Польский хронист Ян Длугош о Грюнвальдской битве

Когда же ряды сошлись, то поднялся такой шум и грохот от ломающихся копий и ударов о доспехи, как будто рушилось какое-то огромное строение, и такой резкий лязг мечей, что его отчетливо слышали люди на расстоянии даже нескольких миль. Нога наступала на ногу, доспехи ударялись о доспехи и острия копий направлялись в лица врагов... Нельзя было отличить робкого от отважного, мужественного от труса, так как те и другие сгрудились в какой-то клубок, и было даже невозможно ни переменить места, ни продвинуться на шаг, пока победитель, сбросив с коня или убив противника, не занимал места побежденного. Наконец, когда копья были переломаны, ряды той и другой стороны и доспехи с доспехами настолько сомкнулись, что издавали под ударами мечей и секир, насаженных на древки, страшный грохот, который производят молоты о наковальни, и люди бились, давимые конями...

Когда среди литовцев, русских и татар закипела битва, литовское войско, не имея сил выдерживать вражеский натиск... было вынуждено снова и снова отступать и наконец обратилось в бегство... Враги рубили и забирали в плен бегущих, преследуя их на расстоянии многих миль, и считали себя уже вполне победителями... В этом сражении русские рыцари Смоленской земли упорно сражались, стоя под собственными тремя знаменами, одни только не обратившись в бегство, и тем заслужили великую славу. Хотя под одним знаменем они были жестоко изрублены и знамя их было втоптано в землю, однако в двух остальных отрядах они вышли победителями, сражаясь с величайшей храбростью, как подобало мужам и рыцарям, и, наконец, соединились с польскими войсками; и только они одни в войске... Витовта стяжали в тот день славу за храбрость и геройство в сражении...

Между тем как крестоносцы стали напрягать все силы к победе, большое знамя польского короля... с белым орлом... под вражеским натиском рушится на землю. Однако благодаря весьма опытным и заслуженным рыцарям, которые стояли при нем и тут же задержали его падение, знамя подняли и водрузили на место... Чтобы загладить это унижение и обиду, польские рыцари в яростном натиске бросаются на врагов и всю ту вражескую силу, которая сошлась с ними в рукопашном бою, опрокинув, повергают на землю и сокрушают. Тем временем возвращается войско крестоносцев, преследовавшее бегущих литовцев и русских, ведя с собой множество пленных и держа себя победителями. Но, видя, что бой принимает неблагоприятный оборот для их оружия и сил, они бросают пленных и добычу и скачут в бой на подмогу своим... С подходом новых воинов борьба между войсками закипела с новой силой... И хотя враги еще некоторое время оказывали сопротивление, однако, наконец, окруженные отовсюду, были повержены и раздавлены множеством королевских войск... Вражеский стан, полный разного добра, обоз и все имущество прусского магистра и его войска также были разграблены польскими рыцарями. При этом в крестоносном войске было найдено несколько телег, нагруженных только оковами и цепями, которые крестоносцы везли с собой, чтобы заковать пленных поляков.

Из трактата ректора Краковского университета Павла Влодковица о политике Тевтонского ордена

5. У язычников, хотя они не признают Римской империи, нельзя отнимать их государств, собственности и власти, так как они владеют всем этим, не совершая греха и благодаря Бога, который сотворил все это для человека, которого создал по своему подобию...

28. Император не имеет права давать разрешение на захват земель язычников, не признающих его власти.

29. Императорские привилегии, предоставленные Прусскому ордену или другим относительно захвата земель язычников, не дают им никакого права, но только вводят в заблуждение христиан, ибо нельзя дать то, чего не имеешь...

Прусский орден, воюя с мирными язычниками, а вернее нападая на них, никогда не вел справедливой войны по той причине, что те, кто нападает на стремящихся жить в мире, не имеют за собой никакого права — ни естественного, ни божеского, ни канонического, ни гражданского...

32. Нельзя обращать язычников в христианскую веру мечом и насилием, так как этот способ соединен с обидой ближнего.

Вопросы

1. Сравните описание Грюнвальдской битвы с другими известными вам сражениями. Охарактеризуйте основные военные силы участников, их вооружение.

2. Почему с таким упорством и жестокостью бились обе стороны?

3. Какие аргументы могли бы противопоставить Павлу Влодковицу защитники политики Тевтонского ордена?

4. Как вы относитесь к мысли, высказанной в п. 32 приведенного отрывка? Какой была бы история Европы в случае, если бы церковь и христианские государи с самого начала средневековья разделяли это мнение?

 

Римская церковь в обороне

Причин сокрушительного поражения Немецкого ордена при Грюнвальде (Танненберге) было много, но не последнее место среди них занимало незавидное состояние папского престола. Римские папы всегда помогали ордену Святой Девы Марии, и его рыцари в чем могли, поддерживали Рим. Но со времени пощечины в Ананьи кризис, в котором оказалась католическая церковь, продолжал углубляться.

Схизма

Воспользовавшись ослаблением Франции в Столетней войне, папы вернулись из Авиньона в Рим. Долгие годы авиньонского пленения завершились. Но уже на следующий год стряслась новая беда. Часть кардиналов, недовольная папой, объявила, что он избран с нарушением правил, введенных еще при Гильдебранде. Более того, кардиналы провели новое избрание. В результате католический мир с удивлением увидел двух пап одновременно. Один из них оставался в Риме, а другой снова переехал в Авиньон. Каждый обзывал другого самозванцем, каждый говорил, что только он — истинный папа. Вся Европа разделилась. Англия и Священная Римская империя были за папу, оставшегося в Риме. Франция и ее союзники, естественно, поддержали папу авиньонского. А у простых верующих все эти склоки вызывали не только отвращение — они подрывали уважение ко всей церкви. Год проходил за годом, но начавшаяся таким образом в 1378 г. «Великая схизма» (т. е. великий раскол) в католической церкви не прекращалась.

Даже кончина обоих враждовавших пап не внесла успокоения. Обе группы кардиналов тотчас же избрали новых пап на место почивших. В 1409 г. удалось наконец собрать церковный собор. Он объявил обоих пап низложенными и избрал нового. Но ни римский папа, ни авиньонский не признали решения собора. Так раскол только углубился: вместо двух пап во главе католического мира оказались... трое!

Новые «заблуждения»

Авиньонское пленение и «Великая схизма» чрезвычайно повредили авторитету папского престола. К тому же все были наслышаны, что ни сами папы, ни их приближенные не отличались святостью жизни. Их обвиняли (и справедливо) в самых низменных пороках. Прочее духовенство также не являло собой примера строгости нравов.

Между тем многочисленные бедствия XIV — начала XV в. заставляли прихожан особенно истово искать утешения и помощи в вере. Испытания, которые то и дело обрушивались на христианский мир, означали, по мнению многих, приближение конца света и Страшного суда. Как никогда остро чувствовали люди, что спастись от вечных мук ада смогут лишь немногие, искупившие свои грехи. Заботы о собственной душе, беспокойство за ее посмертную судьбу разделяли все — и простолюдины и аристократы. И богатые и бедные каялись, отдавая все свое имущество церкви. По дорогам Европы бродили толпы бичующих себя людей — так желали они искупить грехи и избежать куда более жестоких мук в потустороннем мире.

И вот такие люди, страстно жаждавшие спасения, замечали прискорбное поведение тех, кто вроде бы прежде всего и должен заботиться о душах людей — священников и монахов. Сам вид многих представителей духовенства, особенно высшего, внушал сомнение в том, что такие грешные люди могут хоть кому-нибудь облегчить кару за совершенные в этом мире прегрешения.

Подобное состояние умов приводило, конечно же, к возникновению все новых и новых ересей. Причем теперь новые учения создаются не полуобразованными деревенскими священниками, а знатоками Священного Писания, христианскими богословами, теми из них, кто чувствовал, что церковь нуждается в серьезном лечении.

Особенно известными в Европе XIV в. стали сочинения английского богослова Джона Уиклифа, профессора Оксфордского университета.

Уиклиф считал, что главная беда церкви кроется в ее чрезмерных богатствах. Все ее доходы должны ограничиваться добровольными пожертвованиями верующих. Благочестивым светским государям следует отобрать у церкви ее владения и навести в ней порядок, потому что самому клиру это уже не под силу. Уиклиф резко осуждал запрет, наложенный на чтение прихожанами Библии. Каждый должен получить возможность напрямую узнать Слово Божие. Чтобы сделать Священное Писание общедоступным, Уиклиф перевел Библию на английский язык.

Ян Гус и Констанцский собор

Идеи Уиклифа произвели сильное впечатление на магистра Яна Гуса (ок. 1370—1415), читавшего школярам Пражского университета ученые лекции. Вместе с тем и простой народ знал и любил Гуса как яркого проповедника. В своих проповедях Гус клеймил непорядки в церкви, осуждал жадных священников, бравших деньги с бедных... Но, главное, он вслед за Уиклифом поставил авторитет слова Священного Писания выше авторитета папы и церковных соборов. Это с неизбежностью привело его к столкновению с церковными властями. Ян Гус слишком дорожил истиной и потому не мог поддерживать те папские постановления, которые, по его мнению, противоречили Библии. Чешского магистра, «заразившегося ересью Уиклифа», вызвали на церковный собор под председательством императора Сигизмунда в город Констанц. Собор должен был наконец покончить с надоевшей всем «Великой схизмой» и по возможности устранить непорядки в церкви.

Сожжение Яна Гуса. Гравюра (XV в.)

В Констанце Ян Гус был готов отказаться от своих взглядов, если ему докажут текстами Священного Писания его неправоту. Но собор требовал от него простого отречения, не желая вступать в богословские споры с каким-то полуеретиком. Как только ни уговаривали Гуса произнести отречение, подчинившись авторитету собора, на который прибыло все высшее духовенство и все лучшие богословы католической Европы. Но в ответ Гус лишь смиренно просил не налагать на него «петли вечного осуждения, принуждая его солгать и поступить против совести». Гуса объявили еретиком, заточили в тюрьму, но он продолжал отстаивать то, что считал истиной. 6 июля 1415 г. Гус взошел на костер, так и не признав за собой никаких заблуждений.

Согласно легенде, какая-то благочестивая старушка подбросила вязанку дров в разгоревшееся у ног Яна Гуса пламя. «О, святая простота! » — якобы воскликнул обреченный проповедник.

Впоследствии по приговору церкви были сожжены и останки давно уже умершего Уиклифа...

Констанцский собор заседал еще в течение трех лет после казни Гуса и успешно справился со своей главной задачей: «Великая схизма» была прекращена. У католической церкви вновь был один глава — римский папа.

⇐ Предыдущая52535455565758596061Следующая ⇒

Поделиться: