Джон Донн (для анализа взять все три рекомендуемые части)

Томас Кэмпион

* * *

Безгрешный человек,

В чьем сердце места нет

Для нечестивых дел

И всяческих сует,

Чьи дни текут в тиши

Спокойно и светло,

Кому не лгут мечты,

Кого обходит зло, —

Не строит крепостей

И не кует брони,

Чтоб от громовых стрел

Спасли его они,

Но может посмотреть

Без страха он один

На демонов высот,

На дьяволов глубин.

Отринув рой забот,

Чины и барыши,

Он к мудрым небесам

Возвел глаза души.

Молитва — друг ему,

А доброта — доход,

А жизнь — кратчайший путь,

Что к господу ведет.

Джон Донн

РАСТУЩАЯ ЛЮБОВЬ

Я полагал: чиста, как идеал,

Моя любовь; а вышло, что она

Сезону и закону естества,

Как вешняя трава, подчинена.

Всю знму клялся я, что невозможно

Любить сильней — и, вижу, клялся ложно.

Но если этот эликсир, любовь,

Врачующий страдание страданьем, —

Не квинтэссенция, но сочетанье

Всех ядов, горячащих мозг и кровь,

И власть его от солнца происходит, —

Тогда не столь абстрактною выходит

Любовь, как проповедует поэт —

Тот, у которого премного лет

Другой подруги, кроме Музы, нет.

Любовь — то созерцанье, то желанье!

Весной она не больше — но ясней:

Так солнце Весперу дарит сиянье,

Так зеленеют рощи от дождей,

Так сок струится к почкам животворней,

Когда очнутся под землею корни.

Растет любовь — и множатся мечты,

Как на воде круги от середины,

Как сферы птоломеевы, едины,

Поскольку центр у них единый — ты!

Как новые налоги объявляют

Для нужд войны, а после забывают

Их отменить, — так новая весна

К любви неотвратимо добавляет

То, что зима убавить не вольна.

Джон Донн (для анализа взять все три рекомендуемые части)

ИЗ «СВЯЩЕННЫХ СОНЕТОВ»

I

Ты сотворил меня — и дашь мне сгинуть?

Исправь меня, исход ко мне спешит.

Я к смерти мчусь — и встречу смерть бежит.

Приелось все, и пыл успел остынуть.

Взгляд с мертвой точки никуда не сдвинуть —

Там, за спиной, отчаянье страшит.

В цепях греха, слабея, плоть дрожит!

Столь тяжек груз, что ада ей не минуть.

Вверху — лишь ты. К тебе воздевши взгляд

По твоему наказу, распрямляюсь,

Но так силен наш старый супостат,

Что ежечасно ужасу вверяюсь.

От пут его лишь ты спасаешь нас:

На тверди сердца пишешь, как алмаз.

V

Я малый мир, созданный как клубок

Стихий и духа херувимской стати.

Но обе части тьмой на небоскате

Скрыл черный грех, на обе смерть навлек.

Ты, пробуравивший небес чертог,

Нашедший лаз к пределам благодати,

Влей мне моря в глаза, чтоб, слезы тратя,

Мой мир я затопить рыданьем мог —

Иль хоть омыть, коль ты не дашь потопа.

О, если б сжечь! Но мир мой искони

Жгли похоть, зависть, всяческая злоба

И в грязь втоптали. Пламя их гопи,

Сам жги меня, господь, — твой огнь палящий

Нас поглощает в милости целящей.

Х

Смерть, не кичись, когда тебя зовут

Тиранкой лютой, силой роковою:

Не гибнут пораженные тобою,

Увы, беднянжа, твой напрасен труд.

Ты просто даришь временный приюг,

Подобно сну иль тихому покою;

От плоти бренной отдохнуть душою

Охотно люди за тобой идут.

Судьбы, Случайности, царей рабыня,

Ты ядом действуешь и топором,

Но точно так смежает очи сном

И опиум; к чему ж твоя гордыня?

 

Джордж Герберт

ТРУДЫ

Тот, кто устал, пусть отдохнет,

А ты, душа,

Отверзи кладезь тайных вод,

Пой не спеша —

Уставший силы обретет.

Как угль, пылает человек,

Он не звезда.

Желаньем сладострастных нег

Объят всегда,

Но вот в скорбях проводит век.

Он жаждет лучшего. В трудах

И в суете,

Забыв, что обратится в прах,

Плоды тщете

Приносит он — насилье, страх.

Жизнь —

торжище, дом пыток, ад.

Здесь все товар.

Лучи ласкают спящий сад,

Полдневный жар,

А звезды заговор таят.

О, если б деревом я стал! —

Мне б пел ручей.

Я странникам плоды б раздал,

А меж ветвей

Ночами б соловей свистал.

Покамест жив, не забывай —

Ты прах и тлен.

Коль одарен — трудись, дерзай,

Верь, что взамен

Погибели обрящешь рай.

 

Джордж Герберт

ДОБРОДЕТЕЛЬ

Поют ручьи, шумят леса,

С землей пирует небосвод,

На травах искрится роса —

Но все умрет.

Недолго будет пред тобой

Та роза, что сейчас цветет.

Спеши, любуйся красотой —

Она умрет.

Все пробуждая ото сна,

Даря цветы, весна грядет.

Хоть радости душа полна,

Но все умрет.

Кто добродетель возлюбил —

Пройдет разливы бурных вод,

Рассеет козни темных сил, —

Он не умрет.

Генри Воэн

ВОДОПАД

Как сквозь укромно льющееся время

Прозрачно-хладное свергает бремя

Владыка вод!

Шумит, ревет,

Взывает к свите пенистой, кипучей,

От ужаса застывшей перед кручей,

Хоть все равно

Дано одно —

Могиле в пасть

С высот упасть,

Чтоб тот же час из глуби каменистой

Ступить на путь возвышенный и чистый.

О водопад, придя к тебе,

О нашей я гадал судьбе:

Раз каждой капле суждено

Достичь небес, упав на дно,

То душам, оставляя свет,

Страшиться тьмы причины нет;

А раз все капли до одной

Возвращены в предел земной,

Должна ли опасаться плоть,

Что жизнь ей не вернет Господь?

О очистительный поток,

Целитель от мирских тревог,

Мой провожатый в те края,

Где бьет источник Бытия!

Как сплетены восторг и страх

В твоих таинственных струях,

Как много здравых горних дум

Являет твой волшебный шум!

Но человека сонный дух

Дотоле к откровеньям глух,

Доколе их не явит Тот,

Кто устремил тебя в полет.

И се— я вижу по кругам,

Внизу плывущим к берегам

И замирающим навек:

Так, так преходит человек.

О мой невидимый иадел!

Для славной воли я созрел,

И к небу льнет душа моя,

Как долу падает струя.

Неизвестный автор (Германия)

ВЕЧНОСТЬ

Ах, как же, вечность, ты долга!

Где рубежи? Где берега?

Но время, в коем мы живем,

Спешит к тебе, как в отчий дом,

Быстрей коня, что мчится в бой,

Как судно — к гавани родной.

Не можем мы тебя настичь,

Не в силах мы тебя постичь.

Тебя окутывает мгла.

Подобно шару, ты кругла.

Где вход, чтобы в тебя войти?

Вошедши, выход где найти?

Ты — наподобие кольца:

Нет ни начала, ни конца.

Ты — замкнутый навеки круг

Бессчетных радостей и мук,

И в центре круга, как звезда,

Пылает слово: «Навсегда»!

Тебе конца и краю нет.

И если бы в сто тысяч лет

Пичуга малая хоть раз

Могла бы уносить от нас

Хоть по песчиночке одной, —

Рассыпался бы мир земной.

И если бы из наших глаз

В сто тысяч лет всего лишь раз

Одна б слезинка пролилась, —

Вода бы в мире поднялась,

Все затопивши берега, —

Вот до чего же ты долга!

О, что перед числом веков

Число песчинок всех песков?

Сколь перед вечностью мало

Всех океанских брызг число!

Так для чего ж мы всё корпим

И вычислить тебя хотим?

Так знай же, смертный, вот — итог:

Покуда миром правит бог,

Навечно тьмо и свету быть.

Ни пыток вечных не избыть,

Ни вечных не избыть услад…

Навечно — рай. Навечно — ад.

 

Георг Рудольф Векерлин

НА РАННЮ СМЕРТЬ АННЫ АВГУСТЫ, МАРКГРАФИНИ БАДЕНСКОЙ

Угасла ты, как день короткий.

Как день весенний, ты цвела!

Звездой рассветной ты была

И людям свет дарила кроткий.

И ты нежна была, как сон,

Тиха, как еле слышный стон,

Слаба, как этот штрих нечеткий.

Теперь ты скорбным прахом стала,

И юная твоя краса, Как обреченная роса,

Исчезла вдруг и отблистала.

Ты мир покинула земной,

Как с поля сходит снег весной,

Что ж, отдохни! Ты так устала.

Лед под нещадным солнцем тает,

Ломаясь, будто бы стекло.

Что делать? Время истекло!

Но как тебя нам не хватает!

Ах, ты умчалась навсегда,

Быстрей, чем ветер, чем вода!

Пусть среди нас твой дух витает!

Ты вознеслась, как струйка дыма,

Как эхо, отзвучала ты.

И, наподобие мечты

Прошедшей, ты невозвратима.

О, неужель злосчастный день

Сгубил, как солнце губит тень,

Тебя, что столь была любима?

Невосполнимая утрата!

Зачем же ты уходишь прочь,

Как дождь, как снег, как день, как ночь,

Как дым, пыль, прах, как луч заката,

Как зов, стон, крик, плач, возглас, смех,

Боль, страх, успех и неуспех,

Как жизнь, как время, — без возврата?!

Пауль Флеминг

РАЗМЫШЛЕНИЕ О ВРЕМЕНИ

Во времени живя, мы времени не знаем.

Тем самым мы себя самих не понимаем.

В какое время мы, однако, родились?

Какое время нам прикажет: «Удались! »

А как нам распознать, что наше время значит

И что за будущее наше время прячет?

Весьма различны времена по временам:

То нечто, то ничто — они подобны нам.

Изжив себя вконец, рождает время время.

Так продолжается и человечье племя.

Но время времени нам кажется длинней

Коротким временем нам отведенных дней.

Подчас о времени мы рассуждаем с вами.

Но время это — мы! Никто иной. Мы сами!

Знай: время без времен когда-нибудь придет

И нас из времени насильно уведет,

И мы, самих себя сваливши с плеч, как бремя,

Предстанем перед тем, над кем не властно время.

Андреас Грифиус

Христиан Гофмансвальдау

ЗЕМНАЯ ЖИЗНЬ

Что значит жизнь с ее фальшивым блеском?

Что значит мир и вся его краса?

Коротким представляется отрезком

Мне бытия земного полоса.

Жизнь — это вспышка молнии во мраке,

Жизнь — это луг, поросший лебедой,

Жизнь — скопище больных в чумном бараке,

Тюрьма, куда мы заперты бедой.

Все это лживой роскошью прикрыто,

Величьем разукрашено пустым.

На скорбных трупах созревает жито,

Вот почва, на которой мы стоим.

Но ты, душа, не уподобься плоти!

На жребий свой напрасно не ропщи.

Не в блестках, не в фальшивой позолоте,

А в истине спасение ищи!

Беги, беги от мишуры обманной,

Расстанься с непотребной суетой,

И ты достигнешь пристани желанной,

Где неразрывны вечность с красотой!

Даниэль Каспер Лоэнштейн

ЛАБИРИНТ

Что кажется глупцу запутанным, обманным,

То в полной ясности доступно мудрецу.

Для зрячего простор отнюдь не скрыт туманом,

Затмившим солнца свет несчастному слепцу.

Кто праведен и мудр, вовек не ошибется,

Тропинку верную ища в кромешной мгле,

А дерзкий сумасброд и днем с пути собьется,

Найти небесный рай надеясь на земле.

По существу, мы все блуждаем в лабиринте,

Как в ранней юности, так и на склоне лет.

Куда же вы?.. Куда?! Мозгами пораскиньте!

Все ищут выхода. А выхода-то нет!

Влекут вас глупость, спесь, упрямство, похоть, злоба.

Своекорыстие, тщеславье, жадность, страх…

Каким вы способом дотащитесь до гроба?

Никто не ведает… А смерть-то — в двух шагах.

Вконец запутавшись, вы наконец умрете,

Едва успев шепнуть последнее прости.

Лишь пыль, труха и тлен останутся от плоти.

Ну, а душе куда прикажете брести?!

Блуждать ли в темноте по закоулкам смрадным

Иль, вознесясь, узреть в обители творца

Мир, оказавшийся воистину громадным,

Бездонный кладезь благ, жизнь, коей нет конца?

Ганс Асман Абшатц

ВРЕМЯ И ВЕЧНОСТЬ

В полночный час, повитый тьмой,

Тревога жжет рассудок мой.

Что значит время: краткий век,

В который втиснут человек?

Под гнетом дел, трудов, невзгод

Бывает день длинней, чем год.

Недели страха!.. Скорби дни!..

И все ж проходят и они.

Страшись! Коварен каждый час!

Как скоро смерть настигнет нас

И мы, покинув хрупкий дом,

Навечно в вечность перейдем?

С восходом солнца — день встает,

С заходом — вечер настает.

Но как измерить долготу

Дня, что не канет в темноту?

Луной, чей путь определен,

Год на недели разделен.

Но сколько лет в себя вберет

Бессчетных лун круговорот?

Друг друга месяцы сменить

Спешат — и жизни тянут нить.

Но вот один, подавшись вспять,

Истек и начался опять.

Двенадцать месяцев пройдет,

В году последний час пробьет.

Но где, когда раздастся звон,

Чтоб возвестить конец времен?

Всесильной мысли власть дана

Измерить глубь морского дна.

Но как безмерное обнять,

Непостижимое понять?

Труд проникает в недр нутро,

Кристаллы взяв и серебро.

В гор сердцевину путь прорыт,

И только в вечность вход закрыт.

Что — время, жизнь? Лишь краткий час.

Нещадно вечность гонит нас

И заставляет перейти

Туда, где нет конца пути.

Франсиско Кеведо

Хуан де Хауреги

Педро Кальдерон

***

Нет, меня не веселит

Волн и сада состязанье,

Бурной зыби в океане,

Зыблющихся веток вид.

Для меня не развлеченье,

Что увлечены борьбой

Моря пенного прибой

И земля в цветочной пене.

У стихий старинный счет:

К морю сад давно завистлив;

Морем сделаться замыслив,

Раскачал деревьев свод.

С подражательностью рабьей

Перенявши все подряд,

Он, как рябью волн, объят

Листьев ветреною рябью.

Но и море не внакладе:

Видя, как чарует сад,

Море тоже тешит взгляд

Всей расцвеченною гладью.

Воду бурно замутив

Тиною со дна пучины,

Выкошенной луговиной

Зеленеется залив.

Друг для друга став подспорьем

И держась особняком,

Море стало цветником,

А цветник — цветочным морем.

Велика моя печаль,

Раз не облегчают горя

Небо мне, земля и море.

Хуан Перес де Монтальван

О РАКОВИНЕ

Ты видел раковину в море:

вбирая дивный пот зари,

она с невиданным усердьем

жемчужину творит внутри

и вырастает с нею вместе,

и — связи родственной залог —

их трепетно соединяет

едва заметный узелок.

Из раковины материнской

ее попробуй извлеки, —

не раньше створки покорятся,

чем разлетятся на куски.

Так и мое немое сердце,

под стать затворнице морей,

годами пестовало нежно

жемчужину любви моей,

росло, соединяясь с нею,

пока не сделалось одной

нерасторжимою душою,

соединив ее со мной.

Попробуйте проникнуть в сердце

и вырвать с корнем то, что в нем

я нежно пестовал, — и слезы

жемчужным истекут ручьем.

От вас не сможет скрыть печали

несчастная душа моя:

мне истерзают грудь нещадно

ее обломков острия.

Чиро ди Перс

ПЕСОЧНЫЕ ЧАСЫ

Еще одно мгновенье истекло,

В песчинках мелких — роковая сила:

Она мой день на доли поделила,

Все меньше в верхней склянке их число.

Песок течет сквозь узкое жерло,

Вот склянка — колыбель, а вот — могила;

Правдиво нашу долю отразило,

Наш век недолгий хрупкое стекло.

В часах водою пользовались греки,

Однако с неких пор песчаный ток

Напоминает нам о кратком веке.

Вода, песчаной струйки волосок…

Часы — от века в каждом человеке:

Жизнь — слезы, после жизни — прах, песок.

Джамбаттиста Марино

ДАМА, РАСЧЕСЫВАЮЩАЯ ВОЛОСЫ

Златые волны — шелковые пряди…

Слоновой кости легкая ладья

По ним плыла, скользя, — и колея

Ложилась безупречно ровно сзади.

В пленительно трепещущей прохладе

Сверкала раздвоённая струя,

И бог любви ловил ее, куя

Златые цепи тем, кто с ним в разладе.

Среди роскошных золотых зыбей

Я сердцем плыл, иллюзий не питая,

Навстречу верной гибели своей.

Я потерпел крушенье, утопая

В богатстве, в самом бурном из морей,

Где риф алмазный, пристань золотая…

Марчелло Джованетти

Джован Леоне Семпронио

Антон Мария Нардуччи

КРАСАВИЦА, ИЩУЩАЯ ВШЕЙ

О, как плутает в золотом лесу

Твой частый гребень из слоновой кости;

Уязвлены блуждающие гости, —

Им не дано затмить твою красу!

Сколь чист твой труд! Ты держишь на весу

Расческу, — и, в сетях любви и злости,

Злодеи гибнут, словно на помосте…

Я этого блаженства не снесу!

Меж трав златых и золотых ветвей

Бредет амуров ласковое стадо,

Упитанное сладостью твоей.

Ах, стать бы жертвою твоих затей!

Порой немного мне для счастья надо:

Так притчу ты мою и разумей!

Джироламо Фонтанелла

К ЛУНЕ

Волшебная звезда

Над царством тишины в ночном эфире,

Ты всходишь — и тогда

Редеют тени в просветленном мире.

Наперсница живительного сна,

Ты входишь в ночь, величия полна.

Ты светом благодатным

Окутываешь сумрачную тишь,

В противоборстве ратном

Стрелами тени с высоты разишь

И, раздвигая светлые границы,

Объемлешь мир, соперница денницы.

Серебряной узде

Покорны в колеснице звездной кони,

И не найти нигде

Такого хора, как на небосклоне, —

И вторит звездным колокольцам нощь,

Благодаря тебе, царица рощ.

Росистой кормишь манной

Ты, щедрая кормилица, цветы,

Из россыпи стеклянной

Сокровища извлечь умеешь ты,

Рассеиваешь тучи ты — и это

Ночь делает соперницей рассвета.

Чиста и весела

Небесных рек живительная влага,

Поящая тела

Весеннему цветепию во благо,

Чтоб на лугах из края в край земли

Несметные сокровища цвели.

То бледный источая,

То излучая красноватый свет,

Ты что ни час другая —

И действие меняется, как цвет,

И в появлении твоем во мраке —

Грядущего таинственные знаки;

То круглолицей нам

Ты предстаешь в безоблачном просторе

И не даешь волнам

Ни на мгновенье передышки в море,

То превратишься в серп — а он погас,

И ты — другая в следующий раз;

То, как в могиле, глухо

Ты в тучах скрыта, то, от сна воспряв,

Свой свет белее пуха

Льешь на поля и в глубину дубрав.

Восстав из пепла фениксом крылатым,

Ты вновь восходишь месяцем рогатым.

Бартоломео Дотти

МЕЛЬНИЦА

Синьору Камилло Барньяни

Волне послушны, лопасти стучат

Стоящего над берегом колосса,

И медленно тяжелые колеса

Вращаются, одно другому в лад.

И каменные жернова скрипят,

И торопливою стопой с откоса

Церера сходит, золотоволоса,

И камни злато в белый снег мельчат.

Так Время крутит нас, мой друг Камилло,

Обруша на людей свою реку:

Минуло детство — юность наступила;

Проходит зрелый век — и старику

Не за горами видится могила,

Чей камень в прах стирает нас, в муку.

Якоб Катс (для анализа взять оба стихотворения этого автора)

О СОЛИ

Соль — это чудный дар, что нам дала природа:

Соль не позволит сгнить припасам морехода,

Все то, что человек несет к себе на стол —

Всему потребна соль, или хотя б рассол.

Стряпуха прекратит работу поневоле,

Когда на кухне нет рассола либо соли,

И если соли кто к столу не подает —

Обязанность свою забыл постыдно тот.

Уместна к мясу соль, уместна к рыбе тоже,

Коль соли нет — она златых монет дороже,

Но солью надобно хозяйствовать хитро —

Коль меру позабыть, то станет злом добро!

О ВИНЕ

О властное вино! О сладость винограда!

Тебе, как ничему другому, сердце радо!

Ты гонишь страхи прочь, — и робкий, не стыдясь,

Беседует с любым — король то будь иль князь.

Тебя испивший — худ, себе же мнится — тучен,

Невиданно силен — хотя вконец измучен,

Премудрым станет тот, кто изопьет вина:

Хмельная голова империи равна.

Младая женщина прильнет к тебе однажды,

Чем больше будет пить — тем больше будет жажды,

Когда ж опа тобой упьется допьяна —

О муже собственном забудет вмиг она.

Ты душу темную повергнуть в блеск способно,

И смутный ум возжечь поэмой бесподобной, —

Властитель не один, испив тебя, порой

Не в силах был собрать бродящих мыслей строй.

Воздействие твое стремительно и грозно,

Различных ты людей преображаешь розно:

Один, испив тебя, — ленивая овца,

Макаке стал другой подобен до конца.

Он будет пить — пускай ему брести далёко,

Затем болтать начнет, как скверная сорока,

Чтоб в образе свиньи позор принять сполна.

О юность нежная, взгляни на власть вина!

Каспар ван Барле

НА ВЗЯТИЕ БРЕДЫ

Я ль не игрушкой служу Судьбе и ареною Марсу,

Ровной палестрой для игр — войнолюбивым князьям?

Трижды Нассау сдалась и трижды досталась Филиппу —

Лакомым кусом была я для обеих сторон.

Нам пе хватало Атридов и с разумом хитрым Синона,

Все же наградой в бою быть мне, несчастной, пришлось.

Ты не впускала врага, о Судьба, и ты же впускала,

Ты мне велела цвести — ты же развеяла в прах.

Тиром зовут меня бельги и кличут лигуры Сагунтом.

Голод и Марсов меч жребием стали моим.

Коль победитель решит изваянье победы воздвигнуть,

Марс да поможет ему замысел в явь обратить!

Многажды побеждена, я непобежденной осталась,

Ибо кто многое снес, сгинуть не может вовек.

Константейн Хейгенс

КОМЕДИАНТ

Он всюду, он везде, он встречный-поперечный;

Шпагоносящий смерд; нужды скиталец вечный;

Господень попугай; всегда смешлив на вид,

Он полон глупости, по в ней мастеровит,

Искусный плаватель в ее морях безбрежных;

Живое зеркало мгновений быстробежных;

Потешный Аристип; во храме смеха страж;

Тень воплощенная; болтающий мираж.

Да, каждый должен бы сиять в искусстве этом!

Он всякий раз иной — в согласии с сюжетом.

Когда, по действию, он попадет на трон,

Готов облечься он хоть в дюжину корон,

Когда же в нищету повергаут он по роли —

Решишь, что он вовек иной не ведал доли.

Под маску спрятавшись, то вверх, то вниз скользя.

Стоит на месте он: проста его стезя.

Мир лицедействует перед очами Бога:

Иному роль нужна, в которой реплик много,

Иной бегом бежит, иной лежмя лежит,

Тот златом дорожит — а тот не дорожит;

Но счастлив только тот, кто на златой средине

Гордыней не влеком ни к бездне, ни к пучине,

Разумно радуясь и не боясь невзгод,

Решает: «Есть, что есть, а завтра — Бог пошлет».

Ян Лейкен

Франсиско Мануэл де Мело

ДИАЛОГ ЖИЗНИ С ВРЕМЕНЕМ

Ж. Кто там, внутри меня, ко мне взывает? — В. Время.

Ж. Без спросу ты вошло? — В. Пусть просит, кто привык.

Ж. Что хочешь ты? — В. Чтоб ты услышала мой крик.

Ж. Я слышу, не кричи, держи слова за стремя.

В. С дороги сбилась ты. — Ж. А ты дней множишь бремя.

В. Но мой удел таков. — Ж. Ты бренности двойник.

В. Ты баба вздорная! — Ж. Злокозненный старик!

В. Нет от меня вреда. — Ж. Ты сеешь злое семя.

В. Я? — Ж. Рождена тобой мирская суета.

В. Но ты погрязла в ней, в тщеславье утопая.

Ж. Ты воздух, пустота! — В. Ты Времени расход!

Ж. В тебе — безвременье. — В. В тебе — тлен и тщета.

Ж. Лети, безумное! — В. А ты бреди, слепая!

Вот так со Временем в раздоре Жизнь течет.

Мануэл Ботельо де Оливейра

ЗЕМЛЯ ПРИЛИВОВ

Продолговатой полосой вдали,

Средь воли морских лежит клочок земли:

Нептун — морей хозяин полновластный,

Влечется к той земле любовью страстной,

В глубь острова вторгается волной,

С землей желая слиться островной.

Столь море землю стережет ревниво

И к острову спешит в часы прилива,

Что он Землей Приливов наречен:

Так образ моря в нем запечатлен.

Землей в объятья принято любовно,

Обласканное, море дышит ровно,

Но вновь к земле влечет его порыв,

И землю нежит сладостный прилив…

Когда ж их разлучат часы отлива,

Ждет море встречи с ней нетерпеливо.

Земля Приливов издали скромна,

И взоров не влечет к себе она,

Но высадись на острове, и глазу

Всю красоту ее откроешь сразу.

Так раковина, грубая на вид,

Жемчужину редчайшую таит.

Франсуа Тристан Лермит

КОРАБЛЬ

Я, Древо пышное, плавучим судном стало,

В горах возросшее, мчусь ныне по волнам;

Когда-то я приют отрядам птиц давало,

Теперь солдат везу к далеким берегам.

Плеск весел заменил веселый шум ветвей,

Листва зеленая сменилась парусами;

С Кибелой разлучась, я чту богов морей,

Как встарь соседствуя вершиной с небесами.

Но прихоти свои есть у судьбы слепой,

Я у нее в руках, она играет мной,

Гнев четырех стихий сулит мне участь злую:

Нередко ураган мой преграждает путь,

Волна, обрушившись, мне разрывает грудь,

И я боюсь огня, но больше — твердь земную.

 

Томас Кэмпион

* * *

Безгрешный человек,

В чьем сердце места нет

Для нечестивых дел

И всяческих сует,

Чьи дни текут в тиши

Спокойно и светло,

Кому не лгут мечты,

Кого обходит зло, —

Не строит крепостей

И не кует брони,

Чтоб от громовых стрел

Спасли его они,

Но может посмотреть

Без страха он один

На демонов высот,

На дьяволов глубин.

Отринув рой забот,

Чины и барыши,

Он к мудрым небесам

Возвел глаза души.

Молитва — друг ему,

А доброта — доход,

А жизнь — кратчайший путь,

Что к господу ведет.

Джон Донн

РАСТУЩАЯ ЛЮБОВЬ

Я полагал: чиста, как идеал,

Моя любовь; а вышло, что она

Сезону и закону естества,

Как вешняя трава, подчинена.

Всю знму клялся я, что невозможно

Любить сильней — и, вижу, клялся ложно.

Но если этот эликсир, любовь,

Врачующий страдание страданьем, —

Не квинтэссенция, но сочетанье

Всех ядов, горячащих мозг и кровь,

И власть его от солнца происходит, —

Тогда не столь абстрактною выходит

Любовь, как проповедует поэт —

Тот, у которого премного лет

Другой подруги, кроме Музы, нет.

Любовь — то созерцанье, то желанье!

Весной она не больше — но ясней:

Так солнце Весперу дарит сиянье,

Так зеленеют рощи от дождей,

Так сок струится к почкам животворней,

Когда очнутся под землею корни.

Растет любовь — и множатся мечты,

Как на воде круги от середины,

Как сферы птоломеевы, едины,

Поскольку центр у них единый — ты!

Как новые налоги объявляют

Для нужд войны, а после забывают

Их отменить, — так новая весна

К любви неотвратимо добавляет

То, что зима убавить не вольна.

Джон Донн (для анализа взять все три рекомендуемые части)

ИЗ «СВЯЩЕННЫХ СОНЕТОВ»

I

Ты сотворил меня — и дашь мне сгинуть?

Исправь меня, исход ко мне спешит.

Я к смерти мчусь — и встречу смерть бежит.

Приелось все, и пыл успел остынуть.

Взгляд с мертвой точки никуда не сдвинуть —

Там, за спиной, отчаянье страшит.

В цепях греха, слабея, плоть дрожит!

Столь тяжек груз, что ада ей не минуть.

Вверху — лишь ты. К тебе воздевши взгляд

По твоему наказу, распрямляюсь,

Но так силен наш старый супостат,

Что ежечасно ужасу вверяюсь.

От пут его лишь ты спасаешь нас:

На тверди сердца пишешь, как алмаз.

V

Я малый мир, созданный как клубок

Стихий и духа херувимской стати.

Но обе части тьмой на небоскате

Скрыл черный грех, на обе смерть навлек.

Ты, пробуравивший небес чертог,

Нашедший лаз к пределам благодати,

Влей мне моря в глаза, чтоб, слезы тратя,

Мой мир я затопить рыданьем мог —

Иль хоть омыть, коль ты не дашь потопа.

О, если б сжечь! Но мир мой искони

Жгли похоть, зависть, всяческая злоба

И в грязь втоптали. Пламя их гопи,

Сам жги меня, господь, — твой огнь палящий

Нас поглощает в милости целящей.

Х

Смерть, не кичись, когда тебя зовут

Тиранкой лютой, силой роковою:

Не гибнут пораженные тобою,

Увы, беднянжа, твой напрасен труд.

Ты просто даришь временный приюг,

Подобно сну иль тихому покою;

От плоти бренной отдохнуть душою

Охотно люди за тобой идут.

Судьбы, Случайности, царей рабыня,

Ты ядом действуешь и топором,

Но точно так смежает очи сном

И опиум; к чему ж твоя гордыня?

 

Джордж Герберт

ТРУДЫ

Тот, кто устал, пусть отдохнет,

А ты, душа,

Отверзи кладезь тайных вод,

Пой не спеша —

Уставший силы обретет.

Как угль, пылает человек,

Он не звезда.

Желаньем сладострастных нег

Объят всегда,

Но вот в скорбях проводит век.

Он жаждет лучшего. В трудах

И в суете,

Забыв, что обратится в прах,

Плоды тщете

Приносит он — насилье, страх.

Жизнь —

торжище, дом пыток, ад.

Здесь все товар.

Лучи ласкают спящий сад,

Полдневный жар,

А звезды заговор таят.

О, если б деревом я стал! —

Мне б пел ручей.

Я странникам плоды б раздал,

А меж ветвей

Ночами б соловей свистал.

Покамест жив, не забывай —

Ты прах и тлен.

Коль одарен — трудись, дерзай,

Верь, что взамен

Погибели обрящешь рай.

 

Джордж Герберт

ДОБРОДЕТЕЛЬ

Поют ручьи, шумят леса,

С землей пирует небосвод,

На травах искрится роса —

Но все умрет.

Недолго будет пред тобой

Та роза, что сейчас цветет.

Спеши, любуйся красотой —

Она умрет.

Все пробуждая ото сна,

Даря цветы, весна грядет.

Хоть радости душа полна,

Но все умрет.

Кто добродетель возлюбил —

Пройдет разливы бурных вод,

Рассеет козни темных сил, —

Он не умрет.

Генри Воэн

ВОДОПАД

Как сквозь укромно льющееся время

Прозрачно-хладное свергает бремя

Владыка вод!

Шумит, ревет,

Взывает к свите пенистой, кипучей,

От ужаса застывшей перед кручей,

Хоть все равно

Дано одно —

Могиле в пасть

С высот упасть,

Чтоб тот же час из глуби каменистой

Ступить на путь возвышенный и чистый.

О водопад, придя к тебе,

О нашей я гадал судьбе:

Раз каждой капле суждено

Достичь небес, упав на дно,

То душам, оставляя свет,

Страшиться тьмы причины нет;

А раз все капли до одной

Возвращены в предел земной,

Должна ли опасаться плоть,

Что жизнь ей не вернет Господь?

О очистительный поток,

Целитель от мирских тревог,

Мой провожатый в те края,

Где бьет источник Бытия!

Как сплетены восторг и страх

В твоих таинственных струях,

Как много здравых горних дум

Являет твой волшебный шум!

Но человека сонный дух

Дотоле к откровеньям глух,

Доколе их не явит Тот,

Кто устремил тебя в полет.

И се— я вижу по кругам,

Внизу плывущим к берегам

И замирающим навек:

Так, так преходит человек.

О мой невидимый иадел!

Для славной воли я созрел,

И к небу льнет душа моя,

Как долу падает струя.

123Следующая ⇒

Поделиться: