Акцентуация в развитии системы

Даже при сохранении общей иерархии системы дальнейшее увеличение силы второго уровня может обусловить нарастание проблем в разрешении его собственных адаптивных задач. Прежде всего, как мы видали и при усилении первого уровня, это приводит к возникновению проблем обеспечения безопасности субъекта.

Во-первых, сверхсосредоточение на приятной, чувственной, стороне жизни мешает выделению и фиксации признаков опасности, разработке аффективных стереотипов защиты от неподходящего качества среды. Таким образом, целая сторона жизни остается без внимания субъекта, и это в какой-то момент делает его по-детски беспомощным. Кроме того, нарастание напряженности положительных аффективных связей с миром увеличивает нетерпеливость субъекта, провоцирует дезадаптацию из-за разрядов отрицательного аффекта при нарушении ожидаемого удовольствия.

Первый уровень не только не может кардинально помочь в организации защиты, но и сам затрудняется в обеспечении безопасности субъекта. Мы уже обсуждали, что, если в области удовольствия действие механизма пресыщения значительно ограничивается, а в области дискомфорта, наоборот, резко стимулируется, то это серьезно нарушает пластичность субъекта в отношениях с миром. Потеря чувства меры в удовольствии в сочетании с невниманием к соматическим проблемам может реально поставить под угрозу жизнь человека.

Третий уровень тоже не может в этом случае исправить положение. Опасность подстерегает субъекта не только из-за его недостаточной пластичности в отношениях со средой, но и в связи со все большим недоразвитием механизма экспансии - адаптации к неопределенности, гибкого диалога с препятствием. Отношения с барьером все чаще могут развиваться как короткое замыкание, импульсивное агрессивное действие: нарастающая нетерпеливость, нетерпимость к помехе заставляет субъекта, не соизмеряя силы, бросаться на барьер в слепой ярости быка. Вероятность попасть в беду, разбиться о преграду нарастает.

Четвертый уровень характеризуется нарастанием сложностей в отношениях с людьми. С одной стороны, невнимание к отрицательному опыту проявляется здесь как наивность и бесхитростность, что тоже может быть расценено как проявление незрелости, инфантильности структуры сознания. О таком человеке часто говорят: " Большой ребенок". С другой - напряженность аффективного стереотипа приводит к тому, что некоторая доминантность в отношениях оборачивается самодурством, все выраженное проявляется импульсивность и гневливость. Именно в этом случае нарастает опасность развития ситуативного патологического аффекта - " короткого замыкания", неконтролируемого агрессивного действия. Впоследствии такой человек, как правило, сожалеет о случившемся, однако исправить катастрофические последствия уже не в его силах.

Дальнейшее увеличение выносливости второго уровня ведет к появлению трудностей в развитии самого механизма жертвы. Стремлению жертвовать начинает все сильнее противостоять напряжение собственной потребности, возникают противоречивые переживания, сопровождающиеся упреками окружающих.

Таким образом, мы снова видим, что при выходящем из общего ряда, сильном, уровне (в данном случае втором), у субъекта могут возникать проблемы в обеспечении безопасности, которые другие уровни не могут адекватно компенсировать" Более того, страдает развитие их собственных механизмов - нарушается возможность субъекта быть пластичным, становление механизмов экспансии, возникают проблемы в отношениях с людьми и формирование иерархически организованного переживания четвертого уровня.

Недоразвитие механизмов высших уровней и в данном случае создает угрозу сохранению нормальной иерархии сознания, следствием чего может стать деформация системы смыслов, и выдвижение на первый план второго уровня как основного смыслообразующего.

Деформация системы

Патологическое изменение смысловой иерархии адаптивных задач значительно упрощает систему организации поведения. Оно снимает ее внутренние противоречия и перекладывает трудности на плечи окружающих, которые в этом случае имеют дело с потенциально опасным для них человеком.

Эмоциональный контроль перестает доминировать, и на первый план для субъекта выступают задачи удовлетворения собственных, желаний. Причем, диапазон доставляющего удовольствие качества расширяется до такой степени, что под угрозой оказывается сама избирательность в определении конкретного объекта потребности и способа ее удовлетворения. Жадность в удовлетворении потребности может стать причиной потери чувства брезгливей. Привычные способы жизни перестают быть устойчивой опорой субъекта, уклад жизни не направляет и не поддерживает социальные установки.

При сохранении иерархической структуры сознания остается возможность целенаправленной организации действий, но эта целенаправленность связана теперь уже не столько с преследованием конкретной, жестко фиксированной цели, сколько просто с удовлетворением потребности, которое обслуживают теперь механизмы всех других уровней. Поведение при этом может становиться даже более пластичным и гибким, т.к. организация первого уровня уже в меньшей степени подавляется устойчивыми аффективными стереотипами. Резкое импульсивное отвержение неприятного сменяется более естественным отстранением и уходом.

Теперь субъект может проявить и большую хитрость, изворотливость в стремлении удовлетворить свои желания. Его аффективные стереотипы уже не так определенно очерчены, не столь активно подавляют ориентировку третьего уровня, и это позволяет субъекту лучше различить характер препятствий на пути к удовлетворению потребности. В то же время, потеряв свою прямолинейность и импульсивность в движении к аффективной цели (как и саму определенную аффективную цель), субъект не сосредоточен и на преодолении препятствия. Поэтому его поведение в поле привлекательных возможностей и барьеров может в большой степени определяться пластичностью первого уровня - желанием выйти из неприятной или напряженной ситуации и удовлетворить желание доступными подручными способами. Проще говоря, он может выглядеть алчным и неразборчивым, хитрым, изворотливым и трусоватым.

В отсутствии эмоционального контроля четвертого уровня другой человек предстает для него безлично - как аффективная цель, средство удовлетворения потребности или, наоборот как препятствие на пути к цели. Понятно, что на этом фоне могут возникать тенденции к асоциальному поведению.

Как одного из наиболее приятных представителей этого типа можно было бы, как нам кажется, вспомнить сэра Джона Фальстафа, представленного в " Виндзорских проказницах" самим У. Шекспиром. Обжора и неженка, трусливый, ленивый, льстивый и хитрый, паразитирующий ради вкусного куска и сладкого глотка, он все же вызывает у нас симпатию в силу своей неудержимой жажды жизни, способности в полной мере оценить ее дары.

Понятно что в условиях отсутствия эмоционального контроля и уменьшения упорядоченности в удовлетворении потребностей могут очерчиваться устойчивые влечения к телесным удовольствиям - сексуальные, стремление к обжорству. Развитие влечений, как уже отмечалось, создает угрозу нарушения баланса адаптивной функции и аутостимуляции, что может привести к полной потере адаптивной направленности самого второго уровня и распаду системы сознания и поведения. Распад смысловой структуры означает для субъекта невозможность целенаправленной организации поведения и ставит под вопрос его самостоятельное физическое выживание.

Распад смысловой структуры

Угроза осуществляется, если удовольствие от удовлетворения потребности возрастет настолько, что диапазон приемлемого качества расширяется до потери адекватной избирательности. Это проявится во всеядности, патологической неряшливости, полном отсутствии брезгливости, ло не из-за безразличия, как это было характерно для типажа сильного первого уровня, а, наоборот, из-за слишком выраженной чувственности в контактах со средой, слишком сильного напряжения потребности, которая требует немедленного удовлетворения, получения удовольствия любыми подручными средствами. Теперь уже не только потеря чувства меры, но и потеря чувства качества начинает представлять опасность для субъекта.

Грань между реальной адаптацией и аутостимуляцией стирается, и механизмы всех уровней тоже теряют свое приспособительное значение. Уходит хитрость, изворотливость, трусость, исчезает жизнелюбие Фальстафа, его способность к выживанию и приспособлению, использованию в свою пользу любых обстоятельств. Человек становится игрушкой поля, но не поля внешних воздействий, как это было при поломке системы сильным первым уровнем, когда субъект мог просто уйти, растворившись в потоке внешних ощущений, а игрушкой своих собственных влечений, внутреннего напряжения потребностей. И это тоже создает ситуации экстремально опасные и для него самого, и для окружающих его людей.

Таким образом, с нарастанием выносливости второго уровня мы отмечаем сначала нарушение равновесия внутри самого второго уровня: меньшее внимание уделяется созданию аффективных стереотипов защиты, предупреждения опасности и большее сосредоточение на разработке способов, средств, приемов удовлетворения потребности. Дальнейшее увеличение выносливости может стать причиной нарушения межуровневого взаимодействия и недоразвития механизмов других уровней, что ведет к деформации системы смыслов.

Такая деформация, выводя на первый план разрешение задач дефектного уровня, упрощает организацию адаптации субъекта, но ставит под угрозу сохранение баланса функций адаптации и саморегуляции. В отсутствии противовеса в развитии механизмов других уровней, сильный второй формирует бесконтрольные влечения, уделяет все большее внимание непосредственной аутостимуляции впечатлениями удовольствия и теряет возможность адекватного учета реальных обстоятельств. Это означает потерю приспособительной направленности не только для второго уровня, но и для всей системы организации поведения.

⇐ Предыдущая3456789101112Следующая ⇒

Поделиться: