Идеи первоначала в ранней величественной философии

Идеи первоначала в ранней величественной философии

 

Многих людей зачастую удивляет сам факт рождения философии. Действительно, откуда в жестоком, полудиком обществе Древней Греции VI века до Р. Х., подверженной набегам яростных дорийцев, могло возникнуть желание философствовать? Как древние смогли вырваться из тесных пут запретов и табу религиозного сознания? На самом деле, все довольно просто. Корни философии, по мнению античных мудрецов, – в самом человеке. Желание развиваться, познавать заложено в каждого из нас с рождения. С первых ответов на некоторые пока сугубо практические, несложные вопросы и берет начало эта великая наука. Естественно, что первые древнегреческие философы были еще и естествоиспытателями. Они обосновывали происхождение и рождение Солнца, Земли, животных. Они пытались понять, как же устроен наш мир. Так, в процессе постоянного развития, был поднят, наверное, самый главный вопрос древнегреческой философии: об общем всемирном первоначале. Что породило всех людей, нашу планету, Вселенную? Именно этот вопрос не давал покоя поколениям античных мудрецов, которые, естественно, отвечали на него по-своему. Здесь я хотел бы сразу оговорить, что невозможно такой обширный философский вопрос полностью выразить в рамках обыкновенного доклада. Поэтому моя работа не претендует на абсолютную полноту освящения материала, но показывает все основные вехи в развитии этой проблемы в эпоху натуралистов-досократиков.

Милетская школа

Первой философской школой Греции была милетская. Интересно, что Милет находился не собственно в Элладе, а на побережье Малой Азии, в Ионии. Известно, что данная философская школа, ее еще называли ионийской, рассматривала мир как единое живое целое, не делала принципиального различия между живым и мертвым. Считается, что именно милетские мудрецы, как основатели философии, первыми подняли вопрос о всеобщем первоначале. За первооснову они брали природу, физис, но в далеком от современного смысле слова. Это представление о некоей вечной, никем не созданной и потому бесконечной реальности в противовес вторичной, приходящей, мирской.

Фалес Милетский

Фалес Милетский – основатель ионийской (милетской) философской школы, еще при жизни признанный отцом этой науки. Ницше писал: " Греческая философия начинается с нескладного на первый взгляд положения, что вода есть первоначало всех вещей" [25, c.157]. На первый взгляд, это очень недалекая мысль. Но не следует со снисхождением относиться к этому заявлению. Вдумчивое исследование Фалесова тезиса – вода есть начало (архе) всего приводит к пониманию прогрессивной, революционной сути его учения. Тот же Ницше считал, что оно знаменует гигантский шаг вперед по сравнению с мифологией, является уже теорией чисто философской, то есть основанной на некоем логическом базисе. Русский философ XX века А. Ф. Лосев был уверен, что есть " целых три великих идеи, которые стоят за утверждением Фалеса " всё - из воды" 1) идея единства всего, 2) идея неуничтожимости всего, 3) идея антитезы индивидуальных вещей и безликих стихий». Милетский мудрец, по сути, первым задумался над понятием вечной, единой для всего сущего, но отличной от отдельных сущностей материи. Но почему же Фалес именно воду выбрал в качестве первоначала? Что сподвигло философа на этот шаг? На этот счет до сих пор ведутся споры. Одни ученые и мудрецы, например Симпликий, были уверены, что утверждение Фалеса навеяно вполне конкретными научными наблюдениями. Другие философы, такие как Гегель, считали, что «вода» в понимании Фалеса употребляется иносказательно. Но даже если принять за истину утверждения Гегеля, остается вопрос: почему именно вода? Символом чего она служит? На самом деле, есть целый ряд аргументов, позволивших Фалесу сделать подобный выбор: 1) на его философию все еще сильное влияние оказывала мифология. Как известно, Мировой океан является весьма распространенным мифологическим первоначалом, похожую стадию развития в то же время проходила, кстати, и индийская философия. 2) Вода, влага издревле была символом жизни. Все начинается из воды, все в нее уходит. Она плодотворна, живительна. Например, Аристотель в «Мнениях философов» писал: „Фалес Милетский утверждал, что начало сущих [вещей] — вода... Все из воды, говорит он, и в воду все разлагается. Заключает он [об этом], во-первых, из того, что начало (архе) всех животных — сперма, а она влажная; так и все [вещи], вероятно, берут [свое] начало из влаги. Во-вторых, из того, что все растения влагой питаются и [от влаги] плодоносят, а лишенные [ее] засыхают… По этой же причине и Гомер высказывает о воде такое суждение: „Океан, который всем прародитель" (12а; 109)". 3) Для Фалеса очень важно было свойство текучести воды. В значении изменчивости как таковой оно предполагает принцип диалектического единства (единства противоположностей) со своей противоположностью – неизменностью. А это, в его понимании, было признаком как одушевленности, так и всеобщей связанности первоначалом, ибо в мире, как и в воде, целое остается неизменным, меняются лишь его очертания, отдельные части. Символом же этого диалектически-единого первоначала Фалес считал магнит.

Анаксимандр из Милета

Учеником Фалеса был Анаксимандр (610 — 547/540 до н. э). Именно он является автором трактата «О природе» - первого греческого научного, философского сочинения написанного в прозе. Дело в том, что данная литературная форма больше соответствовала природе логоса, развивающегося свободно и никакими рамками не сдерживаемого. В своих работах Анаксимандр показал, что вода, как и все прочие материи и стихии произошли от бесконечной природы – физиса. Он считал, что никакой их окружающих нас элементов не может быть первоначалом, ибо в нем, как основе сущего, должны быть выражены изначальные свойства всего. Поэтому в качестве «архе» (это понятие было введено как раз Анаксимандром), первоматерии всего сущего мудрец рассматривал невидимую, вечную и неуничтожимую силу, которую он назвал апейрон, что в переводе с греческого означает «лишенное границ». Апейрон по Анаксимандру – начало материальное, но и неопределенное. Осознание этого является огромным шагом на пути к понятию бескачественного материального начала. Не случайно Аристотель, оценивая философию Анаксимандра и близкого к нему Эмпедокла, говорит: «…Они, пожалуй, толковали о материи». Надо признать также, что в познании первоначала Анаксимандр превзошел своего учителя. Если Фалеса не особенно интересовал вопрос, как из первоначала рождается все прочее, то Анаксимандр довольно четко на него отвечает. По его мнению, причиной всему служит бесконечное движение апейрона. Вследствие этого в «беспредельном» появляются противоположности: холодное и горячее. Их постоянный антагонизм и борьба порождают несправедливости. Горячее, легкое и подвижное, устремилось наружу, превратившись в огонь и воздух, образовав вокруг земли исполинские трубчатые кольца-торы, наполненные огнём. Холодное, оставшись на месте, образовало землю и воду. Так вот, Анаксимандр считал, что само возникновение мира было обусловлено вселенской несправедливостью. А значит, мир должен будет вернуться в первоначальное состояние апейрона, когда вина будет искуплена. В этом месте, кстати, многие ученые отмечают заметное влияние на Анаксимандра идеи орфиков о необходимости восстановления справедливого первоначального равновесия.

Анаксимен из Милета

Последним великим представителем милетской школы, как основы раннегреческой философии, был ученик Анаксимандра Анаксимен. О его жизни и философии известно только благодаря свидетельствам позднейших авторов. Как и его предшественники, Фалес и Анаксимандр, Анаксимен главное значение придавал выяснению первопричины всего сущего. Надо сказать, что в своей философии этот мудрец был ближе к Фалесу, чем к своему непосредственному наставнику. Анаксимен материализует апейрон (что некоторыми философами рассматривается как шаг назад в познании первоначала), абстрактное понятие своего предшественника-учителя, а для описания его свойств привлекает свойства воздуха. Вот поэтому философ первоначалом считает именно бесконечный, имеющий неопределенную форму воздух, который порождает все остальное. Надо осознавать, что в понятии Анаксимена это был не обычный газ, которым мы дышим. По мнению античного мудреца, его первоначало божественно по своей природе, а человеческая душа – его неотъемлемая частица. По видимому, Анаксимен под воздухом понимал некую особую сущность, нечто вроде «духам» более поздних мудрецов. На вопрос о том, как же воздух может порождать сущее, философ просто, но не без изящности отвечал, что, поскольку эта стихия обладает способностью к сгущению и разряжению, то она, изменяясь, и создает все элементы мироздания.

В этом утверждении мы можем заметить логическое завершение главной концепции милетской школы. По мнению ее приверженцев, именно взаимодействие динамических сил, неких противоположностей дает начало живому, но порождают все сущее особые свойства первоначала, будь то вода, воздух или апейрон. На вопрос о том, из чего все произошло, философы Милета дали однозначный и четкий ответ: из первоосновы, некой высшей субстанции. Таким образом, милетская школа олицетворила собой наиболее значительный этап в развитии раннегреческой философии, положив начало проблеме поиска всеобщего первоначала. Можно также сказать, что именно ионийская мысль задала вектор развития всей последующей древнегреческой философии. Наверное, в этом и заключается ее истинное величие.

Идея огня у Гераклита

«На занятой ионийскими городами узкой полосе земли на западном побережье выделился город Эфес – родина философа Гераклита». Жил он между VI и V веками до н.э., и принадлежал он к царско-жреческому роду. Свои функции жреца он отдал брату и жил бедно и одиноко.

Гераклиту принадлежит философское прозаичное сочинение «О природе», которое, согласно Диогену Лаэрцию, состояло из трех частей: о Государстве, о Вселенной, о Боге. Его книга, оригинальная по содержанию, во многом трудная для понимания (отсюда древние прозвали Гераклита - Темным), изложенная в метафоричной форме, с огромным количеством сравнений и мифологизмов, сильно ценилась поздними античными писателями. Диоген Лаэртский передаёт, что сочинение Гераклита читал Сократ, а по прочтении заявил: «Что я понял — прекрасно; чего не понял, наверное, тоже. Только, право, для такой книги нужно быть делосским ныряльщиком». Гераклит, действительно очень глубок, загадочен и сложен.

Начало.

Фалес увидел начало в воде, Анаксимен – в воздухе, Ферекид – в земле, Гераклит же узрел субстанциально-генетическое начало всего сущего в огне. Не удивительно, что философ остановился именно на огне как на первовеществе: внимание Гераклита к огню привлекло то, что огонь подвижен и изменчив. Ведь основная характеристика гераклитовского бытия – его подвижность, а именно огонь – наиболее подвижное, изменчивое из всех наблюдаемых в природе явлений.

Гераклит изложил мысль о том, что движение имеет единую основу, в нескольких афоризмах, из которых самый важный – 30й: «Этот мировой порядок, тождественный для всех, не создал никто ни из богов, ни из людей, но он всегда был, есть и будет вечно живым огнем, мерами вспыхивающими и мерами угасающими». В этом тексте Гераклит высказывает мысль о том, что все возникает из одного и что все возникающее становится одним. Это «одно» он и определяет как единое первовещество «огонь».

Гераклит полагает огонь фундаментальным началом, а все остальное рассматривается как трансформации огня. Философ выражает в сравнении огня с золотом, а вещей – с товарами. «Все вещи суть размен огня, и один огонь меняет все вещи, как товары суть размен золота, и на золото меняются вещи». Огонь наиболее явным образом воплощает характеристики вечного изменения, контраста и гармонии. Он живет смертью горючего, продолжается в трансформациях золы, дыма, пара, он есть вечные нужда и сытость. Этот огонь подобен «молнии, всем управляющей», а то, что всем руководит, есть понимание, разум, логос, разумные законы. Так начало Гераклита выступает связанным с идеей согласующего ума. Гераклитовский огонь вечен и божествен.

Космогония и эсхатология.

«Существуют периодические эпизоды мирового пожара, во время которых космос уничтожается, чтобы возродиться снова»

Гераклит видел в своем огне не только то, что лежит в основе всего сущего, но и то, из чего все возникает. Возникновением из огня космоса Гераклит называл «путем вниз» и «недостатком» огня. Космогония Гераклита сохранилась в трех вариантах:

1. «Из огня возникает море (вода); море – «семя мирообразования». Из этого семени возникают и земля, и небо, и все то, что находится между ними» – версия Климента.

2. По версии Плутарха: «огонь превращается в воздух, воздух – в воду, вода – в землю, земля – в огонь»

3. Гераклит: «Смерть земли – рождение воды, смерть воды – рождение воздуха, смерть воздуха – рождение огня. И обратно». Т.е. земля, прежде чем стать огнем, должна стать сначала водой и воздухом - версия Марка Аврелия.

 

Но есть и обратные превращения, конец мира, о которых говорит эсхатология. Космос Гераклита не вечен. «Путь вниз» периодически сменяется «путем вверх», «недостаток» огня – его «избытком». Гераклит говорит, что «огонь все обоймет и всех рассудит». Космос сгорает, и этот мировой пожар будет и нравственным событием, т.е. мировым судом. Более того, огонь Гераклита – не только живая материя, но и разумная сила.

Логос

У Гераклита мифологии больше, а научности меньше, однако очень большое место в его учении занимает основа наук – логос. Логос («разумное слово») – это правящий миром закон, и люди имеют постоянное с ним общение. Это принцип порядка и меры, это тот же огонь, но то, что для чувства выступает как огонь, для ума есть логос. Неделенный логосом огонь разумен и божественен.

«Душа – огонь, а стало быть, душа наиболее сухая – наиболее мудрая, а безумие – это влажность, сырость». Душа – единство противоположностей, она сочетает в себе влажное и огненное. И чем больше в ней огня, тем душа лучше, а совсем влажна лишь плохая душа. Гераклит говорил: «Никогда не отыскать границы души, сколько бы путей ее не отслеживать, так глубина ее – логос».

В отличие от других философов Гераклит довольно много говорит о познании. Он различает чувственное и рациональное познание и считает, что главной целью познания является – логос. Но философ убежден, что познание логоса, мудрости, единства мира доступно не всем.

Диалектика

Логос Гераклита – диалектический закон Вселенной, закон единства и борьбы противоположностей.

В своей диалектике Гераклит исходит из того, что:

1. Абсолютно все изменчиво. «Все движется», «все течет» («panta rhei»), ничто не остается неподвижным и постоянным, все изменяется и превращается без исключения. Гераклит уподоблял мир реке и говорил, что «в ту же реку вступаем и не вступаем», потому что «на входящих в ту же самую реку набегают все новые и новые воды».

2. Ничто в мире не повторяется, все переходящее и одноразово. Гераклит не отрицал устойчивости вещей в космосе.

3. Одно и то же различно и даже противоположно. Т.е. одно и то же обладает противоположными качествами в разных отношениях.

4. Главный закон мироздания – борьба (война) между противоположностями. Война обнаруживает себя как сущность: «Война есть мать всего и повелительница всего». Речь идет о такой войне, которая в какой-то момент является миром, т.е. контраст, который вместе с тем и гармония.

 

Учение Гераклита – не только один из образцов раннего древнегреческого материализма, но и образец ранней древнегреческой диалектики. Гераклит и считается основателем первой исторической или первоначальной формы диалектики. Последние годы своей жизни Гераклит провел в хижине в горах.

 

Идея числа у Пифагора

Бог у Аристотеля

Введение

Насколько я понимаю, философию Эпикур понимает и определяет деятельность, дающую людям посредством размышлений и исследований счастливую, безмятежную жизнь, свободную от человеческих страданий. «Пусты слова того философа, — писал Эпикур, — которыми не врачуются никакие страдания человека. Как от медицины нет никакой пользы, если она не изгоняет болезни из тела, так и от философии, если она не изгоняет болезни души». А в письме к Менекею он поучал: «Пусть никто в молодости не откладывает занятия философией, а в старости не устает заниматься философией... Кто говорит, что еще не наступило или прошло время для занятия философией, тот похож на того, кто говорит, что для счастья или еще нет, или уже нет времени».

По Эпикуру, человек даже вовсе не испытывал бы потребности в изучении природы, если бы его не страшили смерть и небесные явления. «Если бы нас нисколько не беспокоили подозрения относительно небесных явлений и подозрения относительно смерти, будто она имеет к нам какое-то отношение... —писал он, —то мы не имели бы надобности в изучении природы».

Основная часть

Эпикур принимает ксенократовское деление философии на три части: логику, физику и этику. Первая изучает каноны, согласно которым мы познаем истину, вторая - строение реальности, третья - цель человека, счастье и способы его достижения. Первая и вторая реализуются только в функции третьей.

Платон полагал, что чувство смущает душу и отсекает ее от бытия. Эпикур переворачивает эту позицию, считая, что именно чувство схватывает бытие безошибочным образом. Чувства не ошибаются. Если бы чувство хоть раз обмануло, - ссылается на Эпикура Цицерон, - не было бы возможности верить ни одному из них. В этом смысле ощущения суть посланники истины.

Аргументы Эпикура таковы: 1) Ощущения суть аффекты, значит, они пассивны, т.е. производны от чего-то, что они адекватно отражают. 2) Ощущения объективны и истинны, что гарантировано той же атомистической структурой бытия. От вещей истекают комплексы атомов, образующих образы, или подобия, которые в точности воспроизводятся нашими чувствами путем проникновения в нас этих образов, «simulacra». Ощущения регистрируют эти образы, как они есть, а также те, что ошибочно называются иллюзиями, ибо - это различные формы проявления объекта, в зависимости от места и дистанции от нас; ясно, что объект вблизи нас будет отличаться от того, что вдали; это обстоятельство, в котором иные видят доказательство обманчивости чувств, на деле свидетельствует об обратном. 3) Наконец, ощущения - в силу своей нерациональности - не способны отнять или прибавить нечто от себя,, а, значит, они объективны.

В качестве второго «критерия» истины Эпикур полагает т.н. «пролепсис», «prolepsis», т.е. некие отпечатки чувственных впечатлений, остающихся в памяти в качестве резервов, выполняющих функцию предвосхищения будущего опыта. «Пролепсис» суть ментальные представления вещей, «память о том, что часто представляется извне». По мнению Эпикура, люди способны предвосхищать события, но лишь в той мере, в какой это позволяет прошедший опыт, можем догадываться о характере вещей и тогда, когда они не предстоят перед нами, но в рамках уже имеющегося чувственного опыта. «Имена» суть «естественные» выражения этих «пролепсисов», образующихся в результате первоначального действия вещей на нас.

Третий критерий истины Эпикур находит в чувствах «наслаждения» и «страдания». Эти аффекты объективны по тем же соображениям, что и ощущения. Однако, они еще более существенны, ибо, помимо того, что позволяют распознавать и отделять истинное от ложного, бытие от небытия, они образуют аксиологический критерий, благодаря которому возможно опознание блага и отделение его от зла, а, значит, это критерий выбора, т.е. правило действия.

Ощущения, «пролессис» и чувства удовольствия и страдания имеют одну общую характеристику, что гарантирует их ценность и истинность, это - непосредственная очевидность. Покуда мы способны останавливаться перед очевидностью, признавая за ней истину, не ошибемся, - ведь очевидность всегда есть прямое воздействие на нас реальности. Очевидно, в узком смысле слова, - это все непосредственное (чувства и предчувствия). Но, поскольку процесс мышления не в состоянии зафиксировать непосредственное, будучи операцией опосредования, то отсюда рождается мнение, а с ним рождается возможность ошибки. И, если все очевидное верно, то все опосредованное, т.е. мнения, бывает иногда истинным, иногда ложным.

Верными Эпикур полагает те мнения, которые 1) получают подтверждение в опыте и в сфере очевидного; 2) не получают опровержения со стороны опыта и очевидного; 3) не получают пробной аттестации. Надо заметить, что очевидность здесь выступает базовым параметром, но, в любом случае, очевидность эта только эмпирическая, т.е. такая, какой она представляется чувствам, но не разуму. Здесь как нельзя лучше заметны тяжелые последствия сенситивного эпикурейского канона.

В письме к Геродоту Эпикур пишет: «Вселенная есть [тела и пустота]. Что существуют тела, это всюду подтверждает наше ощущение, на которое, как сказано, неизбежно должно опираться наше рассуждение о неясном; а если бы не существовало того, что мы называем пустотой, простором или неосязаемой природой, то телам не было бы где двигаться и сквозь что двигаться, — между тем как очевидно, что они движутся. Помимо же тел и пустоты, ни постижением, ни сравнением с постигаемым нельзя помыслить никакого иного самостоятельного естества, а только случайные или неслучайные свойства таковых.

…иные из тел суть сложные, а иные — такие, из которых составлены сложные. Эти последние суть атомы, неделимые и неизменяемые, В самом деле, не всему, что есть, предстоит разрушиться в небытие: иное настолько крепко, что выстоит и в разложении сложностей благодаря природной своей плотности и потому, что разлагаться ему не с чего и невозможно. Стало быть, начала по природе своей могут быть лишь телесны и неделимы.

…Вселенная беспредельна. В самом деле, что имеет предел, то имеет край; а край — это то, на что можно смотреть со стороны; стало быть, края Вселенная не имеет, а значит, и предела не имеет. А что не имеет предела, то беспредельно и неограниченно.

Беспредельна Вселенная как по множеству тел, так и по обширности пустоты. В самом деле, если бы пустота была беспредельна, а множество тел предельно, то они бы не держались в одном месте, а носились бы рассеянными по беспредельной пустоте, не имея ни сдержки, ни отпора; а если бы пустота была предельна, в ней негде было бы существовать беспредельному множеству тел.

К тому же атомы тел, неделимые и сплошные, из которых составляется и в которые разлагается все сложное, необъятно разнообразны по виду, — ибо не может быть, чтобы столько различий возникло из объятного количества одних и тех же видов. В каждом виде количество подобных атомов совершенно беспредельно, но количество разных видов не совершенно беспредельно, а лишь необъятно».

Вывод

Таким образом, основные понятия эпикурейской физики, такие как «атомы», «пустота», «отклонение атомов», - далеко не очевидны сами по себе, по той простой причине, что сенсорно не воспринимаемы.

Но, по Эпикуру, именно они предпосланы всем прочим феноменам, более того, призваны делать их осмысленными и внятными нашему разуму. Неясно, каким образом другие принципы и понятия, могут обнаружить недостаток опытного подтверждения.

Напомним также, что, как уже было показано, из суждения «все ощущения истинны» можно получить как абсолютный субъективизм в духе Протагора, так и абсолютный объективизм. По правде говоря, и физика, и этика Эпикура выходят далеко за пределы того канона, который тем же Эпикуром установлен.

 

 

Физика и этика стоицизма

В IV веке до нашей эры в Афинах была основана философская школа Стоицизма, перенявшая свое имя от расписного портика «Стоа Пойкиле» (стоа-портик), где это учение преподавалось. Стоицизм постоянно развивался и эволюционировал вплоть до заката античной культуры. Развитие Стои проходило в три этапа: период античной Стои (Зенон, Клеанф, Хрисипп), период «средней Стои», период римской Стои (Люций Сенека, Марк Аврелий). Родителем этой школы был Зенон Китийский (Китион, Кипр). Он был учеником школы киников, но, отказавшись от этого учения, Зенон увлекся идеями «Сада» Эпикура. Однако впоследствии уроженец Кипра определил некоторые догмы Эпикуреизма, как неправильные. Тем не менее, эти две школы имеют общую предметную сферу и можно выделить основные положения Стоицизма, в том числе, сравнив его с учением Эпикура.

Я хотел бы рассмотреть Стоицизм как философскую теорию, проанализировав его на фоне Эпикуреизма. В общих чертах, самое главное отличие этих школ друг от друга заключается в том, что Стоя не принимает две концептуальные идеи «Сада»: сведение мира и человека к набору атомов и приравнивание блага человека к удовольствию. То есть, если у эпикурейцев мир и человек являлись набором атомов, согласно атомистическому материализму Демокрита (мир - система атомов, неделимых частиц вещества, в пустоте, где материя неделима), то стоики находили мир и человека едиными и делимыми, основываясь на учение Гераклита (огонь – начало, которое во все проникает и все преобразует). Гораздо более последовательное материалистическое учение Эпикура также противопоставляло стоической пневме, пронизывающей все единое тело, учение о реальности пустоты; учению о строжайшем единстве мира стоиков они противопоставили множество атомов Эпикура; если стоики утверждали, что мир божественен, то эпикурейцы склонялись к атеизму в этом вопросе.

Физика

Физика стоиков возникла из сочетания физики Аристотеля (о форме и материи) и некоторой части учения Гераклита.

Физика у стоиков - это первая форма пантеистического (отождествление бога и мира) материализма, свойствами которого были:

1. Бытие есть только то, что способно действовать и страдать, а таково лишь тело: «бытие и тело одно и то же». Телесны добродетели, телесны пороки, благо, истина.

2. Этот тип материализма выступает в виде гилеморфизма (метафизический термин, заключающий, что любой объект состоит из двух основных начал) и монистического гилозоизма (вся материя одушевлена и сводится к единому началу, хотя субстанции и кажутся различными).

3. Поскольку бог есть активный принцип, он неотделим от материи, поскольку нет материи без формы, то бог – во всем, и бог – все.

К первому свойству стоит сделать дополнение, пояснив, что у стоиков есть два принципа бытия: «пассивный» и «активный». Они друг от друга неотделимы, но первый отождествляется с материей, а второй – с формой (логос, бог-Демиург, все созидающий из материи). Два данных принципа образуют вместе весь мир целиком, который есть единое тело. Это тело – живое и оно пронизано насквозь одушевляющим его телесным дыханием «пневмой» (так как тело обладает свойством проницаемости, в отличие от тела в теории атомов Эпикура). Выходит, что единый мир был одновременно и божественен, и телесен.

Монизм стоического типа раскрывается через доктрину «разумных семян»: все в мире рождается из материального субстрата (неизменная субстанция), который, в свою очередь, образован из Логоса (Логос-семя всех вещей). Семена Логоса – бесконечны.

Объясняя третье свойство, следует отметить: бог совпадает с космосом, быть в боге – значит быть заодно с миром, потому, что мир и есть бог. Эта мысль отражает пантеистическую часть теории стоицизма.

Точка зрения стоиков на «бестелесность» заключается в том, что бестелесное, именно в силу отсутствия у него телесности, - неполноценно, не может ни действовать, ни страдать. Значит небытие – бестелесно (мой личный вывод). Такое понимание бестелесного породило много апорий, так как теория впадала в противоречия.

Говоря о вкладе учения Гераклита в теорию Зенона, важно отметить, что стоики, как и досократики, видели мир возникшим, а значит и разрушимым. Огонь, по их мнению, мерами созидает и мерами уничтожает: в один момент огонь испепелит весь космос и создаст новый, обреченный на разрушение для создания следующего.

Человек у стоиков состоит из тела и души. Из души, которая телесна, которая является огнем и пневмой. Она пронизывает человеческое тело (так как тела – проницаемы). Душа разделена на восемь частей: пять частей соответствуют пяти органам чувств, шестая отвечает за озвучивание речи, седьмая и восьмая - за рождение. Одна из этих частей есть разум «гегемон».

Этика

Стоицизм расходиться во мнении о свободе с эпикуреизмом. Для стоиков «рок» непреложен, а Эпикур считал, что свобода - это уклонение от необходимости. Это, конечно же, шло вразрез с идеями стоиков о покорности судьбе. Судьбу они определили как «Провидение» (неотвратимая необходимость). Так как в стоицизме все вещи - продукты Логоса, значит, они существуют разумно и совершенно. А все происходящее сотворено ко благу. Они уверены, что судьба ведет того, кто добровольно и беспечально ей повинуется, и насильно влечет того, кто неразумно и безрассудно ей противится.

Свобода по стоицизму может быть достигнута только путем согласования собственных желаний с тем, чего хочет провидение. Ведь это же разумно – желать того, чего хочет провидение или же Логос.

Цель жизни для стоиков это – счастье. Счастье у них обозначается ведением жизни в соответствие с природой. Жить по природе, значит жить в ладу со своим инстинктом самосохранения и жить, сохраняя и актуализируя разумное начало (жить, максимально полно реализовывая oikеosis (присвоение, притяжения)).

Таким образом, эпикурейская этика оказалась перевернута: удовольствие стало не тем, что до, но тем, что после – что природа нашла и сохранила и реализовала. Все определяется, как зло или как добро исключительно через призму инстинкта самосохранения и тенденцию роста бытия. Соответственно, добро есть то, что способствует сохранению и развитию роста бытия, зло же – все, что ему вредит.

Последователи Зенона также вводят в стоицизм понятие «катекон» (долг). Рациональные действия человека, согласные с природой и есть долг. Большинство людей не способны к морально-совершенному поведению потому, что они не могут освоить философию. Но исполнить долг могут многие. Исполнять долг – это еще и забота не только о себе (что верно), но и о своих ближних. Здесь виден переход человека от существа индивидуального к существу общительному (это - то, из чего вывели идею космополитизма римляне).

Важно еще и то, что стоикам удалось стереть понятие рассового превосходства греков над рабами. Рабом в стоицизме считался тот, кто находится во власти своего заблуждения, и никакой человек от природы не является рабом.

Еще один интересный момент – доктрина «апатии». Апатия в стоицизме – это недопущение рождения страстей, которые разрушают и губят логос. В идеале стоик должен быть бессердечным, безразличным и бесстрашным человеком, которому чужды сострадание и милосердие.

Идеи первоначала в ранней величественной философии

 

Многих людей зачастую удивляет сам факт рождения философии. Действительно, откуда в жестоком, полудиком обществе Древней Греции VI века до Р. Х., подверженной набегам яростных дорийцев, могло возникнуть желание философствовать? Как древние смогли вырваться из тесных пут запретов и табу религиозного сознания? На самом деле, все довольно просто. Корни философии, по мнению античных мудрецов, – в самом человеке. Желание развиваться, познавать заложено в каждого из нас с рождения. С первых ответов на некоторые пока сугубо практические, несложные вопросы и берет начало эта великая наука. Естественно, что первые древнегреческие философы были еще и естествоиспытателями. Они обосновывали происхождение и рождение Солнца, Земли, животных. Они пытались понять, как же устроен наш мир. Так, в процессе постоянного развития, был поднят, наверное, самый главный вопрос древнегреческой философии: об общем всемирном первоначале. Что породило всех людей, нашу планету, Вселенную? Именно этот вопрос не давал покоя поколениям античных мудрецов, которые, естественно, отвечали на него по-своему. Здесь я хотел бы сразу оговорить, что невозможно такой обширный философский вопрос полностью выразить в рамках обыкновенного доклада. Поэтому моя работа не претендует на абсолютную полноту освящения материала, но показывает все основные вехи в развитии этой проблемы в эпоху натуралистов-досократиков.

Милетская школа

Первой философской школой Греции была милетская. Интересно, что Милет находился не собственно в Элладе, а на побережье Малой Азии, в Ионии. Известно, что данная философская школа, ее еще называли ионийской, рассматривала мир как единое живое целое, не делала принципиального различия между живым и мертвым. Считается, что именно милетские мудрецы, как основатели философии, первыми подняли вопрос о всеобщем первоначале. За первооснову они брали природу, физис, но в далеком от современного смысле слова. Это представление о некоей вечной, никем не созданной и потому бесконечной реальности в противовес вторичной, приходящей, мирской.

Фалес Милетский

123Следующая ⇒

Поделиться: