Экономическое противостояние китайской экспансии в АТР

Транстихоокеанское партнерство (ТТП) на сегодняшний день является одним из важнейших соглашений в АТР. Оно предусматривает интеграционные процессы среди стран-участниц и максимальный отказ от налоговых платежей, которые обычно распространяются на импорт товаров и услуг. Изначально инициатива по формированию сотрудничества принадлежала таким странам как Новая Зеландия, Чили, Сингапур, Бруней и основывается на их соглашении о «Транстихоокеанском стратегическом экономическом партнерстве» от 2005 г. Позднее к договору присоединились США, Австралия, Перу, Вьетнам, Малайзия, Канада и Мексика. Япония решилась на это сотрудничество не сразу, однако после прихода С. Абэ на пост премьер-министра последовало официальное заявление о намерении вступить в ТТП.[95]

Привлекательность и перспективы присоединения Японии к ТТП заключаются в том, что она получает свободный доступ к рынкам ряда стран Азии и Латинской Америки, что не может не соответствовать интересам государства в связи с внутриэкономической ситуацией. В первую очередь, преимущества от участия в ТТП получат японские экономические структуры и крупные корпорации, ориентированные на внешний рынок. Такие отрасли, как автомобилестроение и электротехника, будучи самыми востребованными на рынках мира (примерно 40% всего экспорта Японии)[96], теперь должны обеспечивать рост ВВП на 0,66% в год.[97]

Вместе с тем, можно говорить о том, что интерес Японии к ТТП и его участникам исходит не только из экономической необходимости, но и из геополитической, что объясняется настойчивым желанием С. Абэ продвинуть Японию в ряды стран-участниц партнерства несмотря на риски для аграрного сектора (снижение числа занятости, проникновение низкокачественной продукции). Не вызывает сомнение и то, что ряд стран Юго-Восточной Азии и Латинской Америки, участвующих в ТТП, рассматриваются КНР как сфера единоличных интересов. Вместе с тем, между Японией и другими азиатскими участниками, в частности Вьетнамом и Малайзией, наметилось налаживание отношений на фоне конфликта этих стран с Китаем в Южно-Китайском море. Такая же тенденция наметилась и в отношении стран Латинской Америки. Так, во время своего визита в Колумбию, премьер-министр С.Абэ встретился с президентом Хуаном Мануэлем Сантосом, который положительно оценил перспективы отношений государств как в рамках Тихоокеанского альянса, так и вне его.[98]

Западные эксперты в действительности рассуждают о ТТП, как об антикитайском проекте. Прежде всего это связано с его оппозиционной направленностью против китайского соглашения об Азиатско-Тихоокеанской зоне свободной торговли, предполагающего значительные экономические выгоды. Второй момент заключается в нацеленности стран-участниц ТТП на рынки друг друга, что способно сократить доходы КНР от экспортных сделок к 2015 г. примерно на 100 млрд долларов.[99] Кроме того, в какой-то степени участие в этом альянсе для Китая было закрыто изначально- предполагается, что в рамках ТТП все страны должны следовать соблюдению прав в интеллектуальной собственности, защите окружающей среды, придерживаться либерализации торговли. Все это на данном этапе делает невозможным членство Китая в ТТП.[100] Представляется, что для Японии подписание такого соглашения было значимым моментом на пути реализации своих амбиций в АТР. Возможность создания «кольца» вокруг Китая на основе двусторонних и многосторонних договоров позволяет диктовать правила игры в экономическом пространстве в зависимости от желания участников ТТП. Более того, партнерство устанавливает высокий уровень контроля за международной торговлей, что затрудняет выдвижение нормативной среды со стороны Китая для успешного достижения своих целей, что укладывается в рамки внешнеполитической повестки Японии.[101]

В 2016 г. двенадцатью странами было подписано соглашение о ТТП, однако ратифицировано оно так и не было. В условиях смены власти в США, были пересмотрены внешнеэкономические приоритеты. Сменивший Б. Обаму на посту президента, Д. Трамп провозгласил курс на «изоляционизм»: возврат рабочих мест, защита внутреннего рынка и т. п., что и начал незамедлительно реализовывать. Указ о выходе США из ТТП был подписан сразу после инаугурации.[102] Эта ситуация вынудила японское правительство рассматривать новые варианты внешнеэкономических (и политических) связей.

Еще одним проектом, направленным на противовес экономическому росту и влиянию Китая является стратегия «Свободного и открытого Индо-Тихоокеанского региона». Концепция была обозначена С. Абэ еще в 2007 г. в рамках выступления в индийском парламенте и носила название «Слияния двух морей». Эта большая, открытая и прозрачная «сеть» была призвана аккумулировать потоки товаров, капитала, знаний и инноваций, а также человеческие обмены в рамках сотрудничества. Основными идейными «двигателями» должны были выступать Япония, Индия, Австралия и США.[103] Такой выбор союзников, очевидно, не случаен- Индия в перспективном будущем должна стать экономическим гигантом на международной арене; Соединенные Штаты, несмотря на свою непредсказуемую политику на современном этапе, все еще являются гарантом безопасности Японии; Австралия также все больше проявляет интерес к углублению отношений с японской стороной. Вступив в должность премьер-министра во второй раз в 2012 г. С. Абэ развил свою концепцию и демонстративно объявил о ней на Токийской международной конференции по развитию Африки (ТИКАД), которая проходила в 2016 г. в Кении.[104]

На данный момент стратегия «Свободного и открытого Индо-Тихоокеанского региона» является одним ключевых векторов внешней политики С. Абэ. По его словам, помимо выгод в области безопасности как для Японии так и остальных участников, «слияние» должно повысить эффективность хозяйственного развития в задействованном регионе. Разумеется Токио отрицает противодействие какой-либо стране в рамках данной стратегии. Однако, сопоставляя идеи и «маршруты» японской концепции с инициативой председателя КНР Си Цзиньпиня «Один пояс, один путь», представляется, что стратегия С.Абэ предполагает геополитический и экономический противовес распространяющемуся влиянию Китая на Евразийском и Африканском континентах. «Один пояс, один путь», по представлению его архитекторов, соединит Азию, Европу и Африку морскими и сухопутными транспортными коридорами, воссоздавая Великий шелковый путь. Антикитайскую основу сотрудничества Японии, Индии, Австралии и США не скрывают и японские СМИ.[105]

Наряду с попытками закрепить японо-американские отношения в рамках альянса после прихода к власти администрации Д. Трампа, еще одним приоритетным направлением, осуществляемым правительством Японии, является налаживание всесторонних контактов с Индией, что происходит достаточно быстро и есть основания полагать, что в регионе складывается ость «Токио-Нью-Дели». Это сплочение не в последнюю очередь обосновывается «китайским фактором». Эксперты полагают, что взаимный интерес обусловлен не только ответными действиями Индии на китайскую «нить жемчуга», которая призвана окружить ее морскими портами и военно-морскими базами на сопряженных территориях Пакистана, Шри-Ланки, Мьянмы.[106] Еще одним фактором является приверженность концепции «Взгляда на Восток»[107] 90-х гг., где Япония указана как главный партнер в Юго-Восточной Азии, имеющий сходные ценности, что говорит и большом потенциале развития взаимодействия. Население Индии составляет 1,3 млрд человек по данным на 2018 г., что характеризует ее как перспективный рынок сбыта японских товаров. С японской стороны были предоставлены инвестиции, кредиты и внедрение новых технологий в инфраструктуру страны.[108]

Не менее важная роль в стратегии «Свободного и открытого Индо-Тихоокеанского региона» принадлежит японо-австралийским отношениям. Австралия, также, как и Япония, является союзной страной для США; имеет выходы к Тихому и Индийскому океанам, что делает удобным взаимодействие в рамках проекта. Кроме того, укреплению отношений способствует сменившаяся власть в лице Малькольма Тернбулла, который, в отличие от предыдущей администрации, приветствует курс на некоторое дистанцирование от КНР. Однако у этого дистанцирования имеются определенные границы, так как Китай является для Австралии крупнейшим торговым партнером. Еще одним фактором, сближающим Японию и Австралию является их обоюдное желание сохранить ТТП после того, как Д. Трамп вывел из него США.

С некоторой долей вероятности можно утверждать, что Япония пытается вовлечь в свою стратегию сдерживания Китая и страны АСЕАН. В ходе визита Таро Коно, министра иностранных дел Японии, в Бруней и Сингапур в 2018 г. между представителями государств были рассмотрены перспективы строительства новейшей инфраструктуры и обеспечения свободного судоходства в Южно-Китайском море, что укладывается в рамки «Свободного и открытого Индо-Тихоокеанского региона». Стоит подчеркнуть, что не все страны склонны одобрять политику С. Абэ в рамках АСЕАН. Если между Вьетнамом, Индонезией и КНР существуют территориальные споры в Южно- Китайском море и готовы рассмотреть свое участие в проекте, то Тайланд и Камбоджа относятся к этой идее настороженно. Такая противоречивость говорит о разной степени вовлеченности стран АСЕАН в конфликты с КНР и экономической зависимости. Пока Японии не удалось сформировать единый «антикитайский фронт» совместно с АСЕАН.[109]

Таким образом, настойчиво продвигаемая по всем направлениям идея С. Абэ о свободном пространстве в Индо-Тихоокеанском регионе, становится одним из главных его векторов китайской политики на обозримую перспективу. В основе стратегии явно прослеживается одна цель- сдержать военную и экономическую мощь КНР. Однако на пути претворения в жизнь планы С.Абэ могут встретить серьезные трудности, базирующиеся на экономической зависимости от Китая потенциальных участников «Свободного и открытого» региона и, как следствие, неготовность портить с ним отношения. Не стоит забывать, что на данном этапе Китай для Японии также является одним из важнейших внешних рынков.

⇐ Предыдущая123456789Следующая ⇒

Поделиться: