на освобождение. Безграничная радость, когда это освобождение наступило… Позорный суд. Боль и обида приговора: за сотрудничество с немцами статья 58, пункт 3. Третий пункт дает «всего лишь» три года исправительно-трудовых лагерей. Это после трех лет подневольного труда! Рухнули девичьи мечты; погублена карьера актрисы; растоптана душа человека... Растоптана и дочерняя любовь, так как в своем отчаянии Надя с последней надеждой обратилась к отцу: «Папа! Пусть никто, даже ты, не можешь мне помочь, но ты можешь, ты должен мне поверить: я ни в чем перед Родиной не виновата! » – «Советское правосудие не ошибается. Ты виновата и должна искупить свою вину честным трудом! » – ответил ей родной отец. Боже мой, как плакала бедная девушка: «Ты не отец мне, ты – палач. Будь ты проклят! » Должно быть, судьба ее подслушала: в конце 1947-го или в начале 1948 года прокурор и сам попал под суд и получил 10 лет. – Так ему и надо! «Советское правосудие не ошибается»… Вот и искупай свою вину перед Родиной! Тяжело слушать, с каким злорадством дочь проклинает отца. Но у меня не хватило духу ее осудить. Мейстерзингеры из Норильска
Но даже на самом мрачном, безрадостном фоне вспыхивали комические сцены! Исполняли их актеры-любители. Экспромтом. Катька Чуркина и Марийка Черная поспорили: они решили не говорить, а торжественно декламировать. Проигравшей будет та, кто первая перейдет на прозу. Целый день все наши шахтерки со смеху покатывались! Марийка – маленькая, белобрысая и курносая хохлушка, ламповщица, хочет погладить белье своему лагерному «мужу» – ламповщику Илюше. Катька, производственная дневальная, протестует против перерасхода угля: «О свет души, моя подружка! Если хочешь гладить брючки Для Илюши, мил дружка, При-не-си-ка у-голь-ка-а-а! » Марийка возмущается: «Приношу я уголек, Чтобы греть свой утюжок. А ты лодырь и балда! Недовольна ни-ког-да-а-а! » Катька наводит порядок в секции и ворчит:
«Кто сей злодей-Искариот, Такой-сякой и в нос, и в рот! Кто утащил мою метлу? Она должна стоять в углу! » Марийка опять негодует:
«Закрывайте, гады, двери! Что вы прете, точно звери! » И все это с самыми патетическими жестами, громовым голосом и на мотив, более всего подходящий для современной оперы. Все шло гладко до вечерней поверки. Но вот пришла дежурнячка. Большинство девчат, кроме тех, кто должен был идти на работу «с ноля», уже разделись и легли на нары. Все соскочили с нар и выстроились в две шеренги. Началась перекличка: дежурная называет фамилию, а названная говорит свое имя и отчество. Очередь дошла до Марийки. – Черная! Марийка, скромная и очень робкая девчушка, буквально умирала от страха, но... азарт! Приняв театральную позу и заломив над головой руки, она запела тоненьким голоском: – Мария Миха-а-айлов... – и, переходя на бас, – на-а-а! Дежурнячка от неожиданности оторопела и просто по инерции назвала следующую фамилию: – Чуркина! Катька, в противоположность робкой Марийке, была сквернословка и матерщинница, знающая уйму непристойных анекдотов и весь порнографический лагерный фольклор. Если уж Марийка выдержала фасон, то Катьке и сам Бог велел. Пытаясь встать на пуанты, она кулаком ударила себя в грудь и, потрясая другой рукой, взревела шаляпинским басом: – Ка-те-ри-на Сте-па-а-а-нов-на-а-а! – Это что за безобразие?! Да как вы смеете! – тут дежурнячка захлебнулась от негодования.
Сидеть бы обеим «театралкам» в штрафном изоляторе, если бы сама дежурнячка не оказалась большой поклонницей Мельпомены. Узнав, в чем дело, она рассмеялась. – Счастье ваше, что Путинцев пошел в шестой барак. Не миновать бы вам ШИЗО. Хоть и редко, но и в рядах «псарни» встречались еще не совсем очерствелые палачи. Популярное:
|
Последнее изменение этой страницы: 2016-05-29; Просмотров: 543; Нарушение авторского права страницы
