Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология
Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии


Место неокантианства в истории российской социологии



На рубеже XIX —XX вв. четко обнаружился кризис ведущих парадигм российской социологии. Начался поиск синтезирующих вариантов, что с необходимостью побудило к уточнению как самого объекта и предмета социологии, так и методологии социологического познания. На передний план выдвинулся сформулированный в духе философии И. Канта вопрос, как возможна теоретическая социология, и соответственно критический анализ существующих социологических моделей. Российская социология вступила в новый — аналитический — этап своего развития, специфику которого наиболее ярко выразило неокантианство (А. С. Лаппо-Данилевский, Б. А. Кистяковский, П. И. Новгородцев, В. М. Хвостов, Л. И. Петражицкий).

В предыдущих главах шла речь об изначальном тяготении российской социальной мысли к кантианству, в том числе о неокантианской ревизии марксизма. На рубеже веков неокантианское движение приобретает широкое влияние в рамках частных общественных наук (история, право, политэкономия), методологические проблемы которых побудили их представителей обратиться к социологическим обобщениям. Значительное влияние на это движение оказало западное неокантианство, особенно баденская школа (В. Виндельбанд, Г. Риккерт). Тем не менее, подчеркнем глубокую оригинальность и самостоятельность российского неокантианского поиска.

Смысл неокантианского подхода к реальности заключается в идее конституирующей активности человеческого мышления как источника априорных сущностных определений бытия, на основе которых созидается и структурируется мир человека (культура). Следовательно, в поисках ответа на то, откуда мы знаем, что нужно действовать именно так, мы должны обратиться к анализу универсальных духовных структур, посредством которых мы конструируем мир. С этим же связан и ответ на вопрос о том, как возможно обобщающее социальное познание, если в общественной жизни все индивидуально. Проблема решается обращением к понятию долженствования (ценности), общезначимого, нравственного идеала, посредством которого мы " упорядочиваем" текущее бытие. Неокантианцы при этом стремились преодолеть разрыв сферы должного и сферы сущего, слишком явный у Канта (подр.: 21).

Практически все неокантианцы четко фиксируют ситуацию кризиса социальной науки, ее оснований, рассматривая его прежде всего как кризис методологический. Существующая социология, ориентируясь на факты только как на данности, неспособна понять, что же скрыто за ними, чем задается интерсубъективность. Иначе говоря, кризис социологии есть, прежде всего, выражение несостоятельности позитивизма. Неокантианцы посвятили критике позитивизма ряд глубоких исследований, среди которых особенно выделяется работа выдающегося российского историка и социального мыслителя А. С. Лаппо-Данилевского (1863—1919) " Основные принципы социологической доктрины О. Конта" (1902). Без преувеличения можно сказать, что исследование это оказалось этапным для развития российской социологии. Значительную роль сыграли также аналогичные исследования П. И. Новгородцева и Б. А. Кистяковского.

Исток несостоятельности позитивизма, согласно Лаппо-Данилевскому и др., в шаткости его гносеологических посылок, игнорировании гносеологии Канта, что и лишает его возможности обосновать социологию. Уже в самом начале позитивизм совершает грубую гносеологическую ошибку, наивно реалистически трактуя социальные понятия. Социальное целое представляется позитивизму как некое твердое, независимое от нашего существования бытие, еще до всякого познания определенное в своих признаках, а потому категории, которые используются для объяснения этих связей, принимаются в качестве изначально очевидных. Конт к тому же не разобрался в сути единообразия человеческой природы», не учел непрерывности человеческого сознания, что не позволило ему понять природу социального взаимодействия. Кризис позитивистской социологии — это и кризис методологии историзма, ибо, настаивая на эволюционно-историческом изучении социальных элементов в их взаимосвязи в рамках определенной среды, позитивизм игнорирует их автономность и самостоятельность, превращая личность в исчезающую величину. А в итоге позитивизм, много рассуждая о законах социологии, так и не открыл ни одного из них, называя таковыми произвольные гипотезы.

Критика позитивизма приводит неокантианцев к выводу о необходимости ограничения притязаний " социологического разума", в том числе его претензий на предвидение будущего. Особенно негативно оценивал возможности социологии выдающийся мыслитель П. И. Новгородцев (1866—1924). Наивному реализму позитивизма должна быть противопоставлена методология, объясняющая мою уверенность в логической обязательности суждений о содержании моего индивидуального переживания и учитывающая нравственную точку зрения.

Решение проблемы видится неокантианцам, во-первых, в идее наличия " сознания вообще" как априорного регулятивного принципа и общего критерия истинности наших суждений и, во-вторых, в принципе отнесения к ценности. И именно последнее играет решающую роль, утверждая примат практического разума над теоретическим, воли над логическим размышлением (подр.: 28). По словам Новгородцева, необходимо признание " самостоятельного значения за нравственным началом и нормативным рассмотрением" (22, с. 250), ибо " цель заключается не в объяснении, а в оценке явлений, совершаемой независимо от того, как эти явления развивались в прошлом и как они имеют развиваться в будущем" (22, с. 255). Иными словами, оценка производится не с точки зрения каузальной последовательности событий, но с точки зрения безусловной, абсолютной ценности нравственного долженствования. Образцом реализации такого подхода является книга Новгородцева " Об общественном идеале" (1917). Именно в таком направлении неокантианцы видели путь к построению современной методологии социального познания, свободного от всякого натурализма. В практическом же плане это выдвигало на передний план ценность личности как абсолютного идеала, отвергающего любые проекты " социального осчастливливания" извне. Поэтому различные социальные устройства должны рассматриваться лишь как временные формы для реализации принципа личности.

Необходимо отметить еще одну черту неокантианской социологии — ее глубокий психологизм, от скрытого у Б. А. Кистяковского до почти полного отождествления социальной жизни с психологическим или социально-психологическим взаимодействием у Л. И. Петражицкого и В. М. Хвостова (1868—1920). Однако это не психологизм субъективной школы. Да, социальность, подчеркивает Лаппо-Данилевский, есть, в конечном счете, реализация человеческой психики, но в качестве проявления единообразия человеческого сознания вообще (19, с. 448; 20, с. 294, 296). А потому, продолжим словами Новгородцева, общество существует только в лицах, это единственная социальная реальность. Всякая норма " ты должен" есть, в конечном счете, принцип бытия личности, переживания и самоопределения которой происходят в контексте априорного идеала. Здесь-то мы и выходим к ключевой категории неокантианской социологии — категории нормы.

Дело в том, что одним из течений, направленных на переосмысление сути и задач социологии, стала в первые десятилетия XX в. социологическая школа в российской правовой науке. Во многом именно ее представители инициировали неокантианский поворот в обществознании. Научный поиск в данном случае был ориентирован на понимание права как социального явления, что обусловливалось поворотом правовой науки от права исторического к естественному праву с его идеей безусловной и абсолютной ценности жизни, свободы и независимости личности в ее связях с государством и обществом. " Мысль обращалась не к тому, что будет в силу естественных причин, а к тому, что должно быть, в соответствии с нравственным законом" (22, с. 254). Следовательно, нужно было решить вопрос о путях реализации должного в сущем. Социология обратилась к проблеме социальной нормативности (долженствования) как условию и средству решения всех других вопросов социальной теории и практики.

Остановимся подробнее на двух наиболее значимых версиях неокантианской интерпретации социологии — концепциях Б. А. Кистяковского и Л. И. Петражицкого.


Поделиться:



Популярное:

Последнее изменение этой страницы: 2017-03-11; Просмотров: 571; Нарушение авторского права страницы


lektsia.com 2007 - 2024 год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! (0.01 с.)
Главная | Случайная страница | Обратная связь