Большевистская тактика борьбы за власть

⇐ ПредыдущаяСтр 16 из 57Следующая ⇒

Глубокий общественно-политический и правительственный кризис, связанный с корниловщиной и ее ликвидацией, а также отказом эсеров и меньшевиков от коалиции с кадетами, создал условия, когда вновь возникла возможность мирного развития революционного процесса в стране. Вождь большевиков вовремя увидел эту возможность и рекомендовал своей партии воспользоваться ею, предложив партиям умеренно социалистической ориентации компромисс на основе возврата к доиюльскому требованию: вся власть Советам, ответственное перед Советами правительство из эсеров и меньшевиков.

Одновременно с Лениным и, независимо от него, большевистский ЦК наметил и проводил ту же тактическую линию, изложенную в его резолюции «О власти», которая была принята 31 августа и оглашена в тот же день большевистской фракцией на заседании ЦИК Советов. Она послужила важным фактором достижения единства действий различных течений российской революционной демократии в борьбе против заговора генералов. Сам исторический факт этого объединения сил и его выдающую-ся роль в разгроме корниловского мятежа должен был признать и Ленин, хотя он, как известно, призывал свою партию бить мятежников, действуя рука об руку с эсерами и меньшевиками, но идти к взятию власти врозь.

Перспективу мирного развития революции, на основе упомянутых выше требований, большевистский лидер допускал, хотя и с оговорками, почти до начала работы Демократического совещания. Но как только в руководящих верхах партий умеренно социалистической ориентации вновь возобладала тяга к правительственному альянсу с кадетами и цензовиками, Ленин не замедлил ответить на это крутым поворотом в вопросах тактики борьбы большевиков за власть. Считая, что по вине эсеров и меньшевиков ко времени открытия Демократического совещания была упущена последняя возможность достижения компромисса мирной передачи власти Советам и что в стране к тому времени имелись «налицо все объективные предпосылки успешного восстания», он предлагает своим коллегам по ЦК «на очередь дня поставить вооруженное восстание в Питере и Москве (с областью), завоевание власти, свержение правительства».

Но чтобы разрядить, как он выражался, атмосферу некоего увлечения «Совещанием», побороть «парламентские настроения» в верхах партии, Ленину предстояло потратить немало сил и времени. Известно, что заседание ЦК при обсуждении 15 сентября ленинских писем «Большевики должны взять власть» и « Марксизм и восстание», где обосновывалась установка на вооруженное восстание, большинством в шесть голосов против четырех при шести воздержавшихся, решило сохранить только один экземпляр этих писем, а остальные уничтожить.

Колебания по вопросу о восстании в среде большевистских цекистов длились более месяца. Вследствие этого представители большевиков приняли участие не только в работе Демократического совещания, но и созданного им Предпарламента. 23 сентября на его заседании большевистская фракция выступила с заявлением, в котором предлагала умеренно социалистическому большинству Совета республики прервать ведущиеся Керенским и его окружением переговоры с цензовой буржуазией и приступить к созданию истинно революционной власти. А 29 сентября ЦК РСДРП(б) принял проект воззвания, в котором вопреки ленинским предложениям о восстании намечался сугубо мирный парламентский путь использования партией трибун Предпарламента, II Всероссийского съезда Советов и Учредительного собрания.

«У нас не все ладно в “парламентских” верхах партии», — писал об этом Ленин, подчеркивая, что в них «заметны шатания, как бы “боязнь” борьбы за власть, склонность подменить эту борьбу резолюциями, протестами и съездами». Находя, что такие шатания чреваты непоправимыми последствиями, он в продолжении к письму «Кризис назрел», предназначенном для членов ЦК, Петроградского и Московского комитетов партии и Советов, заявил, что в случае непринятия его предложений он будет вынужден выйти из ЦК, чтобы «оставить за собой свободу агитации в низах партии и на съезде партии».

Настойчивые действия вождя, усиленные этим ультиматумом, получили поддержку со стороны Московского областного бюро большевиков. Как писал Троцкий, комментировавший позже это событие, ЦК продолжал еще уклоняться от ответа на вопрос «что делать? » Но нажим Ленина и поддержка его Москвой пробили первую брешь в выжидательной позиции цекистов. На заседании 3 октября ЦК вынес решение «предложить Ильичу перебраться в Питер, чтобы была возможной постоянная и тесная связь», а через день руководящий центр партии постановил обязать большевистскую фракцию выйти из Предпарламента, огласив декларацию, в которой Совет республики характеризовался как новое издание булыгинской думы. 7 октября во исполнение этого решения большевики демонстративно покинули здание Мариинского театра, где работал Предпарламент.

Очевидно, где-то между 3 и 10 октября Ленин тайно вернулся в столицу. По его настоянию в ночь с 10 на 11 октября на квартире меньшевика Н. Суханова (Гиммера), жена которого Г. Флаксерман была большевичкой, проходило заседание ЦК РСДРП(б). Оно придало идее восстания силу общепартийной установки. Написанная Лениным резолюция по данному вопросу была одобрена 10 членами ЦК против двух (Каменева и Зиновьева). Признавая в ней, что «вооруженное восстание неизбежно и вполне назрело», большевистский ЦК предложил «всем организациям партии руководствоваться этим и с этой точки зрения обсуждать и разрешать все практические вопросы».

Но и после принятия данного решения борьба мнений в большевистских верхах по вопросу о восстании продолжалась. Ленину и его сторонникам противостояли, с одной стороны, Каменев и Зиновьев, с другой — Троцкий, Сталин и некоторые другие лидеры партии. Вместо вооруженного восстания, на котором настаивал Ленин, Каменев и Зиновьев считали возможным ограничиться выжидательной позицией для того, чтобы добиваться поддержки масс и таким образом обеспечить перевес в Учредительном собрании и Советах, через которые и проводить в жизнь, не прибегая к насилию, программу своей партии. Расхождения между Лениным и Троцким с его единомышленниками касались времени начала выступления и того, какую оболочку надлежало ему придать. Если ленинская позиция предусматривала нанесение упреждающего удара накануне съезда Советов с тем, чтобы предопределить его волю, то Троцкий исходил из необходимости дождаться съезда и через него продиктовать Временному правительству требование передать власть Советам; к силе же прибегать лишь в случае отказа правительства подчиниться воле съезда.

Эти и другие теоретико-практические разногласия внутри узкого круга партийных лидеров, становясь известными партийному активу столиц и их окрестностей, вызывали в их среде резонанс, грозивший срывом принятой ЦК установки на восстание. Учитывая это и тот факт, что Каменев и Зиновьев, несогласные с резолюцией ЦК от 10 октября, продолжали активно выступать против нее, Центральному комитету большевиков пришлось на следующем, теперь уже расширенном заседании 16 октября вновь обсуждать вопрос о восстании, чтобы закрепить и конкретизировать решение, принятое неделей раньше. Большинством в 19 голосов, при 2 против и 4 воздержавшихся, была принята предложенная Лениным резолюция. Она гласила: «Собрание вполне приветствует и всецело поддерживает резолюцию ЦК, призывает все организации и всех рабочих и солдат к всесторонней и усиленной подготовке вооруженного восстания, к поддержке создаваемого для этого Центральным комитетом центра и выражает полную уверенность, что ЦК и Совет своевременно укажут благоприятный момент и целесообразные способы наступления». Победа сторонникам Ленина далась нелегко. В выступлениях некоторых ораторов, казалось бы, поддерживавших Ленина, содержались столь существенные оговорки, что невольно возникает мысль о большой степени относительности наблюдений, которые базируются на статистике результатов голосования.

Отмечая серьезность расхождений по вопросу о восстании, имевших место внутри руководящих большевистских верхов в начале осени 1917 г., было бы односторонним преувеличивать как глубину расхождений, так и степень их негативного воздействия на подготовку восстания, чем явно грешила наша прежняя историография. В жарких спорах и на заседаниях ЦК, и на неофициальных встречах Ленина и других цекистов с теми, кто отвечал за военно-техническую подготовку выступления, происходило не столько размежевание, сколько постепенное сближение позиций: Каменева и Зиновьева с Троцким по вопросу о взаимосвязи восстания и съезда Советов, а Ленина с Троцким — об упреждающем ударе под флагом обороны, о необходимости при этом не только «вину», но и почин свалить на противника. К тому же наличие известных разногласий не помешало большевистскому ЦК в решающий момент 24 октября, даже при отсутствии на этом заседании Ленина, действовать сплоченно и решительно.

3.5.2 Деятельность властей и подготовка большевиками восстания

Временное правительство могло сорвать планы большевиков, выиграй оно в сентябре—октябре политическую схватку с ними за умы и сердца солдат петроградского и московского гарнизонов. Но именно здесь крупным политическим проигрышем обернулось для команды Керенского корниловское выступление. Недаром впоследствии и сам незадачливый премьер, и некоторые его сподвижники значительную долю вины за свое поражение пытались переложить на правый лагерь. «Все те, кто поддерживал Корнилова, фактически породили восстание большевиков, ибо именно в период корниловщины солдаты петроградского и московского гарнизонов почувствовали свою силу при разрешении конфликтов политической борьбы, — едва ли не первым выдвинул такого рода версию А. Никитин. — Кто призывал генералов, тот вызвал солдат — пусть же не отказывается от своей доли ответственности за происшедшее».

Как бы то ни было, большевикам в процессе борьбы с мятежными генералами удалось если не склонить на свою сторону большинство солдат столичного гарнизона, то добиться его благожелательного нейтралитета. Проиграв большевикам эту, пока еще мирную, битву, правительство в дальнейшем допускало один крупный политический просчет за другим.

В первых числах октября под предлогом возможного наступления немцев на Петроград, Временное правительство разрабатывает планы своего переезда в Москву и эвакуации петроградской промышленности в глубь страны. Это позволило большевикам обвинить правительство в стремлении сдать «Красный Питер» врагу. Стоило только 6 октября опубликовать в печати сообщение о планах эвакуации, как тут же бюро Исполкома Петросовета, в котором преобладали большевики, заявило, что без его согласия никакая эвакуация невозможна. А солдатская секция Совета приняла резолюцию, в которой говорилось, что если правительство не в состоянии защитить город, то оно должно или заключить мир, или передать власть в другие руки.

Временному правительству пришлось отступить, сначала заявив, что эвакуация откладывается на месяц, а затем и во-обще отказаться от этой затеи. Еще большим подарком для большевиков стало распоряжение правительства о переброске на фронт под тем же предлогом части войск петроградского гарнизона. Оно вызвало в солдатской среде бурю негодования. Отказываясь подчиниться приказу, солдаты на своих митингах и собраниях выражали недоверие Временному правительству и требовали передачи власти Советам.

Именно тогда не только с трибуны Петросовета, в печати, но, что особенно важно, в казармах, на заводах и фабриках большевики выбросили лозунг «Всероссийский Съезд Советов — в опасности», напрямую связав его с угрозой второй корниловщины.

Последствия конфликта по поводу гарнизона свидетельствовали о том, что больной организм режима Керенского вступил в стадию предсмертной агонии. Л. Троцкий был недалек от истины, когда писал, что безуспешной попыткой вытолкнуть вон революционные полки правительство окончательно погубило себя.

Помимо дискредитации Временного правительства в глазах десятков тысяч солдат, большевики извлекли из этого промаха Керенского еще одну пользу. Опираясь на меньшевистское предложение создать в Петросовете Комитет революционной обороны, они провели через пленум Совета решение об организации такого комитета, который наряду с задачей защиты города от внешнего врага, должен был обеспечить безопасность народа от «открыто подготавливающейся атаки военных и штатских корниловцев». Вскоре Исполком Совета переименовал создаваемый орган в Военно-революционный комитет (ВРК).

Сформировался ВРК в период между 16 и 21 октября. Состав его был весьма подвижным и не всегда фиксирующимся в документах.

Для оперативного содействия повседневной работе ВРК было организовано его Бюро, которое состояло из большевиков и левых эсеров. Председателем Бюро и всего ВРК был избран левый эсер П. Лазимир, по профессии фельдшер. Однако в ре-шающие дни подготовки и проведения восстания обязанности председателя ВРК не реже, чем Лазимир, исполняли большевики Подвойский, Антонов-Овсеенко и Троцкий.

Фактически ВРК стал советским легальным штабом восстания, ведавшим преимущественно военно-технической стороной его подготовки. Большевики направляли работу ВРК через Партийный центр, избранный на заседании ЦК 16 октября. Политическая борьба, развернувшаяся вокруг вывода войск, позволила большевикам, которые действовали под легальным прикрытием ВРК и лозунгами защиты столицы от внешнего и внутреннего врагов, в течение нескольких дней установить контроль над большинством частей гарнизона. Проведением 18—21 октября серии гарнизонных совещаний была налажена живая связь ВРК с солдатскими и матросскими комитетами частей гарнизона и судов, находившихся в черте города.

Чтобы закрепить достигнутый успех, ВРК направил в полки шесть первых своих комиссаров. В следующие 2—3 дня замена ранее назначенных правительством комиссаров таковыми от ВРК приобрела едва ли не повсеместный характер. В обязанности новых комиссаров входило установление контроля ВРК и руководство политическими и военными действиями частей. По распоряжению ВРК им предоставлялось неограниченное право накладывать вето на приказы командиров частей и подразделений.

В ночь с 21 на 22 октября в Штабе Петроградского военного округа появилась делегация ВРК и потребовала от командую-щего войсками округа полковника Г. Полковникова подчинения Штаба Петросовету и признания полномочий комиссаров ВРК. Полковников наотрез отказался, пригрозив арестом, после чего делегация вернулась в Смольный — резиденцию большевистского ЦК, Петросовета и ВРК.

Заслушав делегацию, ВРК провел очередное совещание представителей частей гарнизона, на котором была принята резолюция о том, что, поскольку Штаб округа порвал с революционным гарнизоном и таким образом стал прямым орудием контрреволюционных сил, никакие распоряжения по гарнизону, не подписанные ВРК, недействительны.

22 октября, в ответ на попытку ВРК явочным порядком подчинить себе гарнизон Петрограда, Штаб округа предъявил Совету ультиматум: отменить свои распоряжения, не то к нему будут применены «решительные меры». Чтобы выиграть время, большевики формально согласились принять ультиматум и, не прекращая готовить восстание, предложили начать переговоры.

Тут же была достигнута договоренность о создании при Штабе округа «консультативного органа» Совета. 23 октября Штаб посетила вторая делегация ВРК, создавая видимость продолжения переговоров, но на деле она вела «рекогносцировку». Применяя «обволакивающую», по выражению Троцкого, тактику, большевики добились, чего хотели: во-первых, предотвратили арест членов ВРК, а, во-вторых, разведка позволила им получить определенное представление о замыслах и действиях противника, его военного руководства.

Одновременно они развернули крупную политическую кампанию — в воскресенье, 22 октября, готовились под предлогом Дня Петросовета провести смотр своих сил перед решающей схваткой. Но на тот же день Совет союза казачьих войск назначил вооруженное шествие казаков к Казанскому собору для освящения оружия, приурочив его к отмечавшейся тогда 105-й годовщине изгнания наполеоновских войск из Москвы. Выход на улицы города большой массы рабочих и солдат под лозунгом «Вся власть Советам! » и консервативно настроенных казачьих полков грозил в накаленной обстановке вылиться в стихийные столкновения и кровопролитие.

Поэтому ВРК потребовал отменить крестный ход казаков и Временное правительство требование это удовлетворило. Вооруженные казаки на улицы города не вышли. Что же касается Дня Петросовета, то он прошел по полной программе, продемонстрировав приверженность десятков тысяч рабочих, солдат и матросов радикальным лозунгам левых: «Мир — хижинам, война — дворцам! », «Власть — Советам! », «Земля — крестьянам! », «Фабрики — рабочим! », «Хлеб — голодным! »

Переходя таким образом в широкомасштабное наступление, большевики продолжали утверждать, что поднимать восстание не входит в их планы и что задачу свою они видят в том, чтобы защитить съезд Советов от любых поползновений контрреволюции. Примечательно, что даже 25 октября, когда весь Петроград, за исключением Зимнего дворца и еще нескольких зданий, находился в руках восставших, ВРК в газете «Новая жизнь» от 25 октября 1917 г. опубликовал следующее сообщение: «Вопреки всякого рода слухам и толкам, ВРК заявляет, что он существует отнюдь не для того, чтобы подготовлять и осуществлять захват власти, а исключительно для защиты интересов Петроградского гарнизона и демократии от контрреволюционных и погромных посягательств».

Явный перевес сил на своей стороне, нерешительность Временного правительства и военных властей, а также усиление разброда и шатаний, которые констатировал В. Ленин в рядах так называемых ненадежных попутчиков революции, вселяли в лидеров большевиков уверенность, что время для захвата власти настало. Не хватало малого — легального повода для действий с оружием в руках. И он не заставил себя долго ждать.

⇐ Предыдущая 11 12 13 14 151617 18 19 20 Следующая ⇒