Экономические реформы в новой России

 

На состоявшемся в конце октября 1991 г. V Съезде народных депутатов РСФСР Б.Н. Ельцин заявил, что настал момент для перехода к решительному реформированию экономики. Его план сводился к либерализации цен, ускоренной приватизации, земельной реформе с введением права купли-продажи земли, реформированию банковской системы. Чтобы несколько смягчить положение населения, которому предстояло выдержать резкое повышение цен, предусматривались некоторые меры социальной защиты. Краеугольным камнем заявленных реформ было освобождение цен из-под контроля государства. Сторонники этого шага доказывали, что разовое освобождение цен быстро приведет к установлению сбалансированного соотношения цен и спроса, сократит избыточную денежную массу, наполнит товарами прилавки, будет способствовать конкуренции и в конечном итоге приведет к оживлению и росту экономики. Считалось, что рыночные отношения сами отрегулируют производство. Противники либе­рализации предупреждали, что в условиях монополизированной советской экономики освобождение цен само по себе не приведет к росту конкуренции предприятий в борьбе за потребителя. Напротив, отпуск цен, особенно на сырье, энергоносители и транспортные услуги, приведет к фактическому банкротству большинства предприятий, резкому падению производства, массовой безработице и обнищанию большей части населения страны. Подвергалась жесткой критике и программа ускоренной приватизации, которая, по мнению ее критиков, приведет не к появлению эффективного собственника, а к растаски­ванию государственной собственности.

Созданное Президентом правительство, возглавляемое вице-премьером Е. Гайдаром, отказалось от предложений по реформи­рованию экономики на основе ведущего регулирующего воздействия государства и сохранения за ним контроля в базовых отраслях. Акцент делался на ускоренное формирование собственников, которые могли стать прочной опорой реформ и власти. Начало радикальных реформ открыло период перехода к иному социально-экономическому строю. Благодаря энергичному воздействию на население средств массовой информации власти удалось нейтрализовать возможное неприятие его негативных сторон. Мало кто отдавал себе отчет, что будет означать для него лично отказ от ставших привычными низких цен на товары и услуги первой необходимости, бесплатного медицинского обслуживания, образования, жилья, стабильности и уверенности в завтрашнем дне. Трудности и обстановка углублявшегося экономического кризиса, прежде всего дефицита всего необходимого и раздражение от длинных очередей, парализовали волю у большинства населения к критическому осмыслению предла­гавшихся реформ. Вместе с тем рост цен с января 1992 г. превзошел все ожидания. Вместо оптимистичных прогнозов их увеличения в 3-5 раз и пессимистичных – в 8-10 раз в течение одного 1992 г. цены подскочили в 36 раз! Рост заработной платы и социальных выплат не успевал компенсировать снижение поку­пательной способности населения. Однако либерализация цен не включила механизм конкуренции. Предприятия-монополисты пошли не по пути снижения издержек, а по пути повышения цен на свою продукцию. В стране шло падение производства. В особенно критическом положении оказались предприятия военно-промышленного комплекса. Предполагалось, что именно эти предприятия, обладавшие высокими технологиями и современным оборудованием, обеспечат прорыв отечественной промышленности на мировой рынок. Произошло же резкое сокращение государственного оборонного заказа и экспорта вооружений. Одновременно у государства не оказалось средств на проведение конверсии. В итоге в оборонных отраслях резко сокращалось производство, сотни тысяч высококлассных специалистов вынуждены были уйти в другие отрасли хозяйства, прежде всего в торговлю.

Не оправдались надежды и на быстрое реформирование сельского хозяйства. Фермерское движение без финансовой поддержки со стороны государства не могло встать на ноги. Передел же колхозно-совхозной собственности, во-первых, не мог дать достаточных материальных средств, а во-вторых, он натолкнулся на сопротивление как самих крестьян, так и руководителей колхозов и совхозов. Сельскохозяйственное производство сокращалось и страна все больше зависела от продовольственного импорта.

Реформы разворачивались без соответствующей законодательной базы. В этих условиях от них выиграли прежде всего те, кто наживался за счет менее расторопных сограждан. 29 января 1992 г. Президент издал указ “О свободе торговли”, предоставивший равные права каждому, кто собирался заняться предпринимательством в сфере торговли. Указ подтолкнул к занятию торгово-посреднической деятельностью сотни тысяч людей. Рост торгово-посреднических операций происходил на фоне падения объема промышленного производства и престижа производительного труда. Скрытая безработица, простои предприятий, с одной стороны, примитивная торгово-посредническая деятельность, с другой, вели к резкому расслоению общества и, как следствие, к росту социальной напря­женности.

В тяжелом положении находилось не только производство, но и социальная сфера, наука, система здравоохранения и образования. Закрылись многие НИИ, лаборатории, резко ухудшилось материальное положение ученых и преподавателей, что стало основной причиной их оттока в коммерцию или за границу. Только в 1992 г. в коммерцию ушли 90 тыс. ученых. Численность научно-педагогических работников сократилась на 27 %.

Внутренние соотношения доходов различных социальных групп российских граждан в доперестроечное время гораздо более соответствовали аналогичным пропорциям в западных странах. Но после начала радикальных преобразований в российском обществе произошли резкие подвижки социальной структуры. По данным Российской Академии наук, к концу 1993 г. слой богатых в стране составил 3-5 %, среднеобеспеченных – 13-15%, бедных – 40%, живущих за чертой бедности – 40 %. По данным других социологов, к средним слоям следовало отнести всего лишь 7% населения, к бедным – 25%, к находящимся за чертой бедности – 65 %.

До начала радикальных преобразований в стране, если судить по доходам, был средний класс, к которому относились служащие, высококвалифицированная часть рабочего класса, интеллигенция, государственные служащие. Именно эта часть населения оказала максимальную поддержку начатым Горбачевым преобразованиям. Но в ходе реформ именно этот слой меньше других что-либо выиграл. Сокращение производства привело к росту безработицы. По отдельным регионам безработица достигла катастрофических для местного населения размеров. Например, в Ивановской области в начале 1995 г. безработных было около 40 % от всех трудоспособных жителей. Причем более 40 % составляли люди с высшим и средним специальным образованием. В Москве и Санкт-Петербурге, Белгородской, Саратовской, Ульяновской областях более половины всех безработных составляли люди с высшим и средним специальным образованием.

Приватизация (передача в частную собственность госу­дарственного имущества) должна была покончить с монополией государства в сфере производства, стимулировать заинтересованность производителей в результатах своего труда, сделать каждого в той или иной степени собственником. Долгие дискуссии о путях приватизации завершились принятием схемы, по которой на руки гражданам выдавались приватизационные чеки. Такой способ пропагандировался как наиболее справедливый путь приватизации, или, как чаще говорили, разгосударствления предприятий, поскольку каждый гражданин через чеки становился как бы совладельцем всего государственного имущества, получая свою долю. Всего было роздано 146 млн. чеков. Гражданам предложили выбрать для себя схему реализации чека: либо использовать его при закрытой подписке на акции своего предприятия, либо участвовать в чековом аукционе, либо купить акции чекового инвестиционного фонда (ЧИФ) – таковых было создано 646, либо продать. Таким образом, граждане не на прямую должны были осуществить свое право на участие в приватизации, а либо через акционирование своих предприятий, разместив там свои чеки, либо передав их в специально для этого созданные чековые инвестиционные фонды.

На практике приватизационные чеки, получившие в народе название “ваучеры”, оказались втянуты в спекулятивный оборот. Многие граждане продавали свои чеки сомнительным коммерсантам или отдавали их в ЧИФы, рассчитывая на получение в будущем дивидендов. Реальная стоимость ваучеров быстро падала, а население спешило от них избавиться, так как были установлены довольно жесткие сроки их реализации. В результате приватизационные чеки аккумулировались в руках спекулянтов, легализировавшихся теневиков и в значительной мере у администрации предприятий, чиновников, создавших побочные коммерческие структуры, которые специально занимались сбором приватизационных чеков у населения и работников предприятий.

Важнейшей чертой ваучерной приватизации стал беспримерный темп ее проведения. Фактически бескровно произошел передел собственности. 30 июня 1994 г. Госкомимущество заявило, что чековая приватизация завершилась. Большинство акционеров не стали и не могли стать эффективными собственниками. Чтобы участвовать в управлении предприятием, нужно было обладать, по крайней мере, 10%-ным пакетом акций, что для обыкновенных держателей было невозможно. С другой стороны, не оправдались надежды включившейся в приватизацию части населения и на получение дивидендов. С прибылью работали в 1994 г. не более 10% приватизированных предприятий. Следовательно, и получить дивиденды по приобретенным акциям могли не более 10% акционеров. То же относилось и к так называемым ЧИФам. Из 646 фондов лишь 136 начислили во втором квартале 1994 г. скромные дивиденды. Поступления доходов от приватизации в бюджет, на которые ссылались, начиная ее, также оказались куда меньше ожидавшихся. За 2 года в бюджеты всех уровней поступило всего лишь 1 трлн. руб., что в 2 раза меньше доходов, полученных от приватизации в Венгрии. Механизм проведения приватизации был нацелен на то, чтобы в максимально короткие сроки раздать государственную собственность с учетом того, что действи­тельных капиталов для приобретения собственности по рыночным ценам в стране не было. Общая номинальная величина ваучерного фонда (около 1, 5 трлн. руб.) примерно соответствовала балансовой стоимости основных производственных фондов России на конец 1991 г. Но после либерализации цены выросли в 20 раз, тогда как со­ответствующая переоценка стоимости основных фондов была проведена только в середине 1993 г. Таким образом, чековые инвестиционные фонды фактически обеспечили передачу госсобственности новым владельцам по низким ценам. 500 крупнейших приватизированных предприятий России стоимостью не менее 200 млрд. дол. были фактически проданы за 7, 2 млрд. дол. США. Приватизация осуществля­лась без учета специфики предприятий оборонного комплекса страны, их роли в выполнении государственного оборонного заказа. Этим не преминули воспользоваться иностранные компании, действовавшие через посреднические фирмы, зарегистрированные в России. Они стали скупать акции важных для обороны страны предприятий. В руках иностранных компаний оказались предприятия машиностроения, нефтегазодобычи и переработки, электроэнергетики, водного, речного и авиационного транспорта, объекты связи. Государство фактически потеряло контроль над предприятиями цветной металлургии, где более 90% акций перешли в руки западных компаний.

Государственная Дума Российской Федерации в июле 1994 г. признала итоги первого этапа приватизации неудовлетворительными. В своем анализе итогов приватизации Комитет Госдумы по собствен­ности и приватизации указывал, что политика приватизации привела к обострению социально-экономического кризиса в стране и создала условия, серьезно затрудняющие выход из него. “Этого можно было бы избежать, – говорилось в заявлении, – если бы процесс приватизации не был подчинен достижению чисто политических целей руководства Госкомимущества – всеми возможными способами ускорить процесс передела государственной и муниципальной собственности”. Декларировавшиеся цели не были достигнуты.

1994 г. стал годом наибольшего спада производства и инве­стиционной активности. Разрушался научно-промышленный потенциал страны. Снизились реальная заработная плата и продолжительность жизни населения, обострилась угроза деградации народа. Вопреки ожиданиям, инвестиционная активность не возросла, а напротив, снизилась. За год объем капитальных вложений снизился на 26%. Спад промышленного производства в 1994 г. составил 21%, а в наукоемких отраслях от 22 до 62%. Провозглашавшаяся структурная перестройка обернулась дальнейшим усилением сырьевой ориентации экономики страны. Производство электромашин сократилось на 46%, метал­лорежущих станков на 52%, легковых автомобилей на 17%, тракторов на 68%, химических волокон на 43%. Особенно резко сократилось производство в легкой промышленности: трикотажных изделий стали производить на 51% меньше, обуви на 51%, сложной бытовой техники на 40-50%. Россия все больше стала приобретать облик слаборазвитой страны, на потребительском рынке которой преобладают импортные товары: до 35 % в 1994 г. против 23% в 1993 г. Ухудшилось материальное положение граждан. Если заработная плата выросла за 1994 г. в 2, 5 раза, то цены – в 3, 2 раза. Реальная заработная плата снизилась на 22%. В 1994 г. превышение смертности над рождаемостью составило 920 тыс. чел. (в 1993 г. – 770 тыс.).

⇐ Предыдущая10111213141516171819Следующая ⇒

Поделиться: