Иуда в древнейших источниках

⇐ ПредыдущаяСтр 3 из 26Следующая ⇒

Многие очень удивятся, узнав, что самые ранние источники, повествующие о жизни Иисуса, — это не новозаветные Евангелия, а сочинения апостола Павла. Хотя Евангелия и стоят на первом месте в Новом Завете, это не значит, что они были написаны раньше всего. Книги Нового Завета располагаются не по дате написания, а по жанрам, и на первом месте стоят Евангелия, затем идет книга Деяния апостолов, затем Послания (Павла и других), а затем книга Откровение. Хотя они и размещаются в середине книг Нового Завета, по дате написания Послания Павла первые. Фактически это первые имеющиеся у нас христианские источники какого бы то ни было жанра. И вот, задаваясь вопросами о людях, имевших отношение к жизни Христа, всегда полезно посмотреть, что писал о них древнейший автор. Потому что последующие новозаветные Евангелия, написанные через 35–75 лет после смерти Иисуса, во многом не согласуются между собой. Если мы находим более ранние источники, как сочинения Павла, с независимыми сведениями о жизни Иисуса (они независимы, потому что авторы Евангелий не читали сочинений Павла, а он не мог прочитать их текстов, потому что они еще не были написаны), мы с гораздо большей уверенностью можем утверждать, что Иисус говорил, делал и пережил.

Проблема заключается в том, что Павел очень редко упоминает людей, известных по евангельским рассказам о жизни Иисуса — он никогда не упоминает Марию Магдалину, например, или апостола Иоанна, или Понтия Пилата. Как и Иуду Искариота. Ученые спорят, почему Павел так мало говорит об известных людях, имевших отношение к жизни Иисуса, и даже, что еще более удивительно, о жизни самого Иисуса. Некоторые считают, что у Павла были совсем другие задачи и он сосредотачивался на них; другие — что он полагал, будто читатели и так прекрасно все знают; еще одни считают, что он не упоминал о событиях и людях, фигурировавших в земной жизни Иисуса, просто потому, что ничего о них не знал. В конце концов он писал до Евангелий и не входил в число земных последователей Иисуса, поэтому, возможно, он и не знал историй, которые затем стали частью христианских Писаний.[3]В любом случае, даже хотя сочинения Павла и являются самым ранним христианским источником, он очень мало рассказывает о жизни того, кого считал Богом.

Но что-то он все-таки говорит и еще кое на что намекает, и на эти сведения и намеки жадно набрасываются ученые, которые хотят знать, что же действительно происходило с Иисусом. Некоторые ученые считают, что в одном из посланий Павла[4]есть завуалированная отсылка к Иуде Искариот). В Первом послании к коринфянам Павел расстроен, в основном из-за того, что коринфяне ведут себя неподобающим образом: создают группировки, которые борются между собой за духовное лидерство, их служба стала беспорядочной, встречается вопиюще аморальное поведение — мужчины посещают блудниц, а потом болтают об этом в церкви (они ведь уже спаслись, поэтому какая разница, как они себя ведут? ), а один юноша даже жил во грехе с собственной мачехой. В Первом послании Павла к коринфянам рассматриваются эти и другие проблемы.

Одна из этих проблем была в том, что еженедельная трапеза, которую коринфяне проводили в память о смерти Иисуса, вышла из-под контроля. Она была совсем непохожа на трапезу в современных христианских церквях — католических, православных и протестантских, — где молящиеся съедают лепешку или маленький кусочек хлеба и выпивают глоток вина или виноградного сока. Это было гораздо больше похоже на обильный ужин, где еда и вино раздавались в память о Тайной вечере, которую Иисус проводил вместе с учениками непосредственно перед тем, как был предан, арестован и распят. Эта трапеза призвана была напомнить, что Иисус сделал на благо других, и воспроизвести ту любовь, которую он выказывал ко всем. Однако в Коринфе эти трапезы превратились в нечто совершенно другое. Павел отмечает, что некоторые члены сообщества приходили раньше и съедали всю еду и выпивали все вино, а остальным — тем, которые были вынуждены работать допоздна, — уже ничего не оставалось. Павел это не одобрял. В своем Послании он поднимает эту проблему, порицая христиан Коринфа и напоминая им, что призвана символизировать эта трапеза. В связи с этим он напоминает читателям, как сам Иисус вел себя на Тайной вечере — и именно здесь Павел мог, по мнению некоторых читателей, упомянуть Иуду Искариота. Павел начинает свое воспоминание так (так иногда переводят этот кусок):

Потому что я получил от Господа то, что передал и вам: Господь Иисус, в ту ночь, в которую он был предан, взял хлеб и, произнеся благодарение, надломил его и сказал: «Это мое тело, которое я даю вам». (1 Коринф. 11: 23–24)

Ключевая фраза для нас, естественно, утверждение, что все это имело место в «ту ночь, в которую он был предан». Конечно же, это упоминание о предательстве Иуды Искариоты, и хотя предатель не назван по имени, ясно, что Павел знал все об этом происшествии.

Однако на самом деле здесь все не так очевидно, как кажется. Сложность представляет греческое слово, которое употребляет Павел, когда говорит, что Иисуса «предали» (Павел, как и все остальные авторы Нового Завета, писали по-гречески). Это обычное для Нового Завета слово. Сам Павел употребляет его более пятнадцати раз в своих письмах, в том числе и еще один раз в том отрывке, который я только что процитировал. Когда Павел говорит о том, что передал коринфянам информацию, он употребляет то же самое слово, как когда говорит, что Иисуса «предали». Это греческое слово paradidomi — и буквально оно означает «передавать что-то или кого-то кому-то другому».

Имеет ли Павел в виду, таким образом, что Иуда Искариот передал Иисуса властям, чтобы совершить над ним суд? Возможно что и нет, потому что во всех остальных случаях, когда Павел употребляет paradidomi применительно к Иисусу, оно относится к действию Бога, «который передал Иисуса» на смерть ради блага других. Это можно увидеть, если выбрать один отрывок, из Послания к римлянам 8: 32:

Что же теперь нам сказать на это? Если Бог за нас, то кто же против нас? Он, который не уберег своего собственного сына, но предал его (paradidomi) ради всех нас — почему бы ему вместе с ним не дать нам всего?

Поскольку Павел не уточняет, что он говорит о предательстве Иудой Иисуса в Первом послании к коринфянам, то перевод этого отрывка, который я дал, может быть неточным. Может быть, было бы лучше придерживаться того, как Павел употребляет это проблематичное слово в других местах, и перевести так:

Ибо я получил от Господа то же, что я также передал вам: Господь Иисус, в ту ночь, когда он был передан (Богом на смерть), взял хлеб и, произнеся благодарение, надломил его и сказал: «Это мое тело, которое я даю вам». (1 Коринф. 11: 23–24)

Если такой перевод правилен, то тогда ни в одном из Посланий Павла нет упоминаний об Иуде Искариоте и об акте предательства. И существует одно место, которое позволяет предположить, что Павел не знал об Иуде и его предательстве. Позже в той же самой книге Павел описывает явления Иисуса людям и различным группам людей после воскресения (1 Коринф. 15: 3–8), и здесь он утверждает, что Иисус «явился Кифе, а потом двенадцати». Тут, очевидно, имеются в виду двенадцать учеников, однако как он мог явиться всем двенадцати, если Иуда в то время уже не был в их числе? Либо Павел использует термин «двенадцать» как сокращенное обозначение двенадцати самых близких учеников, не имея в виду, что их было точно двенадцать, либо он не был знаком с традицией, согласно которой один из учеников предал Иисуса и был исключен из группы.

В любом случае это означает, что самая ранняя информация об Иуде исходит не из сочинений раннехристианского автора, а из новозаветных Евангелий, составленных через 35–65 лет после описываемых событий. Поэтому довольно трудно понять, что именно сделал Иуда, предав Иисуса, не говоря уже о том, зачем он это сделал. Более поздние источники, Евангелия, дают различные варианты этого поступка и его мотивов. Однако сейчас я не буду излагать исторические факты, а сделаю это гораздо позже, в последних главах книги. Сейчас мы можем обратиться к собственно повествованиям, чтобы увидеть, как авторы Евангелий изображали Иуду и его нечестивый поступок. Как мы увидим, каждое из этих описаний отличается от прочих.

Иуда в Евангелии от Марка

Чтобы разобраться в том, как различные авторы описывали Иуду, важно разобраться в целом, как они описывали Иисуса и остальных учеников. Особенности каждого Евангелия так или иначе отражаются в том, что там сказано по поводу Иуды. Другими словами, традиции, представляющие Иуду и его поступок, выражают желание авторов более полно рассказать об Иисусе. Авторы Евангелий не просто снабжают нас историческими фактами. Они рассказывают нам истории об Иисусе так, чтобы высказать свои собственные воззрения на то, кем он был и почему он так важен. Истории о второстепенных персонажах, об учениках вообще и об Иуде в частности, рассказаны в свете этих воззрений.

Особенно отчетливо это видно в Евангелии от Марка, самом раннем из сохранившихся рассказов о жизни Иисуса.[5]Евангелие от Марка — мое самое любимое, и из-за его крайне утонченного видения Иисуса, и из-за высокой художественности текста. Наиболее ранние ученые, такие как блаженный Августин, недооценивали это Евангелие, считая его просто конспектом Евангелия от Матфея — чем-то вроде сокращенной для удобства чтения версии более подробного повествования. Однако начиная с XIX в. ученые поняли, что дело обстоит совсем не так, что Евангелие от Марка, возможно, первое из написанных, и сюжет его позже был более подробно изложен Матфеем и Лукой.[6]К сожалению, ранние ученые совершенно необоснованно посчитали, что раз Евангелие от Марка — самое первое, то в нем приведены лишь голые факты: то, что Иисус действительно говорил и делал и что после обросло подробностями. Они считали, что Марк точно придерживается фактов.

В начале XX в. ученые пришли к иному мнению: Марка не меньше, чем остальных евангелистов, Иисус интересовал с теологической точки зрения.[7]Он не просто излагает исторические факты, но и рассказывает историю. Его понимание Иисуса влияет на то, как он это делает. Марк весьма искусно излагает свои воззрения на Иисуса, а потому читать и понимать Марка захватывающе интересно. Под повествованием скрывается теологическая подоплека, которая оказывает влияние на все, что он говорит об Иисусе. В особенности это влияет на то, как он изображает Иисуса в отношениях с другими, особенно с учениками, в частности с Иудой Искариотом.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒