Алена Кабакова, директор компании «Логософт»

 

 

Марта, четверг, утро

 

Близнецы спали, обнявшись, и Алена удивилась, как быстро дети привыкли к таким спартанским условиям жизни. На двух сдвинутых офисных столах, на свернутых в несколько слоев снятых с окна портьерах, поверх которых были брошены два спальных мешка. Они засыпали, как и дома, в десять вечера и не просыпались до девяти утра. Два дня, с того момента, когда она осталась с ними в офисе, она еще вынуждена была их уговаривать ложиться на такое не самое комфортабельное ложе, но позже они к нему привыкли, и никаких проблем с укладыванием детей не было.

Зато самой Алене не спалось. Ее мучили мысли о безвыходности положения, в которое они угодили. Сейчас в безопасности, но до каких пор? Пока не закончится еда?

Следует вкратце рассказать о самой Алене. Хоть она и была директором компании, но организовала ее не она, а старший брат Борис. Организовал, подобрал людей, нашел заказы и в довершение всего подвел маленькую программную фирму «Логософт» под крыло всемогущей компании АФК «Система», владевшей одной из сетей сотовой связи, огромным количеством недвижимости, а самое главное для них – отдельным «ай‑ тишным» направлением в бизнесе. Эта же компания предоставила «Логософту» немаленький офис, занимающий половину этажа в старом, семидесятых годов постройки, институтском здании у метро «Войковская».

Алена всегда была настоящей тенью своего деятельного брата. Она даже внешне была его продолжением. Оба были рослыми, упитанными, широкими в кости, да и в заду, широколицыми, а у Бориса даже голос был «толстым» – низкий, гулкий как из бочки. Такая, прямо говоря, некрасивость для Алены почти полностью исключила возможность иметь нормальную личную жизнь. Но три года назад она вдруг забеременела и родила двойню, так никому и не открыв, кто же был отцом детей. Родила для себя, раз уж не светит пожить нормальной семейной жизнью. А еще через год погиб Борис – попал в автокатастрофу, будучи в командировке.

Брат был для нее всем – наставником, другом, кем угодно, и, когда он погиб, она впала в тяжкую депрессию. Пока везли его тело на родину, пока готовились похороны, она почти что не проронила ни слова. Скорбели о Борисе все. У него было много друзей, которые его любили за шумный и веселый нрав, за умение быть другом в любых обстоятельствах, за то, что, создавая свою компанию, он набрал в нее лишь друзей, но при этом всю эту шумную и разношерстную толпу умудрялся заразить общим делом, общими идеями, и компания процветала. И, следовательно, процветали ее работники.

После похорон Бориса управление «Логософтом» как‑ то естественно и незаметно перешло к Алене. Даже для нее самой незаметно. Никто не претендовал на место директора, и никто не думал, что после смерти Бориса компания рухнет. И именно она, эта компания, свалившаяся на совсем не хрупкие Аленины плечи, заставила ее воспрянуть духом. Компания и близнецы. Каково растить двух годовалых мальчишек без отца и одновременно работать не покладая рук. Времени на депрессии не остается.

Именно поэтому Алена была благодарна тем людям, которые работали с ней. Даже не за поддержку благодарна, а за то, что вовлекли ее в новый круг жизни, за то, что дали ей новые цели. И Алена, со своей стороны, взялась за организацию общесемейного досуга для тех, кто был с ней. Сама в прошлом активная байдарочница и туристка, она постоянно организовывала выезды на природу, походы в выходные дни и соответственно отпуска для желающих. Самому «Логософту» это тоже шло на пользу. Сотрудники дружили семьями, жили одной большой командой, общались друг с другом, в общем, будущее виделось радужным.

Когда случилась Катастрофа, народ из «Логософта» всполошился. Те, кто предпочитал Интернет телевизору, получили доступ к более правдивой, полной и нефильтрованной информации о происходящем. В Сети были ролики, показывавшие нападения на людей, были зомби крупным планом, были правдивые мнения ученых, поэтому уже на второй день Катастрофы Алена пригласила всех, кто хотел отсидеться до того, как власти возьмут ситуацию под контроль, собраться в офисе. А отсидеться там можно было даже с относительным комфортом, потому что стальная дверь, перегораживавшая вход на их половину этажа, полностью изолировала офис от любых посторонних. Были там и холодильники, потому что из‑ за отсутствия нормальных недорогих мест питания поблизости «Логософт» нанимал приходящую повариху. Были свои туалеты и даже душ, непонятно как здесь оказавшийся.

Призыв был услышан, и к вечеру второго дня в офисе собралось больше тридцати человек. В основном семейные, с женами и детьми. Детям, которые постарше, долго объяснять не пришлось, почему все собрались здесь, они видели все сами. Малыши же капризничали, и с ними было тяжелее. Однако для детей быстро установили в локальной Сети несколько игрушек, и начиная с пятилетнего возраста все сидели возле компьютеров. С младшими же возились женщины, по очереди, и, в общем, справились.

Мужская половина населения офиса сразу же после заселения рванула за продуктами. Это было несложно, прямо на первом этаже соседнего дома расположился мини‑ маркет, принадлежащий одному веселому татарину по имени Равиль, в котором сотрудники «Логософта» регулярно закупали продукты, кофе, расходовавшийся у них на работе в гигантских количествах, впрочем, равно как и чай. Ну и пиво с прочим спиртным, потому как корпоративные пьянки после работы в «Логософте» были тоже обычной практикой. От бутылки‑ другой пива никто не отказывался. Поэтому в магазине логософтовцев знали и любили. И помогли затовариться им так, что те еле тащили сумки и рюкзаки с едой. Сбегали три раза, скупили почти весь магазин.

После того как все вернулись невредимыми и стальная дверь офиса захлопнулась за последним из вошедших, людей охватила эйфория. Они почувствовали себя в безопасности. Заиграла музыка, из рюкзаков вынырнуло несколько бутылок водки, и остаток вечера прошел скорее даже в приподнятом настроении. Хотя интернетные новости, чего уж греха таить, поводов к улучшению настроения не давали. На карте города, размещенной на одном из сайтов, отмечались зарегистрированные случае нападения зомби (здесь быстро поняли, с кем имеют дело). Каждому такому случаю соответствовал красный кружок, но вскоре эти кружки начали покрывать чуть ли не всю карту сплошным ковром.

А ночью из глубины их здания донеслись отчаянные крики. Кричал не один человек, а несколько. Мужские голоса и женские сливались в непрерывный гвалт, кажется, даже хлопнуло несколько выстрелов, но что там происходило – было непонятно. Видеодомофон показывал лишь пустой лестничный холл, а вся кутерьма происходила этажом выше или ниже. Кто‑ то хотел пойти посмотреть, но Алена запретила категорически и даже встала в дверях, заслоняя их своим немалым телом. И сказала: «Не пущу никого! Всем сидеть в офисе! » Оружия ни у кого не было, обстановка неизвестна. Терять людей не хотелось.

На следующий день вроде бы все затихло, и двое мужчин, оба по имени Володя, Большой и Мелкий, решили выглянуть из офиса. Посмотрели в домофон, убедились, что в лестничном холле никого нет. У дверей остались еще трое, дверь оставили приоткрытой. Если Большой с Мелким побегут от кого‑ то, то смогут влететь в безопасность офиса без остановки. Если же на дверь бросится кто‑ то враждебный, то три мужика с большой вероятностью его пересилят и смогут ее закрыть. И даже если того, кто держит дверь за ручку, хватит кондрашка, его могут подстраховать еще двое.

У Мелкого на ногах были кроссовки, и он выскользнул за дверь совершенно бесшумно. Большой вышел вторым, не столь бесшумно, как его товарищ. Мелкий молча показал вперед – дверь в коридор напротив была приоткрыта. Но заглянуть за нее было невозможно, видна была лишь неширокая щель.

Если их половина этажа принадлежала одной фирме, то напротив была настоящая солянка. Целая куча маленьких фирмочек гнездилась в комнатах вдоль коридора. Поэтому и дверь туда была не стальная, как в «Логософте», а самая обычная, старая деревянная, когда‑ то даже со стеклом, но теперь его место занимала обшарпанная фанера.

– Посмотреть бы надо, – прошептал на ухо Мелкому Володя Большой, показав на эту дверь.

– Я гляну, – так же еле слышным шепотом ответил Володя Мелкий. – Ты пока на лестницу смотри.

– Хорошо.

Разговор услышал Олег Денисов, стоявший в дверях. Он тоже тихо вышел за дверь и присоединился к Большому, показав тому жестом, что, мол, смотри наверх, а я буду поглядывать вниз. Большой кивнул, так и сделали. Мелкий совершенно беззвучно дошел до приоткрытой двери напротив, присел возле нее. Прислушался. Аккуратно заглянул в щель, не трогая саму дверь, но ничего не увидел. Стена была слишком близко, заглянуть нормально не получалось. Осторожно, самыми кончиками пальцев толкнул дверь и вздрогнул. Та заскрипела так, что эхо, казалось, пронеслось по всему зданию. Но ничего не произошло, никто из‑ за нее не выскочил, просто открылась настежь, за ней – захламленный полутемный коридор с дверями на обе стороны. Пара дверей тоже была приоткрыта, и уличный свет, проходя в окна комнат, попадал и в коридор. Собственно, он коридор и освещал, лампы были выключены.

Мелкий задумался. Желания идти по коридору дальше не было. Страшно. Но и спускаться на этаж ниже, оставляя за собой совершенно неисследованную территорию, было еще страшнее. Если бы была возможность запереть наружную дверь, которая ведет на лестницу, то он так бы и сделал, но она запиралась лишь ключом, которого у него не было. Проблема.

Он оглянулся. Володя Большой, заглядывающий вниз через перила, вопросительно посмотрел на него. Мелкий беспомощно пожал плечами, сожалея, что сам напросился идти в разведку. Затем прислушался. Снизу, видимо с этажа ниже, донеслись шаркающие шаги. Сердце подпрыгнуло от радости, он совсем собрался уже крикнуть, но вовремя спохватился. Про зомби он знал и понимал, что, скорее всего, из‑ за этих самых зомби, или бродячих мертвяков, ночью и кричали. А если мертвяки бродячие, то шаги как раз от их брожения доноситься могут.

Большой тоже заметно напрягся, закрутил головой. На лице появилось озадаченное выражение, которое обычно показывает, что человек не знает, что ему сейчас делать. А что действительно делать? Мелкий, как и Большой, в прошлом служил в армии. Не на войне, в тихом месте на Севере, в войсках связи, но даже там ему довелось походить в караулы и поносить старенький АК‑ 74 с деревянным прикладом. И сейчас ему вспомнилось, как прибавлял уверенности в себе автомат, когда ты ночью бродишь по дорожкам вдоль огороженного периметра в лесу. Тебя так просто не возьмешь! А сейчас, с голыми руками… А разведать все равно надо, куда деваться?

Шаги внизу стихли, и Мелкий скользнул, все также, сильно пригнувшись, за дверь, у которой сидел. Снова замер. Взгляд направо, взгляд налево. Две двери на замке. А на замке ли или просто прикрыты? Надо проверить, а то пройдешь дальше, а тут со спины какой‑ нибудь неупокоенный выплывет.

Мелкий аккуратно толкнул одну дверь, затем покрутил ручку. Заперто и за дверью тишина. Затем он попробовал открыть дверь напротив, но с таким же результатом. Тоже заперто. Он немного успокоился, все же все не так страшно. Оглянулся. Володя Большой и Олег сидели возле перил лестницы спокойно, следили не отвлекаясь. Это хорошо. Это успокаивает.

Мелкий, морщась от тихого скрипа старого рассохшегося паркета под ногами, прошел вперед. Дверь слева была закрыта, а вот из двери справа на истертый пол коридора падало прямоугольное пятно света. Перед дверью, прижатый к стене, стоял старый конторский шкаф‑ стеллаж, на котором пыльными стопками лежали какие‑ то древние бухгалтерские бланки. Мелкий аккуратно заглянул сначала за шкаф, затем внутрь комнаты. В поле зрения никого, но прямо посреди комнаты перевернутый стул, бумаги с конторского стола сброшены на пол, там же лежит компьютерный монитор. И еще около четверти комнаты скрыты от обзора. Та сторона, в которую открыта дверь. Но тишина мертвая. Если бы кто‑ то там был, то хоть какой‑ то звук все же слышен был бы. По крайней мере, за то время, что Мелкий провел в этом коридоре.

Он задумался, заглядывать ему за дверь или нет? Страшно заглядывать. Сунешь туда голову и по голове получишь. Но все же решился. Тихо ступил на ковровое покрытие, натянутое на пол офиса, заглянул все же налево, но нашел только пустой угол. Затем просто толкнул полуоткрытую дверь от себя, давая ей возможность распахнуться. Облегченно перевел дыхание. В том углу тоже никого. Пусто. Шкаф стоит, упершись в угол, за ним, кроме швабры, ничего не спрячешь. Он выпрямился, обернулся в коридор и заорал.

В дверях напротив, которые он счел закрытыми, стоял мертвяк. Что это мертвяк, ясно было сразу. Бледное, обвисшее и перекошенное лицо. Странная поза. Вся одежда изорвана в клочья и пропитана запекшейся кровью. И еще он что‑ то держал в руке и пытался это грызть. И Мелкий, к ужасу своему, понял, что тот держит человеческую кисть. Женскую, с кольцом и крашенными в яркий цвет ногтями. Они с мертвецом встретились взглядами, и у Мелкого сердце со скоростью оборвавшегося лифта рухнуло куда‑ то в желудок. Такой взгляд представить себе невозможно. Такого взгляда никогда не будет у живого человека, такой взгляд может быть только у того, кто умер, а потом каким‑ то неведомым злом был поднят обратно, вырван из покоя смерти.

Мелкий инстинктивно отскочил назад, и мертвяк шагнул следом за ним, шаркнув ногами, закрывая ему единственный выход из комнаты, в которой он очутился.

Из коридора тоже закричали, затем в голову мертвяку угодила какая‑ то картонная коробка. Стопка таких лежала как раз у выхода. Товарищи пытались отвлечь мертвяка от Мелкого. Но тот не обратил на них совершенно никакого внимания, а медленно пошел вперед, не переставая при этом зубами обрывать лохмотья бурого мяса с разлагающейся женской кисти и судорожно их проглатывая. Мелкий испуганно попятился назад, затем забежал за стол. Зомби вошел в комнату, глядя только на Мелкого. Он даже не заметил перевернутый стул под ногами и запнулся за него, но не упал.

Мелкий судорожно оглянулся в поисках оружия, выхода, убежища, чего угодно, что поможет отбиться или спастись. Взгляд его упал на системный блок компьютера, вставленный в стол. Он схватил его руками, дернул на себя, но системник потянул за собой целый пучок толстых проводов, а валяющийся на полу монитор заскользил к столу. Не выйдет! Зато он заметил вращающийся офисный стул, схватил уже его и с силой метнул в приблизившегося мертвяка. Тот даже не пытался защититься, стул угодил в грудь, но не свалил, он лишь пошатнулся, но на ногах устоял. Однако выронил женскую кисть, и именно это его задержало. Он неожиданно издал какой‑ то тихий, скуляще‑ хрипящий звук, завертел головой в поисках своей еды. Затем обнаружил ее, медленно нагнулся и потянулся за ней.

Мелкий не мог решиться воспользоваться удачным моментом и попытаться проскочить мимо, но его спас Большой, неожиданно возникший в дверном проеме. Он поступил просто и именно так, как следовало, увидев согнувшегося зомби, он отвесил ему мощный толчок ногой в задницу. И тут уже мертвец потерял равновесие, пробежал два неуклюжих шага вперед, врезался головой в стеклянный шкаф, с грохотом и звоном обвалив водопад битого стекла на пол, после чего упал. А Мелкий, обежав стол, пулей вылетел в коридор, огляделся и заорал снова, но уже не в панике, а показывая Большому: «Еще один! » По коридору в их сторону шел еще один зомби, почти неповрежденный снаружи пузатый мужик в сером чиновничьем костюме, даже галстук не сбился у него. Шел уверенно, но, к их счастью, медленно, иначе им бы точно было не успеть.

Закричали предупреждающе сразу несколько голосов с лестницы, и оттуда же донесся топот множества ног. Оба Володи сломя голову побежали к спасительным стальным дверям своей конторы, до которых было всего метров десять, но которые казались теперь такими далекими. Олег и еще один из тех, кто караулил дверь, махали им руками и показывали вниз. Пробегая по холлу, Мелкий бросил взгляд через перила. Несколько ковыляющих мертвяков (он уже не сомневался в том, кого видит) поднимались к ним снизу, а еще слышались шаги сверху. Мертвый толстяк успел выйти из дверей напротив, за ним шел мертвяк с женской рукой, которую успел подобрать и у которого из лица торчали лезвиями осколки стекла.

Все метнулись в дверь с табличкой «Логософт» так, что чуть не застряли, затем ввалились в офис, и дверь с грохотом захлопнулась. В тот момент Мелкий запомнил лишь покрасневшее лицо Алены, кричащей им: «Никто отсюда больше не выйдет, вы слышите? » А затем он помнил себя лишь сидящим за столом с рюмкой водки в руке, и кто‑ то похлопывал его по плечу и советовал: «Давай накати! Поможет! Давай! »

Он накатил, и это действительно помогло. Не с первой рюмки, но с третьей или четвертой он все же расслабился, однако перед глазами почти вживую стояло лицо зомби, грызущего женскую руку. А еще он обратил внимание на частый глухой стук. Он вопросительно посмотрел на сидевшего напротив Петьку Попова, который прибыл в офис с женой, сестрой жены и двумя детьми, сыном сестры и его собственным.

– Покойники ломятся в дверь, – пояснил Петька. – Приманились на вас. Да фиг с ними, дверь крепкая.

Действительно, дверь в «Логософт» была мощной, чуть не сейфовой, даже удары по ней снаружи слышались приглушенными.

По распоряжению Алены дверь еще и завалили. Сначала придавили двумя офисными шкафами, а их, в свою очередь, подперли столом. Когда люди стали удивляться, зачем это нужно, Алена объяснила:

– Вам все равно делать нечего, а водки вы натащили море. Напьется кто‑ нибудь и пойдет с мертвецами отношения выяснять. А так наткнется на эту баррикаду и сообразит, что нечего там ему делать.

Все согласились с директорскими доводами. Пить сотрудники действительно собирались, и пить всерьез. Пьяному было легче воспринимать окружающую действительность, да и делать больше было нечего. Даже в окно смотреть не на что, улицы как будто вымерли, раз в несколько минут одинокая машина проезжает. Можно еще наблюдать за тем, как развивается Катастрофа, сидя в Интернете, ну и телевизор смотреть. Многие просто играли.

Действительно, уже минут через тридцать половина сотрудников сидели вокруг обеденного стола на кухне, на котором стояли стаканы, была разложена закуска, а из морозилки были извлечены первые две бутылки «Кристалла» с черной этикеткой. Народ в «Логософте» не бедствовал. И водка подействовала. Испуганные успокоились, напрягшиеся расслабились, люди даже заговорили не только о недавнем происшествии, которое, к счастью, хорошо закончилось, но и об отвлеченных вещах. Даже анекдоты рассказывали.

Пьянка угомонилась лишь под утро, в кухне было ужасно накурено, несмотря на распахнутое окно. Хорошо посидели. В углу стояло не меньше десятка пустых бутылок. А затем все разбрелись спать кто куда. К счастью для них, у многих здесь были спальные мешки – страсть Алены Кабаковой к туризму и организации походов бесследно для сотрудников не прошла.

 

Александр Бурко

 

 

Марта, четверг, утро

 

С утра Бурко видел в окно, как на противоположной стороне реки появились первые зомби, бестолково там блуждающие или просто стоящие. Сюда им прорываться в серьезных количествах пока не удавалось, но это вопрос времени. Со слов уточнившего обстановку Пасечника, почти все бойцы Софринской бригады, чьей обязанностью было охранять окрестности, их уже покинули. И обитатели Рублевки должны были обороняться сами.

Ночью произошло что‑ то странное, чему пока объяснения не нашли. Охрана расстреляла из автоматов какую‑ то тварь, которую заметили на гребне стены, окружающей усадьбу. И было похоже, что тварь охотилась. В прошлом это явно было человеком, потом это было ходячим мертвяком. Но этот мертвяк каким‑ то образом умудрился отрастить себе почти что волчьи челюсти, немалые когти и даже выгнуть коленные суставы назад, приобретя способность прыгать как лягушка. К счастью, эту тварь вовремя заметили через ПНВ, [19]ударили сразу из нескольких стволов, обрушив на землю, и уже там добили, хоть и с немалым трудом.

Когда Бурко рассматривал этот «трофей», у него мороз пробегал по спине. Такую дрянь и в худшем кошмаре представить невозможно. Что изменило зомби – никто не знал, но зато все знали, что такие уроды не чета всем остальным мертвякам.

После этого Бурко решил, что больше их в этом месте ничего не задерживает. НИИ взлетел на воздух еще вчера, превратившись в бесформенный бетонный завал, поиски Дегтяревых и Крамцова оказались безуспешными. Поэтому он дал команду на эвакуацию в Центр. Марат вызвал вертолеты, на которых должны были улететь Бурко, Домбровский, Пасечник, он сам и еще двадцать бойцов охраны. Остальные же должны были в сопровождении по‑ прежнему ожидавших их омоновских «Тигров» прорываться туда колонной. Трудным это дело не казалось, дороги были достаточно еще проходимыми, хотя с каждым часом, по наблюдениям и телерепортажам, поток беженцев из Москвы увеличивался. Былое затишье закончилось. Люди уже не рассчитывали, что их спасут, и покидали город. Наиболее загруженными были направления на юг, хотя Бурко считал, что лучше бежать на север. Зомби все же были «теплолюбивыми» созданиями. Чем теплее, тем они активней.

Через час прямо на заднем дворе бурковской усадьбы сели два Ми‑ 8 армейской камуфляжной раскраски; каждый был вооружен парой блоков НУРС, [20]крупнокалиберной спаркой и «Кордом», [21]установленным в проеме. Из открытых проемов выбросили лесенки, все загрузились, и еще через минуту Бурко смотрел из‑ за спины сидящего у пулемета стрелка на косо уходящую вниз землю. Затем вертолеты наклонились в вираже, ложась на курс, и пошли туда, где должен был создавать свое царство Александр Бурко. Человек, который нашел способ убить нынешний мир.

 

Валерий Воропаев

 

 

Марта, четверг, утро

 

Вырвал Валеру из сонного небытия телефонный звонок. Трезвонил домашний телефон, трубка которого валялась у него возле подушки. Звонок был требовательный, долгий, сверлящий мозг. Прежде чем ответить, Валера последовательно посмотрел на часы и на дисплей. Была половина восьмого утра, а звонил тесть. Или теща, провались оба совсем и навсегда.

– Але, – буркнул он в трубку, прокашлявшись.

Хоть он вчера водку ни с чем не мешал и хорошо закусывал, похмелье все равно давало о себе знать – недоспал, да и выпил много. Сушняк долбил теперь в трахею до потери голоса.

– Где моя дочь? – послышался в наушнике, как обычно недовольный, голос тестя.

Излишней любезностью по отношению к зятю он себя никогда не утруждал. Равно как и к кому‑ то еще, утверждая, что у него «на вежливость времени нет».

– Во Франции, – зевнув и прокашлявшись, ответил Валера. – Где ей еще быть, птичке нашей перелетной?

– Когда прилетает?

– Мне не докладывают, – ответил он с какой‑ то зарождающейся смутной радостью, словно предчувствуя развлечение. – Когда изволят, тогда и прилетят. Мы тут все больше по факту реагируем. Приехали – трахаем, не приехали – другой трахает.

– Придурок, – выругался тесть. – За женой уследить не можешь, а мне тут за всех опять расхлебывать.

Ответственность за исправление всего и вся, что делают неправильно идиоты вокруг, тоже было излюбленным коньком тестя, на эту тему он мог рассуждать часами. Привычным было и обращение «придурок», которым он наделял не только зятя, но и всех, кто стоял ниже, чем он сам, на социальной лестнице. Кто был выше, числился уже «моим корешем» и «вот таким мужиком», при этом демонстрировался толстый оттопыренный большой палец. Впрочем, в этой стране мало кто был выше Братского, хоть он из тени на свет не лез, и были фигуры поизвестней. Даже доченька его переплевывала многократно, сама лезла на глаза всей стране.

– А чё ты там опять расхлебываешь? – слегка глумливо осведомился Валера. – Небось мозги опять грызешь окружающим, как без тебя все ложку мимо рта проносят? Или чё другое делаешь, поумней?

Пауза на том конце провода заметно затянулась. Похоже, что тесть пытался поверить в то, что он слышал это на самом деле, а ему не почудилось и не приснилось. К такому обращению он не привык. Валера даже напомнил о себе, спросив:

– Чего молчишь? Скажи что‑ нибудь, а то подумаю, что тебя там Кондрат обнял, а ты и помер, на хрен.

– Ты как разговариваешь, сопляк? – надавив на бас, рыкнул тесть, но затем сбился на привычную терминологию: – Ты себе что позволяешь, придурок?

Однако прозвучало это все не слишком внушительно, и даже петуха на последней фразе тесть дал чуток, сфальшивил голосом. Чего греха таить, Валера тестя уважал вообще не то чтобы очень, да и в глазах окружающих Братский вовсе не был таким львом рыкающим, каким выглядел в своих собственных. Скорее он обладал репутацией банального хама при большой власти, которой и пользовался беспощадно, на всю катушку. И сейчас, когда зять решил наплевать на тестев авторитет, телефонное рычание производило на него слабое впечатление, скорее даже повеселило.

– Ты хотел‑ то чего или просто поболтать звонишь? – развязно осведомился зять. – Зачем человека разбудил?

Снова случилась затяжная пауза, после чего вконец озверевший Братский прохрипел в телефон:

– Заедут за тобой! Чтобы собран был! Я с тобой, придурком, потом разберусь!

И бросил трубку.

«Ну вот, с такого места согнали! » – слегка расстроившись, подумал Валера, планировавший оттянуться дома денек‑ другой, в тишине и покое, забив на всю работу, дела и родственников. Теперь не получится.

Пришлось вставать. Дойдя до кухни и открыв холодильник, он напился воды из пластиковой бутыли, залив пустыню дравшего горло сушняка, а затем, не удержавшись, накатил грамм сто водки, решив полечить подобное подобным. Он знал, что похмелье надо проспать, а сделать этого не дал тесть. Водка проскочила на удивление легко, обласкав сведенный судорогой мозг успокаивающей волной хмеля.

«Козел вонючий», – подумал о тесте Валера и вдруг замер.

Принятая внутрь водка, да еще на вчерашние дрожжи, мгновенно растормозила процесс мышления, до того момента зажатый в тисках правил, и его осенила идея, показавшаяся ему на удивление удачной. Если минуту назад он собирался схватить свои манатки в охапку и смыться из дома куда глаза глядят, а если точнее, то в снятую для всяких увеселительных целей квартирку, до того как «за ним приедут», то сейчас планы резко поменялись.

– Стоп‑ стоп‑ стоп, – сказал он себе. – А чего это я заочковал? И чем мне это грозит?

Подумав, ответил себе же вслух:

– Да ничем, если по уму все сделать. – После чего добавил: – И вот торопиться, торопиться не надо.

Последнюю фразу он произнес с интонацией актера Этуша из известной старой комедии. Он постоял еще пару минут, подперев рукой подбородок, вертя новую идею и так, и эдак, и она ему настолько понравилась, что он отметил ее еще соточкой, загрызенной огурцом, а затем бросился собирать вещи, быстро распихивая их в сумки.

Черный «Гелендваген», на котором каталась охрана Братского, показался у его ворот примерно через час, когда все было уже упаковано и собрано. Однако по Валере сказать это было нельзя – он был по‑ прежнему в халате, небрит, волосы всклокочены, глаза красные, и от него так несло спиртным, что можно было закусывать, просто находясь рядом. Для создания такого эффекта он себе водкой еще и на волосы побрызгал, и на майку, что виднелась из‑ под распахнутого халата. Глянь на такого, и сразу поверишь, что разбудил мертвецки пьяного человека, мерзкого и неприятного. Что, собственно говоря, Валере и требовалось.

Зазвенел звонок. Валера выдержал достойную паузу, чтобы убедительней выглядела версия с его пробуждением, после чего с пульта открыл въездные ворота. Большой черный внедорожник, в салоне которого виднелись два человека, рыкнул мотором и вкатил на участок, остановившись у крыльца. Как Валера и ожидал, из машины вышли оба охранника. Братский наверняка пожаловался на буйство зятя, вот они и пошли вдвоем, чтобы справиться с ним в случае проблем. Что ему и требовалось опять же. Останься один в машине, и все, что Валера задумал, здорово бы усложнилось.

Снова зазвенел дверной звонок, на экране домофона появились два мужских лица. Одного Валера узнал сразу, худого, со смешливым лицом мужика звали Артемом, а второй, высокий круглолицый блондин с залысинами на лбу, был новый, почти незнакомый, так, встречал пару раз. Валера открыл входную дверь, дыхнул на них перегаром и ухватился за косяк, пьяно покачнувшись. Артем брезгливо поморщился, помахал перед носом, разгоняя облако перегара, затем сказал:

– Валерий Палыч, собирайтесь. Хозяин вызывает.

– На хрена? – утрированно пьяно и с вызовом спросил Валера. – А то он звонил чего‑ то, да я опять прислал. Забухал вчера.

Про «забухал» он добавил уже доверительным тоном, вроде как понимать должны его страдания.

– Ну нам‑ то откуда знать? – разведя руками, спросил Артем, стараясь оставаться вежливым и дружелюбным. – Нам сказали, мы и делаем. Это уже вы там по‑ родственному разберетесь. Давайте поехали, хозяин ждать не любит.

При движении руками расстегнутая куртка на Артеме распахнулась, и Валера увидел мелькнувшую рукоятку какого‑ то пистолета‑ пулемета, висящего на боку. И очень порадовался этому факту, хоть виду и не подал. На самом деле он отступил от двери, пьяно покачнувшись, приглашающе махнул рукой и сказал:

– Вещи забрать помогите, а то я не смогу. – Вздохнул тяжко и прибавил: – Ужрался, упаду на лестнице.

Артем лишь кивнул, причем с заметным облегчением. Он явно ожидал худшего от пьяного Валеры, а тут всего лишь о вещах разговор. Хоть без драки обошлось, а Валера, даром что пьяный, мужик здоровый, с таким проблем не оберешься. Да и конкретных указаний, как с ним поступать в случае проблем, Братский не дал, хоть явно был в бешенстве после разговора по телефону. Второй парень никаких эмоций не проявил, ни слова не произнес, а лишь шагнул за Артемом в дом.

– Дверь закрой, сквозит, блин, – буркнул Валера, глянув на того через плечо, и массивная дверь захлопнулась.

Телохранители Братского в некоторой непонятке топтались в холле, не зная, что им теперь делать дальше, и Валера махнул рукой, позвав их за собой.

– Пошли, – сказал он. – Из подвала чемоданы надо поднять, поможете.

И, не оглядываясь, пошел вперед, покачиваясь пьяно. Халат на груди распахнулся, развеваясь крыльями сзади, обнажив голые ноги под трусами‑ «боксерами» и мокрую от водки майку. И скрывая кобуру с «Викингом», висевшую на боку. Валера шел по лестнице вниз, в подвал, охранники тестя послушно плелись следом. В первой же комнате, переделанной в бильярдную, Валера указал на два больших чемодана, стоящих у дальней стены, и пробормотал:

– Наверх поднимите. Не дотащу, помру с похмелья. Оденусь пока.

Диспозиция была продумана заранее, до мелочей. На самом деле чемоданы были пустыми, и стояли они лишь для того, чтобы Артем с напарником шагнули в их сторону. Что они и сделали, не подозревая подвоха, разве что в последний момент на лицах появилось ощущение недовольства, вроде как в холуи припрягали.

Одновременно с их шагом вперед Валера подобрался, вдруг обретая кристальную ясность сознания. До этого, чтобы не вызвать никакого сомнения, он намеренно дал самому себе ощутить себя пьяным, и сейчас эта защитная пелена спадала с него, как занавес. Пистолет оказался у него в руке, вторая рука поддержала рукоятку снизу, ствол почти уперся в затылок Артема, так ничего и не подозревающего. Гулко хлобыстнуло звуком по стенам и ушам, мелькнувшее дульное пламя опалило волосы на затылке жертвы, пуля, проломившись сквозь кость, пронеслась через голову, вырвалась в облаке кровавых брызг и ударила в стену, окрасившуюся красным. Артем умер раньше, чем упал, а второй охранник, так и оставшийся безымянным, умер через мгновение. Два тела тяжело рухнули друг на друга, а через еще одно мгновение стихло и метавшееся между каменными стенами эхо.

– Ну вот, по‑ родственному и разобрались, – сказал Валера, убирая пистолет в кобуру.

Водка ли помогла, или он просто на все уже решился, Валера так и не понял. Но даже сам удивился тому факту, что никаких эмоций, глядя на убитых им только что людей, он не испытывал, разве что глубокое моральное удовлетворение. Словно, убив телохранителей, он как‑ то уязвил самого Братского, обращавшегося с ним как с мальчишкой на побегушках, кем он для него, собственно говоря, и был, как ни мерзко это было осознавать.

– Ну вот, теперь можно и не спешить, – сказал он вслух, вытаскивая из стенного шкафа заранее приготовленные спортивный костюм и кроссовки.

Даже это он предусмотрел, чтобы потом не терять лишнего времени, приготовил сменную одежду у места убийства.

– Ну‑ ка, ну‑ ка, чего у нас тут интересного? – спросил он сам себя, присаживаясь на корточки рядом с Артемом, с недоумением смотрящим остекленевшими глазами в подвальный потолок.

Откинув куртку, он снял с него висящий на плече на хитрой конструкции нейлоновом ремне увесистый пистолет‑ пулемет, напоминающий привычный всем «укорот», только с другим, узким магазином и без длинного надульника, вместо которого был короткий пламегаситель.

– Это что такое? – с удивлением спросил он, разглядывая оружие со спаренным изогнутым рожком. – Не, это «ксюха», без базара, только почему под… под что это?

Отстегнув магазин, он глянул на видневшийся в горловине патрон.

– Ага, парабеллумовский, – кивнул Валера. – Хорошо. А я таких волын и не видел.

Взял в руки, откинул рамку приклада, примерился. Нормально так получилось, ухватисто. И привычно, все, как в знакомом «калаше», что тоже хорошо. Да и сомнения никакого нет, что это и есть «калаш», просто переделанный под пистолетный патрон, наверняка для МВД.

Кстати, какое ведомство охраняло Братского, Валера до сих пор не понял. Подозревал, что это какие‑ то менты, которые на самом деле числятся на службе где‑ то в другом месте. Многие люди от власти, кому по должности не полагалась охрана от известного федерального ведомства, обходились такими вот способами. Все лучше, чем частная контора, у которой и прав меньше, и возможностей. А тут – при ксивах и власти.

– А мы богатенькие… – чуть не пропел он, обнаружив на поясе Артема еще и кобуру с «Грачом» и запасным магазином, а на другом боку подсумок, в котором были еще четыре спаренных изогнутых рожка к пистолету‑ пулемету.

Валера, старясь не измазаться в крови и не испачкать трофеи, нашел пряжку ремня, удерживающего подсумок, и, расстегнув ее, вытащил ремень из‑ под тела.

– Хорошо так приготовились, видать, совсем вокруг дела плохи. Не зря я вас вальнул, хлопцы, ох не зря, натопил с вас сала, – добавил он, улыбнувшись радостно.

Тут у него мелькнула загнанная в дальний угол сознания мысль, что если интуиция его подвела и жизнь вернется в нормальное русло, то его можно считать покойником. Без всяких поправок на ветер, самым настоящим, стопроцентным покойником. Его найдут и обязательно убьют, и хорошо, если убьют быстро. Но эта мысль, покрутившись в мозгу, канула в небытие, ничуть Валеру не расстроив. Покойником так покойником, зато сейчас сколько свободы сразу, никогда столько не было. Не вечно же жить, на самом деле?

Его взгляд упал на убитых, и он добавил, что эти вот тоже сегодня помирать не собирались, а жизнь вон как распорядилась. А он жизни помог.

Второй охранник был вооружен точно так же, как и Артем, и в результате обыска Валера разжился двумя пистолетами‑ пулеметами, двенадцатью магазинами к ним и стал обладателем еще двух однотипных пистолетов с четырьмя магазинами. Неплохо, очень даже неплохо, с этим можно от кого угодно отбиться.

– Ну вы извините, не до похорон. Тут полежите, – сказал он, обращаясь к убитым, и пошел наверх.

⇐ Предыдущая12345678Следующая ⇒

Поделиться: