Царица Савская вернулась из Иерусалима в родную страну 11 сентября. С тех пор именно этот день в Эфиопии является официальной датой начала Нового года. У праздника есть свое название — Энкутаташ.

 

В город Мариб, где в незапамятные времена правила легендарная царица Савская, ученые пытались проникнуть давно. Однако само его местонахождение долгое время оставалось тайной, которую тщательно хранили местные арабские племена и власти Йемена. Впрочем, в конце XX века такие тайны быстро становятся секретом Полишинеля. Оазис Мариб расположен на юго-западном краю пустыни Руб Аль Хали, в северо-восточной части Республики Йемен, в 135 км к востоку от современной столицы, Саны. Оазис окружен вулканическими долинами Хашаба, песками пустыни Рамлат и известняковыми отрогами Джабаль Балака. Вади (пересыхающая река) Дана разделяет оазис надвое: северный оазис Абйан и южный — Йасран. Древний Мариб находится на севере вади Дана в центре ирригационных полей, тогда как современный город Мариб располагается еще севернее. Вся территория исторического Мариба усеяна древними поселениями, местами поклонений, кладбищ, сельскохозяйственными постройками и ирригационными системами. Согласно радиоуглеродному анализу, первое поселение на территории Мариба возникло около 1900 года до н. э., а с 1200 года до н. э. берет свое начало Южноаравийская культура, когда было основано Сабейское царство. В те времена Эфиопия была колонией царства, которое благодаря своему выгодному географическому положению служило перевалочным пунктом международной торговли того времени: сюда поступали товары из Хадрамаута, и отсюда отправлялись караваны в Междуречье, Сирию и Египет. Наряду с транзитной торговлей Саба получала доходы от продажи благовоний местного производства. Но все эти сведения были почерпнуты историками лишь из Библии. Реальная история Сабейского государства известна довольно плохо до сих пор, а 50 лет назад о ней ходили лишь слухи, один другого невероятнее.

В 1976 году очередную попытку проникнуть в заветный город предприняли французы. Они вели переписку с йеменскими властями долгих 7 лет, пока не добились разрешения на посещение развалин одним человеком, которому было дозволено лишь осмотреть их. И тогда в Мариб решили послать парижского фотографа из журнала «Фигаро» — мастера съемки скрытой камерой.

Ему удалось увидеть и сфотографировать массивные колонны разрушенных храмов и дворцов, а также несколько скульптур, относящихся к VI–IV векам до н. э. Одни были сделаны из мрамора, другие — из бронзы, третьи — из алебастра. Некоторые фигуры имели явно шумерские черты, другие — парфянские. Все они находились внутри развалин. Фотограф заснял и выбитую на камне своего рода охранную грамоту: «Люди Мариба возвели этот храм под покровительством своих богов, царей и всего народа государства Саба. Кто повредит эти стены или унесет скульптуры, тот погибнет сам, а его род будет проклят».

Осколок барельефа с высеченным на нем текстом находился внутри разрушенного здания. Здесь же какие-то люди в лохмотьях укладывали в мешки обломки камней и кирпичей. Как раз после съемки текста фотографа попросили уехать. У него сложилось впечатление, что в Мариб европейцев не пускают не из-за того, что он объявлен священным для мусульман местом, а потому, что здесь находится частная каменоломня какого-то местного феодального клана. По словам фотокорреспондента «Фигаро», ему удалось сфотографировать лишь сотую часть возможного. Он признался, что так работать — все равно что промчаться на мотоцикле по залам Лувра…

Через некоторое время поработать в Йемене пригласили целую группу горных инженеров из стран Европы, США и Саудовской Аравии. В эту сугубо техническую команду без лишнего шума было включено несколько археологов. Первое, что они обнаружили, приехав на место, — это обилие забытых оазисов и древних поселений вокруг них. Пустыня, овеваемая восточными легендами и знойными ветрами, в давние времена далеко не везде была безжизненной. Там были пастбища, охотничьи угодья, прииски драгоценных камней.

Среди прочего на севере Йемена археологи нашли 10 участков с отвалами шлаков. По плавильным печам они определили, что там перерабатывали добротную медную руду, делали бронзу. Слитки из Сабы шли в страны Африки, Месопотамию и даже в Европу. Правда, залежей драгоценных металлов там не обнаружили. Тогда откуда же везли золото царю Соломону?

Вернемся к Священному писанию: «Царь Соломон также сделал корабль в Ецион-Гавере, что при Елафе, на берегу Чермного моря[68], в земле Идумейской. И послал Хирам[69] на корабле своих подданных корабельщиков, знающих море, с подданными Соломоновыми… И отправились они в Офир, и взяли оттуда золота четыреста двадцать талантов, и привезли царю Соломону» (III Цар 9, 26–28). Библия несколько раз ссылается на загадочную золотоносную страну, но не определяет ее поточнее…

В 1931 году в Саудовскую Аравию приехал английский геолог Кеннет Твитчелл. Он исследовал места, недалеко отстоявшие от древних центров цивилизации, справедливо полагая, что если к поискам подходить серьезно, то и на истоптанных дорогах можно отыскать драгоценные месторождения.

Во время поездки в священный мусульманский город Медину, кочевники показали ему заброшенное урочище Джебель-Махд-эд-Дахаб, что в переводе с арабского означает «Золотая колыбель». В этом пустынном, забытом всеми месте геолога поразило количество ям и пещер — тысячи и тысячи полузасыпанных песком, а то и вовсе пропавших рудников испокон века были здесь. Кроме того, он случайно откопал сильно пострадавший от времени жернов для перетирания руды. Археологи, осмотрев находку, заключили: жернову никак не меньше 2000 лет, и служил он именно для отделения золота от породы!

Мистер Твитчелл торжествовал: для него было очевидным, что при примитивных технологиях той эпохи в «колыбели» должно оставаться еще полным-полно желтого металла. Он решил создать здесь горнорудный синдикат. Эмир Сауд не возражал, хотя отнесся к затее весьма вяло: какой рентабельности ждать от рудников, истощившихся тысячи лет назад? Между тем, дело закипело, новорожденный синдикат выпустил первые акции…

Предприимчивый янки не прогадал: за 14 лет (с 1937 по 1951 год) он выкопал из горы около 60 т золота! Правда, это всего лишь 4,5 т в год, то есть в 4 с лишним раза меньше того, что привозили царю израильскому финикийские корабельщики.

Прошло еще много лет, и уже совсем недавно правительство Саудовской Аравии решило еще раз обследовать лежащую под боком долину. Совместные исследования Управления геологии США и генерального директора минеральных ресурсов Саудовской Аравии показали: около 3000 лет назад на территории между Меккой и Мединой располагались богатейшие золотоносные рудники, дававшие половину всего тогдашнего объема золотодобычи! В 1974 году руководитель новой экспедиции заявил: «Все собранные нами данные подтверждают, что здешние копи некогда были так богаты золотом, что, вернее всего, и послужили источником легенды о стране Офир».

Чем же обосновывали свою точку зрения геологи?

Во-первых, долина Золотая колыбель лежит не в глубинах Африки, а на известном с древности караванном пути, пересекающем весь Аравийский полуостров. Этому пути уже больше 4000 лет, а уж во времена царя Соломона, то есть 3000 лет назад, он был оживленной дорогой, и район рудников был доступен. Не исключено, что и сам путь проходил там именно из-за важности этих рудников для аравийцев.

Во-вторых, холмы вокруг Золотой колыбели усыпаны каменными молотами для дробления породы. Их там насчитывают десятки тысяч. А это означает, что в течение столетий здесь не переставая трудились сотни рудокопов.

Учитывая количество шахт, молотов, отвалов породы и прочих следов многовековой деятельности старателей, специалисты подсчитали, сколько золота можно было добыть в том месте. Удалось выяснить, что в среднем в каждой тонне породы содержалось более половины унции золота, а точнее — 20 г металла. Объем породы в отвалах достигал, как минимум, миллиона тонн. То есть минимальная сумма добычи достигала 20 млн г. А это более 20 тонн!

Правда, в Библии сказано, что цари Израиля Хирам и Соломон получили из Офира больше 1000 талантов золота, то есть 30 т. Скорее всего, это преувеличение, но не сказочное. Цифры вполне сопоставимы. И если ученые не ошиблись в расчетах, то оказывается, что таинственная страна Офир находилась не в глубинах Африки, а рядом с домом царя Соломона.

 

Предок Александра Сергеевича Пушкина Абрам Петрович Ганнибал, по одной из версий, был сыном эфиопского князя. Традиционная родословная связывает родину петровского арапа с севером Эфиопии. Если этот род имел какие-либо брачные связи с правящей династией, что достаточно вероятно, то «кровь царицы Савской и Соломона» текла и в жилах классика русской литературы.

 

Во второй половине I тысячелетия до н. э. цари Сабы теряют контроль над многими территориями, а доминирующая роль в Южной Аравии переходит к Катабану — аравийскому государству, расположенному к югу от Сабейского царства. В I веке до н. э. контроль над Марибом устанавливает Химьяр — еще одно древнее царство, существовавшее около 110 года до н. э. — 599 год на юге Аравийского полуострова.

Аксум же, наоборот, — процветает. Аксумское царство в II–XI веках раскинулось на территории современных Судана, Эритреи, Эфиопии, Йемена и Аравии. В IV веке при царе Эзане Аксум господствовал в Северо-Восточной Африке и регионе Красного моря, соперничая с Византией. Под его властью находилась огромная территория вдоль побережья Красного моря и часть Йемена на Аравийском полуострове. Расположившись на важнейших торговых путях из Египта, Византии, Сирии, Ирана, Ирака в Индию и Китай, аксумиты вели торговлю рабами, золотом, слоновой костью, благовониями и ароматическими смолами, изумрудами, а также африканскими зверями и их шкурами.

Из официальных исторических источников впервые Аксум упоминает «Перипл Эритрейского моря» — самая старая из дошедших до нас лоций. В этом греческом документе 60 года до н. э. Эритрейским — то есть эфиопским — морем назван, ни много ни мало, Индийский океан. Это лишний раз подтверждает, что народам Средиземноморья Эритрея-Эфиопия-Аксум была известна в первую очередь благодаря тому, что через ее порты велась транзитная морская торговля с Индией. Именно на доходах от нее и поднялось Аксумское царство, став к III веку одной из «мировых держав» — наряду с Римом, Ираном и Китаем. Негусам — правителям Аксума — была подвластна огромная территория от Сахары до Красного моря и даже часть аравийского побережья. Правда, городов в этом государстве было немного. Кроме самой столицы мы знаем названия всего трех — Адулис, Колоэ и Маста, причем местоположение последней археологам и историкам не удалось указать и по сей день. Бо́льшая часть населения страны занималась сельским хозяйством, города же были прежде всего центрами транзитной торговли.

Ныне на центральной площади города Аксума, посреди шумного базара, в окружении неказистых глинобитных домишек возвышаются либо лежат в пыли вдоль дороги гигантские базальтовые обелиски — единственные оставшиеся свидетели былого величия более чем двухтысячелетней давности. Всего больше 200 монолитов, каменных колонн, не похожих друг на друга. Одни — изысканно-стройные, идеально отполированные, богато украшенные, другие — нарочито примитивные и грубые. Высота некоторых превышает 30 м. Длина самых маленьких стел — 5 м.

Происхождение обелисков (или стел) и их назначение до сих пор остается загадкой. Неясно, какой техникой пользовались их создатели, чтобы перевезти издалека и воздвигнуть эти многотонные каменные глыбы. Искусство аксумских каменщиков тем более поразительно, что все стелы выточены из цельных глыб голубого базальта — самой твердой из горных пород.

Долгое время считалось, что стелы попросту вкопаны в землю. В 1930-х годах германо-эфиопская археологическая экспедиция вдруг обнаружила, что некоторые из них опираются на огромные, длиной до 120 и шириной до 80 м, платформы, сложенные из обтесанных базальтовых плит. Стало ясно, что стелы — лишь верхние, венчающие части поистине фантастических по своим размерам сооружений, скрытых под небольшим слоем земли.

К несчастью, в 1938 году в разгар итальянской кампании в Эфиопии их самолеты разбомбили руины величественных сооружений. Сохранились лишь воспоминания археологов, сумевших ранее частично исследовать эти сооружения. Они считали их дворцами аксумских владык — негусов. В одном из дворцов было более 1000 залов и опочивален. Полы в них покрывали зелеными и белыми мраморными плитами, редкостными породами красного и розового дерева; стены были облицованы полированным эбеном и темным мрамором, на которых рельефно выделялись инкрустации из позолоченной бронзы. Барельефы украшали окна и двери. Бронзовая скульптура и керамическая посуда, покрытая глазурью и расписанная замысловатым орнаментом, завершали интерьер дворца.

Некоторые исследователи полагают, что дворцы негусов насчитывали от 4 до 14 этажей! Они же довольно убедительно говорят о том, что барельефные изображения на стелах передавали в уменьшенном масштабе все подробности царского жилища. Как полагают, высота реального этажа составляла, вероятно, 2,8 м, следовательно, высота четырнадцатиэтажного дворца была около 40 м!

В 330 году эфиопские цари-негусы приняли христианство и объявили его государственной религией. Так Аксум наравне с Римом стал одной из первых и самых могущественных христианских держав мира. Причем под влиянием близкорасположенной дружественной Византии эфиопская церковь стала православной и остается таковой по сей день.

Владыки Аксума увидели в христианстве силу, способную объединить разноплеменную, разноязыкую страну. Они строили многочисленные дворцы и храмы, увенчанные крестами. В современном Аксуме сохранился один из них — храм Святой Девы Марии, одна из главных святынь христиан Эфиопии. Квадратное здание сложено из серых камней, скрепленных глиной, замешанной на рубленой соломе. Храм, построенный около полутысячелетия назад, венчает небольшой позолоченный купол.

Внутреннее убранство церкви скромное: алтарь закрывает цветное покрывало, колонны украшены холстами с картинами из Священного Писания. Пол устлан циновками, тут же стоят деревянные барабаны, которые служат для музыкального сопровождения при молебнах и песнопениях. А в каменной часовне этой самой большой церкви города, как уверяют все православные христиане Эфиопии, аккуратно спрятан тот самый Ковчег завета, который охраняет их родину на протяжении уже почти трех тысячелетий.

К словам местных жителей можно, конечно, относиться скептически, тем не менее Эфиопия — единственное государство на африканском континенте, которое никогда не было ничьей колонией и оставалось независимым значительную часть своей истории.

«Эфиопия была захвачена, но никогда не была порабощена иностранными захватчиками, — говорит Белаи Гидей, эфиопский историк, вспоминая войну с Италией 1936–1941 годов и оккупацию войсками Муссолини. — Итальянцы попробовали. Но они никогда не правили нами, потому что мы никогда не теряли веру в Ковчег и продолжали бороться. И учтите, Ковчег помогает не всем и не всегда. Был случаи, когда грешные израильтяне пытались использовать его как магический инструмент во время битвы с филистимлянами, желая добиться победы. Однако нельзя манипулировать Богом: битва была проиграна, а Ковчег захвачен».

Сила этой веры и демонстрируется в часовне Аксума, к которой стекаются тысячи людей во время Тимка — местного праздника крещения Иисуса Христа. Священники, облаченные в широкие белые одежды, вынимают из каменного хранилища ларец, который закрыт вышитыми зелеными и красными бархатными тканями, и начинают торжественную процессию длиной 800 м к специально обустроенной для этого случая палатке. За ними следует вооруженный почетный караул. Далее идут мужчины, поющие псалмы. Замыкают церемонию женщины, причитающие и выкрикивающие какие-то слова. Вскоре торжественность момента уступает место буйной радости, после того как ларец достигает палатки. Мужчины и женщины начинают петь и плясать, хлопать в ладоши и бить в барабаны.

Кульминации праздник Тимка достигает утром, в момент массового крещения. Но до сих пор никто не мог увидеть Ковчег Завета — даже во время праздничиного шествия он укрыт специальными накидками. Единственный человек, который охраняет Ковчег и укутывает его многими слоями ткани, — отшельник, никогда не разговаривающий с посторонними. Он не имеет права оставлять священный пост до конца своей жизни и может дотронуться до Ковчега только после наступления Страшного суда. Правда, некоторые священники в Аксуме утверждают, что видели Ковчег, хотя им и запрещается говорить об этом.

Традиции этой уже много веков. Давно — еще в первой половине XI века — распался Аксум, окруженный исламскими владениями. Но спокойная уверенность эфиопов в своей правоте оказалась способна поколебать мнение самых завзятых скептиков, и на праздник Тимка каждый год приезжают верующие со всего мира.

 

Древняя страна Маргуш

 

Месопотамия и Египет, Индия и Китай вовсе не были единственными центрами цивилизации древности. Четыре тысячи лет назад в далеком Туркменистане, в безжизненных ныне песках Каракумов, в старой дельте Мургаба располагался еще один, центр цивилизации древнего мира. В соседнем с ним древнем Иране центр этот называли Страной Маргуш, и слава об этой стране далеко распространялась за ее пределы. Древнегреческие авторы, которым трудно было произносить «Маргуш», переиначили ее в Маргиану, а еще позднее средневековые историки стали называть ее Мервом. Сегодня это область называется Мары. Здесь более 30 лет ведет раскопки экспедиция под руководством Виктора Сарианиди.

Итак, древняя страна Маргуш. Что она собой представляла? Человек начал осваивать эти земли в конце IV тысячелетия до н. э. (примерно с 3200 года до н. э.). Вскоре здесь сложилась яркая и самобытная культура, обычно называемая Бактрийско-Маргианским археологическим комплексом. Располагаясь между древней Индией, с одной стороны, и Ираном с Месопотамией — с другой, она занимала срединное место между этими двумя мировыми центрами. Через Маргуш проходили древние торговые пути от великой реки Инд с ее знаменитой Хараппской цивилизацией и до Междуречья Тигра и Евфрата с не менее знаменитой шумерской. Доказательством тому служат многие археологические находки здесь, в Маргуше, привезенные с берегов Инда, Тигра и Евфрата.

Уникальные находки — цилиндрические печати с шумерской надписью, с надписью на древнеиндийском языке — подтверждают существование прямых контактов между всеми передовыми центрами. Люди, несмотря на огромные расстояния, преодолевая горные кряжи и знойные пустыни, обменивались не только своими товарами, но и новыми идеями, закладывая основы будущего прогресса человечества.

Подобно другим мировым центрам древнего мира, страна Маргуш имела дворцы и хижины, храмы и некрополи. Понятно, что социальная организация общества была сложной. Но какой именно? Что за люди в ней жили? Каким богам поклонялись? Что умели делать, на каком языке говорили?

Ответы на некоторые вопросы может дать Гонур — столичный город страны Маргуш — и его дворцово-культовый ансамбль. В центре города была возведена мощная, укрепленная боевыми башнями цитадель. Внутри, в центре — монументальный дворец, резиденция царя. В этой же резиденции был устроен мавзолей, где находили свой последний приют умершие члены царской фамилии.

Два обширных двора, по-видимому, некогда обсаженные деревьями и цветами, служили местом прогулок и отдыха царской семьи. Здесь же, в цитадели, располагалось и административное здание, где, судя по всему, работали чиновники, занимавшиеся учетом проделанных общественных работ, приемом привезенных продуктов для царского стола и многим другим. Обширные складские помещения с десятками больших сосудов и специальными зернохранилищами дополняют общее описание этого уникального для всей Центральной Азии дворца.

Но сам дворец составлял лишь часть, правда центральную, сложного дворцово-культового ансамбля. Комплекс этот удивительный, другого такого не было в древнем мире. Со всех его четырех сторон располагались храмы: Храм Огня, Храм Жертвоприношений, Храм Общественных Трапез и связанные с ним Царское Святилище и Храм Воды. Все культовые сооружения обнесены с внешней стороны оборонительной стеной с башнями, образующими своеобразное каре.

Все храмы, окружающие с четырех сторон цитадель Гонура, имеют прямые проходы, соединяющие их с дворцом таким образом, что царь из дворцовой резиденции свободно мог пройти к каждому из них. В таком случае это мог быть царь-жрец или главный жрец, выполнявший жреческие функции.

Царское Святилище — это отдельный комплекс взаимосвязанных между собой общими проходами помещений. В центре — так называемый киоск, сооружение без стен, которое со всех четырех сторон окружено своеобразными коридорами. В помещениях — десять культовых (не бытовых) печей: в них, очевидно, сжигали ароматические травы.

Такие сооружения в виде «киоска» на Ближнем Востоке неизвестны. По данным индийских археологов, нечто похожее есть в Мохенджо-Даро, где его определяют как Храм Огня. К этому следует добавить, что артефакты, найденные в Царском Святилище, сделаны преимущественно из слоновой кости, которая могла попасть в страну только с далекого юга.

За западным внешним фасадом цитадели внутри каре находится Храм Жертвоприношений, центральную часть которого занимает огромное, бесспорно, общественное здание, условно названное Домом Песнопений. В северной части располагаются два огромных круглой формы кирпичных алтаря с проходами и ступеньками, ведущими внутрь. В обоих алтарях сохранились два культовых очага, вокруг — множество печей для приготовления жертвенного мяса. Точно такая же планировка и на южной части каре, только вместо культовых печей там были переносные жаровни. Наконец, на восточном фасаде, в Храме Жертвоприношений, тоже располагалось много печей для приготовления жертвенного мяса.

На востоке был выстроен небольшой Храм Огня с алтарями, устроенными в виде пяти прямоугольных камер, выложенных изнутри сырцовыми кирпичами, на них — следы сильно бушевавшего огня. Интересно, что в одно и то же время у одного и того же народа бытовало два типа алтарей — в круглых, вероятно, происходили жертвоприношения огню, в то время как в прямоугольных горел «вечный огонь» в честь бога огня.

В северной части комплекса была устроена обширная открытая площадь, окруженная со всех сторон многочисленными культовыми печами, в которых готовилось жертвенное мясо. Здесь был Храм Общественных Трапез. О существовании общественных, или коллективных, трапез, в которых принимало участие все население, имеются свидетельства в древних текстах, в частности в «Авесте», но именно здесь впервые были найдены реальные доказательства этой традиции.

Жертвенное мясо приготовлялось в специальных печах, они в Гонуре встречаются в огромном количестве. Разумеется, такие общественные культовые трапезы, где поедались специальные части животных, представляли собой акт величайшего очищения, наподобие обычая «худай йули», до сих пор очень широко распространенного у туркмен.

Еще более грандиозный храм располагался в южной части этого необыкновенного дворцово-культового ансамбля. Это был Храм Воды, где совершались ежедневные богослужения.

Древние архитекторы заключили весь этот грандиозный комплекс внутрь гигантской обводной стены. Стремление создать и оградить особый ансамбль, изолированный от светской, греховной жизни, означает, конечно, что уже существовала философия Добра и Зла, а это — свидетельство высокого развития интеллектуальной жизни древних маргушцев.

Имеется достаточно оснований полагать, что жившие здесь люди принадлежат к индоевропейским народам, а точнее, к арийцам, в среде которых родилась первая и древнейшая мировая религия — зороастризм. Вот уже свыше 200 лет многие ученые мира пытаются выяснить, где и когда зародилась и существовала зороастрийская религия, но сколько было авторов гипотез, столько и возможных вариантов родины зороастризма. Примерно полвека назад большинство ученых помещали родину зороастризма в Западный Иран. Однако в последние десятилетия все больше специалистов склоняются к тому, что его родина — в Центральной Азии, преимущественно в Маргиане и Бактрии. В связи с этим следует отметить, что крупномасштабные раскопки в Маргиане последних десятилетий предоставили большое количество фактов в пользу последней теории. Сегодня есть основания считать, что жившие в древней дельте Мургаба племена в III–II тысячелетиях до н. э. и были теми арийцами, в среде которых зародилась будущая зороастрийская религия. Именно в Маргиане или соседней Бактрии мог родиться новоявленный пророк Заратуштра, который реформировал (или иначе переработал) основные постулаты языческого протозороастризма и заменил многобожие на единобожие.

В священной книге «Авеста» говорится, что зороастрийцы были в одинаковой мере как водо-, так и огнепоклонниками, что только этим двум культам зороастрийцы приносят ежедневные жертвоприношения. Доказательством бытования именно этих двух культов у гонурцев служит весь дворцово-культовый ансамбль с его Храмом Огня и Храмом Воды и много других вещественных доказательств, полученных в ходе археологических раскопок в Маргиане.

Окончательную точку в эту затянувшуюся дискуссию поставило изучение царского некрополя и священного участка (теменоса) с храмовым зданием в центре. Теменос, некрополь, кремль и окружающие его храмы раскопаны уже полностью, они-то и дали уникальный материал, впервые продемонстрировавший высочайший уровень материальной культуры, богатый духовный мир, сложную социальную структуру населения Маргианы.

Царский некрополь из 5 гробниц был обнаружен на южной окраине Гонура осенью 2004 года. Эти гробницы относятся к последним векам III тысячелетия до н. э., или иначе — к постаккадскому времени, и принадлежат первым царским правителям древней страны Маргуш, основавшим столичный город Гонур.

Все гробницы — прямоугольные подземные сооружения, внутрь которых ведут кирпичные ступени. Входы, ведущие к погребениям, заложены кирпичами, но «всухую», без глиняного раствора, так что при необходимости их можно было быстро разобрать и проникнуть внутрь. Для чего? Помещения эти возводились не для одного покойника, а для последующих захоронений. Иначе говоря, при необходимости кирпичный вход в гробницу разбирался и очередного умершего по лесенке или наклонному пандусу спускали внутрь, где уже были останки ранее погребенных.

Не сохранилась ни одна крыша этих склепов, поэтому остается только предполагать, что их форма, учитывая сохранившуюся почти 2-метровую высоту помещений, была полусводчатой.

Внутри царских гробниц были устроены стенные камины и специальные двухкамерные печи, явно служившие для приготовления жертвенной пиши, а также ниши, заставленные сосудами (своего рода «посудные шкафы») и просто очаги — все со следами копоти и с золой в топках. Пять склепов представляли собой модели домов, что характерно исключительно для индоевропейских народов, в том числе индоиранских, арийских племен.

Все гробницы имеют общие черты: размещение основного захоронения в отдельном помещении (камере), отделенном от других комнат; украшение камер, где помещены богатые погребальные приношения, мозаичными панно с разнообразными сюжетами и элементами живописи; среди приношений — символы власти: каменные посохи, диски, миниатюрные колонки, повозки; устройство алтарей огня в непосредственной близости от гробницы; захоронение в гробницах разных животных — верблюдов, телят, баранов, лошадей и собак; значительные человеческие жертвоприношения (от 3 до 10–15 человек); тайники с золотыми и серебряными погребальными приношениями.

В большинстве гробниц находились так называемые дарохранительницы — крупные деревянные ящики, стены которых в двух случаях изнутри украшены гипсовыми мозаичными вставками. Они стоят в непосредственной близости или прямо на погребенных. Можно предполагать, что внутри них находились личные украшения, а возможно, и одежда.

Погребальные камеры украшались прекрасной мозаикой. Кое-что удалось реконструировать — это удивительно красивые, великолепно художественно выполненные сцены охоты; эти мозаики относятся к концу III тысячелетия до н. э. и являются самыми древними мозаичными композициями.

В целом здесь раскопано 3000 могил — в археологии это не часто встречается. Могильник огромный, копали его 5 лет. Интересная деталь: в 6 % могил внутренняя поверхность обожжена, причем полностью, с образованием твердой корочки. Там, как выяснили антропологи, погребены были люди с физическими недостатками — безрукие, недоразвитые дети, карлики. Эти могилы отнесены на окраину некрополя, как у православных, например, могилы самоубийц. Но у древних иранцев, будущих зороастрийцев, огонь, вода и земля считались чистыми стихиями, их нельзя было осквернять, а уж тем более трупом физически неполноценного человека. Поэтому землю обжигали, создавая преграду между трупом и землей. Такое действие было возможно и необходимо только у людей, приверженных зороастризму. Таким образом, можно уверенно говорить, что некрополь принадлежит древним иранцам, жившим здесь еще до прихода в Иран в X–IX веках до н. э.: Маргиана в конце III тысячелетия до н. э. была их прародиной.

 

Еще 100 лет назад иранцы, у которых зороастризм был запрещен, обмазывали могилы своих покойников изнутри бетоном, чтобы не осквернять землю. Это чисто зороастрийская традиция, которая изначально была у древних иранцев. А погребальные традиции, пожалуй, самые стойкие: время над ними не властно, они сохраняются тысячелетиями. Христианин никогда не похоронит своего близкого по мусульманскому обряду, и наоборот.

 

Еще доказательства. Своего покойника зороастрийцы вносили в комнату, которую сегодня назвали бы моргом, через дверь. Там обмывали тело, но, сказано в «Авесте», чтобы вынести тело, нужно было позвать человека, и он должен был пробить брешь в стене. Ранее считалось, что это литературное преувеличение. Но в некрополе Маргианы археологи нашли обычную дверь и рядом, в полутора метрах — пробоину в стене. Нашли и трубу, по которой сливалась грязная вода после омовений, чтобы не осквернить землю. Таким образом, найдено много «реплик» из «Авесты», почти буквальных, подтверждающих и объясняющих «Авесту» и отчасти «Ригведу». Стало понятно, что жители Маргианы были единым народом, еще не разделившимся на иранцев и индийцев.

К северу от Старого Мерва и современного города Байрам-Али расположены холмы Яз-депе. Здесь тоже провели раскопки и обнаружили довольно мощную цитадель, которую некогда соорудили на высокой 8-метровой платформе из сырцового кирпича и обвели стеной. Крепость Яз-депе занимала площадь 16 га, а платформа — 1 га. Это относительно небольшое, но хорошо укрепленное поселение, начальные этапы существования которого специалисты относят к IX веку до н. э., в первой трети I тысячелетия до н. э. в могло стать столицей Маргианы или резиденцией ее правителя.

В южной части Яз-депе удалось обнаружить следы монументального здания-дворца с прямоугольным залом, четырьмя коридорами и толстыми стенами. Высказывалось даже предположение, что этот дворец мог быть двухэтажным. Были найдены на цитадели бронзовые наконечники стрел, ядра для пращи из обожженной глины биконической формы и более крупные овальные ядра из необожженной глины.

Значительно южнее Яз-депе, почти соседствуя со средневековым Старым Мервом, возвышается холм Эрк-Кала. Первоначально, в VI–IV веках до н. э., то есть во времена господства ахеменидов, это был укрепленный город, занимавший площадь в 12 га. Он был обнесен толстой — 6,5 м в основании — крепостной стеной. Акрополь в Эрк-Кале был воздвигнут на платформе 15-метровой высоты площадью около 1 га. В результате раскопок на Эрк-Кале обнаружили слои, относящиеся ко временам царя Дария и Александра Македонского. Стены крепости, которая позже превратилась в цитадель разросшегося города, и сегодня достигают высоты 3–4 м.

Со временем пригороды Эрк-Калы были обведены новой стеной с квадратными башнями. Стена, похожая теперь на оплывший огромный вал, представляла собой правильный квадрат и охватывала площадь почти в 4 км2 — таким гигантом стал древнейший Мерв, городище которого именуется ныне Гяур-Калой и непосредственно соседствует с таким же по величине Старым Мервом. Именно городище Старого Мерва называют Султан-Калой, который, быть может, за его древность величался в Средние века «городом, на который опирается мир».

В своей многовековой истории Мерв испытал несколько периодов расцвета, что объясняется богатством плодородных земель оазиса, в центре которого он находился, выгодным географическим положением на перекрестке важнейших путей между Востоком и Западом, плодотворными контактами и взаимным обогащением местной культуры народов Средней Азии, эллинистической культуры («восточный эллинизм»), ирано-месопотамскими культурными веяниями и дыханием культуры Индии и Афганистана. Нельзя не упомянуть и более поздних арабских влияний и некоторых тюркских культурных традиций, принесенных в Средние века огузскими племенами, участвовавшими в становлении туркменской культуры.

Одним из периодов подъема был, по-видимому, III век до н. э., когда город быстро рос. Сын Селевка, преемника Александра Македонского, Антиох Сотер, был с 292 года до н. э. соправителем отца и заботился о восстановлении и подъеме хозяйства на востоке селевкидской державы. Считается, что он основал город, названный Антиохией Маргианской, ставший столицей этой богатой области. Он же, «изумленный плодородием равнины», распорядился о возведении стены длиной в 236 км (1500 стадий в окружности, по свидетельству греческого историка Страбона), которая бы защитила земли всего оазиса от набегов кочевников с севера. Эта стена заметна и сейчас в виде небольшого вала.

С середины III века до н. э. Маргиана пользовалась политической независимостью, а во II веке до н. э. вошла в состав великой Парфии, и город стал именоваться Антиохией.

Несмотря на то что Маргиана как отдаленная провинция была местом ссылки на поселение пленных римских легионеров при аршакидах (династия парфянских царей), Антиохия (древний Мерв) испытала пору блестящего расцвета. Велико ее значение как центра развития ремесел (в том числе металлургии, гончарного дела и ткачества) и как военного форпоста на востоке Парфии. Город площадью 60 км2 обводится новой стеной 6–7-метровой толщины.

Археологи обнаружили здесь огромное количество ядер из обожженной глины диаметром 10–14 и 20–21 см, вес которых достигал соответственно 3 и 10 кг. Для таких ядер нужны были (и они, вероятно, имелись) камнеметные машины.

Изготовляли маргианцы терракотовую скульптуру — небольших по размеру богинь. Другие находки — многочисленные монеты с изображением царя Санабара, с надписями на греческом и парфянском языках и начертанной буквой «А», означавшей, вероятно, что монеты чеканились в Антиохии, переносят нас уже в I век н. э., когда Маргиана обособилась от Великой Парфии и ею правили «младшие аршакиды», сохранявшие титул «царя царей» (эта надпись есть на монетах царя Санабара) и уже утрачивающие свое былое могущество.

В III веке в Мерве появились христиане. Вскоре мервская кафедра приобрела особое значение, а мервский епископ приобрел статус митрополита. Мервская митрополия была главным центром распространения христианства на восток, за пределы государства Сасанидов.

Со временем Мерв стал важным центром еще одной мировой религии — манихейства. После того как в центральных частях государства начались гонения на манихеев, значительное количество их двинулось на Восток, и на некоторое время Мерв стал главным центром этого вероучения. Его манихейские миссионеры, как и христианские, вскоре достигли даже Китая.

Коренные перемены в жизни оазиса произошли в середине VII века. Арабское завоевание докатилось и до этих мест. Глубоко символично, что последний сасанидский царь нашел свой конец в Мерве — крайнем восточном форпосте царства. А вскоре закатилась звезда и самой страны Маргуш.

 

⇐ Предыдущая567891011121314Следующая ⇒

Поделиться: