Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология
Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии


МИР: СЕМЬ РАЗМЫШЛЕНИЙ В МАЕ 2003 ГОДА



 

 

СУБКОМАНДАНТЕ МАРКОС

Вступление

 

По мере того, как ветшают календари Власти и крупные корпорации средств массовой информации чередуют возглавляемые и организуемые мировым классом политиков фарсы и трагедии, внизу, у широкого и просторного подножия покачнувшейся современной Вавилонской башни не прекращается движение. И хотя зачастую его голос походит пока лишь на невнятное бормотание, многие вновь обретают слово и способность быть зеркалом и стеклом. В то время как сверху диктуется политика разобщения, в подвале мира все те, кто другие, находят себя и другого — того, кто, отличаясь, тоже — другой и тоже внизу.

Участвуя в воссоздании слова-зеркала и слова-стекла, Сапатистская Армия Национального Освобождения вернулась к диалогу с социальными и политическими движениями и организациями мира. На этом начальном этапе, вместе с братьями и сестрами из Мексики, Италии, Франции, Германии, Швейцарии, Испании, Аргентины и Соединенных Штатов мы готовим совместную тематику для обсуждения.

Речь не идет ни о заключении политических или программных договоренностей, ни о попытке создания новой версии Интернационала. Задача — не в объединении теоретических концепций или приведении понятий к общему знаменателю, а в нахождении и/или создании общих тем для обсуждения. Речь идет о строительстве теоретических и практических образов, которые могут быть видимы и ощутимы из разных мест.

В качестве вклада в эту работу САНО представляет эти семь размышлений. Стремясь «застолбить» их в пространстве и времени, мы признаем свою теоретическую и практическую ограниченность, и прежде всего то, что нашему видению недостает глобальности. Но это наш первый вклад в создание мировой повестки дня.

Мы благодарим мексиканский журнал «Ребельдия», предоставивший свои страницы для публикации этих размышлений, а также все итальянские, французские, испанские, североамериканские и латиноамериканские издания, делающие то же самое.

 

I. Теория.

 

О месте теории (и теоретического анализа) в политических и общественных движениях обычно забывают. Тем не менее, все то, что зачастую выглядит чем-то совершенно очевидным, обычно таковым не является, в этом случае, речь о проблеме влияния теории на практику и теоретическом «рикошете» последней. Кроме того, проблема теории — это еще и проблема того, кто ее создает.

Я не отождествляю понятия «теоретик» или «теоретический аналитик» с понятием «интеллектуал». Второе гораздо шире. Теоретик — это всегда интеллектуал, но интеллектуал совершенно не обязательно должен быть теоретиком.

У интеллектуала (и, разумеется, у теоретика) всегда есть право на выражение своего мнения по поводу различных социальных движений. И это не только его право, это его долг. Некоторые интеллектуалы заходят в этом гораздо дальше и превращаются в новых «политических комиссаров» мысли и действия, судя о других категориями «добра» и «зла». Их «оценки» связаны с тем, на каком месте они находятся сейчас и тем, на каком им хотелось бы находиться.

Мы думаем, что то или иное социальное движение не должно ни «возвращать» оценок, получаемых от других, ни давать «оценивающих» его интеллектуалам определения как «хороших» или «плохих», согласно тому, как они оценивают движение. Антиинтеллектуализм — это не более чем собственная неосознанная апология, которая как таковая, лишь определяет уровень «половозрелости» движения.

Мы считаем, что слова оставляют следы, следы определяют пути, а пути требуют определений и обязательств. Отдающие свое слово в поддержку или против того или иного движения, обязаны не только произнести его вслух, но и, помня о своих целях, постараться «заострить» его. «Ради чего? » и «Против чего? » — вопросы, которые должны сопровождать такое слово. И не для того, чтобы приглушить или заставить его замолчать, а как раз чтобы дополнить его и сделать более действенным, то есть, что бы то, что говорится, было услышано теми, кем это должно быть услышано.

Создавать ту или иную теорию изнутри общественного или политического движения — это не одно и то же, что делать то же самое из академии. Я говорю «академия» не в смысле «стерильности» или научной «объективности» (несуществующих); а только чтобы указать на место в пространстве размышления и производства идей, того что возникает «вне» движения. И это «вне» не значит, что нет «симпатий» или «антипатий», просто эти идеи рождаются не изнутри движения, а по поводу движения. Так, академический аналитик оценивает достоинства и недостатки, достижения и ошибки движений прошлого и настоящего и, кроме того, пытается предсказать пути и результаты.

Порой некоторые академические аналитики стремятся руководить движением, то есть хотят, чтобы движение следовало их указаниям. В этом случае, главный упрек академика, в случае если движение ему «не подчиняется» заключается в том, что все «ошибки» движения вызваны тем, что его участники не видят того, что для него, академика, совершенно очевидно. Зачастую (не всегда, конечно), эти кабинетные аналитики характеризуются недостатком памяти и порядочности. Сегодня они говорят и предсказывают одно, завтра происходит противоположное, такой аналитик обычно теряет память и начинает теоретизировать заново, начисто забыв о том, что утверждал совсем недавно. И кроме того, он ведет себя нечестно, не побеспокоившись выразить минимальное уважение к своим читателям или слушателям. Он никогда не скажет: «вчера я сказал то-то, чего не произошло, произошло противопроложное сказанному мной, я ошибся». Цепляясь за «сегодняшнюю актуальность» новостей фильтруемых средствами массовой информации, кабинетный теорик стремиться «забыть» о своих вчерашних утверждениях. В теории этот академик производит некий эквивалент фаст-фуд, «пищи-мусора» для интеллекта, которая не питает, а лишь развлекает.

В других случаях, некоторые движения отказываются от собственной спонтанности и следуют теоретическим выкладкам академии. Обычно это приносит больше вреда, чем пользы. Если академия ошибается, она скоро «забывает» об этом, если же ошибается движение — оно терпит поражение. Иногда руководства движений ищут некого «теоретического алиби», то есть того, что способно придать веса и согласованности их практике, и обращаются к академии с просьбой обеспечить им это. В этих случаях теория становится апологией, лишенной всякой критики, зато с обильным риторическим содержанием.

Мы считаем, что движение должно создавать свои собственные теоретические размышления (но не собственную апологию). В них может быть включено то, что не может быть создано кабинетным теоретиком — трансформирующая практика самого движения.

Мы предпочитаем слушать тех и беседовать с теми, кто размышляет и создает свой теоретический анализ внутри и вместе с движениями и организациями, а не вне, или еще хуже, за счет этих движений. Тем не менее, мы привыкли выслушивать все мнения, обращая внимание не столько на то, кто их высказывает, сколько на то, откуда они высказываются.

В наших теоретических размышлениях мы говорим не о чем-то свершившемся и неизбежном, а о том, что видим как тенденции. Тенденции, которые не только не превратились в нечто всеобщее и абсолютное (пока), но и могут быть (и должны быть) изменены.

Темой наших сапатистских теоретических размышлений обычно являемся не мы сами, а реальность, в которой мы действуем. И характер этих размышлений является приближенным, ограниченным во времени, в пространстве, в концепциях и в структуре этих концепций. Поэтому мы отвергаем все попытки подавать то что мы говорим и делаем, как нечто универсальное и неизменное во времени.

Ответы на вопросы о сапатизме содержатся не в наших размышлениях, а в нашей практике. И в нашем случае, эта практика обладает мощным моральным, этическим зарядом. То есть, мы стремимся (не всегда удачно, конечно) к действиям, согласованным не только с нашим теоретическим анализом, но и с тем, что мы считаем нашим долгом. Мы стараемся быть последовательными, всегда. Может быть поэтому мы не прагматики (прагматизмом называют «практику без теории и без принципов»).

Авангарды чувствуют, что должны руководить чем-то или кем-то (и в этом отношении они очень похожи на академических теоретиков). Авангарды стремятся ко власти и работают на это. Некоторые из них даже готовы заплатить соответствующую цену за собственные ошибки и отклонения в своей политической деятельности. Академия обычно платить не готова.

Мы чувствуем, что наш долг — в том, чтобы начинать, продолжать, сопровождать, находить и открывать пространства для чего-то и для кого-то, включая и нас самих.

Прогулка, пусть даже совершенно повествовательная, по различным сопротивлениям страны или планеты, это не только пространство для воображения, в ней более чем реальность настоящего, угадываются черты будущего.

Участники этой прогулки и соучастники этого воображения, могут видеть то, чего не видно тем, кто занят сложением и вычитанием за письменными столами общественных наук, они могут видеть, что хотя несомненно важны и путник, и его шаг, особенно важны дорога, ее направление, ее цель. Когда мы рассказываем, анализируем, обсуждаем и спорим, мы делаем это не только, чтобы понять суть происходящего, но и чтобы, и даже в первую очередь для того, чтобы постараться изменить это настоящее.

Теоретической размышление о теории именуется «метатеорией». Метатеория сапатистов — это наша практика.

 


Поделиться:



Популярное:

Последнее изменение этой страницы: 2017-03-11; Просмотров: 521; Нарушение авторского права страницы


lektsia.com 2007 - 2024 год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! (0.018 с.)
Главная | Случайная страница | Обратная связь