ИЕРОНИМ БЛАЖЕННЫЙ ОБ ОБЕТЕ БЕЗБРАЧИЯ

И СЕМЕЙНЫХ ЦЕННОСТЯХ

Иероним Стридонский ‑ один из отцов христианской церкви, жил в 342‑420 гг., когда вера еще только утверждалась на общегосударственном уровне. Он был одним из самых образованных людей эпохи, поэтому к нему за разъяснением текстов Священного писания, разрешением жизненных проблем обращались многие ‑ и простые люди, и Папы[72]. Очень часто это были представительницы слабого пола, и он им своим словом и делом указывал малоизвестный в Риме путь христианской жизни. С некоторыми женщинами он был лично знаком, с кем-то лишь состоял в переписке. Общество жен, искавших руководства Иеронима, составляли Блаженная Павла, её дочери и внучки, Леа, Марцелла, Азелла (сестра Марцеллы), Альбина (мать Марцеллы), Блаженная Мелания, Марцеллина, Фелицита, Принципия, Фелициана, Софрония и другие. С некоторыми женщинами он был лично знаком, с кем-то лишь состоял в переписке[73]. Иеронима часто упрекали в том, что он отдает предпочтение пред мужчинами слабому полу[74], на что он отвечал, что если бы мужчины к нему обращались с вопросами, то «он не вел бы речи с женщинами»[75]. А женщин, конечно же, интересовали вопросы семьи, брака, воспитания детей. Поэтому эти темы так часто звучат в его трудах.

Иероним высоко ценит женщин, его заботит их судьба. Он горько сокрушается от того, «сколько каждый день падает девиц, скольких мать церковь теряет от своего лица»[76]. Поэтому он так трепетно, по-отечески относился к воспитанию своих подопечных дев и матрон, ведь «девический дух преимущественно утверждается в благонравии под влиянием заботливости со стороны старших»[77].

Одной из наиболее частых проблем, с которой обращались к Иерониму – выбор между семьей и верой. С одной стороны, он признавал важность института брака и семьи: «Да будут досточтимы и вышедшие замуж… Пусть растет и множится тот, кто желает наполнить землю»[78]. Он чтит матерей, своим «благочестивым тщанием» сохраняющих девство[79]. Иероним ценит родительскую любовь к детям, поэтому никогда не отказывал матерям в советах по воспитанию детей в духе религиозного благочестия[80]. «Я хвалю брак, хвалю супружество, но потому что от брака рождаются девственные люди»[81]. Именно эту задачу ‑ «рождать Христу девственниц», стремилась выполнять в браке одна из дочерей Павлы – Павлина.

В его собственной жизни семья занимала важное место[82]. Он тяжело переносил разлуку с близкими, «то беспомощная сестра обоймет тебя нежными руками, то домочадцы, с которыми ты вырос, скажут: кому же мы будем служить?»[83] Предметом его неусыпных бдений была его родная сестра. Во время путешествия по Галлии до него дошли слухи о «дурном» поведении сестры, к которому привел «скользкий путь юности»[84], и на который он и сам попадал в свое время[85]. Возвращение её на путь истинный произошло благодаря Юлиану, дьякону церкви Стридона[86].

Иероним признает, что Священное писание повелевает повиноваться родителям, более того, христиане о своих родителях должны заботиться «вдвойне»[87]. Но любовь к Христу стоит выше. Поэтому родные, если они христиане, должны поддерживать близкого человека в желании посвятить себя вере[88]. Убеждая Илиодора, одного из своих подопечных, оборвав семейные узы, уйти в пустыню, он доказывает, что все это принесет великое благо его родственникам: «Придет впоследствии день, когда ты победоносно возвратишься в отечество, когда ты войдешь в небесный Иерусалим… Тогда и своим родителям ты испросишь право того же гражданства»[89].

Очень часто римские матроны обращались к Стридонцу с разъяснениями по вопросам вдовства и повторного вступления в брак. По его мнению, материнская любовь должна удерживать от нового брака, когда «мать приводит к сыновьям не воспитателя, но врага, не отца, а тирана»[90]. Ситуация становится еще более драматичной, когда в повторном браке появляются дети, или же новый муж имеет уже детей. Очень трудно в таких испытаниях не нагрешить. Все эти аргументы Иероним приводит Фурии, чтобы убедить ее не выходить снова замуж, несмотря на уговоры родственников: «Каждодневно думай о том, что должна умереть и никогда не будешь помышлять о втором браке»[91].

Иероним чтит жен, преданных до конца своим единственным супругам. Такими были и Павла, и Лея, и Блезилла, и Марцелла. Они с честью носили вдовство. Но они занимают лишь вторую ступень целомудрия, а первая принадлежит тем, кто принял обет безбрачия[92].

Значительное место в трудах Стридонца занимают вопросы девства[93]. Его обвиняли в том, что хвалой девства он доходил «до унижения достоинства брака и брачного состояния»[94]. На это Иероним отвечал, что предпочитать девство браку, не значит еще порицать брак[95].

Его оппонентом по этому вопросу был Елвидий, развивавший идеи пелагиан, считавших брак и общение полов состоянием естественным и даже «святым благом» природы, отстаивавших превосходство брачной жизни над девством[96]. Другим оппонентом в вопросах целибата был Иовиниан. По его учению, девственные и замужние христианки имеют одинаковую заслугу перед Богом, благословившим брак. Священники, пророки и сам апостол Пётр были угодны Господу в браке. Брак, по мнению Иовиниана, разрешен не только первый, но и последующие. Девство же он считал неестественным. В опровержение этого учения Иероним написал «Две книги против Иовиниана»[97]. Опровергая его, Блаженный приводит следующие библейские аргументы в пользу безбрачия. Ной и его сыновья, действительно, в ковчеге были с женами, но это было сделано лишь для того, чтобы продолжить род человеческий, в ковчеге же они воздерживались от жен. Моисей, продолжает далее Иероним, не вошел в землю обетованную именно по причине брачного состояния, поэтому Иисус Навин, о жене и детях которого ничего не сказано в Писании, повел народ вместо Моисея. Что касается новозаветных праведников, то апостол Петр был женат еще до призвания. Отталкиваясь от Священного писания, Стридонец доказывает, что «девство свойственно природе, а брак имел место после грехопадения»[98].

Теоретическое обоснование идеала девства Иероним строит на текстах Священного писания. Он опровергает тезис о равноценности девства и брака, опираясь на слова апостола Павла, что хорошо человеку не касаться женщины[99]. Также считает Иероним, он пишет, что брак не дает возможности всецело посвятить себя вере: «…или всегда молиться и пребывать в девстве, или перестать молиться и поработить себя браку»[100].

Аргументацию в пользу целибата Иероним приводит из произведений почитаемого им Тертуллиана, разработавшему суровое учение о девстве, брачном состоянии и о втором браке для христиан. Именно его труды, ярко изображающие красоту целомудренной жизни, Отец церкви предлагает прочитать своей любимой подопечной Евстохии[101].

Апостол Павел, высказываясь в пользу девства, делает оговорку: девство не предписано Господом[102]. Вслед за ним и Блаженный подвижник указывает, что безбрачие не является непременной обязанностью христианина, это может быть только добровольный подвиг.

Помимо полного посвящения себя Богу и вере, были и другие причины отказа от брака. В Римской империи, особенно в ее столице, полной мирских соблазнов, очень тяжело было уберечь себя от пороков, сохранить христианское благочестие, тем более женщинам знатного происхождения. Семья и брак открывали им путь к мирским соблазнам. С гневом обрушивается Иероним на тех дам, которые в поисках мужа «подделывали красоту природы париками и притираниями»[103]. Сам Блаженный до крещения в молодости не устоял перед многими соблазнами[104]: «Пылкая, впечатлительная, увлекающаяся натура Иеронима нравственно не устояла против напора наглого и обаятельного распутства»[105].

Трудности семейной жизни, где женщинам отводится самая главная роль, также оправдывают выбор девства. Тяготы брака и семьи Иероним перечисляет Евстохии в Письме о девстве: «….полнеет чрево, ребенок кричит, сокрушает разлучница, тревожат домашние заботы и, наконец, смерть пресекает все, что казалось благом»[106]. Вся жизнь женщины, по наблюдению Стридонца, состоит в сохранении и сбережении хрупкого семейного очага, но, несмотря на все старания, они вынуждены были видеть, как рушится то, чему они посвятили свою жизнь. Так произошло с матерью Евстохии ‑ Павлой, потерявшей любимого мужа, детей, так случилось с ее сестрой Блезиллой, овдовевшей уже через семь месяцев после брака[107]. Таким образом, обет безбрачия освобождает девушку от многих тягот и дает ей возможность полностью посвятить себя более высокой и благодарной христианской любви.

Через всю жизнь Иеронима проходит Блаженная Павла и ее семья. Павла была знатного рода, муж ‑ богатый представитель рода Юлиев[108]. У счастливой четы родилось пятеро детей – Руфина, Токсоций, Евстохия, Блезилла, Павлина[109]. Первым ударом по семейному счастью стало раннее вдовство, в 32 года. Павла тяжело переживала смерть мужа, что «едва сама от того не умерла»[110]. Большую поддержку в тот тяжелый период Павле оказала другая вдова – Марцелла, благочестивая и образованная христианка. Павла отказалась вступить во второй раз в брак, избрав иноческую жизнь[111]. В решении оставить свет, детей, родных, отеческий дом и посвятить себя служению вере ей помог Иероним[112]. Таким образом, для Стридонца Павла пошла на самую большую жертву во имя веры – отказ от семейного счастья. Но жертва эта была и во имя детей: «Она разоряла детей, и когда укоряли ее родственники, говорила, что оставляет им несравненно большее наследство в милосердии Христовом»»[113].

Вселенский Собор 381 г. назвал Иерусалимскую церковь «матерью всех Церквей», Павла пожелала стать настоящей её дочерью. Поэтому после отъезда Иеронима на восток Павла с Евстохией, оставив дом и других детей[114], отправились туда же. Стридонец весьма эмоционально передает драматическую сцену прощания с домочадцами: «Малютка Токсоций с берега протягивает умоляющие руки. Руффина, уже невеста, безмолвными слезами умоляет подождать ее замужества»[115]. Но Павла выдержала это тяжелое испытание веры, «не признала себя матерью, чтобы доказать, что она раба Христова»[116].

Иероним старался помочь Павле в ее несчастиях, в воспитании детей, внучки Павлины[117]. Особенно много сделал для Блезиллы и Евстохии. Блезилла, дочь Павлы, пришла к вере, ощутив горечь земных потерь. Сначала она вела обычный образ жизни богатой женщины, будучи красивой и образованной[118], «убиралась довольно прихотливо и целый день смотрелась в зеркало»[119]. Однако, овдовев в двадцать лет, Блезилла покончила с прежней роскошной жизнью и «с жаром взяла на себя знамя креста»[120]. Но христианское подвижничество длилось всего четыре месяца. Находясь во цвете лет, дочь Павлы смертельно заболела и умерла. Павла тяжело перенесла ее смерть, «верующее сердце побеждалось утробою родительскою, и победоносный дух отступал перед немощью тела»[121]. Для Павлы это было тяжелое испытание веры. С одной стороны, невосполнимое горе, естественное чувство безутешной скорби, с другой стороны, недостойное для истинной христианки малодушное стенание. Понимает это и Иероним: «Если я смотрю на тебя, как на родительницу Блезиллы, то не могу осуждать твоего сетования, но если смотрю на тебя как на христианку и монахиню, то сими именами уже исключаются материнские чувства»[122]. Стридонский подвижник спас Павлу, она оставила слезы, «полные оскорбления святыни, полные неверия, не имеющие меры, могущие приблизить к смерти»[123].

Евстохия, дочь Павлы, также отреклась от мирской жизни[124]. Тяжело было девушке из аристократического и богатого дома, жившей в неге и в удовольствиях[125], пойти против родственников, выбрав нищету Христову. Блаженный наставник поддержал ее решение, разъяснил ей правила христианского совершенствования. Убеждая в правильности выбранного пути, Иероним для Евстохии написал трактат о девстве, где, чтобы не осталось и следа сожаления о прошлой светской жизни, полной мирских удовольствий, красочно изображает порочность мирских обольщений, приводя примеры из жизни современных римлян[126].

Евстохия выбрала христианский подвижнический путь еще и потому, что хотела быть всегда рядом с Павлой. Любовь к Богу и любовь к матери определили ее намерение отправиться на восток и поселиться в Палестине. Безусловно, это искреннее желание дочери облегчило Павле тяжесть расставания с домом и другими детьми. Иероним отмечает крепкую привязанность Евстохии к матери, без которой она не ложилась спать, всегда следовала ее воле. Во время болезни Павлы она неотлучно находилась у постели больной, принимая заботу о ней за награду[127]. После смерти матери дочь продолжила ее дело, мудро руководя обителями. Евстохия умерла за год до смерти Иеронима – в 419 г. Иероним тяжело переживал смерти двух своих любимых подопечных и радовался, полагая, что смерть физическая ничто по сравнению с вечной жизнью, которая, безусловно, им уготована: «Мать, поддерживаемая таким сонмом дочерей, на земле достигает всего того, что Христос обещал на небе»[128].

Другая дочь Павлы ‑ Павлина, «не осмеливаясь домогаться ни счастья сестры, ни умеренности матери, пожелала быть совершенною в более смиренных подвигах»[129]. Павлину, как и сестер, не увлекла светская жизнь, полная аристократического лоска и удовольствия. Но она вышла замуж, её муж ‑ богатый римлянин сенаторского звания, «был первым, но между первыми»[130]. Павлина, как и полагается истинной христианке, была предана своему мужу. Она образцово выполняла свой долг жены. Но в браке стремилась к целомудренной жизни, соблюдая «в чистоте брачное ложе»[131]. Несмотря на любовь к Павлине, на желание иметь детей, супруг поддержал выбор жены. Павлина своим религиозным рвением смогла увлечь мужа на непорочный путь, и в нем дочь Павлы «родила наследника своего обета»[132]. Как писал Иероним, из одного дома Павлы составилась целая колесница благочестия[133].

После отъезда Иеронима на восток многие римлянки, не желая лишаться мудрого наставничества, продолжали получать его советы через письма. Особенно насыщена его переписка с Марцеллой[134]. Марцелла, как и Павла, была знаменитой и обеспеченной римлянкой и рано овдовела. Повторному браку она предпочла иночество, управляла женским монастырем, вела строго аскетическую жизнь, поучала подопечных своим словом и примером. Сестра Азелла также предпочла комфортной мирской жизни затворничество, молитвы, посты и власяницу. Свой выбор она сделала вопреки воли родителей еще в двенадцатилетнем возрасте. Иероним высоко ценил ее подвиг, утверждая, что непорочностью она достигла того, что в «городе удовольствий, неги и пышности, в котором быть скромным есть несчастие, ее хвалят и добрые, не смеют порицать и злые»[135].

Верной сподвижницей Стридонца была Мелания, в жизни которой было все, о чем могли мечтать обыкновенные люди – знатность, богатство, любимая семья. Но всего это в одночасье рухнуло: в один год она потеряла и любимого мужа, и двоих детей[136]. Горе не сломило страдающую душу, а направило на путь христианской веры. Мелания разделяла мнение Блаженного Иеронима, что любовь к Христу выше любви к детям, и отдалась полностью этому великому служению. Мелания, оставив в Риме своего малолетнего ребенка Публиколу, отправилась вместе с Руфином в Египет.

Благодаря обширным познаниям, подлинно христианскому подвижническому образу жизни Иероним пользовался большим расположением среди женщин. Благочестивые жены и девушки стремились получить от него разъяснения в Священных текстах и образе жизни. Несмотря на стремление уединиться, Иероним не отказывал им в помощи, удовлетворяя их духовные запросы и наставляя их на путь целомудрия и высшего нравственного совершенствования. Он удовлетворяет их религиозную любознательность, разъясняет особенности христианского образа жизни, воспитания детей, успокаивает в несчастии. Стридонец, не отрицая ценность семьи, призывал к целомудренной жизни, яркими красками изображал красоту девственных добродетелей и будущую награду за них.

Сорокина Т.Б. (Арзамасский филиал ННГУ им. Н.И. Лобачевского)

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: