Ценность как основополагающий принцип культуры (П. А. Сорокин)

Своеобразную концепцию культуры развивал крупнейший русский социолог и культуролог, проживший большую часть своей жизни в эмиграции в США, Питирим Александрович Сорокин (1899—1968). В методологическом плане концепция П. А. Сорокина перекликается с учением о культурно-исторических типах О. Шпенглера и А. Тойнби. Однако теория культурно-исторических типов П. А. Сорокина принципиально отличается от теории О. Шпенглера и А. Тойнби тем, что Сорокин допускал наличие прогресса в общественном развитии. Признавая наличие глубокого кризиса, который в настоящее время переживает западная культура, он оценивал этот кризис не как «Закат Европы», а как необходимую фазу в становлении новой формирующейся цивилизации, объединяющей все человечество.

В соответствии со своими методологическими установками П. Сорокин представлял исторический процесс как процесс развития культуры. По Сорокину, культура в самом широком смысле этого слова, есть совокупность всего сотворенного или признанного данным обществом на той или иной стадии его развития. В ходе этого развития общество создает различные культурные системы: познавательные, религиозные, этические, эстетические, правовые и т. д. Главным свойством всех этих культурных систем является тенденция их объединения в систему высших рангов. В результате развития этой тенденции образуются культурные сверхсистемы. Каждая из таких культурных сверхсистем, по словам Сорокина, «обладает свойственной ей ментальностью, собственной системой истины и знания, собственной философией и мировоззрением, своей религией и образцом «святости», собственными представлениями правого и должного, собственными формами изящной словесности и искусства, своими правами, законами, кодексом поведения, своими доминирующими формами социальных отношений, собственной экономической и политической организацией, наконец, собственным типом личности со свойственным только ему менталитетом и поведением» (Sorokin P. A. Social and Cultural Dynamics. — N.Y. 1937-1941. Vol. 1. P. 67).

Эти культурные сверхсистемы представляют собой не просто конгломерат разнообразных явлений, сосуществующих, но никак друг с другом не связанных, а есть единство, или индивидуальность, все составные части которого пронизаны одним основополагающим принципом и выражают одну, и главную, ценность. Именно ценность, по мнению П. А. Сорокина, служит основой и фундаментом всякой культуры.

В соответствии с характером доминирующей ценности П. А. Сорокин делит все культурные сверхсистемы на три типа: идеациональный, идеалистический и чувственный.

Идеациональная система культуры базируется на принципе сверхчувственности и сверхразумности Бога как единственной реальности и ценности. К этому типу культуры Сорокин относит прежде всего средневековую европейскую культуру. В этой культуре, по его словам, «господствующие нравы и обычаи, образ жизни, мышления поддерживали свое единство с Богом как единственную и высшую цель, а также свое отрицательное или безличное отношение к чувственному миру, его богатству, радостям и ценностям» (Сорокин П. Социодинамика культуры // Человек.

Цивилизация. Общество. — М., 1902. С. 430). К этому же типу, на его взгляд, следует отнести культуру Брахманской Индии, Буддийскую и Лаоистскую культуры, греческую культуру с VIII по конец VI века до н. э.

Идеалистическую систему культуры П. Сорокин рассматривает как промежуточную между идеациональной и чувственной, так как доминирующие ценности этой культуры ориентируются как на Небо, так и на Землю. «Ее основной посылкой, — пишет Сорокин, — было то, что объективная реальность частично сверхчувственна и частично чувственна, она охватывает сверхчувственный и сверхрациональные аспекты, плюс рациональный, и наконец, сенсорный аспект, образуя собой единство этого бесконечного многообразия» (Там же. С. 431). К данному типу культуры П. Сорокин относит западноевропейскую культуру XIII—XIV столетия, а также древнегреческую культуру V—IV вв. до н. э.

Современный тип культуры П. Сорокин называет чувственной культурой. Она основывается и объединяется вокруг доминирующего принципа: объективная действительность и смысл ее чувственны. «Только то, что мы видим, слышим, осязаем, ощущаем и воспринимаем через наши органы чувств — реально и имеет смысл. Вне этой чувственной реальности или нет ничего, или есть что-либо такое, чего мы не можем прочувствовать, а это эквивалент нереального, несуществующего» (Там же. С. 430). Формирование чувственной культуры начинается в XVI веке и достигло своего апогея к середине XX века. Эта культура стремится освободиться от религии, морали и других ценностей идеациональной культуры. Ее ценности сконцентрированы вокруг повседневной жизни в реальном земном мире. Ее герои — фермеры, рабочие, домохозяйки и даже преступники и сумасшедшие. >

Нынешняя «чувственная» культура, считал Сорокин, обречена на закат, поскольку именно она повинна в деградации человека, в придании всем ценностям относительного характера. Но из признания неизбежности гибели данного типа культуры совсем не следует, что приходит конец всей человеческой культуре. Этот вывод основывается на том, что «ни одна из форм культуры не беспредельна в своих возможностях, они всегда ограничены. В противном случае было бы не несколько форм одной культуры, а единая, абсолютная, включающая в себя все формы. Когда созидательные силы исчерпаны и все их ограниченные возможности реализованы, соответствующая культура и общество или становятся мертвыми и несозидательными, или изменяются в новую форму, которая открывает новые созидательные возможности и ценности. Все великие культуры, сохранившие творческий потенциал, подверглись как раз таким изменениям. С другой стороны, культуры и общества, которые не изменяли форму и не смогли найти новые пути и средства передачи, стали инертными, мертвыми и непродуктивными»» (Там же. С. 433). П. Сорокин верил, что культура не погибнет, пока жив человек. Уже сейчас наметились очертания новой великой идеациональной культуры, базирующейся на ценностях альтруистической любви и этики солидарности.

ДИАЛОГ КУЛЬТУР

ДИАЛОГ КУЛЬТУР — понятие, получившее широкое хождение в философской публицистике и эссеистике 20 в. Чаще всего оно понимается как взаимодействие, влияние, проникновение или отталкивание разных исторических или современных культур, как формы их конфессионального или политического сосуществования Диалог по М. Бахтину - это взаимопонимание, участвующих в этом процессе, и в то же время сохранение своего мнения, своей в другого (слияние с ним) и сохранение дистанции (своего места)”(7, c.430). Диалог - это всегда развитие, взаимодействие. Это всегда объединение, а не разложение. Диалог - это показатель общей культуры общества. “Диалог не средство, а самоцель. Быть - значит общаться диалогически. Когда диалог кончается, всё кончается. Поэтому, диалог, в сущности, не может и не должен кончаться.”(8, c.433). По М. Бахтину, каждая культура живёт только в вопршании другой культуры, что великие явления в культуре рождаются только в диалоге различных культур, только в точке их пересечения. Способность одной культуры осваивать достижения другой - один из источников её жизнедеятельности. “Чужая культура только в глазах другой культуры раскрывает себя полнее и глубже....Один смысл раскрывает свои глубины, встретившись и соприкоснувшись с другим, чужим смыслом..., между ними начинается как бы диалог, который преодолевает замкнутость и односторонность этих смыслов, этих культур...При такой диалогической встрече двух культур они не сливаются и не смешиваются, но они взаимно обогащаются” (7, с.354). Подражание чужой культуре или полное неприятие её должны уступить место диалогу. Для обоих сторон диалог двух культур может быть плодотворным. ”Мы ставим чужой культуре новые вопросы, каких она сама себе не ставила, мы ищем у ней ответа, на эти наши вопросы; и чужая культура отвечает нам, открывая перед нами новые свои стороны, новые смысловые глубины” (7, c. 335).

Интерес - начало диалога. Диалог культур - это потребность во взаимодействии, взаимопомощи, взаимообогащении. Диалог культур выступает как объективная необходимость и условие развития культур. В диалоге культур предполагается взаимопонимание. А во взаимопонимании предполагается единство, сходство, тождество. То есть диалог культур возможен лишь на основе взаимопонимания, но вместе с тем - лишь на основе индивидуального в каждой культуре. А общим, объединяющим все человеческие культуры, является их социальность, т.е. человеческое и человечное. “Взаимопонимание столетий и тысячелетий, народов, наций и культур обеспечивает сложное единство всего человечества, всех человеческих культур (сложное единство человеческой культуры), сложное единство человеческой литературы”(там же...с.390). Нет единой мировой культуры, но есть единство всех человеческих культур, обеспечивающее “сложное единство всего человечества”- гуманистическое начало.

Влияние одной культуры на другую реализуется только в том случае, если существуют необходимые условия для такого влияния. Диалог двух культур возможен только при определенном сближении их культурных кодов, наличии или возникновении общей ментальности. Диалог культур - это проникновение в систему ценностей той или иной культуры, уважение к ним, преодоление стереотипов, синтез самобытного и инонационального, ведущий к взаимообогащению и вхождению в мировой культурный контекст. В диалоге культур важно увидеть общечеловеческие ценности взаимодействующих культур. Одним из главных объективных противоречий, свойственных культурам всех народов мира, является противоречие между развитием национальных культур и их сближением. Поэтому необходимость диалога культур является условием самосохранения человечества. А формирование духовного единства есть результат диалога современных культур.

Диалогичность предполагает сопоставление национальных ценностей и выработку понимания того, что собственное этнокультурное сосуществование невозможно без уважительного и бережного отношения к ценностям других народов. Взаимодействие культур приобретает свою специфику на основе пересечения уникальных культурных систем. “Культура вся расположена на границах, граница проходит повсюду, через каждый момент её...культурная жизнь отражается в каждой капле”(7, с. 25). В статье “К эстетике слова” М. Бахтин утверждает: ”Каждый культурный акт существенно живет на границах: в этом его серьезность и значительность; отвлеченный от границ, он теряет почву, становится пустым, заносчивым, вырождается и умирает” (с.266). Следовательно, границы не только разъединяют, но и объединяют, обнаруживая смысловую целостность. И Пушкин и Достоевский формировались на границе российской и западной культур. Они считали, что Запад - это наша вторая родина, а камни Европы священны. Европейская культура диалогична: она основана на стремлении понять иное, на обмене с другими культурами, на дистанционированном отношении к самой себе. В развитии мирового социокультурного процесса важную роль играет диалог культур Запада и Востока, который приобрел в современных условиях всечеловеческую значимость. В этом диалоге Россия занимает особую роль, являясь своеобразным мостом, связывающим Европу и Азию. В российской культуре продолжается процесс синтезирования восточных и западных культурных традиций. Двуединая природа российской культуры позволяет ей быть посредником между Востоком и Западом. Диалог, по М. Бахтину, может иметь следующие последствия: 1. Cинтез, слияние разных точек зрения или позиций в одну общую.2. “При диалогической встрече двух культур они не сливаются и не смешиваются, каждая сохраняет свое единство и открытую целостность, но они взаимно обогащаются”(7, c.360).3.Диалог приводит к пониманию принципиальных различий между участниками этого процесса, когда “чем больше размежевания, тем лучше, но размежевания благожелательного. Без драк на меже”.

ЭТНИЧЕСКИЕ ЦЕННОСТИ - Совокупность культурных традиций этноса, к-рые выделяются самим этносом в качестве наиболее специфичных, маркирующих его истор. и культурной своеобразие, черт. При этом реальное происхождение культурных форм, интерпретируемых как Э.ц., не имеет принцип. значения; оно может быть как автохтонным, так и иноэтничным, что не влияет на степень вероятности включения их в систему Э.ц. Основанием для формирования системы Э.ц. является истор. социальный опыт коллективной жизнедеятельности членов этноса (этнофоров). При этом наиболее функционально эффективные и социально-приемлемые формы и технологии удовлетворения интересов и потребностей людей, способствующие повышению уровня их социальной интегрированности, аккумулируются в системе ценностных ориентаций данного сооб-ва, входят в его культурную традицию и т.п. В конечном счете любые ценностные ориентации и традиции представляют собой исторически селектированные способы прямого или опосредствованного воздействия на уровень социальной интегрированности социума. В силу тех или иных обстоятельств истор. судьбы этноса нек-рые из этих ценностных ориентаций и традиций обретают особенную значимость в качестве субъективных (в глазах самих этнофоров или формирующих нац. идеологию элит) маркирующих черт национально-культурной самобытности и идентичности этноса или его Э.ц. К подобным Э.ц. чаще всего относят нек-рые черты нац. характера, традиц. формы жизнеобеспечения, бытовые обычаи и особенности нац. этикета, особенности религиозности, элементы обыденного мировоззрения, нац. мифологию, черты народной худож. культуры и т.п. Такого рода Э.ц. формируются, как правило, еще на доклассовой стадии этнич. истории. На раннеклассовом этапе развития этноса корпус его Э.ц. пополняется гл. обр. культурными формами, сложившимися в сфере специализир. сегментов культуры: полит., экон., правовой, военной, религ., худож. и пр. Это - традиции и символика нац. государственности, системы власти и социального уклада, конфессиональные, художественно-стилистич. и др. этноидентифицирующие маркеры. Уже на этой стадии истории этноса многие его Э.ц., особенно относящиеся к сфере специализир. форм культуры, утрачивают (или не приобретают) сколько -нибудь выраженную формальную специфичность. Это тем более относится к Э.ц., формирующимся на индустриальном или постиндустриальном этапах развития этноса и воспринимаемым самими этнографами преимущественно в качестве цивилизационных, нежели собственно Э.ц. В целом же Э.ц. являются гл. обр. мемориальными символич. маркерами нац. культурной самобытности народа, скорее мифологемами, эксплуатируемыми нац. идеологией, худож. лит-рой и околонаучной публицистикой, нежели реальными и актуальными характеристиками нац. культуры, эмпирически выявляемыми в полевых этногр. и социально-статистич. Исследованиях

Этнос по Л.Н.Гумилеву – устойчивый, естественно сложившийся коллектив людей, противопоставляющих себя всем прочим аналогичным коллективам и отличающийся своеобразным стереотипом поведения, который закономерно меняется в историческом времени.

В истории этносов (народов), как и в истории видов, мы сталкиваемся с тем, что время от времени на определенных участках Земли идет абсолютная ломка, когда старые этносы исчезают и появляются новые. Древности принадлежат филистимляне и халдеи, македоняне и этруски. Их сейчас нет, но когда-то не было англичан и французов, шведов и испанцев. Итак, этническая история состоит из «начал» и «концов».

Принцип этнологии прост. Каждый этнос – или скопление этносов, суперэтнос, - возникает вследствие микромутации, изменяющей бытующий стереотип поведения, то есть мотивацию поступков, на новую, непривычную, но жизнеспособную. Новый этнос часто «забывает» сменить название, но стереотип его поведения и внутренняя структура отличаются от прежних. Во вновь возникающий этнос включаются члены других этносов, поэтому у каждого этноса несколько «родителей».

Возникающий этнос проходит фазы подъема активности, перегрева и медленного спада за 1200-1500 лет. В истории одной страны порой наблюдается несколько таких толчков этногенеза.

Этногенез – явление биосферное, и «толчком» в нем выступает мутация – появление наследственного признака пассионарности. Пассионарность человека – это его органическая способность к сверхнапряжению, к жертвенной деятельности ради высокой цели… Деяния, продиктованные пассионарностью, легко отличимы от обыденных поступков, совершаемых вследствие наличия общечеловеческого инстинкта самосохранения, личного и видового.

Для пассионарных личностей характерны посвящение себя той или иной цели, преследуемой иной раз на протяжении всей жизни и повышенная тяга к действию. Пассионарии стремятся изменить окружающее и способны на это. Это они организуют далекие походы, из которых возвращаются немногие. Это они борются за покорение народов, окружающих их собственный этнос, или, наоборот, сражаются против захватчиков. Возможно и создание новой религиозной системы или научной теории, и строительство пирамиды или Эйфелевой башни и т.д. При этом пассионарии выступают не только как непосредственные исполнители, но и как организаторы.

Пассионарность отдельного человека сопрягается с любыми способностями – высокими, малыми, средними; она не зависит от внешних воздействий, являясь чертой конституции человека; она не имеет отношения к этическим нормам, одинаково легко порождая подвиги и преступления, творчество и разрушение, благо и зло, исключая только равнодушие; и она не делает человека «героем», ведущим «толпу», ибо большинство пассионариев находятся именно в составе «толпы», определяя ее потентность и степень активности на тот или иной момент.

Вкладывая свою избыточную энергию в организацию и управление соплеменниками на всех уровнях социальной иерархии, пассионарии, хотя и с трудом, вырабатывают новые стереотипы поведения, навязывают их всем остальным и создают, таким образом, новую этническую систему, новый этнос, видимый для истории.

Для такой деятельности требуется повышенная способность к напряжениям, а любые усилия живого организма связаны с затратами некоего вида энергии. Такой вид энергии был открыт и описан нашим великим соотечественником, академиком В.И.Вернадским, и назван им биохимической энергией живого вещества биосферы.

Как ни велика роль пассионариев в этногенезе, число их в составе этноса всегда ничтожно. Ведь пассионариями в полном смысле слова мы называем людей, у которых этот импульс сильнее, чем инстинкт самосохранения как индивидуального, так и видового. У подавляющего большинства нормальных особей оба эти импульса уравновешиваются, что создает гармоническую личность, интеллектуально полноценную, работоспособную, уживчивую, но не сверхактивную. Более того, безудержное сгорание другого человека, немыслимое без пассионарного принесения себя в жертву, таким людям чуждо и антипатично.

Наконец, в составе этносов почти всегда присутствует категория людей с «отрицательной» пассионарностью. Их поступками управляют импульсы, вектор которых противоположен пассионарному напряжению. Этот характерологический тип правильно назвать «субпассионариями». В силу своей подвижности субпассионарии часто играют важную роль в судьбах этносов, совершая вместе с пассионариями завоевания и перевороты. Но если пассионарии могут проявить себя без субпассионариев, то те без пассионариев - ничто. Они способны на нищенство или на разбой, жертвой которого становятся гармоничные люди, т.е. основная масса населения. [6, 7]

«Дегуманизация искусства» Ортеги-и-Гассета.

Хосе Ортега-и-Гассет ощупывает искусство с социологической стороны, задаваясь вопросом: «Отчего новое в искусстве сопровождается таким оглушительным неуспехом? » Он ищет и находит причины столь очевидной непопулярности нового искусства в массах. Что же в новом искусстве такого, отчего общество искренне не понимает его и отшатывается? Оказывается, что неуспех молодого искусства - это не случайность, а закономерность. Дело в том, что большинство несведущих в искусстве обывателей (если называть обидно, а если ласково, то простых смертных) больше всего ценит в искусстве его близость к жизни. Чем более искусство походит на жизнь, тем полнее счастье среднестатистического человека, вдруг почувствовашего себя в понятном и родном, и потому чрезвычайно милом его сердцу художественном окружении. Ведь, чтобы там не говорили критики, народ, погуляв в смущении по пустынным залам ЦДХ, все равно, придет за картинкой на ближайший рынок на набережной, где висят разлюбезные его сердцу белые березки, и где травка обязательно зеленая и пушистая, а небо стопроцентно голубое. А новое искусство по-прежнему все также далеко от народа. Что же его ждет? Как чертик из коробочки, выскакивает ответ Ортеги-и-Гассета: «Новый стиль должен пройти инкубационный период». Где же оно скрывается? Может быть, в подвале мастера, где незаметно для всех творит новую историю?

Всякий ли новый стиль сопровождается неуспехом? Нет, Ортега-и-Гассет поясняет, что это не грозит искусству, которое избегает уходить в сторону от реальности, например, романтизм пришелся по душе массам, поскольку он был народным стилем.

Ортега-и-Гассет писал в то время, когда он мог наблюдать модернизм в искусстве, тогда время постмодернизма еще не пришло и оттого, возможно, он столь категоричен, говоря о смысле нового искусства. Он тоталитарен в искусстве: «…в основе современной действительности лежит глубокая несправедливость – ошибочно постулируемое равенство людей», он предпочитает видеть отдельно искусство для масс и отдельно для «привилегированных». «Большинству не нравится новое искусство, а меньшинству нравится». Низведение масс по признаку их антихудожественности, невосприимчивости к новому искусству: «Новое искусство характеризуется тем, что делит людей на тех, кто его понимает, и тех, кто не понимает». Поскольку работа писалась в 1927 г, то можно предположить, что идеи господства над миром витали в воздухе, и проникали повсюду – в политику и общественную жизнь: «Это искусство не для человека вообще, а для особой породы людей, которые отчетливо отличаются от прочих».

В чем же сущность нового искусства? Раз оно не понятно всем, значит оно не стоит на основе человеческого, его фундамент другой. Люди и страсти, говорит Ортега-и-Гассет, это предметы, которыми занимается искусство. Пока искусство играет в них, люди его понимают, но, стоит ему подняться над реальностью, как понимание истончается и рвется как натянутая нить, за которую привязан шаловливый воздушный шар. Ортега-и-Гассет приводит метафору: что воспринимающий произведение искусства как будто смотрит сквозь оконное стекло в сад, т.е. на «люди и страсти», и не замечает стекла, т.е. самого художественного приспособления, сквозь которое он их видит. Конечно, ведь изощренные художественные формы для неискушенного то же, что замутненное стекло, сквозь которое он силится разглядеть что-либо ему интересное. Если ему это удается, он ощущает свою избранность, если нет, - то мы его теряем. Ортега-и-Гассет ничуть не жалеет о такой потере, он радуется, что искусство возвращается на круги своя, становится уделом избранных, узкого «круга ограниченных людей».

«Это будет искусство для художников, а не для масс людей. Искусство касты, а не демократическое искусство». Новое искусство надменно отворачивается от зрителя, его не интересует успех среди многих, ему важнее прослыть законодателем художественной моды. Оно не боится преобладания эстетики над человеческими образами, оно не боится быть непонятым, ведь это только подтвердит его новизну и отличие от традиций.

Ортега-и-Гассет считает, что искусству невозможно быть направленным одновременно и на красоту художественных форм и на «человечность» восприятия, такое искусство стало бы «косоглазым». Реализм и истинная художественность, по его мнению две вещи несовместные. Нельзя соединить стекло и сад, не повредив в какой-то степени тому или другому.

История современного искусства подтверждает выводы Ортеги-и-Гассета: если модернизм еще был понятен многим, а теперь и освоен во многом, то постмодернизм укусил себя за хвост и закрутился волчком, обратившись в «бесконечный тупик», предоставив большинству абсолютную свободу для непонимания. Реальность напоминает гнездо птицы, например, малиновки, в котором из года в год воспроизводились более или менее похожие на родителей реалистические птенцы, и вдруг в нем неожиданно появился кукушенок модернизма, явно отличающийся от остальных, однако, когда он вырос и улетел, то гнездо опустело, и наступил век постмодернизма – все знают, что в гнезде реальности теперь может поселиться кто угодно и кроме того, что его может не быть вообще.

В чем же сущность нового искусства? Ортега-и-Гассет возвещает, что оно возвращается к стилю. Ключевым становится слово «стилизация». Вот это стильно, говорим мы, а вот это не стильно. Стилизация - это деформация реального, его дереализация. «Стилизация включает в себя дегуманизацию. Нет другого пути дегуманизации».

Ортега-и-Гассет точно уловил поступь приближающегося постмодернизма, ведь когда он говорит об отрыве от реальности, нет более страшного примера, чем пример с умирающим и наблюдателями (его женой, доктором, газетным репортером и художником, случайно оказавшимся рядом). Самым далеким от умирающего, от «живой реальности» оказался художник. «Все эти реальности эквивалентны» - уточняет Ортега-и-Гассет. Вот реальность разбивается на множество шариков, каждый из которых не больше и не меньше другого, постмодернисты высыпают их на пол, они прыгают, сталкиваясь в воздухе и окончательно запутывая читателя и зрителя.

Исторически первой формой духовной культуры является мифология. Ранее мифология была общей почвой, на которой произрастали и религия, и философия, и искусство, которые первоначально еще не разграничивались в качестве особых, отдельных областей культуры. Миф- наиболее ранний феномен духовной культуры. Мифология выступает как форма общественного сознания, в которой люди воспринимают и осознают окружающий мир, запечатлевают накопленный ими жизненный опыт, сохраняют и передают его из поколения в поколение. Мифы являются составной частью религии. Мифы существовали у всех народов мира. В духовной жизни первобытного общества мифология доминировала, выступала как универсальная форма общественного сознания. Миф- это особый вид мироощущения, специфическое, образное представление о явлениях природы и общественной жизни. Слово «миф» означает повествование, предание. Сначала мифы- это короткие рассказы о деяниях предков и происхождении вещей. Отдельные рассказы складываются в систему жизненных представлений народа, то есть мифологию. Многие мифы разных народов заключают в себе попытки ответа на вопрос о начале, происхождении, устройстве мира, о возникновении и «функционировании» наиболее важных явлений природы, о мировой гармонии. Наряду с интересом к происхождению мира, много внимания в мифологии уделялось и происхождению людей, рождению, стадии жизни, смерти человека, различным испытаниям, которые стоят на его пути. Особое место занимают мифы о культурных достижениях людей- добывании огня, изобретении ремесла, земледелии, обычаях, обрядах. Воплощенные в мифах представления переплетались с обрядами, служили предметом веры, обеспечивали сохранение традиций. Мифология оказала огромное влияние на все стороны духовной и материальной жизни людей. Ученые-мифологоведы разделили мифы на космогонические(о происхождении космоса из хаоса), антропогонические (о сотворении человека), эсхатологические( о конце света), этиологические( о происхождении разных вещей и явлений). Основные мифологические сюжеты в том или ином виде встречаются у большинства народов. Антропологи отмечают, что имеет место и заимствование, и независимое творение близких сюжетов (сотворение мира, Всемирный потоп и т.п.)

Отличительной чертой религии по отношению к мистике и мифологии является элемент универсальности в социальном смысле, который общий у нее с философией и наукой, но от философии и науки ее отличает присущая последним рациональность. Между философией и религией то общее, что философские истины столь же интуитивны, как догмат веры, но первые рационально обоснованы, вторые- нет. Что касается соотношения науки и религии, то это связано с соотношением разума и веры. В науке преобладает рациональность, но и в ней имеет место вера, без которой познание невозможно, - вера в чувственную реальность, которая дается человеку в ощущениях, вера в познавательные возможности разума и в способность научного знания отражать действительность. Наука не исключительно рациональна, в ней есть место и интуиции, особенно на стадии формулирования гипотез. С другой стороны, и разум, особенно в теологических исследованиях, привлекался для обоснования веры.

Религия является одной из основных форм духовной культуры человечества. Она тесно связана с другими ее основными формами- такими как мифология, философия, искусство. Исторически первой формой духовной культуры была мифология.

 

Культура первобытной эпохи

Большая часть истории человечества приходится на период первобытности. Он длился много сотен тысяч лет.

Самые древние орудия человека датируются около 2, 5 млн. лет назад. По материалам, из которых люди изготавливали орудия, археологи делят историю первобытного мира на три века: каменный, бронзовый и железный. В свою очередь каменный век делится на несколько эпох: древнекаменный век, или палеолит, (примерно от 2, 6 млн. до 12 тыс. лет до н.э.), среднекаменный, или мезолит (примерно от 12 до 7 тыс. до н.э.), новокаменный, или неолит (примерно от 7 до 4 тыс. до н.э.), меднокаменный, или энеолит (примерно 3 - начало 2 тыс. до н.э.). Бронзовый век - примерно 2 начало 1 тыс. до н.э., железный век - примерно с середины 1 тыс. до н.э.

В свою очередь, палеолит подразделяется на три периода: нижний, средний и верхний (или поздний).

Характерной особенностью первобытного искусства на самом раннем этапе был синкретизм (соединение) - сочетание разнородных воззрений. Деятельность человека, связанная с художественным освоением мира, способствовала одновременно и формированию самого гомо сапиенса (человека разумного). На этой стадии возможности всех психических процессов и переживаний первобытного человека находились в зародыше, в коллективном бессознательном состоянии, в так называемом архетипе - прообразе, первичной форме. Осознание мира происходило стихийно, за каждым понятием скрывался образ, живое действие.

Первые дошедшие до нас произведения первобытного изобразительного искусства относятся к зрелой стадии ориньякской эпохи (приблизительно 33 - 18-е тыс. до н.э.). Это женские статуэтки из камня и кости с гипертрофированными формами тела, схематизированными головами - так называемые «Венеры», по-видимому, связанные с культом матери-прародительницы. Подобные «Венеры» найдены в Италии, Австрии, Чехии, России и во многих других странах.

В это же время появляются обобщенно выразительные изображения животных, воссоздающих характерные черты мамонта, слона, лошади, оленя.

Первоначально первобытное искусство, необособленное в специальный вид деятельности и связанное с охотой и трудовым процессом, отражало постепенное познание человеком действительности, его первые представления об окружающем мире.

Выделяют три этапа изобразительной деятельности в эпоху палеолита:

§ натуральное творчество - композиция из туш, костей, натуральный макет;

§ искусственная изобразительная форма - крупная глиняная скульптура, барельеф, профильный контур;

§ верхнепалеотическое изобразительное творчество - роспись пещер, гравировка на кости.

Аналогичные этапы можно проследить и при изучении музыкального пласта первобытного искусства.

Музыкальное начало не было отделено от движения, жестов, возгласов, мимики.

В новом каменном веке появился первый искусственный материал, изобретенный человеком, - огнеупорная глина. Прежде люди использовали для своих нужд то, что давала природа, - камень, дерево, кость.

В первобытную эпоху зародились все виды изобразительного искусства: графика (рисунки и силуэты), живопись (изображения в цвете, выполненные минеральными красками), скульптура (фигуры, высеченные из камня или вылепленные из глины). Появилось декоративное искусство - резьба по камню и кости, рельефы.

Более поздние этапы развития первобытной культуры относятся к мезолиту, неолиту и ко времени распространения первых металлических орудий. От присвоения готовых продуктов природы первобытный человек постепенно переходит к более сложным формам труда, наряду с охотой и рыболовством начинает заниматься земледелием и скотоводством.

В эпоху неолита и бронзового века появились изображения, передающие более сложные и отвлеченные понятия. Сформировались многие виды декоративно-прикладного искусства - керамика, обработка металла. Появились луки, стрелы, глиняная посуда.

В поздний период первобытного общества развивались художественные ремесла: изготавливались изделия из бронзы, золота, серебра.

К концу первобытной эпохи появился новый вид архитектурных сооружений - крепости. Чаще всего это сооружения из огромных грубо отесанных камней, которые сохранились во многих местах Западной Европы и Кавказа. А в средней, лесной полосе, Европы со второй половины первого тысячелетия до н.э. распространились поселения и погребения.

Поселения делят на неукрепленные (стоянки, селища) и укрепленные (городища). Селищами и городищами обычно называют памятники эпохи бронзы и железа. Под стоянками подразумеваются поселения каменного и бронзового веков. Термин «стоянка» очень условен. Сейчас он вытесняется понятием «поселение».

Стоянки охотников каменного века, и Помпеи, и Геркуланум, и Троя, и другие города - все это поселения.

Особым видом поселения являются римские террамары - укрепленные поселения на сваях. Строительный материал этих поселений - мергель, вид ракушечника. В отличие от свайных поселений каменного века римляне строили террамары не на болоте или озере, а на сухом месте. А потом все пространство вокруг строений заполняли водой для защиты от врагов.

Погребения делятся на два основных вида: погребения с надмогильными сооружениями (курганы, мегалиты, гробницы) и погребения грунтовые, т.е. без каких-либо надмогильных сооружений.

Верования в древнем человеческом обществе являли собой реакцию совокупной личности на ее восприятие совокупной Вселенной. Тесно связанные с первобытными мифическими воззрениями, они основывались на анимизме (от латинского anima - душа, дух) - наделении природных явлений человеческими качествами.

Наиболее древней формой религии является магия (от греческого mageia - волшебство), представляющая собой ряд символических действий и ритуалов с заклинаниями и обрядами.

Разновидностью магии является фетишизм (франц. fetiche - идол, талисман) - вера в сверхъестественные свойства материальных вещей, как природных, так и сделанных человеком.

В истории религии многих древних народов важную роль играло поклонение животным и деревьям. Мир в целом представлялся дикарю одушевленным: деревья и животные не составляли исключения из правила. Дикарь верил, что они обладают душами, подобными его собственной, и соответственно общался с ними. Когда первобытный человек называл себя именем животного, именовал его своим «братом» и воздерживался от его умерщвления, такое животное называлось тотемным (от северо-индейского «о тотеман» - его род) - вера в кровнородственные связи между родом и определенным растением или животным.

Остатки этих форм сохранились фактически во всех регионах, а также в традициях и быту народов мира.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: