Председатель Совета директоров компании «Фармкор»

Александр Бурко

 

 

Марта, понедельник, ночь

 

Председатель Совета директоров компании «Фармкор» Александр Бурко, несмотря на репутацию бескомпромиссного дельца, идущего по головам, в жизни выглядел совсем по‑ другому. Среднего роста худощавый человек в очках без оправы, с тонким и вполне интеллигентным лицом, очень и очень нетипичным для российских олигархов. Примерный семьянин, муж очаровательной тридцатилетней женщины, искусствоведа по специальности, и отец двух девочек, трех и пяти лет, он обладал недюжинной фантазией и нестандартностью мышления, что и привело его на вершину фармацевтического Олимпа.

Его личное состояние исчислялось теми цифрами, которые заставляют редакторов журнала «Форбс» включать обладателей таких состояний в список пятисот богатейших людей мира, и в этом списке Александр Бурко числился уже два года. Несколько фармацевтических фабрик, разбросанных по России, СНГ и зарубежью, приносили ему более чем достаточный доход, позволявший иметь частный самолет «Гольфстрим», настоящее поместье по Рублево‑ Успенскому шоссе, такое же поместье на Британских Карибах и еще одно, поменьше, но и подороже, на мысу Антиб, что на Лазурном Берегу. В прошлом году он начал строительство усадьбы в Сочи, а во Франции стал обладателем тридцатиметровой моторной яхты «Азимут», что, впрочем, совсем не рекорд для людей с его состоянием.

Сейчас Бурко выслушивал своего начальника службы безопасности, бывшего генерал‑ майора МВД Пасечника.

– Александр Владимирович, – обращался к начальству Пасечник – невысокий седой круглолицый незаметный человек с тихим голосом. – Мне кажется, что утечка информации несет в себе большую опасность, чем утечка «материала». С «материалом» страна так или иначе справится, а вот если удастся связать нашу компанию с этой самой утечкой, то замять скандал не получится. Сядем все. И на волю не выйдет никто.

Бурко стоял у огромного французского окна своего домашнего кабинета и смотрел сверху на двор, где возле подъезда стояли три черных «Лэндкруизера», которыми пользовалась служба безопасности его концерна, и скромный «Ниссан Примера», на котором ездил Пасечник, если был не на службе. Одной из черт бывшего генерала, которая импонировала Бурко, была страсть оставаться в тени, не лезть на глаза публике.

– Александр Васильевич, боюсь, что все намного хуже, чем вам кажется, – заговорил Бурко, отвернувшись от окна. – Если «материал» вырвался за пределы лаборатории, то остановить его не сможет сам Всевышний. Коля Домбровский со своими аналитиками просчитали эту ситуацию уже давно, по моему заданию. Для наших такие результаты внове, но кое‑ кто в Америке их уже получал. Получил, испугался и прекратил опыты.

– Так вы Дегтярева втемную использовали? – уточнил Пасечник.

– Не совсем. Его направили по следам предшественника, но всего остального он добился сам, – Бурко замолчал, потер лицо ладонью. – Так о чем это я? Да, вот о чем: между понятиями «выход материала за пределы лаборатории» и «конец существующей человеческой цивилизации» можно ставить знак равенства. И сейчас это случилось. Поэтому я не вижу смысла заниматься чем‑ нибудь еще, кроме «Ковчега». Распорядитесь, чтобы через сутки максимум все было готово. Думаю, что эти сутки у нас еще остались. Проинструктируйте людей, объясните, что нас ожидает, пусть готовятся к эвакуации.

– Хорошо. Немедленно приступаю, – ответил Пасечник и вышел из кабинета.

Бурко остался в одиночестве и снова подошел к окну. Он увидел, как вышедший из дома Пасечник уселся в один из служебных внедорожников вместе с двумя охранниками, и машина поехала к воротам. Остальные машины остались у подъезда дома – Пасечник усилил охрану резиденции хозяина, поэтому во дворе попарно прохаживались два патруля в черной форме, с дробовиками на плечах. В распоряжении СБ концерна «Фармкор» имелось оружие и посерьезней, но Пасечник решил, что пока не следует нарушать установленные для частной охраны правила. Мало ли чем это обернется в преддверии грядущего хаоса.

Бурко задумался. Никто посторонний не смог бы догадаться, что сейчас ощущает этот человек. Скорбь? Беспокойство? Страх? Разочарование? Предположил бы и попал пальцем в небо. Или в задницу – это уж у кого как. А Александр Бурко ощущал радость. Самую настоящую. Она охватывала его какой‑ то легкой, пронизанной мелкими электрическими искрами волной, он словно готов был взлететь.

Всю свою жизнь нынешний олигарх занимался не тем, чем ему хотелось заниматься, а тем, к чему его вынуждали обстоятельства. Саша Бурко с детства мечтал о приключениях, зачитывался книгами великих путешественников и авантюристов, а сам при этом получал пятерки в школе, учился в институте, защищал кандидатскую диссертацию, работал с утра и до позднего вечера, исполнял «светские обязанности», которые тяжело и злобно ненавидел. Когда в его руки попал «материал», как он его именовал, которого он добивался, после того как узнал о результатах некоего американца, он обратился к Домбровскому. И друг детства Александра, Коля Домбровский, гений системного программирования и системной же аналитики, смоделировал ситуацию, что будет, если «материал» покинет пределы лаборатории. С вероятностью «единица» получался конец света.

Бурко пообещал Домбровскому усилить меры безопасности и… ничего не стал делать, а доступ к выводам аналитиков закрыл. Зато отдал Пасечнику распоряжение об активизации деятельности по плану «Ковчег».

О «Ковчеге» следует рассказать отдельно. Еще года три назад, когда «Фармкор» окончательно превратился в транснациональную компанию, а его отделения разбросало по всей стране да и по всему миру, Бурко решил создать на базе своей достаточно компактной и эффективной для того времени службы безопасности небольшую армию. Дело в стране шло к тому, что рано или поздно частные военные компании должны были стать легальными, как произошло уже во многих местах на Западе. Пример того же «Блэкуотер» или «Эринис» впечатлял. Но пока еще властное «добро» на это не поступило, даже для «Газпрома». И как это сделать и при этом не попасть в тюрьму? Такого бы и олигарху не простили. Но если ты сделаешь это первым и будешь готов к моменту легализации первым же оказаться на рынке этих услуг – рынок твой.

Кроме того, Бурко, по своему характеру, всегда ждал и был готов к неприятностям. Любым. Немилости властей, революции, эпидемии, пришествию инопланетян и четырех всадников Апокалипсиса. Никакая аналитика и прогнозы в стиле «все будет хорошо» его ни в чем не убеждали. Поэтому, наряду с армией, он хотел создать для нее серьезную базу.

Выход предложил сам Бурко, а доработал и претворил в жизнь Пасечник. Пасечник обратился к своему другу и бывшему сослуживцу, тоже генерал‑ майору, Александру Богданову, который сейчас служил в системе Федеральной службы исполнения наказаний.

В последние годы это ведомство, принадлежащее Минюсту, обзавелось собственным спецназом, который даже действовал в первую и вторую чеченские войны на территории мятежной республики. Появились опытные и обстрелянные кадры. И тогда, в рамках помощи «бизнес – правоохранительным органам», совершенно официально и при поддержке высокого федерального руководства, на территории Тверской области, к северу от областного центра и совсем рядом с новой фармацевтической фабрикой, принадлежащей концерну «Фармкор», появился так называемый «Центр подготовки сил специального назначения Главного управления ФСИН».

Компания Бурко, не скупясь, оплатила обустройство полигонов, весьма комфортабельных казарм, на самом деле – семейных общежитий, построила боксы для техники и склады для вооружения. Службу в Центре несли исключительно «контрактники», которых лично отбирал Пасечник и которые, на самом деле, никакого настоящего отношения к ФСИНу не имели, за исключением формы и документов. Все они прекрасно понимали, что служат в «Фармкоре», который и платит им настоящую, полноценную зарплату помимо той, что они получали через финчасть.

Затем настала пора закупки оружия и техники. Бурко не скупился и на это. Центр получал все самое лучшее и самое современное из того, что выпускалось в России. ФСИН был бы счастлив, если бы из этого ему что‑ то и вправду попадало, а не оставалось на складах Центра. Бурко поначалу хотел закупать что‑ то и на Западе, но Пасечник его быстро отговорил. Российские образцы в большинстве случаев были лучше западных, просто у военных ведомств не хватало средств для того, чтобы снабжать ими войска. А у Бурко средств хватало. К тому же закупка западных образцов для российского ФСИНа выглядела бы подозрительно.

Затем Центр начал проводить семинары по спецподготовке для сотрудников частных охранных структур, которые стоили неимоверно дорого. Стоит ли добавлять, что обучались в Центре исключительно люди из СБ «Фармкора» и еще одного дочернего охранного агентства, а оплата услуг Центра позволила легализовать финансовый поток между двумя никак не связанными официально между собой структурами. Центр приносил прибыль ФСИНу, поэтому никто не рвался его проверять или закрывать. Да и не дали бы так поступить союзники главы «Фармкора» в этом ведомстве.

Что же до самого ФСИНа, то те люди, которые могли задать вопросы, получали щедрое ежемесячное вознаграждение и вопросов не задавали. Центр же продолжал усиливаться, совершенствоваться, укрепляться и к настоящему времени превратился в настоящую крепость, на складах которой в полной готовности хранились оружие и техника, которых хватило бы на целую бригаду легкой пехоты. Продовольственные склады могли кормить не одну тысячу человек, и не один год, а достаточно было обрушить пару секций бетонного забора, как Центр получал прямой проход на территорию фабрики, сливаясь с ней в единую огромную территорию, которую при необходимости можно было укрепить за один день.

Зачем это все? Пасечник лишних вопросов не задавал, удовлетворившись прямым указанием Бурко и объяснением о предстоящей легализации частных военных компаний, а сам же глава компании «Фармкор» ждал «чего‑ то». Ждал и всегда хотел этого. Что хорошего в том, чтобы быть одним из многих богатых людей в этом мире? Богатство не развеивает скуку, и скорее оно управляет тобой, чем ты им. Богатство заставляет тебя делать то, что тебе делать не хочется, льстить людям, которых тебе хочется просто послать, посещать места, навевающие на тебя тоску.

А Александр Бурко хотел совсем другого – жизни яркой и полной опасностей, как в раннем Средневековье, когда люди ощущали себя в безопасности лишь в крепостях и замках, когда каждый правитель имел право жизни и смерти над каждым. И когда Бурко узнал, во что превратит мир имеющийся у него «материал», он лишь удвоил выделяемые на создание своей армии средства. Планировал ли он что‑ то совершить с «материалом»? Он и сам не знал. Скорее всего, нет, но вдруг… А может, и планировал, чего уж теперь скрывать. Все равно все произошло без его участия, надо лишь правильно воспользоваться плодами.

Теперь территория Центра, расположенного на берегу Волги, могла вместить в себя несколько тысяч человек, защитить их и прокормить. Бурко создавал эту базу, исходя из того, что там соберутся не только бойцы его армии, но и их семьи, жены и дети, и только за то, что все эти люди получат безопасное убежище среди всеобщего хаоса и падения мира, Бурко рассчитывал получить от них взамен абсолютную лояльность. Свое княжество, свой народ.

И было кое‑ что еще… «Материал». Тот самый, который мог вызвать вселенский катаклизм. Он же мог дать и вакцину против самого себя. Тот же, кто будет владеть вакциной, будет владеть и грядущим миром. Именно поэтому Пасечник и поехал в институт на Автопроездной. За «материалом». Если бы Бурко устроил все это сам, «материал» уже хранился бы у него в сейфе.

 

Крамцов Сергей, аспирант

 

 

⇐ Предыдущая12345678Следующая ⇒

Поделиться: