Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии |
Как мы выяснили, для чего жить на свете
Ребята наперебой стали рассказывать о нашей привольной жизни, полной интересных забот и приключений, о наших друзьях и врагах, и, когда дошли до походов фуражиров, наш новый друг расхохотался: — Ну вот, конечно же, не то! — Что значит не то? — Не туда попал, братцы. Я шел в какой-то необыкновенный лагерь, где пионеры живут в легендарных палатках Первой Конной, пробитых осколками и пулями. Подарил их сам Буденный. Командует этими пионерами< p> — детьми коммунистов< p> — какая-то необыкновенная, мудрая девушка, прекрасная, как идеальный человек будущего. Ребята живут у нее как при коммунизме, без всякой нужды и заботы. А тут за буханку хлеба изволь сплести корзинку! И он рассмеялся до слез. — Что же тут смешного, — обиделся я. — А смешно здесь то, что сейчас некоторые чудаки представляют себе коммунизм таким же легким делом, как мы в гражданскую войну< p> — мировую революцию. Помню, у нас на митинге одной части даже резолюцию вынесли: «Покончить с мировым капиталом в текущем, 1920 году». Да и я примерно так думал, когда махал сабелькой и рубился за мировую коммунию… А вот когда «в разум взошел», как говорится, понял, что путь наш долог и труден и много еще на этом пути поляжет красных бойцов… Не одно поколение… И для будущих битв надо нам подготовить себе на смену такую краснозвездную армию, какую и мир еще не видел! Разговор этот продолжился бессонной ночью в моем шалаше. Когда мы, улегшись, по военной привычке, ногами в глубь шалаша, а лицом к выходу, с первых же слов узнали, что земляки, — мы уже не могли заснуть. То я рассказывал о себе, то он. Его милый Арзамас и мое родное Сасово рядом. Ведь это наши железнодорожники послали на помощь большевикам Арзамаса бронепоезд во время кулацкого восстания. Мы даже могли встретиться еще тогда, в девятнадцатом году. Но разница в годах велика. Он старше на целых два года. А это было так много в то время. В восемнадцать лет он уже был командиром пятьдесят восьмого отдельного полка по борьбе с бандитизмом и контрреволюцией у нас на Тамбовщине, а я еще только бойцом-чоновцем одной из рот этого полка. Мы находились далеко от штаба, охраняя мост через Цну, и командир ни разу не побывал у нас с какой-либо инспекцией. Да и едва ли он запомнил бы ничем не приметного среди других паренька, которому вместе с комсомольским билетом вручили винтовку больше его ростом… И вот он уже ветеран гражданской войны, командир в отставке, а я еще комсомолец, вожатый. …Красная Армия, Красная Армия< p> — дом родной, милая семья. Взяла мальчишкой, вырастила, воспитала, образовала, человеком сделала… Начал путь бойцом, окончил< p> — командиром полка! Мечтал остаться в армии ив всю жизнь… У него уже была комсомольская путевка на учебу в военную академию. Но не пустили врачи. Ранения, контузии, болезни, накопленные в боях и походах, сыграли свою роль… Что же теперь< p> — на покой? Э нет, «покой нам только снится». Мы люди непокоя. Мы всегда на действительной службе. Воспитывать новых бойцов революции< p> — вот наш командирский долг. С самой юности, с самого раннего детства< p> — вот наша цель, вожатый! Не боевые уставы им вдалбливать, а боевые книжки для них писать, что, пожалуй, и поважней… А для того, чтобы не забывать, что готовит он тем самым боевое пополнение любимой Красной Армии, и ставит он на каждой страничке красноармейскую красную звездочку. И в его новой работе на благо Родины есть тайный, пока никому не раскрытый смысл. Увлекательная мечта< p> — снова стать командиром. Командиром неисчислимых армий советской детворы, всадником, скачущим впереди… И об этом узнал я в ту легендарную ночь. …Гражданскую войну заканчивал он у границы далекой Монголии. Во главе сводного конного полка добивал последние банды белых. И вот там частенько монгольские всадники искали у них защиты и помощи от налетов белых. Прискачут, бывало, монгольские партизаны и спрашивают: «Нужно командира! Где ваш командир? » А командир у них называется «Гайдар», по-ихнему< p> — «всадник, скачущий впереди». Ведь все они конники и испокон веков воевали в конном строю. И наши бойцы не раз, указывая на своего красного командира, говорили: «Вот наш гайдар! » И стало это вещее слово прозвищем. А что, если взять его вместо прежней фамилии? Пишет книжку не просто писатель, а гайдар< p> — командир… Но нельзя открыться сразу: неизвестно еще, признают ли его ребята своим командиром, ведь назначение это он сам себе дал… Весь этот разговор для меня был еще волшебней и значительней, чем даже книга с таинственным названием «Р.В.С.»… И я дал слово< p> — тайны не разглашать. А что касается нашего отзыва на книгу, который мы хотели написать в редакцию, будущий Гайдар сказал: — Не нужно… Это важно было не для них, а для меня. Стоит, старик, жить на свете, ей-богу, стоит, когда ты нужен людям. Вот этим «малым сим», которые спят блаженным сном и не ведают всего, что знаем мы. Не ведают всего, что им предстоит… И, если мы с тобой привьем им свою любовь и ненависть, свою мечту переделать этот мир к лучшему, мы недаром проживем на земле! Ради этого стоит жить на свете! …Возможно, многое передано мной неточно, какие-то слова здесь не те, много времени прошло, и многие подробности не остались в памяти, могу лишь ручаться, что разговор наш в ту короткую летнюю ночь был в основе своей именно таковым.
Как мы играли в городки
На этом дело не кончилось< p> — наш гость так увлекся пионерами и пионерством, что забыл о Москве и о делах и включился в нашу жизнь, как в необыкновенную игру, в которую ребята как равного приняли взрослого человека. И оказалось, что в играх он настоящий изобретатель и заводила. Да еще какой! Позвали его ребята купаться. И конечно, на самое глубокое место, туда, где омут. Чтобы похвалиться, какие они храбрецы. — А вы не потонете ненароком? — говорит он, приглядываясь к опасному месту. — Нет, что вы, Аркадий Петрович, мы здорово плавать умеем. — Плавать каждая собачка умеет, дело не хитрое, а вот умеете ли вы тонуть? — Тонуть? — озадачились ребята. — Как-то не пробовали. — Вообще-то, по законам физики, человек тонуть и не должен, он легче воды. Но люди иногда все же тонут, особенно в раннем возрасте. Из-за паники, по неуменью… Так вот, тонуть тоже надо умеючи. Ребята даже раздеваться перестали, слушая такие слова. — Знай и помни каждый: если случится тонуть, главное< p> — не пугаться. Иди до дна. Только не дыши, ты не рыба. Дошел до дна< p> — сожмись в комочек и крепко оттолкнись от него ногами. Выскочишь из воды, как пробка. Но, высунувшись на поверхность, не ори: «Спасите, помогите, ой-ой, тону», — людей напугаешь и сам воды наглотаешься. Ты действуй хитрей, схвати глоток воздуха побольше и снова опускайся на дно. И опять отталкивайся. И так путешествуй туда-сюда, туда-сюда, а сам к берегу приглядывайся; который ближе, к тому и приталкивайся… Так в конце концов на берег и вылезешь. Понятно? Ребята тут же затеяли новую игру «тонуть< p> — не утонуть». И так в ней наловчились, что вскоре чувствовали себя как рыбы в воде. Пригласили ребята гостя поиграть и в нашу излюбленную игру< p> — городки. Поставили на кон известную городошную фигуру «бабушка в окошке», дали биту потяжелей. Пожалуйте, ваш почин. Аркадий прицелился, трах… и мимо. Смутились пионеры, неловко как-то, такой здоровый дяденька и промазал. Подают новую биту: — Извините, Аркадий Петрович, вам бита, наверное, кривая попалась! — Нет, ребята, — отвечает он, — не бита виновата, рука у меня дрогнула… И как ей не дрогнуть< p> — фигура-то на кону какая? — Обыкновенная, «бабушка в окошке». — Ну вот, сидит бабушка в окошке, отдохнуть желая, а я в нее палкой… Тут рука дрогнет. — Так ведь это только фигура так называется< p> — бабушкой. Это же понарошке! — Все равно и понарошке нехорошо на бабушек палками замахиваться. Я бабушек люблю. Вот если бы в окошке сидел кулак за самоваром. Чай попивал, бублики жевал, когда на него батрачата работали… Я бы не промахнулся. Мальчишки рассмеялись. Тут же поставили новую фигуру, добавив один городок, и назвали «кулак за самоваром». Аркадий хитро улыбнулся, прицелился, трах! Кулак и самовар разлетелись в разные стороны. Раскулачил! Ребята в восторге принялись изобретать новые фигуры, переименовывать прежние. И так получилось вместо «змеи»< p> — «белый гад ползучий», вместо «конверта»< p> — «ультиматум Керзона». К старинному попу добавили цилиндр и назвали «буржуин толстопузый». И как начали распечатывать и вышибать< p> — игра пошла веселей. Довольный Аркадий только посмеивался. Что и говорить< p> — сразу и навсегда он стал любимцем ребят.
|
Последнее изменение этой страницы: 2017-05-11; Просмотров: 38; Нарушение авторского права страницы