Благовещение Пресвятой Богородицы

Какую Ти принесу похвалу достойную, что же возыменую Тя! Недоумеваю и ужасаюся.

Благовещении совершилось Таинство, превышающее всякие границы человеческого сознания, - вочеловечение Божие. Второе Лицо Святой Троицы, Бог неописанным существом воплотился от Девы, исткал себе печать от крови Пречистой и, вочеловечашася, не только заимствовал тело от Пречистой Девы, но и душу, и все человеческое. В Благовещении начинает ткаться багряница плоти Христовой, в Благовещении зачинается человечество - Слово вочеловечивается наитием Духа Святого, посланного от Отца.

Итак, вся Пресвятая Троица осенила Матерь Божию в Благовещении. Это событие, в котором Приснодева не менее, а бесконечно полнее, сподобилась посещения Святой Троицы, чем Авраам при Мамврийской роще, замысел спасения человеческого рода, когда нашлась достойная понести огонь Божества и не быть истребленной этим огнем. Купина неопалимая огнем - вот образ Матери Божией, принявшей в Благовещении всеопаляющий огонь Божества и не опалившийся этим огнем.

Весь человеческий род был испытан, и ни одной не нашлось достойной понести Божество неопально, кроме Приснодевы Марии, которая, принадлежа человеческому, падшему роду, оставалась, по удостоверению Церкви, кроме греха. Благовещение Архангелом было и конечным испытанием Приснодевы, и в Ее лице всего человеческого рода, и, если можно так сказать, спасение человеческого рода зависело от готовности Матери Божией всецело принять Божию волю, возвещенную Архангелом. Сюда, к Благовещению, привела золотая цепь всех ветхозаветных пророчеств и обетований.

О Благовещении свидетельствуют таинственные образы ветхозаветных провидений. О Благовещении говорили смутные прорицания и провидения, которым не был до конца чужд языческий мир. И в Матери Божией сосредоточилось все участие человеческой воли в деле Божия домостроительства, в самом Божественном замысле спасения мира. Вся судьба человеческого рода заключалась в том, какой ответ даст Приснодева Мария Архистратигу Гавриилу, посланному благовестить и узнать решение Матери Божией. И на всех иконах Благовещения запечатлена эта беседа Архангела Гавриила и Матери Божией. Дух Святой, наитием Своим определивший вочеловечение Бога Слова, исполнил весь Ветхий Завет, всю жизнь ветхозаветного Израиля полнотой пророческих предречений о воплощении Сына Божия от Девы. Быть может, одно из прекраснейших пророчеств - это речение пророка Исайи: " Се Дева во чреве приимет и родит Сына и нарекут Ему имя Эммануил и еже есть сказаемое с нами Бог".

По церковному преданию, Матерь Божия читала книгу пророчеств Исайи и остановилась мыслью и стала размышлять именно об этом пророчестве, когда посетил Ее благовествующий Архангел Гавриил. И на иконах Благовещения, правда, не на всех, изображена книга Ветхого Завета, открытая на этом пророчестве. И не только словами пророков говорил Ветхий Завет о Таинстве воплощения от Девы, но и множеством таинственных, неизъяснимо прекрасных прообразов, которыми благоухает ветхозаветный Израиль: и терновый куст, пылающий огнем и не сгорающий, и роса небесная, сошедшая на Гедеоново руно, и стамна (Стамна - сосуд, где, в ковчеге Завета, по повелению Божию, хранилась манна, ниспосланная Богом израильтянам во время 40летшго странствования в пустыне. (Прим. ред.), носящая небесную манну, и Соломонов престол, и светильник, и множество иных преобразований. Весь Ветхий Завет таинственно благоухает предчувствием весны воплощения Предвечного Слова от Девы, и предчувствие это наполняет немеркнущим светом, и странно, прообразы, ведущие к Благовещению, не только не потеряли своей силы, не только не перестали существовать, но еще больше наполнились жизнью, стали весенним дыханием Церкви, стали бесценным одеянием Божией Матери. Матерь Божия на иконах Благовещения изображается иногда стоящей и беседующей с Архангелом, иногда сидящей, как на престоле. Этот престол носит вполне обыденный характер, но, как и все в иконах, приобретает значение символа. Это не обычное сиденье, но престол славы, всеосвященный золотыми излучениями Божественных сил. Подножие, так же как и престол, испещрено золотыми лучами, в этом царственное достоинство Матери Божией не умаляется, но изображается со всей ясностью и открывается неземная природа его. И было бы невозможно умалить достоинство Матери Божией, готовой стать престолом Предвечного Слова и соткать плоть Божеству от багра Своих кровей.

При встрече Архангела Матерь Божия изображается с пряжей в руке. По преданию, это был труд, данный Матери Божией священниками Иерусалимского храма. Матерь Божия должна была соткать облачение красного цвета на престол, и пряжа эта таинственно говорит о том, что Пречистая Дева избирается одеть Святыню Божества багряницей Своей плоти. Архистратиг изображается на некоторых иконах не твердо стоящим на земле, но как бы слегка коснувшись земли ногой. Рука Архангела поднята в приветствии и пальцы руки сложены для благословения. Одно крыло Архангела простерто за спиной, другое поднято в знак приветствия. Это символическое движение вошло в богослужебный строй и совершается диаконом при произнесении ектений. Диакон поднимает правой рукой орарь, что является образом воздевания архангельского крыла в знак приветствия и почтения.

В еврейских исчислениях о праздновании начала года месяц Авив, соответствующий марту, считается первым месяцем года. В этом месяце вспоминается исход еврейского народа из Египта. Празднование это не потеряло своего значения в Новом Завете, но получило совсем особый смысл. Некоторые христианские писатели относили сотворение мира к марту, и, безусловно, Церковью к этому месяцу отнесено новосотворение мира - Благовещение. В сей месяц Бог сошел с небес на землю, яко дождь на руно, Архангеловым Благовещением в Пречистом чреве Преблагословенной Девы Марии, от Девы Марии плоть Себе истка непостижимо.

Месяц Авив, празднуемый ветхозаветной церковью, был как бы предчувствием или преобразованием обновления мира, воплощением Бога Слова, восприявшего все человеческое от Девы Марии.

Рождество Христово

" Нас ради человек и нашего ради спасения сшедшаго с небес. " (Из Символа Веры)

Возникновение праздника Рождества Христова относится к первым годам христианства, видимо, к апостольским временам. В постановлениях апостольских указывается праздновать день Рождества Христова 25 декабря и отмечается значительность этого праздника для Церкви.

" Храните, братия, дни праздничные, во первых день Рождества Христова". На это особое, изначальное празднование Рождества Христова много времени спустя указал Иоанн Златоуст словами: " Кто назовет его (праздник Рождества Христова) матерью всех праздников, тот не погрешит..." От праздника Рождества Христова начались все праздники, как от источника различные потоки. Рождество Христово является как бы сотворением мира заново. Празднование воплощения Бога Слова становится краеугольным камнем. Исповедание воплощения Божия таинственно отделяет свет от тьмы. По определению Иоанна Богослова, " кто исповедует Бога, пришедшего во плоти, от Бога есть, а кто не исповедует пришествие Бога Слова, пришествие во плоти, от Бога несть, но тот есть антихристов".

Родился Христос в малом вертепе от Девы Марии и положен, повитый пеленами, руками Божией Матери в яслях, как " камень на падение и на восстание многих", повивается пеленами " покрывая небо облаки".

Время, предшествовавшее Рождеству Христову, было исполнено глубочайшей тревоги. Чувствовалась утрата твердого строя. Народы находились в постоянном движении. Их культурное достояние не сохраняло своих особенностей, но смешивалось, сливалось, как бы растворяя друг друга.

Мир, предшествовавший воплощению Бога Слова, напоминал разрыхленное, удобренное перегноем поле, которое жаждет принять в себя семена вечной жизни - начатки будущего века.

Образ Рождества Христова таинственно представлен в сне, который видел Навуходоносор и который пророчески был изъяснен пророком Даниилом: камень, оторвавшийся от горы и истребивший истукана. И обычно на иконе Рождества Христова Спаситель имеет как бы образное подобие того камня, который сокрушил и уничтожил страшную гордость человеческую в образе этого истукана. Христос Младенец изображается обычно в самой середине иконы, повитый пеленами, предельно умаленный. Часто по своим размерам изображение Спасителя бывает меньше всех других изображений на этой иконе, и в то же время это Господское, царственное место. Изображение же Матери Божией обычно больше всех изображений на этой иконе. Образ горы и камня, оторвавшегося от горы, - пророческий образ приснодевства Божией Матери.

В этой умаленности Спасителя, принявшего на Себя смирение пелен и скотских яслей, - тайна исцеления человеческого рода от смертоносного яда гордости, излитого в " слухи Евины" сатаною. Все человеческое величие, рожденное возношением падшего сатаны, в Рождестве Христовом потеряло свою неотразимость, свою кажущуюся славу. Произошло совершение пророчества, заключенного в песне Божией Матери - " низложи сильные со престол и вознеси смиренные". Икона Рождества Христова - это образ непреходящей славы, вольного умаления Христова, и все основные очертания иконы, все ее построение говорят об этом. Икона, которая своими очертаниями составляет как бы печать, выражающую праздник в его основном смысле, выражает славу вольного вочеловечения Христова, славу Его умаления.

Думается, и камень от пращи царя Давида, поразивший надменного в своей силе филистимлянина Голиафа из рода исполинов, также прообразует низложение гордости Рождеством Христовым.

И, быть может, также свидетельствует о Богомладенце Христе, лежащем в вертепе как бы в недрах земных, образ, заключенный в Евангелии в словах Самого Спасителя о горчичном семени, в притче о Царствии Небесном. Семя горчичного дерева, меньше всех семян, брошенное в землю, должно стать великим древом, и можно сказать, что Христос, само воплощенное Царствие Небесное, живой Иерусалим, как горчичное зерно, брошенное в темные недра земли, родился в темных недрах выкопанного в земле вертепа. И тем, что был положен Самою Материю Божией не в каком-либо доме, не на поверхности земли, но в пещере, как бы в глубине земли, этим освятились и осолились самые недра земли, приняли в себя новую, дотоле не бывшую жизнь. Обычно на иконе Рождества вертеп изображен без всякого усложнения, без попытки изобразить какие-либо частности, без попытки дать какое-либо освещение, но как сплошная черная впадина, как открытие уст земли, и чернота эта ничем не бывает смягчена. Она противопоставлена свету Спасителя, венцу, окружающему, голову, и белизне пелен, которыми обвила Его Божия Матерь.

Земля на иконе Рождества не изображена гладкою или ровною, нет, она вся полна движения, уступов, вершин, впадин. Ее движение напоминает движение морских волн. И эта холмистость, неровность земной поверхности не является только свидетельством о местности неровной и гористой близ Вифлеема, но имеет и иной, гораздо более общий, сокровенный смысл. Земля узнала день своего посещения. Она ответила Христу тем, что вся ожила, пришла в движение, она, как тесто, - начала вскисать, потому что почувствовала в себе закваску вечной жизни. И эти волнистые и уступчатые складки земли, окружающие вертеп, не пустынны, но полны тревожного и радостного движения.

Обычно на иконах Рождества изображены и Ангелы, и волхвы, и пастухи. Ангелы - как первые свидетели и благовестники Рождества Христова, волхвы же и пастухи - как род человеческий, призванный поклониться Христу. Волхвы и пастухи не составляют некоторого единого сонма и сами по себе не близки друг другу. Пастухи представляют избранный иудейский род, им открылось небо и стал виден сонм Ангелов, воспевавших песнь Богу. Они были призваны поклониться Христу от лица всего Израиля. Прямо через Ангелов они получили Благовестие. Волхвы же изображают вершину языческого мира. Они восходят до постижения смысла Рождества Христова. Восходят не простым, но очень трудным, очень сложным путем, и на поклонение Христу приходят они не из близлежащих мест, но издалека, по преданию православной Церкви - из Персии, и путь волхвов, руководимых звездою, и труден и далек. Не беседой с Ангелами, но движением звезды руководились и поучались волхвы, хотя и здесь не все вполне открыто. Так, Иоанн Златоуст говорит, что звезда, ведшая царей в Вифлеем, не была простой звездой, но была Ангелом, излучавшим свет, подобно звезде, и ведшим восточных царей на поклонение.

Разны Благовестие и путь пастырей и восточный царей, и объединены они и связаны воедино Христом Эммануилом, которому пришли поклониться. Как две стены здания объединены и связаны камнем, который положен в край угла и на котором покоится единство всего строения, без которого две стены никогда не могли бы сочетаться и не могли бы быть стенами одного здания. Эта мысль очень ясно выражена на иконах Рождества Христова. Волхвы, идущие на поклонение, составляют отдельную группу, не смешанную с пастухами. Пастухи же изображаются отдельно, слушающими Ангелов. В верхней части иконы, прямо над вертепом, изображается звезда, ведшая царей на поклонение Христу, и изображается не совсем обычно. Она как бы послана стать над вертепом, не стоит особняком, но исходит из небесных сфер, которые изображены в самом верху иконы. Символ Вифлеемской звезды сохраняется не только на иконах Рождества, но и в богослужении.

При совершении проскомидии на литургии ставится " звездица" над положенным на дискос агнцем. " Звездица" эта знаменует собою звезду, ставшую над Богомладенцем, лежащим в яслях. И светильник, вынесенный в Рождественский сочельник и поставленный посреди храма, также знаменует Рождественскую звезду. Думается, звезда занимает такое место в празднике Рождества потому, что является таинственным прообразом Христа, как засвидетельствовано в Апокалипсисе: " Я есть корень и потомок Давида - звезда светлая и утренняя".

Обычно на иконе Рождества изображается Иосиф Обручник, в глубокой скорби, измученный сомнениями, тем, что не в состоянии вместить тайну Рождества от Девы. Перед ним стоит бес в образе старца-пастуха и пытается смутить Иосифа. Характерно для многих икон Рождества, что Матерь Божия обращена ликом не к Спасителю, но к Обручнику, и лицо Ее выражает глубокую тревогу и печаль. Матерь Божия как бы хочет всеми силами помочь Иосифу, и в этой заботе уже определяется служение Матери Божией как Царицы Небесной, как ходатаицы о человеческом роде, ношение Ею скорбей человеческого рода.

Ко времени Рождества Христова древний мир оказался подвластен единоначалию Цезаря Августа. Власть Римской империи была простерта как внешнее удерживающее и объединяющее начало. И едва различимо мир был одет иным, тоже сводящим мир воедино началом - еврейским рассеянием. Как тонкая золотая сеть, это рассеяние одело и связало собою народы. Как безчисленное разветвление оросительных каналов, покрыло оно собою землю, и по руслам этих каналов полилась вода апостольского благовестия.

Сретение Господне

Сретение - это встреча человечества с Богом в лице старца Симеона. Весь Ветхий Завет увидел исполнение чаяния " своего моления". Симеон, старец, удержанный в жизни, доживший до глубокой старости, увидел наконец день посещения своего, принял на руки Бога своего, отчего и назван Богоприимцем. Дождался исполнения чаяния своего, понес на руках своих утеху Израиля - Эммануила Христа.

Старец Симеон, по преданию священник Иерусалимского храма, за свое неверие обреченный дожить до глубочайшей старости, чтобы удостовериться в пришествии' Христовом, дождаться и увидеть, и держать на руках Христа. И праздник Сретения, как и икона праздника, выражает радость исполнения ветхозаветных обетований о пришествии Спасителя. В Симеоне как бы сосредоточилось ветхозаветное благочестие и вся неутолимая жажда иудейского мира встретить Спасителя. Ему одному было дано предсказание, что он доживет и своими глазами увидит Христа. И он дождался этого и был в Сретении сорокадневному Господу, принесенному Матерью и Иосифом Обручником в храм для совершения закона.

На иконе старец Симеон изображен держащим Спасителя на руках. Все очертания старца как бы выражают исполнение в этом держании Господа на своих руках всех ветхозаветных чаяний. Он весь склонен над Богомладенцем, все линии тела Симеона обращены к Спасителю, как бы вогнуты, образуют вогнутым движением сосуд, принимающий благодать, а руки старца, смиренно покрытые краем одежды, образуют престол, который приготовлен Спасителю.

Спаситель изображен сидящим на руках Симеона не как обычный младенец, но как сорокадневный Царь, сидящий на престоле. Правая рука Христа благословляет склонившегося над ним Симеона, левая держит свиток, дающий разрешение грехов.

Глава Спасителя на иконе Сретения обращена не к Матери, но к Симеону, и в этом движении головы Христа определяются черты Его служения, те черты, которые повторились, когда двенадцатилетний Христос в Преполовение Пасхи беседовал со священниками Иерусалимского храма и как бы забыл о Матери. И это отдаление от своей семьи подчеркивается всей композицией иконы, всем распределением изображений на ней.

Середину иконы занимает не какое-либо человеческое изображение, но престол с возвышающимся над ним киворием, утвержденным на столбах. И престол и столбы, на которых покоится киворий, как бы разделяют икону пополам. По одну сторону иконы изображены Матерь Божия и Иосиф Обручник, по другую сторону изображены вышедшие в Сретение Христа Симеон и пророчица Анна. Иосиф Обручник несет на руках двух голубей - жертву, приносимую в храм при совершении закона. Эти два птенца голубиных символически понимаются Церковью как прообраз иудейского и языческого мира. Матерь Божия изображается склоненной, с руками как бы несущими Спасителя, но Спасителя на Ее руках уже нет. Его держит Симеон Богоприимец, и престол, изображенный в самой середине иконы, между Матерью Божией и Христом на руках Симеона, образует как бы непроходимую преграду. Матерь Божия изображена как бы лишившейся Сына, во всем облике Ее, в поднятых руках, еще как бы несущих Спасителя, неизъяснимая скорбь. В этом предзнаменование материнского страдания Божией Матери, прореченного Симеоном: " И Тебе Самой оружие пройдет душу, да откроются помышления многих сердец". В движении рук и всего стана Матери Божией предчувствие утраты Сына, утраты, которую понесла Матерь Божия, стоя при кресте.

Сретение относится к числу Господских праздников, посвященных непосредственно Христу, но по своему богослужебному содержанию оно исключительно близко праздникам Богородичным. И в древности, в своем возникновении, рассматривалось как праздник, посвященный Матери Божией. На иконе праздника изображения Христа и Матери Божией равны по своей значительности: Младенец Спаситель, сидящий на руках Богоприимца Симеона, принимающего на руки свои Спасителя и являющего собою как бы ветхий мир, исполняющийся Божеством, и Матерь Божия, вышедшая на крестный путь - отдание Сына Своего на спасение мира. И вся икона в своем построении выражает эту двойственную природу праздника, радость Сретения и Страстную скорбь, то, что заключено в словах Симеона Богоприимца, - пророческий смысл слов старца: " Се, лежит Сей на падение и на восстание многих в Израиле и в предмет пререканий". (Лк. 2, 34). Эти слова полны эсхатологического смысла, относящегося ко всему служению Спасителя, исполнены прозрения конца времен и чаяния грядущего Суда и Будущего Века.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 Следующая ⇒