НЕКОТОРЫЕ ДОКУМЕНТАЛЬНЫЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА О СЕГОДНЯШНИХ СОБЫТИЯХ В ЮГОСЛАВИИ

СУХИЕ СЛЕЗЫ УЗНИЦЫ Г.

Диагноз с тремя анамнезиями: поздняя нежелательная беременность, непредсказуемые последствия изнасилования и навязчивые «воспоминания» о ненавистном партнере. Так вкратце звучит медицинская карта Г. Т., 28-летней домашней хозяйки из сербского села Благая близ Купреса (Босния). Она свыше пяти месяцев была заключенной в публичном доме в Ливне, а затем в «Цигланах»—районе Сараева, где принуждена была служить «сладкой жизни» мусульманских и хорватских солдат...

В одном из медицинских учреждений Белграда эта женщина, перепуганная, потрясенная и посрамленная ждала своей очереди на прием к гинекологу. Она на пятом месяце беременности и хочет любой ценой избавиться от насильственного и нежелательного плода. Она мать двоих дочерей:

одной одиннадцать, другой семь лет. Обеих дочерей, к счастью, вовремя скрыла у брата в Белграде. Сама она не хотела бежать без супруга, который одним из первых в их селе присоединился к частям Югославской народной армии.

В начале апреля, рано утром в их дом ворвался с вооруженным отрядом мусульман-усташей ее школьный товарищ из Купреса Менсур Зуйкич. Г. сразу поняла, что ее одноклассник пришел сводить счеты за молодость, когда он положил на нее глаз, а она его отвергла. Сделала она это отчасти и по просьбе матери, у которой усташи вырезали всю семью.

В то апрельское утро Менсур Зуйкич словно зверь набросился на Г. После изнасилования он потащил несчастную женщину из дома и без единого слова повел в Ливно. С того утра для нее начался ад.'

В Ливне, в одном небольшом, но роскошно обставленном доме, Г. была принуждена каждое утро служить «утехам» товарища по классу, платя таким образом дань за свою, как теперь выяснилось, счастливую молодость.

— В доме были еще женщины, —рассказывает Г., —молодые и постарше, от 18 до 40 лет. Все сербки, только одна русинка. Когда меня привели, они уже как будто смирились со своей участью и гнетом. Ни крика, ни визгов ни от одной из них я не услышала. Они принимали этих солдат как-то отупело, словно то были вовсе не они. Я редко их видела, а однажды, когда получила разрешение выйти постоять немного на солнце, одна из женщин серьезно меня упрекнула:

— Что ты стонешь, когда дьявол за своим приходит? Твои стоны нас выбивают из колеи, да и эти скоты начинают распаляться и дольше нас мучают. Им тогда больше времени нужно для удовлетворения. Стисни зубы, молчи. Даст Бог, отпустят нас...

— А мне хотелось умереть от горя, когда щелкал ключ в дверях. Лежу на этой кровати и призываю чуму на свою голову, чтоб унесла меня. И мне кажется, что потолок проваливается на нас, трескается, а сквозь трещину глядят на меня мои дети и муж—на весь мой срам и бесстыдство.

Г. должна была принадлежать одному только Менсуру Зуйкичу. Когда он в конце июня перебрался из Ливна в Сараево, то потащил с собой и ее. Фронт отодвигался все дальше, и Зуйкич волок ее за собой, «словно падаль», по Са-раеву, чтобы в конце концов заточить в публичном доме в «Цигланах», где она продолжала быть только его добычей:

— В «Цигланах» ужас, —вспоминает Г.—Там были девочки, что роса молодые. Можно было умереть на месте от того, что я увидела. Девочки, распятые, зажатые в тисках—и на них сменяют друг друга по семь-восемь мусульман. Я вспоминала мою дочь. Ведь и этим было не больше 10—12 лет... «Цигланы» хорошо охранялись, никто и пикнуть не смел.

Дни, проведенные Г. в районе «Цигланы», где находится главный штаб армии президента мусульманской Боснии Алии Изетбеговича, тянулись долго, словно голодные годы-Пьяные солдаты, хорваты и мусульмане, да еще какие-то наемники. Приходят и уходят, паля из оружия в воздух орут: «Мы делаем сербам внебрачных детей! » Кроют матом сербских сестер, матерей. Ржут, как взбесившиеся кони. К женщинам приходят также раненые и калеки. Эти калеки, —рассказывали Г. женщины, —хуже всего. Царапают, кусают, чего только не творят. Когда такой наконец уходит, женщине кажется, что ничего хуже этого с ней в жизни уже не случится.

— Однажды вечером ко мне вошли четверо вооруженных и пьяных мусульман, —рассказывает Г.—У одного из них, с винтовкой за плечами, в руках была тамбура. «Нет больше Менсура, теперь ты принадлежишь нам и Аллаху», — сказал другой. Первый начал играть на тамбуре. Он был из Тузлы, и запел во всю глотку: «Верхнюю Тузлу обвила гадюка...» Остальные трое, будто звери, набросились на меня. И один за другим меня изнасиловали. Потные; один, помню, все скрипел зубами. От него жутко пахло. Другой орал: «Смотри, раздавишь Менсуру наследника!...» Это вот этого, от которого я сейчас хочу избавиться. Должна избавиться! —говорит Г., ломая пальцы. Она трет одну о другую вспотевшие руки, потом опускает их, вытирает их о юбку, о бедра, о рукава. Руки ее, от плеч до локтей, не могут успокоиться, она стискивает сама себе локти, так что, кажется, пальцы впечатываются в них. У нее дрожит подбородок, она не может даже заплакать. Водит руками вокруг живота. К животу и прикоснуться не смеет.

— Грех у меня на душе. Этому уже наверняка около пяти месяцев, —говорит она, словно речь идет о раке матки.—Лишь бы нашелся кто-нибудь, кто бы смог мне это все вычистить... Если не захотят, я сама от этого избавлюсь. Не уверена, что там, во мне, вообще что-то нормальное после всего, что я пережила. Я и сама теперь ненормальный человек. Только бы мои дети от мужа были живы и здоровы, а со мной—будь что будет. (Газета «Новости» от 14.09.92.)

ЗВЕРСКИЕ ИСТЯЗАНИЯ ЗАКЛЮЧЕННЫХ

Агентство ТАНЮГ начало транслировать серию текстов, основанных на обширной документации, которую Союзная Республика Югославия передала генеральному секретарю ООН Бутросу Гали вместе с Меморандумом об участии Республики Хорватия в конфликте в Боснии и Герцеговине. Документальный материал содержит списки лиц, рекрутированных на территории Боснии и Герцеговины в Хорватскую армию, а также лиц, направленных ею на территорию Боснии и Герцеговины, где они принимали непосредственное участие в боевых действиях.

Кроме того, генеральному секретарю ООН представлены личные свидетельства и рассказы пленных хорватских солдат об акциях, в которых они участвовали, расследования Военно-медицинской Академии Белграда о способах физических и психических пыток в тюрьмах Республики Хорватия, а также признания взятых в плен хорватских солдат о преступлениях, совершенных ими в селах 'близ Босанского Брода.

Анализ медико-психологических осмотров одной из групп лиц, освобожденных при обмене заключенными, 27 марта 1992 года показал, что в тюрьмах Хорватии систематически проводится политика античеловечных преступлений. Речь идет о преступном отношении к заключенным как с точки зрения международного права, так и с точки зрения международных конвенций, регулирующих отношение к пленным и жертвам войны в целом.

ТРИДЦАТЬ ОДИН СПОСОБ

Эксперты Белградской Военно-медицинской Академии (в дальнейшем — ВМА) установили, что имел место целый комплекс форм физических мучений. В сообщении, направленном вместе с меморандумом, эксперты выделили 31 способ физических пыток, применявшихся по отношению к заключенным.

Отказ в удовлетворении основных физических потребностей: оставление заключенных на срок до пяти дней без воды и пищи с запрещением отправлять естественные надобности и одновременной фиксацией их путем привязывания к нагретой батарее—это лишь одна из пыток, применявшихся в тюрьмах Хорватии.

В списке пыток упоминается битье заключенных головой о стену, избиение дубинками, проволочными кабелями, прикладами ружей, древками от метлы и т. п. до потери сознания с последующей электризацией посредством электрошока; размещение электрических контактов на обоих суставах рук, в области шеи, ляжек и непосредственное расположение их на половых органах.

Арестантов «оживляли» физическими надругательствами. Над потерявшими сознание измывались, вливая им в рот уксус, ракию или мочу.

Арестантов топтали и били сапогами, а чтобы показать «как у сербов вырывают глаза», им грубо залезали пальцами в глазные впадины.

В качестве еще одного вида пыток специалисты ВМА приводят систематические прыганья изо дня в день на животе жертвы. Упоминается и привязывание мужчин с разведенными ногами с последующим битьем их по мужским яичкам, а в случае женщин - многодневное изнасилование в так называемой «черной комнате», при котором у жертв фиксировались руки и ноги. Доктора приводят в качестве примера М. Р. 35 лет, которая, будучи подвержена такому мучению, потеряла за три месяца 25 килограммов веса.

ОТ ГЛОТАНИЯ ОКУРКОВ ДО ОТРЕЗАНИЯ УШЕЙ

Среди многочисленных физических изуверств врачи ВМА упоминают и погашение окурков во рту жертвы, глотание окурков, смешанных с мочой, связывание цепями по системе «левая рука к левой ноге», фиксация одной ногой шеи, а другой—битье по грудной клетке в области сердца, вырывание волос и принуждение жертвы есть их.

Установлено также, что зубы у заключенных чаще всего вырывали револьверным дулом. По их хирургическим шрамам ходили сапогами, их до потери сознания били половниками или своеобразными «кувалдами», сделанными из простыни, в которую завертывалось 1—2 кг намоченной соли.

Жертв привязывали к дереву зимой, при температуре —15 °С и обливали водой. Их заставляли носить мешки с песком с одного конца лагеря на другой, окрикивая: «Кто тебе сказал это делать? Иди назад! »—и так до бесконечности. Применялся контрастный душ (холод—кипяток), с целью достичь появления ожогов.

В сообщении ВМА есть примеры надрезания уха ножом, при котором следовал приказ, чтобы жертва, под угрозой закапывания, лизала свою кровь; затем надрезание кожи на спине и засыпание в надрез соли, избиение стальными прутами по голым ступням и многие другие пытки.

В обзоре психических пыток специалисты из ВМА констатируют, что они варьировались от устрашений, угроз, шантажа, вербования, унижения—до грубых измывательств и гомосексуальных и гетеросексуальных истязаний.

 

«НОЧНЫЕ ТАНЦЫ»

Жертве чаще всего вставляли в рот ствол револьвера и совали нож под горло, а затем сообщали ей, что ее дети зарезаны, а теперь пришел и ее черед, требовали креститься и кланяться перед фотографией президента Сербии Слободана Милошевича, а также онанировать перед портретом И. Тито.

Врачи ВМА особо описывают «ночные танцы», в действительности представляющие собой принудительный танец пар в такт громогласной музыке перед пьяными усташами. В первой части «танцев» мужчины были обнажены до пояса, а женщины—от пояса, а во второй части наоборот, вероятно в целях «стимуляции», после чего следовало препровождение в «черную комнату», где мучители насиловали арестанток помоложе, привязав им руки и ноги.

Помимо этого мучители заставляли мужчин мастурбировать в присутствии самых старых женщин, обнаженных до пояса, под музыку и грубые словесные унижения, а молодых женщин-заключенных заставляли глотать сперму 10-20 усташей.

Молодых мужчин принуждали ирумировать (сосать половой член) старых людей, женщин принуждали к анальному гетеросексуальному акту с мучителями, после чего от них требовали ирумации и глотания спермы.

В групповых мастурбациях супруга одного из заключенных должна была ирумировать другого заключенного в присутствии своего мужа, также арестанта.

«Специальный танец» заключался в том, что совершенно голые мужчина и женщина без перерыва должны были танцевать в течение 4-5 часов, после чего применялся прием «оживления» их.

Особый вид психических пыток в хорватских тюрьмах представляют собой «игры без границ». От арестованного требуется носить на голове тарелку, полную вскипевшей воды, с реальным риском пролить воду и получить ожоги лица. Нередко жертву заставляли написать заявление об условиях его жизни на нескольких страницах, а затем заставляли его съесть заявление.

Среди множества пыток специалисты описывают ползание заключенного целую ночь на коленях и локтях, в то время как другой ездит на нем верхом, непрерывно повторяя: «Живьела вьечна Хрватска» («Да здравствует вечная Хорватия»). Если жертва выговаривала «живела» или «живила» (сербский вариант того же слова), следовали дополнительные мучения.

Арестованных «допрашивали»: «Кто такой хорват? » Ответ: «Господин». «Кто такой серб? » Ответ: «Цыган».

В тюрьмах прокручивались видеокассеты с изуродованными ранеными и трупами, дабы арестованные «видели, что делают четники с хорватами». От арестованных требовали по вечерам произносить: «Господин, сербская п.... желает вам спокойной ночи».

Мучители наслаждались загадками, вроде: «Как можно одной рукой достать свои два уха? » Ответ: «Это можно сделать, только если усташ отрежет тебе одно ухо и даст в руку».

Заключенных намеренно подвергали смертельной опасности. Группа врачей ВМА приводит примеры посылки заключенных на улицы города Осиека во время самых тяжелых боев - собирать в помойные баки мусор и бумажки. В продолжение этого хорватские снайперы держат арестантов под. прицелом и контролируют, чтобы они не смогли укрыться от бомбежки.

В сообщении ВМА упоминаются и случаи вождения арестованных, связанных цепями, по кофейням, чтобы показать,. «как выглядят четники Милошевича». Практикуется также заострение пули на глазах у будущей жертвы (острота пули якобы «облегчит ей смерть»).

В той части, где эксперты ВМА говорят о последствиях физических изуверств, упоминаются свежие кровоподтеки' в области нижней челюсти, кровоподтеки в суставах рук со шрамами вследствие подвешивания жертвы на наручниках, шрамы от электризации в области суставов рук, шеи, ног и др.

У известного числа заключенных зарегистрированы трудности при открывании рта вследствие перелома челюсти, сильные боли в области грудной клетки, выкашливание сукровицы, наличие крови в моче и стуле. У некоторых арестованных видны шрамы от порезов, оставленных острыми предметами на лбу и волосяном покрове головы. Многочисленны также жалобы на боли в области поясницы, грудной клетки,. грудей, в суставах рук.

Среди психических недугов преобладают бессонница, усиленное потоотделение, эмоциональное беспокойство, тревога,. страх, кошмарные сны, апатия, потеря аппетита, усиленная тахикардия, ощущение недостатка воздуха, вплоть до ярко» выраженного клинического синдрома тревожно-депрессивного реагирования у всех обследованных особ женского пола.( Газета «Политика» от 18.06.92)

 

ЛИТЕРАТУРА К 1, 2, 3, 4 ЗАДАНИЯМ

Бромлей Ю. и др. Человечество – это народы. М. 1990

Зеленин Д. Восточнославянская этнография. М. 1991

Православие и западное христианство. М., 1995

Прийма И. Голоса Сербии. С-Пб., 1993

Этнография. Учебник для исторических факультетов вузов

Чиркович С. Сербия. Средние века. М., 1996

 

НАРОДЫ КАВКАЗА И ЗАКАВКАЗЬЯ

 

Задание 1

При чтении текстов, включенных в 1 задание, необходимо обратить особое внимание на материалы, которые помогут подробно и доказательно раскрыть следующие вопросы:

1. Насколько объективно оценивает автор характерные черты грузинской нации? Что вы считаете наиболее важным в в психологической характеристике данного народа?

2. Каковы истоки эстетических идеалов грузин в понимании автора?

3.О каких легендарных древних событиях, разворачивавшихся на территории Грузии идет речь в стихотворении?

4. Когда и какие древние поселения находились в Колхиде и какое отношение они имеют к нынешней грузинской нации?

5. Каковы традиции грузинского застолья и их глубинный народный смысл? Объясните встречающиеся в тексте грузинские слова и роль этих предметов в традиционном праздничном застолье.

 

Г. АСАТИАНИ (Грузия)

О ГРУЗИНСКОМ

...По сравнению с “чистокровными азиатами” мы, разумеется европейцы, но при непосредственном контакте с последними сразу обнаруживаем, что в нас есть и кое-что отличное от них, не только сугубо грузинское, но и более общего европейского происхождения... Сама наша природа, наш темперамент, эмоциональный склад, а так же присущие нам конкретные формы художественного самоутверждения не могли быть сугубо западными...Восточное + западное = грузинское.

Но что же такое тогда “самобытное”, “первозданное”? Неужели только арифметическая сумма двух независимых единиц?

В “Витязе в барсовой шкуре” сказано: Слава - лучшее из того, что можно стяжать. Не будем вникать, почему грузин считает, что слава - самая великая цель. Но вне слов “ лучше нам гордиться славой” грузинский характер непонятен. И самую великую славу можно снискать в самоотверженной борьбе за отчизну. Руставели и Важа Пшавела - в произведениях этих авторов нашла свое совершенное проявление первозданная природа грузинского характера.

Основной признак этой природы - органичное сочетание души и тела, духовного и вещественного. Этот обязательный союз - фундаментальное свойство эстетической природы грузинского народа. Но именно это и является одной из причин внутреннего драматизма грузинского характера. Робость и связанная с ней нерешительность представляют собой примечательное свойство грузинского характера. Но придельная стыдливость у нас зачастую скрывает себя под личиной дерзости и даже наглости. В душе грузина живут как бы два существа застенчивый и измученный робостью и удалой и бесшабашный. Причем второй изощряется вовсю, чтобы вывести его из оцепенения.

Грузин всегда чувствует себя на сцене, даже когда он в одиночестве. Об отрицательных чертах такого склада характера, называемого французская кокетливость, много говорилось. Положительное проявление его - это подтянутость, постоянный самоконтроль, который заставляет человека всегда быть в “форме”. А самое высокое и драматичное в том, что ощущение постоянно направленного на тебя взора, взыскательного и не дающего скидок, требует от “стоящего на сцене” подлинного героизма, подлинной самоотдачи.

В нашей литературе не раз находил отображение весьма примечательный аспект национального понимания счастья. Говоря обобщённо: грузинская душа не находит счастья в одиночестве. Даже в нашей церковной литературе понятие счастья как духовной близости к Всевышнему связанно не столько с отшельничеством, сколько с групповой товарищеской деятельностью, с созданием, в основе которого лежит любовь. Больше всего грузин соперничает с грузином, но жить друг без друга они не могут. Грузинский вариант дружбы подразумевает не схожесть характеров, а различие. Одноголосие, однообразие по сути своей неприемлемы для нашего эстетического мировоззрения. Наш идеал - контрапункт, составленный из отличных друг от друга голосов (типичное грузинское многоголосое пение).

Одно из основных свойств грузинского характера широта души или великодушие. Грузинский народ принял от христианства и впитал в себя то, что оказалось для него самым родным - идею милосердия и пафос любви созидающей:

Что разрушено враждою,

Вновь отстроено любовью.

Грузин умеет видеть возвышенное и прекрасное в самой существующей реальности. Именно такое понимание жизни отвечает на вопрос - почему грузин не мирится со смертью. Умирать трудно тому кто преувеличивает ценность жизни, видит в ней одно лишь доброе начало. Вот почему грузин научился так старательно выжимать из повседневной серости мира яркие капельки радости.

 

В.ОРБЕЛИАНИ (Грузия) Пер. А. Островского

КОЛХИДА

О, скажи мне, открой мне, Колхида,

Как могла быть людьми ты забыта?

Не тебя ль псалмопевцы воспели?

Плыл Язон за руном не к тебе ли?

Дикой прелестью и красотою

Кто, Колхида, сравнится с тобою?

Как могло твое славное имя

Быть забыто сынами твоими?

Волны Понта тебя омывают.

Небеса синевою блистают.

От земли до краев небосклона

Гор твоих огневая корона,

Как сиянье встает над тобою.

Фазис бьет златоносной струею.

Ты на лоне цветущим лелеешь

Дочерей несравненной Медеи.

О, руно золотое, Колхида -

Иверийцев краса и защита,

как могло твое славное имя

Быть забыто сынами твоими?

 

ГР. ОРБЕЛИАНИ (Грузия) Пер. Н. Заболоцкого

МУХАМБАЗИ

Азарпеши и чаши, рога и ковши

Поднимайте, друзья, веселясь от души!

Пусть цветами украшена будет еда,

Пусть на тари съиграет нам Алаверда.

Пусть поет соловей нам во мраке ночном.

Димплипито пусть гремит за столом!

Ах, недолги, друзья, нашей юности дни -

Расцветут, отцветут и исчезнут они.

Горе тем, кто о счастьи своем позабыл,

Кто с рожденья утратил божественный пыл.

Чтобы юность гуляла и пела кругом

Димплипито пусть гремит за столом!

Словно сад без цветов, словно дом без гостей,

Не люблю я пиров без любви и страстей!

Так налей же мне кубок, светило мое!

Дай коснуться мне губок, блаженство мое!

Мы из этого кубка бессмертие пьем!

Димплипито пусть гремит за столом!

 

Н. БАРАТАШВИЛИ ( Грузия)

НАДПИСЬ НА АЗАРПЕШИ

Сладость нальешь -

Радость найдешь.

Пей на здоровье.

 

Задание 2.

При чтении текстов, включенных во 2 задание, необходимо обратить особое внимание на материалы, которые помогут подробно и доказательно раскрыть следующие вопросы:

1. В чем специфика армянского языка?

2. Каким образом в языке народа отражается его история и традиции культуры?

3. Кто такой Нарекаци? Его роль в формировании армянской национальной культуре?

3. О каких национальных традициях армян идет речь в этих стихотворениях? Что из национальных традиций армян является одновременно и общечеловеческими ценностями?

4. Что такое вардавар?

5. Какие реальные исторические события описаны в стихотворениях? Расскажите подробнее об исторических личностях, названных в этих стихотворениях: в частности о Степане Шаумяне.

 

ЕГИШЕ ЧАРЕНЦ (Армения)

НАШ ЯЗЫК

Дикий наш язык и непокорный,

Мужество и сила дышат в нем.

Он сияет, как маяк нагорный,

Сквозь столетий мглу живым огнем.

С древности глубокой мастерами

Был язык могучий наш гранен.

То грубел он горными пластами,

То кристалл не смел сравняться с ним.

 

М. МАТУСОВСКИЙ

ТРИДЦАТЬ ШЕСТЬ ЗНАКОВ

Вот подкова, что потеряли и на счастье нашли соседи.

Вот склонившая ветви ива, что всегда безутешно плачет.

Вот крутой поворот дороги, уводящей нас в неизвестность.

Вот армянский стрелок с оружьем, уцелевший в предместьях Вана.

Вот подсвечник с двумя свечами, чуть мерцающими во мраке.

Вот два горных речных потока, что сливаются воедино.

Вот певучая дека арфы, где еще не надеты струны.

Вот змея, что, сверкнув на солнце, притаилась под тенью камня.

Вот жар-птица, что к нам слетела со страниц рукописной книги.

Вот монах, на колени вставший и о чем-то просящий бога.

Вот проём потайного хода с древней арочной перемычкой.

Вот окно монастырской башни, заменявшее амбразуру.

Не однажды еще сравненья для него мне искать придется, -

Предо мной, как открытье мира, золотой алфавит Маштоца.

 

 

Г. НАРЕКАЦИ.

Из “КНИГИ СКОРБНЫХ ПЕСНОПЕНИЙ”

Не дай мне лишь стенать, а слез не лить,

В мучениях рожать и не родить,

Быть тучею, а влагой не пролиться,

Не достигать, хоть и всегда стремиться,

За помощью к бездушным приходить,

Рыдать без утешенья, без ответа,

Не дай мне у неслышащих просить.

Не дай, господь, мне жертву приносить

И знать, что неугодна жертва эта,

И заклинать того, кто глух и нем.

Не дай во сне иль наяву однажды

Тебя на миг увидеть лишь затем,

Чтобы не утолить извечной жажды!....

Со сладкою и горькою едой

Перед собою я держу два блюда.

Держу перед собою два сосуда:

Один с отравой, с миррою другой.

Две печи есть: одна красна от жара,

Пока другая стынет без огня.

Две длани надо мною: для удара

И для того, чтоб отстранить меня.

На небесах два облака застыло:

Одно несет нам огнь, другое — град.

Тому, что будет, и тому, что было,

Две укоризны с уст моих летят.

Две жалобы летят незаглушимых —

В одной мольба, в другой укора знак.

И в сердце слабый свет надежды мнимой

И горькой скорби безнадежный мрак.

 

М. МАТУСОВСКИЙ

ВАРДАВАР

Вардавар, - куда ни глянешь, выжег все июльский жар.

Выйдешь в полдень без папахи, -хватит солнечный удар.

Есть один лишь только способ, чтобы стало' попрохладней,

Это встретить всем селеньем добрый праздник вардавар.

Вардавар, — как будто сабли, струи блещут серебром.

Дождь гуляет по дороге, хоть не слышен в небе гром.

Настоящие мужчины отступать никак не смеют

Перед полными до края — кружкой, миской и ведром.

Вардавар, — намокнет ворот и растреплются вихры.

Будут твой пиджак и брюки все до ниточки 'мокры.

Только, чур, нельзя при этом ни ворчать, ни обижаться,

Так как эта процедура входит в правила игры.

Кое-как собрав манатки, разбегается базар.

Кто-то лезет под прилавок, рассыпая свой товар.

Что бы там ни говорили, в жизнь привносит оживленье

Шумный праздник очищенья, летний праздник вардавар.

Вардавар, уже кувшины все порожние до дна.

В соответствии с законом, от рассвета дотемна

Продолжается в поселке, ни на миг не затихая,

Эта добрая, смешная и бескровная война.

Этот день я принимаю, как бесценный щедрый дар.

Робкий кажется не робккм и старик — не так уж стар.

Как порою надо миру с головы до ног отмыться,

Как бывает он полезен, мокрый праздник вардавар.

ГОШСКАЯ ЛЕГЕНДА

В душный вечер земля замерла,

Как бы рухнув под тяжестью ноши.

И тогда порешил Тамерлан

Сжечь хранилища книжные в.Гоше.

Фолианты темнели в ночи

И сверкали на книгах оклады.

Но достаточно было свечи,

Чтобы все загорелось, как надо.

Пламень в пляску пустился вприсест,

А потом распрямился и вырос.

Не один запылал палимпсест,

Не один задымился папирус.

Искры сыпались жарко сквозь тьму,

Горстка пепла чадила седая.

И стоял, улыбаясь, Тимур,

За ухваткой огня наблюдая,

И тогда-то, сойдясь под дверьми,

Обо всем сговорившись заране:

«Ты в обмен все, что хочешь, возьми! »

Обратились к Тимуру армяне.

И сказал хромоногий эмир;

«Раз уж молите вы о защите,

Вместо этих бумаг, черт возьми,

Вы мне золото ваше тащите!

И во имя спасения книг

Стали люди сносить осторожно

Паутинки цепей золотых,

Золотые кинжальные ножны.

Много было рогов и ковшей,

Стариками хранимых в подвале.

И невесты из тонких ушей

Вместе с кровью сережки срывали.

Сколько было здесь спасшихся книг

И страниц, не лишившихся крова.

И тогда только варвар постиг,

Как в Армении ценится слово...

Если это преданье живет

Вроде сказки, подобно былине, —

Почему же здесь каменный свод

Весь в ожогах ещё и поныне?!

 

СИЛЬВА КАПУТЕКЯН. (Армения)

АРМЕНИЯ

Ты не потому ли так мал, Айастан,

Чтоб полностью в наших сердцах раствориться?.,

Спасенным листком манускрипта ты стал,

Из книги сожженной – спасенной страницей, -

Чтоб горстку земли твоей, как талисман,

Мы вечно у самого сердца носили,

Чтоб именем мы очищались твоим,

От лжи, пред которой бессильны границы.

* * *

К тебе с огнем явились и с мечом,

У букв своих ты набирался сил.

Не жизнь и не имущество свое -

Из пламени ты книги выносил.

Мир пред Богом жестоко виноват,

В грехе погряз он с головы до пят.

Устами своего Нарекаци

Ты отпущения грехов просил. 1981

* * *

О душа, чтоб тебе не застыть, - по горе

Той далекой, святой ты должна тосковать.

У источников щедрых - по капле воды

Родниковой, живой ты должна тосковать.

Фитилем для свечи все мечтанья скрутив,

Ты должна все гореть, и гореть, и гореть.

У амбаров, наполненных сытным зерном,

По просвирке простой ты должна тосковать.

СТЕПАНУ ШАУМЯНУ

Глаза твои - как неба синь весной,

Они синей, чем море в день погожий...

На рыцаря из эпоса похожий,

Прекрасен ты, как сказочный герой.

В средневековом замке, взаперти,

Я, девочка, твой светлый лик лелею,

Тобою грежу и себя жалею,

Что наши так и не сошлись пути.

Ты был иной мечтою одержим,

Горел, на подвиг и на смерть готовый,

И я гордилась именем твоим

И гибелью, достойною святого.

...Когда пирует чернь и правит бал,

И запросто с ней справишься едва ли, -

Что сделать, чтоб тебя не растерзали,

Чтоб твой не осквернили пьедестал?

В безвременье, в безумстве смутных дней,

Когда все так запутано нелепо,

Хоть ты пребудь высок и чист, как небо,

До самого конца в душе моей.

ЭЛЕГИЯ, НАПИСАННАЯ В ЕРЕВАНЕ

Немой это город, не мой - без тепла и без света...

Куда же меня занесло? Где находимся мы?

Какой-то неведомый остров, чужая планета,

А может - пещера, что сложена прочно из тьмы?

Да где ж это я? Незнакомые бледные тени,

Внезапно возникнув, блуждают, как призраки, здесь.

Пшенное таинства горькое поминовенье:

Зажженных свечей - но не в храме, а в доме - не счесть,

И город, и голод, и холод, - рифмуясь, налажен

Союз их, - змеились вокруг обессиленных тел.

Сжималась душа, и садилась на помыслы сажа,

И чрево алкало... повсюду царил беспредел.

Не мой это город, не мой это город!

Он странен, Чужое дыханье, шаги, ни тепла, ни огня...

Изгнаннице в доме родном, - как бы мне в Ереване

Опять оказаться... Верните в мой город меня...

11февраля 1994г. Ереван

 

Задание 3.

При чтении текстов, включенных в 3 задание, необходимо обратить особое внимание на материалы, которые помогут подробно и доказательно раскрыть следующие вопросы:

1. Чем уникален Дагестан в аспекте языкового многообразия, и каковы причины, породившие такое многообразие?

2. Отличается чем-либо отношение народа к своему родному языку в Дагестане от отношения, которое мы встречали у других народов?

3. О каких национальных традициях дагестанцев можно узнать из данных стихотворений? Чем отличается национальный характер этих народов?

4. Кто такой Гамзатов и каково его место в культуре ХХ в.?

 

РАСУЛ. ГАМЗАТОВ (Дагестан)

ИЗ СТИХОТВОРЕНИЯ «РОДНОЙ ЯЗЫК»

Так я лежал и умирал в бессилье

И вдруг услышал, как невдалеке

Два человека шли и говорили

На милом мне аварском языке.

В полдневный жар в долине Дагестана

Я умирал, а люди речь вели

О хитрости какого-то Гасана,

О выходках какого-то Али.

И, смутно слыша звук родимой речи,

Я оживал, и наступил тот миг,

Когда я понял, что меня излечит

Не врач, не знахарь, а родной язык.

Кого-то исцеляет от болезней

Другой язык, но мне на нем не петь,

А если завтра мой язык исчезнет,

То я готов сегодня умереть.

Я за него всегда душой болею.

Пусть говорят, что беден мой язык,

Пусть не звучит с трибуны Ассамблеи,

Но, мне родной, он для меня велик.

И чтоб понять Махмуда, мой наследник

Ужели прочитает перевод?

Ужели я писатель из последних,

Кто по-аварски пишет и поет?

Я жизнь люблю, люблю я всю планету,

В ней каждый, даже малый уголок,

А более всего Страну Советов,

О ней я по-аварски пел, как мог.

Мне дорог край цветущий и свободный,

От Балтики до Сахалина – весь.

Я за него погибну где угодно,

Но пусть меня зароют в землю здесь!

Чтоб у плиты могильной близ аула

Аварцы вспоминали иногда

Аварским словом земляка Расула –

Преемника Гамзата из Цада.

ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, МОЙ МАЛЕНЬКИЙ НАРОД

Умеешь ты печаль сурово

Встречать без слез, без суеты,

И без веселья показного

Умеешь радоваться ты.

И не твои ль напевы схожи

С полетом медленным орла,

А пляски — с всадником, чья лошадь

Летит, забыв про удила.

Характер гордый твой не стерся,

И в речи образность живет.

О, как люблю я сердцем горца

Тебя, мой маленький народ!

В теснине горной, где повита

Туманом кряжистая цепь,

Душа твоя всегда открыта

И широка всегда, как степь.

Живешь, с соседями не ссорясь,

Ты, сняв свой дедовский кинжал,

И я уже не темный горец,

И ты иным сегодня стал.

У ног твоих гремят составы,

С плеча взлетает самолет.

Люблю, как сын большой державы.

Тебя, мой маленький народ!

* * *

Мне ль тебе, Дагестан мой былинный,

Не молиться,

Тебя ль не любить,

Мне ль в станице твоей журавлиной

Отколовшейся птицею быть?

Дагестан, все, что люди мне дали,

Я по чести с тобой разделю,

Я свои ордена и медали

На вершины твои приколю.

Посвящу тебе звонкие гимны

И слова, превращенные в стих,

Только бурку лесов подари мне

И папаху вершин снеговых!

* * *

Гость стучится в двери темной ночью,

Если горец ты, блюди закон.

Хочешь этого или не хочешь,

Дверь открой, превозмогая сон.

Песня в грудь стучится ночью звездной,

Все уснули, а тебе невмочь.

Если ты поэт, пока не поздно,

Встань и пой, забудь, что в мире ночь.

* * *

Хочбар не вымысел, не чей-то сон,

Герой существовал в былые лета,

Но он известен горцам всех времен

Из песен неизвестного поэта.

Рожденный женщиной, умрет поэт,

Герой падет, и прах истлеет где-то,

Но будет жить на свете сотни лет

Свидетельство иль вымысел поэта.

* * *

В горах джигиты ссорились, бывало,

Но женщина спешила к ним и вдруг

Платок мужчинам под ноги бросала,

И падало оружие из рук.

О женщины, пока в смертельной злости

Не подняли мечей материки,

Мужчинам под ноги скорее бросьте

Свои в слезах намокшие платки.

* * *

Я хочу, чтобы звонкий, счастливый,

Всюду слышался смех детворы,

Чтобы девушки были красивы,

Чтобы юноши были мудры.

Я желаю вам друга такого,

Чтоб в тяжелый, нерадостный час

Произнес настоящее слово,

Что спасительным будет для вас.

Невозможно прожить без печали,

Но хочу я, друзья, пожелать,

Чтобы в радости вы забывали,

Что недавно пришлось горевать.

Чтобы люди с улыбкой встречались,

А прощались грустны и тихи,

Чтобы дети без боли рождались,

Чтобы с болью рождались стихи.

* * *

Даже те, кому осталось, может,

Пять минут глядеть на белый свет,

Суетятся, лезут вон из кожи, .

Словно жить еще им сотни лет.

А вдали в молчанье стовековом

Горы, глядя на шумливый люд,

Замерли, печальны и суровы,

Словно жить всего им пять минут.

* * *

«Радость, помедли, куда ты летишь? »

«В сердце, которое любит! »

«Юность, куда ты вернуться спешишь? »

«В сердце, которое любит! »

«Сила и смелость, куда вы, куда? »

«В сердце, которое любит! »

«А вы-то куда, печаль да беда? »

«В сердце, которое любит! »

* * *

Двадцатый век сурово хмурит брови,

Мы дети века, стыд нам и позор:

Ведь никогда так много лжи и крови

Не проливалось в мире до сих пор.

Двадцатый век устало щурит веки,

Мы дети века, честь нам и хвала:

Быть может, никогда, как в нашем веке,

Мир не боролся против лжи и зла.

 

ПОМОГИТЕ!

Где-то маленький ребенок болен,

Плачет мать. Эй, люди, поскорей

Вы лекарство отыщите, что ли,

Приведите мудрых лекарей!

Руки к миру женщина простерла,

Ну а мир не то чтобы суров —

У него своих забот по горло,

Чтоб услышать чей-то тихий зов.

Люди, неужели вам не страшно!

Поспешите, отвратите зло,

Чтоб глухое равнодушье ваше

Вам на совесть камнем не легло!

Горец к небу простирает руки,

Но никто его не слышит стон.

⇐ Предыдущая567891011121314Следующая ⇒

Поделиться: