КРАХ ПРЕДРЕШЕН: ОБОРОНА МАРИАНСКИХ ОСТРОВОВ

 

Оставив Рабаул в руках врага, флот понял, что скоро придется бросить авиацию и корабли в еще одну судьбоносную оборонительную операцию. Американские авианосные группы бороздили весь Тихий океан, демонстрируя немыслимую мощь, нанося быстрые удары даже по самым сильным из наших островных бастионов. К концу мая 1944 года представлялось возможным, что Марианские острова станут следующими в списке объектов тотального наступления. Когда же наконец американцы ударили, то на их стороне было подавляющее превосходство и в количестве и в качестве. Нас настолько серьезно побили на море, в воздухе и на суше, что результаты сражения на Марианских островах повлекли отставку премьер-министра Тодзио. Более того, потери в кораблях и самолетах нашего флота были таковы, что он впоследствии уже не смог провести ни одной, как говорится, «хорошо организованной операции».

В конце 1943 года высшее командование флота почувствовало, что война на Тихом океане быстро приближается к кульминации. Опустошительные рейды американских ударных авианосных групп, особенно на островные архипелаги Гильберта и Маршалла, несомненно, доказали, что ныне враг изучает наш надводный флот со все возрастающим презрением. Кроме того, в Токио поняли, что атака на Марианские острова является лишь вопросом времени. Нас стали призывать защищать эти острова до последнего, и многие офицеры стали опасаться, что ожидаемое американское наступление окажется последней решающей битвой этой войны. Соединенные Штаты обладали значительно большей морской и воздушной мощью и наращивали свое преимущество, используя истребители, значительно превосходящие стареющие Зеро.

Были все основания верить, что бои на Марианских островах могут дать врагу решающее преимущество, необходимое для того, чтобы разбить Японию. Если американская морская пехота и солдаты займут острова, то наше отечество окажется в пределах радиуса действия американского сухопутного бомбардировщика «В-29», который превратит в развалины наши производственные мощности. Мы никогда не видели «В-29», но морская разведка считала, что располагает надежной информацией об этом самолете, полученной от бывшего пилота-испытателя, которого сбили на Соломоновых островах летом 1943 года. Впоследствии выяснилось, что информация была точной.

Другой опасностью, возникавшей при оккупации Марианских островов, было то, что враг мог использовать острова как базу для своих авианосцев, а те могли бы наносить оттуда удары по Новой Гвинее, Филиппинам и даже по японской метрополии. Успешное продвижение американских войск в этом направлении подвергало серьезной опасности наши позиции в Тихом океане. Если даже наша армия отстоит Филиппины, Формозу и Окинаву, вражеские ударные авианосные группы, наземные дальние бомбардировщики и подводные лодки смогут перерезать важные коммуникации между нашими заводами и источниками сырья на Тихом океане. Потеря линий снабжения повлияет не только на работу предприятий, но и создаст серьезные проблемы с поставками продовольствия в Японию.

Имея в виду все эти факторы, флот готовился бросить в ответ на ожидаемое вражеское наступление все наличные самолеты и корабли. Обороне Марианских островов должно быть отдано все, мы встретим американцев неодолимой стеной огня и стали. Для того чтобы за штурвалами самолетов сидели как новички, так и ветераны, флот привлек инструкторов из учебных воздушных корпусов и отправил их на фронт. Каждый пригодный самолет или корабль перебрасывался в район решающей битвы.

Однако еще до того, как два гигантских соперника начали сражение, нашей подготовке обороны был нанесен сокрушительный удар. Флот был уверен почти наверняка, что скоро карты будут раскрыты, но не мог убедить армейское командование в необходимости принятия срочных мер. Тогдашний премьер-министр, министр сухопутных войск генерал Хидэки Тодзио, подчеркнуто заявлял, что нет нужды в этих лихорадочных и истерических приготовлениях к обороне, поскольку американцы не будут наступать в полную мощь. Считая так, он не дал ни одного самолета для использования на Марианских островах. И мы никак не могли убедить его, что его позиция ошибочна.

11 июня 1944 года вражеские авианосные группы начали бомбардировку Марианских островов. В то время оборонительные рубежи японского Объединенного флота представляли собой следующее:

1. Главнокомандующий Объединенным флотом адмирал Соэму Тойода осуществлял общее руководство всеми операциями из своего штаба на борту флагмана «Oyodo» в заливе Хиросима.

2. Командующий 1-м воздушным флотом (наземного базирования) вице-адмирал Какудзи Какуда имел под своим началом примерно одну тысячу боевых самолетов. Находясь на острове Тиниан, он посылал свои самолеты к Марианам, Каролинским островам, на Иводзиму и Трук.

3. За командующим 1-м ударным флотом и 3-м флотом вице-адмиралом Дзисабуро Одзавой была закреплена ударная авианосная группа, включавшая в себя наибольшее число авианосцев, собиравшихся вместе со времен Гавайской операции. Его группа находилась в ожидании грядущего сражения на якорной стоянке в Тавитави в юго-западной части моря Сулу, к западу от Филиппин. Под командой Одзавы был флот из семидесяти трех кораблей, включая девять авианосцев, и 74 000-тонные линкоры «Yamato» и «Musashi», каждый из которых имел по девять 18-дюймовых орудий. Задачей Одзавы была координация его действий с воздушными флотами наземного базирования под командой Какуды. Чтобы сэкономить свои скудные запасы топлива, Одзава решил до начала боев оставаться как можно дольше на Тавитави.

4. Кроме этих сил, вице-адмирал Туити Нагумо – главнокомандующий Центрально-Тихоокеанским флотом и руководитель японских сил, атаковавших Пёрл-Харбор, контролировал флотские и другие соединения, которые были отведены для обороны Марианских островов от нападений вражеских десантных войск.

13 июня противник подтвердил наши наихудшие опасения и начал первую воздушную бомбежку Марианских островов. Истребители и бомбардировщики в огромных количествах обрушили смертоносный груз на наши позиции на островах, преследовали все корабли в регионе и начали наносить нам огромный урон, сбивая наши самолеты. Адмирал Тойода приказал группе Одзавы немедленно вступить в бой с вражеским флотом. К сожалению, Одзаве надо было дозаправить свои корабли, и он не смог прибыть к западу от осажденных островов раньше 18 июня.

В течение недели, требовавшейся авианосцам Одзавы на путь до Марианских островов, авиация наземного базирования Какуды отчаянно оборонялась от полчищ вражеских морских истребителей и бомбардировщиков. С самого начала это было проигранное сражение, и наличные самолеты Какуды ужасающе быстро уменьшались в числе, уступая американцам контроль в небе. Самолеты противника беспощадно бомбили позиции Какуды, уничтожая жизненно важные объекты и нанося нам большой урон в живой силе. У летчиков Какуды не было подготовки, нужной для оказания сильного сопротивления агрессивным американским пилотам, и защищающиеся Зеро вели безнадежный бой с распоясавшимися истребителями «хеллкэт», которые превосходили наши самолеты по всем показателям. Наши пикирующие бомбардировщики и торпедоносцы совершили несколько налетов на вражеские авианосцы, но не имели никаких шансов против хорошо организованной истребителями «хеллкэт» обороны и невероятной точности и плотности зенитного огня корабельной артиллерии. К тому времени, когда Одзава появился на месте событий, оборона Какуды уже была разгромлена. Большинство его самолетов было уничтожено, у него не было опытных летчиков, а аэродромные сооружения на Марианах лежали в развалинах.

Американцы не могли спланировать эту операцию лучше. Все происходило так, словно мы сами помогали вражеской атаке, потому что ко времени, когда группа Одзавы оказалась в пределах диапазона действия американских морских бомбардировщиков, авиации наземного базирования Какуды как боевой единицы уже не существовало. Она была настолько сокрушительно разгромлена, что Одзаве пришлось сражаться в одиночку, без поддержки со стороны Какуды, на которую он вначале так рассчитывал. Американцам предстояло сражаться против двух крупных воздушных групп, но они вначале практически стерли в порошок соединения наземного базирования, а затем, почти полностью сохранив первоначальные силы, принялись за Одзаву.

Наша разведка сообщила, что американцы атакуют Марианские острова четырьмя отдельными авианосными группами, имея в общей сложности двенадцать авианосцев. Против них Одзава мог выставить девять своих авианосцев в трех группах, имея три больших авианосца «Taiho», «Shokaku» и «Zuikaku», два средних авианосца «Junyo» и «Hiyo» и четыре малых «Ryuho», «Chiyoda», «Chitose» и «Zuiho».

1-я авианосная эскадра под прямым командованием вице-адмирала Одзавы состояла из «Taiho», «Shokaku» и «Zuikaku». На борту этих больших кораблей располагался 601-й авиакорпус с восемьдесят одним Зеро, девятью самолетами-разведчиками типа 2 Джуди, восемьдесят одним пикирующим бомбардировщиком («Suisei») и сорока четырьмя бомбардировщиками типа Джилл («Tenzan»). На каждом авианосце находилась примерно одна треть всей ударной мощи. Под командой контрадмирала Такадзи Джодзимы находилась 2-я авианосная эскадра с «Junyo», «Hiyo» и «Ryuho». На борту этих трех авианосцев размещался 652-й авиакорпус с восемьдесят одним Зеро, двадцатью семью пикирующими бомбардировщиками Валь, девятью разведывательными самолетами типа Джуди и двадцатью семью бомбардировщиками Джилл. В третью группу входила 3-я авианосная эскадра контр-адмирала Суэо Обаяси с кораблями «Chiyoda», «Chitose» и «Zuiho», на которых находились тридцать шесть Зеро, шесть Джиллов и двенадцать Кейтов 653-го авиакорпуса.

Девять авианосцев в общей сложности несли около четыресот пятидесяти самолетов, примерно на пятьдесят самолетов больше, чем было в распоряжении ударной группы Нагумо в момент нападения на Пёрл-Харбор. Более того, у Одзавы было огромное преимущество в том, что он управлял девятью авианосцами, а не шестью. Если он терял один из них или более, он мог снизить потери в самолетах, сажая их с потопленного корабля на палубы других авианосцев.

Девять авианосцев, пришвартованных в Тавитави, многими моряками рассматривались как гарантия победы в Марианской битве. Никогда прежде мы не собирали в один удар так много морской авиации, и наши летчики были убеждены, что разнесут вдребезги атакующий американский флот. Однако люди, которые преждевременно радовались, вели расчет только с позиций наличных авианосцев и самолетов на них, не отдавая должного внимания человеческому фактору. Огромное значение для каждого сражения имеет неопределенный элемент, именуемый агрессивностью или боевым духом. Как бы там ни было, у американцев он был. Нашим войскам не хватало близкого взаимодействия и единства, характерных для американских частей. И это причинило нам большой ущерб. Офицерам, которые хвастались, конечно, до сражения, какой страшный урон нанесет наш флот американцам, пришлось пережить ужасное разочарование.

19 июня к западу от Марианских островов началась великая воздушная битва. Одзава бросал в бой против американских авианосцев все имевшиеся самолеты, стремясь тотальной атакой нанести максимальный урон противнику. Однако ощутимых результатов эта попытка не дала, и, пока Одзава нес значительные потери в истребителях и бомбардировщиках, американские корабли невозмутимо продолжали продвигаться вперед. Контр-адмирал Реймонд А. Спрюэнс, узнав, что наши авианосцы находятся в нескольких сотнях миль от его собственных кораблей, разумно решил отложить на время атаку своих бомбардировщиков на наш флот. Вместо этого он приказал поднять в воздух все до одного истребители «хеллкэт», чтобы встретить наши атакующие эскадрильи бомбардировщиков. В результате, столкнувшись с мощным сопротивлением со стороны вражеских истребителей, которые легко перебороли нас, лишь немногие бомбардировщики сумели пробиться к авианосцам сквозь заслон. И тут их встретил настоящий ураган противовоздушного огня. Результаты атаки были ничтожны. Одзава потерял в бою большинство своих самолетов и одновременно утратил то будущее преимущество, на которое он надеялся, создавая огромную атакующую массу.

Мощная авианосная группа Одзавы не подверглась ожидавшейся воздушной атаке, и, пока люди расслабились при мысли, что американские самолеты не приближаются, разразилась беда. На борту флагмана «Taiho» Одзава получает радиограмму, что вот-вот последует атака подводных лодок. И в этот момент, в 8.00, «Taiho» буквально взрывается у него под ногами. Вражеская субмарина «Albacore» пустила в него шесть торпед, большинсто из которых в «Taiho» попало, но новейший и мощнейший японский авианосец водоизмещением 35 тысяч тонн не накренился и не сбавил хода. Несмотря на сравнительно небольшие повреждения от торпедной атаки, пары бензина из разбитого большого резервуара и трубопроводов стали постепенно просачиваться и заполнять весь внутренний объем большого авианосца. Одзаве пришлось перебраться на крейсер «Haguro». Через девяносто минут после того, как «Albacore» обстрелял своими торпедами «Taiho», раздалось несколько страшных взрывов. Серия взрывов уничтожила все средства управления на борту корабля, и в 16.40 он пошел ко дну.

Когда Одзава готовился подняться на борт своего нового флагмана, его постиг еще один удар. В 11.20 начала атаку вторая вражеская субмарина («Cavalla»), и четыре ее торпеды из шести разнесли вдребезги «Shokaku». Огромный авианосец несколько часов спустя разлетелся на части и затонул.

Но и на этом наше невезение не кончилось. На следующий день, 20 июня, Одзава перенес свой флаг на «Zuikaku» и стал готовить тотальную бомбовую и торпедную атаку на американский флот. Пока шла заправка самолетов горючим и вооружением, вражеские пикирующие бомбардировщики, торпедоносцы и истребители в огромном количестве совершили налет на наши авианосцы. Американская атака была проведена блестяще. Разорванный на куски бомбами и торпедами, «Hiyo» пошел ко дну, а вместе с ним и два танкера со столь ценным для нас топливом. «Zuikaku», «Ryuho» и «Chiyoda» получили тяжелые повреждения, как и линкор «Haruna». Шатаясь от сокрушительного удара, авианосцы Одзавы предприняли карательную ночную атаку, но ни один из наших самолетов не попал во вражеские суда.

Потери на море и в воздухе привели к тому, что ударная группа Одзавы прекратила существование как боевая единица.

Американцы прозвали свою сокрушительную победу «марианской охотой на индеек» и имели на это полное право. Когда закончился бой, у Одзавы в боеспособном состоянии осталось лишь сорок семь самолетов: двадцать пять Зеро, шесть торпедоносцев, два пикирующих бомбардировщика и двенадцать других самолетов. Потери противника в сравнении с нашими были просто пустяковыми, потому что в бою они лишились двадцати шести самолетов.

Так закончилось сражение в Марианском море, в котором наш флот использовал самую большую в своей истории авианосную и воздушную мощь. Великая битва завершилась тем, что мы потерпели самое жестокое поражение, размеры которого превзошли даже наши потери у Мидуэя.

В попытке установить, что же помешало адмиралу Одзаве одержать победу, которую, по крайней мере, на бумаге его огромная авианосная и воздушная мощь могла себе позволить, мы изучили разные фазы сражения. Как офицер штаба авиации при контр-адмирале Джодзиме, я [Окумия] имел данные, из которых сделал следующие выводы.

Первое. Наши экипажи не имели необходимой тренировки для взаимодействия в бою. За два года до Марианского сражения я был офицером штаба авиации 2-й авианосной эскадры, и я всегда чувствовал, что у наших командиров авиагрупп нет способностей, нужных для руководства боем. За предшествовавшие два года произошло заметное снижение требований к лицам, призванных быть командирами авиагрупп, и скоро стало очевидным, что мы вверяем важнейший командный пост людям, которым очень не хватает элементарной боевой подготовки.

Когда меня впервые прикомандировали к штабу авиации 4-й авианосной эскадры, как раз перед операцией Алеуты – Мидуэй, общим командиром группы Нагумо был капитан 3-го ранга Мицуо Футида, который возглавлял воздушную атаку на Пёрл-Харбор. Он закончил Морскую академию в Этадзиме с 52-м выпуском в 1924 году. В сражении у Санта-Крус в октябре 1942 года капитан 2-го ранга Мамору Сёки был старшим командиром воздушной группы. Как и я, Сёки поступил в академию в 1927 году, став членом 58-го выпуска. Однако в список командиров групп, участвовавших в боях на Марианских островах, входили капитан 2-го ранга Дзиотаро Ивами из группы Джодзимы 62-го выпуска (1934) и капитан 2-го ранга Акира Таруи из группы Одзавы, а также капитан 2-го ранга Масаюки Ямагуми из группы Обаяси 64-го выпуска из академии (1936).

Другими словами, за каких-то два года с тех пор, как я был назначен в штаб авиации авианосной эскадры, средний возраст старших командиров авиагрупп упал, как минимум, на десять лет. К сожалению, также ухудшилась и квалификация экипажей, участвовавших в боях на Марианах, в прямой пропорции со средним возрастом офицеров-командиров.

Один пример особенно ярко иллюстрирует заметное снижение летного искусства пилотов. Когда моя авиагруппа подключилась к сражению у Санта-Крус, пилоты наших пикирующих бомбардировщиков достигли и поддерживали завидный уровень точности попаданий. При бомбежке девятью самолетами учебной мишени «Settsu» – старого линкора длиной 160 метров и шириной 20 метров, который мог совершать маневры уклонения на скорости 16 узлов в открытом море, девять самолетов часто попадали девять раз. Однако, как раз перед сражением на Марианах, та же самая эскадрилья, пикируя на тот же «Settsu», редко добивалась более одного попадания. Мы не ожидали от экипажей, только недавно попавших на авианосцы, обретения за несколько недель высокого летного мастерства и точности бомбометания. Но это были летчики, крайне нуждающиеся в месяцах тренировок, которые летели в бой с мощным, хорошо защищенным американским флотом. За два с половиной года с начала войны наши тренировочные стандарты и квалификация экипажей ухудшились до такой степени, что у летчиков оставалось мало шансов уцелеть в бою с врагом. Чувствительная потеря минимальной квалификации подчеркивала тот факт, что подготовка нашего летного состава к войне никогда не соответствовала требованиям.

Второе. В группе Одзавы было мало офицеров с опытом боевых действий против авианосцев, и это незнание четко проявилось в бою. Вице-адмирал Одзава, его начальник штаба, весь старший оперативный персонал и штаб авиации никогда не участвовали в боях против вражеских авианосцев. Более того, за исключением лишь двух офицеров штаба авиации, вице-адмирал Одзава и его штабной персонал мало что знали о проблемах авиагрупп. У них были самые поверхностные сведения о проблемах авиации. Даже контр-адмиралы Джодзима и Обаяси, оба воевавшие в должностях капитанов авианосцев, совсем немного были осведомлены о сложных вопросах ведения общих воздушных операций. За исключением меня, непосредственные подчиненные Джодзимы и Обаяси не имели опыта ведения боя с авианосца. Когда должна была разразиться Марианская битва против американской ударной группы под командованием контр-адмирала Реймонда А. Спрюэнса, талантливого командира, проявившего себя при Мидуэе, я еще до боя не мог избавиться от чувства, что мы страдаем из-за серьезной отсталости в уровне высшего руководства.

Третье. У Одзавы не было достаточного количества высококачественных самолетов, так необходимых в борьбе с мощной американской обороной. На флоте до сих пор не было других истребителей, по летным качествам превосходящих Зеро, которые воевали еще в Китае в 1940 году. Шесть авианосцев под командой Джодзимы и Обаяси были тихоходны и неудобны из-за коротких взлетных палуб. Новым пикирующим бомбардировщикам Джуди, поступившим на вооружение после Мидуэя, оказалось трудно в обычных условиях взлетать. Пока флот стоял месяц на якоре в Тавитави, девять Джуди на борту «Junyo» нельзя было использовать даже в тренировочных целях; авианосец был слишком медленным в ограниченном тренировочном районе для запуска своих самолетов. Даже новые бомбардировщики Джилл («Tenzan») было трудно эффективно использовать на борту этих маленьких авианосцев.

Столкнувшись с этими оперативными трудностями, флот стал экспериментировать с Зеро как пикирующим бомбардировщиком, несущим бомбу в 250 килограммов. Девять модифицированных истребителей-бомбардировщиков Зеро поступили на борт каждого авианосца группы Джодзимы, а каждый из трех авианосцев Обаяси получил двенадцать истребителей-бомбардировщиков Зеро. В общей сложности шестьдесят три модифицированных Зеро было погружено на шесть авианосцев Одзавы, и эти самолеты были разделены на две особые атакующие группы.

Возглавляемые бомбардировщиками «Tenzan», которые обеспечивали навигационную поддержку, две группы истребителей-бомбардировщиков Зеро покинули свои корабли 19 июня, чтобы атаковать вражескую ударную группу. Наши надежды на победу новых самолетов не оправдались. Наши пилоты Зеро, преодолев 350 морских миль до флота противника, оказались физически измотанными и не могли летать с присущей им квалификацией. Приблизившись к американским авианосцам, они натолкнулись на мощный оборонительный заслон из истребителей «хеллкэт» и понесли тяжелые потери. Эта последняя попытка опустила занавес над полным поражением нашего флота у Марианских островов.

Однако было ясно, что, хотя истребители-бомбардировщики требовали помощи при дальних полетах, они достигли лучших результатов против вражеских авианосцев, нежели любые из наших пикирующих бомбардировщиков. Эта неожиданно возросшая точность бомбометания стала единственной побуждающей причиной для внезапного роста знаменитых эскадрилий самоубийц-камикадзе, которые участвовали в безнадежном морском сражении у острова Лейте на Филиппинах четыре месяца спустя.

Таким образом, истребителю Зеро, бывшему когда-то бесспорным мастером воздушного боя на Тихом и Индийском океанах, было суждено играть и в дальнейшем ведущую роль в воздушной войне на Тихом океане. Но уже не чемпиона воздушных сражений, а главного персонажа в нарастающей трагедии, которая пророчила только полное поражение Японии.

Если бы лидеры нашей нации военного времени осознали истинное состояние нашей морской авиации, они наверняка бы предприняли что-то серьезное для того, чтобы закончить войну как можно скорее. Если бы такие переговоры велись, никогда бы не были совершены атаки камикадзе и можно было бы избежать потери стольких жизней, как японских, так и американских. В этом отношении особенно наша неспособность успешно отстоять Марианские острова сыграла значительную роль в истории войны на Тихом океане.

 

Глава 24

АТАКИ САМОУБИЙЦ-КАМИКАДЗЕ

 

Во время великих сражений войны на Тихом океане многие летчики, находясь прямо над вражескими боевыми кораблями или наземными объектами, попадали в ситуации, когда они либо оказывались тяжело раненными, либо их самолет выходил из строя. В таких обстоятельствах немало летчиков предпочитали, пока еще было можно хоть немного управлять самолетом, встретить свою смерть в последнем самоубийственном пике на вражескую цель. Эти случаи, вовсе не редкие в воздушных атаках, не являлись «самоубийственными атаками» в прямом смысле слова, потому что у пилота практически не было шанса уцелеть. Конечно, были примеры, когда некоторые летчики решали пожертвовать своей жизнью, чтобы выполнить боевую задачу, но эти были единичные случаи.

Атаки камикадзе, однако, – совершенно другое дело. В этом случае летчик или весь экипаж атакующего самолета, начав последнее пике на врага, исключают даже отдаленную возможность выживания. Смерть была компаньоном летчика-камикадзе, как это было с «Katien» – торпедами, которые управлялись человеком и использовались на последней стадии войны.

Было ранее и будет впредь много критики в адрес японского флота за то, что впервые в мире он предпринял тактику массового самоубийства при атаке врага. Операции камикадзе вызвали много недовольства в нашем народе, ибо они сопровождались несравнимыми душевными страданиями и жертвами со стороны всех, кто в этом участвовал. Я не осуждаю и не одобряю решения, которые привели к полетам камикадзе, я представляю здесь события, которые привели к решению приступить к самоубийственным атакам.

Истребитель Зеро, долгое время наша главная опора в воздушных боях с врагом, снова сыграл ведущую роль в наших военных действиях, поскольку он наиболее широко использовался как самолет камикадзе. Было достаточно много оснований для того, чтобы использовать истребитель Зеро в этой роли, и все они были рождены превосходством американцев над нашей авиацией. Несмотря на тяжелые потери, понесенные флотом в битве на Марианских островах (часто описываемом американцами как сражение в Филиппинском море), Токио все же решил продолжать войну, хотя у нас уже не было экипажей для того, чтобы управлять оставшимися шестью авианосцами, и реорганизовать остающиеся корабли в сбалансированный флот мы не могли. После разгрома на Марианах Зеро все еще оставались главной опорой морской авиации, значительно превосходя численно любой иной тип самолета. Если надо было создать группы камикадзе, то Зеро по причине его наличного парка, а также летных качеств становился самым подходящим самолетом для того, чтобы прорвать заслон истребителей «хеллкэт», а поэтому стал логичным выбором для групп камикадзе.

Конечно, сыграл большую роль человеческий фактор. Освященные временем обычаи и менталитет японского народа не признавали существования военнопленных. Захват врагом был более страшен, чем сама смерть, ибо такое пленение всегда сопровождалось позором для семьи и отечества. Чтобы не попасть в плен и не провести жизнь в позоре, наши воины, столкнувшись с непрекращающимися и хаотическими поражениями, естественно, искали средства достижения почетной и славной смерти.

Было лишь вопросом времени, когда американский флот, невероятно могучий и явно владеющий Тихим океаном на тот момент, приступит к завершающему тотальному наступлению на Филиппинах. Так наши обороняющиеся войска столкнулись с проблемой, явно не имевшей решения. Имея морскую авиацию, сопоставимую по мощи с одним лишь крупным американским авианосцем, невозможно было отразить колоссальное наступление, которое враг собирался начинать. Если мы не могли питать надежду на сдачу и если оборона стала практически невозможной, то офицерам морской авиации на Филиппинах не оставалось ничего иного, как прибегнуть к тактике, ранее никогда не применявшейся.

В этих обстоятельствах японские силы морской авиации запланировали и, наконец, реализовали атаку камикадзе.

Поскольку к началу сентября 1944 года все наши авиабазы на Марианах, Каролинских островах и северном берегу Новой Гвинеи находились в руках у американцев, наши войска на Филиппинах были для них бельмом на глазу. До того как послать свои мощные боевые корабли и уязвимые транспорты с их тонкими, легко пробиваемыми бортами к берегам этих островов, им вначале было необходимо обезвредить авиабазы, с которых наши истребители и бомбардировщики могли бы ударить по их группе вторжения. Можно было ожидать, что первыми удар нанесут авианосные силы, а за ними последует мощное тотальное наступление войск. Морская авиация взяла под свою ответственность защиту Филиппин, и 1-й воздушный флот с самолетами наземного базирования перенес свой штаб в Давао и начал реорганизацию своих подразделений, используя самолеты, постоянно находившиеся на Филиппинах, и те, что уцелели в боях на Марианских островах.

Наши группы работали с лихорадочной быстротой, но нараставшая мощь американцев позволила им нанести удар со значительно большей скоростью и эффектом, чем мы ожидали. 9 сентября 1944 года их ударные отряды соединились на Филиппинах и обрушились на Давао в первом воздушном налете. На следующий день, когда многие наши наземные объекты и сооружения лежали в развалинах, самолеты морской авиации возвратились вновь для бомбежки и расстрела аэродрома.

Пока бушевали атаки на Давао, истребители Зеро поспешно заправили горючим, вооружили, и был отдан приказ немедленно передислоцироваться на нашу базу на острове Себу, в центре Филиппин. Но истребители прибыли слишком поздно, чтобы помочь в обороне Давао, потому что американцы уже закончили свои атаки и ушли в открытое море. Или так мы считали. Спустя два дня ударная группа на полных парах устремилась к Себу и провела сокрушительную атаку на наши самолеты. Произошла какая-то путаница в нашей системе связи, и по неизвестным причинам аэродром Себу не получил своевременного оповещения об атакующих самолетах, которые были замечены нашими дальними постами наблюдения. Неразбериха в связи оказалась фатальной, потому что американские летчики увидели перед собой сцену, на которую совсем не надеялись. Около ста истребителей Зеро находилось на взлетной полосе, беспомощные перед лицом нападения. Американцы не упустили редкую возможность, и, когда прекратился кошмар из ревущих пикирующих бомбардировщиков и расстреливающих все подряд истребителей, более пятидесяти Зеро либо превратились в обгорелые обломки, либо разлетелись на куски. Это были огромные потери, одним махом враг уничтожил почти две трети всех наших исправных истребителей на Филиппинах и повредил многие другие Зеро.

В конце августа 1944 года я вернулся в Японию в качестве офицера штаба авиации при морском Генеральном штабе императорского Генерального штаба. Пока американские самолеты громили Себу, я летел по приказу из Давао на эту авиабазу. Мой транспортный самолет прибыл на место событий почти одновременно с первой волной вражеских истребителей и бомбардировщиков. Наш пилот резко повернул от аэродрома, так как мы меньше всего хотели встретиться с истребителями «хеллкэт», которые быстро бы сбили нас. Мы могли разглядеть, находясь на удалении от аэродрома, как пикирующие бомбардировщики ныряли с небес вниз, а истребители проносились туда и назад над летным полем, обстреливая стоявшие на нем Зеро. За несколько минут на Себу воцарился хаос. Американские летчики были поразительно точны, и пламя и черный дым, поднимавшиеся от горящих Зеро, напоминали крематорий… наш крематорий.

В тот вечер я вернулся в Манилу и беседовал с летчиками, чьи Зеро после обстрела и бомбежки превратились в груду обломков. Пилоты были возмущены своей собственной беспомощностью и возбужденно говорили о том, что отомстят американцам любой ценой. Было очевидно, что в нашей боевой тактике скоро произойдут радикальные перемены.

В попытке преодолеть последствия опустошительной атаки на аэродром Себу наши Зеро были переведены в Кларк-Филд и Манилу. Теперь уже Токио под высочайшим приоритетом направлял новые самолеты, запасные части, горючее и другие материалы на восстановление разрушенных истребительных сил. Пока вновь формировались группы, самолеты американской морской авиации нанесли новый удар. 21 и 22 сентября вражеские истребители и пикирующие бомбардировщики расстреливали и бомбили аэродромы, еще раз нанеся урон группам Зеро. Провалилась еще одна попытка создать мощную оборону на Филиппинах.

Пока американские морские истребители проносились над Филиппинами, 10 октября другие крупные соединения громили наши авиабазы на Окинаве в первом налете на этот остров. С 12-го по 14-е число неудержимые американские морские истребители ревели над нашими авиабазами на Формозе. 15-го они вернулись на Лусон, чтобы превратить наши аэродромы в горящие искореженные руины.

Опять налеты с авианосцев сорвали наши попытки восстановить оборонительные силы из истребительной авиации. Нам не только не удалась ни одна попытка укрепить группы истребителей на Филиппинах, но мы не смогли и поддерживать нашу мощь на минимальном уровне. Каждый новый день означал новые потери самолетов, которые предназначались для защиты Филиппин на случай американского морского десанта. 17 октября вражеские войска высадились и закрепились на острове Сулуан к востоку от Лейте. Ситуация на Филиппинах была уже не просто серьезной, она стала критической.

Главнокомандующий Объединенным флотом Соэму Тойода (адмирал Кога Минэити пропал без вести в море с летающей лодкой 31 марта) пришел к выводу, что американцы делают заявку на все Филиппинские острова, и, действуя по задолго подготовленному плану, привел в движение свой мощный оборонительный флот. 17-го числа он приказал всем кораблям в районе Филиппин направиться на полной скорости в юго-восточную часть территориальных вод для сбора в боевое построение. Одновременно он издал приказ другим флотским соединениям, которые включали: 2-й флот под командой вице-адмирала Такэо Куриты, тогда находившегося в Сингапуре и имевшего в составе линкоры «Yamato» и «Musashi» водоизмещением 74 тысячи тонн, пять других линкоров, девять тяжелых крейсеров, два легких крейсера и двадцать три эсминца; 5-й флот вице-адмирала Киосидэ Симы с двумя тяжелыми крейсерами, одним легким крейсером и семью эсминцами, базировавшимися на Формозе; и 3-й флот вице-адмирала Дзисабуро Одзавы, включавший четыре авианосца, два линкора, три легких крейсера и восемь эсминцев, стоявший в заливе Хиросима. Это была внушительная сила из семи линкоров (два из них – самые мощные в мире), одиннадцати тяжелых крейсеров, шести легких крейсеров, тридцати восьми эсминцев и четырех авианосцев. В тот же день в штаб в Маниле прибыл новый морской командующий 1-м воздушным флотом вице-адмирал Такидзиро Ониси.

Ониси, способный летчик-ветеран, в течение многих лет был помощником погибшего адмирала Ямамото. Вместе с Ямамото он отвечал за строительство нашей морской авиации. В ранге контр-адмирала он командовал первыми воздушными флотилиям истребителей Зеро в китайско-японском инциденте. Совместно с капитаном 3-го ранга Минору Гэндой они разработал оригинальный план нападения на Пёрл-Харбор, а когда началась война, он в должности начальника штаба при вице-адмирале Нисизо Цукахаре, главнокомандующем морской авиацией наземного базирования, отличился во многих воздушных операциях на территории от Филиппин до Голландской Ост-Индии. Он вернулся на поле боя, где когда-то возглавлял атаки, но на этот раз его противники рвались к Филиппинам своей самой мощной в истории авианосной группой. И так уж получилось, что он послал в бой в основном те же самые истребители, на которых он сражался четыре года назад.

Руки вице-адмирала Ониси были в буквальном смысле связаны еще до того, как он сделал первый шаг, находясь на этом посту. Дело не в том, что под его командой были давно известные Зеро. Он не смог наскрести больше тридцати пригодных самолетов со всех аэродромов на Филиппинах. Починив на скорую руку бомбардировщики типа 1 Бетти, остававшиеся на островах, он смог нарастить свои оборонительные ресурсы до жалких шестидесяти самолетов. Ониси понимал бесполезность своих стараний. Он и в мечтах не мог надеяться, что, используя даже нестандартные приемы атаки, сможет нанести врагу тяжелый урон или уничтожить американские авианосцы, так хорошо охраняемые истребителями «хеллкэт». Без прикрытия истребителями, думал Ониси, даже могучие линкоры «Yamato» и «Musashi», несмотря на их 18-дюймовые орудия и толстую броню, погибнут от ударов морских бомбардировщиков еще до того, как получат возможность увидеть вражеский флот, не говоря о том, чтобы вступить в бой.

Поскольку необычные методы атаки уже не помогали достичь цели, Ониси обратился к идее атак камикадзе – самоубийственная атака в пикировании истребителями Зеро с подвешенной бомбой весом в 250 килограммов. Самолет, скорее всего, прорвется сквозь кордон «хеллкэтов», и, как самый точный из всех пикирующих бомбардировщиков, Зеро становился единственным логическим выбором для самоубийственной миссии.

⇐ Предыдущая13141516171819202122Следующая ⇒

Поделиться: