Индоевропейская семья языков.

По понятным причинам внимание лингвистов всего мира было более всего приковано к становлению и развитию индоевропейских языков, составляющих центральную группу в системе ностратической общности. Глоттохронологический анализ этой семьи дает основание утверждать, что распад некогда единой семьи индоевропейских народов произошел примерно в IV-Ш тысячелетии до н. э., хотя есть немало специалистов, которые придерживаются точки зрения, что это произошло не позднее V-IV тысячелетия до н.э.

Реконструкцией индоевропейского праязыка наука занимается уже около двух столетий, однако нерешенных проблем здесь все еще очень много. И одной из них является проблема локализации индоевропейской прародины. Классическая картина индоевропейского праязыка сложилась к началу ХХ в., но с тех пор были сделаны выдающиеся открытия ранее неизвестных языковых групп, потребовавшие переосмысления всей индоевропейской проблемы.

В индоевропейских языках, распространенных на территории Европы, обнаруживаются элементы доиндоевропейского субстрата, состоящего из реликтов давно исчезнувших языков, вытесненных индоевропейцами. Такие субстраты прослеживаются на юге Балканского полуострова, островах Эгейского моря и на Апеннинах. Наиболее древний субстрат имеет, вероятно, иберийско-кавказское происхождение, а на севере Европы явно прослеживаются финно-угорские элементы эскимосского типа.

Первые исследования индоевропейской проблемы во второй половине ХIХ в. помещают прародину индоевропейцев на Востоке. К примеру, А. Пикте таким местом считал древнюю Бактрию (на восток от каспийского моря). Вслед за ним многие другие европейские исследователи считали прародиной индоевропейцев пустынные районы Центральной Азии. Однако в 60-е гг. ХIХ в. появилась группа историков и лингвистов, которые отвергли азиатскую теорию происхождения индоевропейцев и предложили считать их прародиной территорию Европы (Р. Лэтэм, В. Бенфей, Л. Линденшмит). Они основывали свои выводы на том, что в древних индоевропейских языках не обнаружены названия тигра, верблюда, льва и других животных, обитающих в указанном ареале.

В это же время появляется группа лингвистов и историков, которые считали, что прародину древних индоевропейцев следует искать в районе Северного Причерноморья от устья Дуная до Каспийского моря (Ф. Шпигель, Р. Хоммель, В. Бенфей).
Таким образом, в течение второй половины ХIХ в. появилось несколько оригинальных теорий, так или иначе объясняющих происхождение индоевропейских народов. С расцветом археологии, казалось, появились серьезные предпосылки для расширения научной базы индоевропейских исследований, однако каждое новое открытие ставило больше вопросов, чем находило ответов на старые. Со временем стало появляться все больше специалистов, которые указывали на ближневосточное происхождение индоевропейских народов (хетты, шумеры и др.).

Следует отметить, что в СССР в 20-30-е гг. ХХ в. развернулась ожесточенная дискуссия, стоившая многим талантливым лингвистам и историкам не только карьеры, но и жизни. Известный советский ученый и организатор науки Н.Я. Марр выдвинул «новое учение о языке», в котором все так называемые «яфетические языки» он предложил считать не отдельной языковой семьей, а типологической стадией в развитии всех языков мира. По его мнению, индоевропейские языки тоже были когда-то яфетическими. Сама по себе типологическая стадиальность развития языков не только имеет право на существование, но и подтверждается многими данными, однако в теории Мара она рассматривалась слишком упрощенно, как прямая аналогия общественно-экономических формаций.

На самом деле Н.Я. Марр выбросил из науки столетний опыт развития сравнительного языкознания и даже запретил употреблять словосочетание «индоевропейские языки», чем нанес непоправимый вред всей лингвистической науке. Не утруждая себя анализом аргументации лингвистов-компаративистов, он обозвал их буржуазными лжеучеными», а вместо сравнительно-исторического метода предложил совершенно непонятную теорию «четырех элементов», из которых выводил все многообразие языков мира. Его учение рассматривалось в те годы как равноценное марксизму в вопросах языкознания, однако на самом деле на долгие годы затормозило развитие отечественной лингвистики

И только в послевоенные годы сравнительно-историческое языкознание стало набирать силу вместе с семиотическими исследованиями представителей Тартуской школы. Остановимся лишь на наиболее важных исследованиях последнего времени. Из всех существующих ныне теорий локализации индоевропейской прародины и определения сущности индоевропейского праязыка наиболее убедительной является гипотеза известных советских языковедов Т.В. Гамкрелидзе и В.В. Иванова, выдвинутая и тщательно обоснованная в их совместной 2-х томной фундаментальной монографии «Индоевропейский язык и индоевропейцы », впервые опубликованная в Тбилиси в 1984 г.

У этой теории есть своя предыстория, связанная с возникновением и развитием сравнительно-исторического языкознания. В годы Первой мировой войны известны чешский востоковед Б. Грозный впервые расшифровал незадолго до этого обнаруженные клинописные таблички Хаттусаса – столицы древнего Хеттского царства, расположенного в Малой Азии (в 200 км от современной столицы Турции Анкары). В результате длительных археологических раскопок в Малой Азии была обнаружена большая библиотека клинописных табличек, в которой, помимо хеттских текстов, хранились записи на других древних индоевропейских языках – палайском и лувийском, составленные уже после крушения могущественной Хеттской империи (1200 г. до н.э.). Продолжением лувийского языка стал ликийский язык, известный еще с античных времен по названию Ликии - древнего государства западной части Малой Азии. Таким образом, семья индоевропейских языков пополнилась еще двумя древними группами языков - хеттской и лувийской.

Чуть раньше ( в конце ХIХ в.) в Восточном Туркестане была обнаружена еще одна группа индоевропейских языков – тохарская . Тохарские тексты были записаны одним из вариантов индийского письма брахми во второй половине I тысячелетия нашей эры и представляли собой переводы буддийских сочинений, что значительно облегчило их дешифровку.

По мере изучения не известных ранее индоевропейских языков стало возможным проверить прежние выводы лингвистов о древнем облике индоевропейского праязыка. На основе новых методов исследования лингвисты установили структурные типы языков и определили некоторые общие принципы их функционирования. При этом они придерживались точки зрения, что индоевропейский праязык не должен отличаться по своей структуре от современных языков этой группы. Однако была одна проблема, которую лингвисты не могли решить долгое время. В индоевропейском праязыке не было согласной, которая обычно образуется с помощью губ – «б» или «п». Однако структурная типология делала это предположение крайне маловероятным. Если в языке отсутствует губной звук, то это значит, что он вряд ли может быть звонким.

В 1972 г. Т.В. Гамкрелидзе и В.В. Иванов впервые выдвинули предположение, что на самом деле этот звук существовал в индоевропейском праязыке, но не фиксировался на письме, поскольку был мягким и глухим. Это предположение вызвало в сообществе лингвистов ожесточенные споры, которые в конце концов побудили авторов написать фундаментальное исследование, посвященное всему комплексу индоевропейской проблемы, что и было сделано в 1984 г.

Прародина индоевропейцев.

В первом томе указанной работы исследуется структура индоевропейского праязыка, его звуковая система, чередование гласных, строение корневой основы, древнейшие грамматические категории имени и глагола и способы их выражения, порядок грамматических элементов в предложении, диалектные особенности сходных языков и многое другое. А второй том этого исследования представляет собой во многом уникальный опыт реконструкции словаря индоевропейского праязыка, что дает возможность реконструировать также и соответствующую культуру его носителей.

Помимо всего прочего, фундаментальное исследование Т. Гамкрелидзе и В. Иванова позволило уточнить хронологические рамки бытования единого праязыка. Нижней границей его существования был признан период Ш-II тысячелетий до н.э., так как именно к этому времени относятся самые ранние свидетельства о хеттском и лувийском языках. Скрупулезный анализ клинописных табличек малой Азии позволил авторам сделать вывод, что выделение хеттского и лувийского языков из единой индоевропейской общности произошло не позднее IV тысячелетия до н.э. Именно этот период был признан верхней, то есть самой древней границей возникновения индоевропейского праязыка.

С той датировкой полностью согласуется и недавно обнаруженные древние свидетельства отделения от общего праязыка группы греческо-армяно-индоиранской языковой общности. К ней относится и особый индоиранский язык, существовавший, по данным хеттской клинописной библиотеки, не позднее середины II тысячелетия до н.э. в государстве Митанни (юго-восточные границы Малой Азии). А с ХV в. до н.э. становятся известными древнейшие крито-микенские тексты, написанные на особом диалекте греческого языка и расшифрованные в 1953 г.

Предложенная В.Т. Гамкрелидзе и В.В. Ивановым реконструкция словаря индоевропейского праязыка позволила им с достаточной степенью достоверности описать и саму прародину индоевропейцев. Она представляет собой область с горным ландшафтом, о чем свидетельствуют многочисленные описания горных вершин, отвесных скал, возвышенностей, ущелий, горных склонов и т.д. Этому описанию вполне соответствуют мифологические сюжеты, упоминающие горные реки, озера, водопады, бурные потоки, а также произрастающие на их берегах горные дубы, кустарники и другие растения, характерные для высокогорных областей.

В словаре индоевропейского праязыка есть слова, обозначающие березу, бук, граб, ясень, осину, иву, тис, сосну, пихту, грецкий орех, вереск, мох и т.д. Такая картина праиндоевропейского ландшафта, по мнению авторов этой теории, едва ли может относиться к равнинным районам Центральной или Восточной Европы, не говоря уже о Северном Причерноморье. Весь этот растительный мир больше напоминает северную часть Ближнего Востока, а также некоторые районы Балканского полуострова.
Тщательное изучение древнейших терминов дает основание предположить, что у древних индоевропейцев было развитое земледелие и скотоводство. Это нашло свое отражение в общих названиях домашних животных – конь, осел, бык, корова, овца, баран, ягненок, коза, собака, свинья, поросенок и т.д. В общем словаре индоевропейских народов немало терминов, связанных с пастушеством, причем даже для названия древних богов часто используется слово westoros, в чем можно без труда узнать знакомое нам слово «пастор».

Кстати сказать, именно в районе Закавказья выдающийся русский ученый Н.И.Вавилов находит родину древнего земледелия и называет его «плодородным полумесяцем». По его мнению, в районе Восточной Анатолии и Верхней Месопотамии находится наиболее благоприятные географические и природно-климатические условия для зарождения земледелия и появления первых цивилизаций. Именно там он долгие годы собирал дикие злаки, давшие начало культурных растениям.

Для определения индоевропейской прародины едва ли не решающее значение имеет терминология колесного транспорта. Ведь для длительных миграций требуется прежде всего колесный транспорт, без которого долгие переселения были бы практически невозможны. В результате кропотливых исследований было установлено, что подавляющее большинство названий колесных повозок, лошадиной сбруи, тягловой силы, а также плавки металла, из которого могли делать отдельные части имеют непосредственное отношение к территории от Балканского полуострова до Иранского нагорья, включая Верхнюю Месопотамию.

В этом же районе в IV тысячелетии до н.э. произошло одомашнивание лошади и других тягловых животных, а позже возникает общий для всех индоевропейских народов культовый погребальный обряд, в котором впервые используется колесница. Примерно в Ш тысячелетии до н.э. колесные повозки начинают появляться на Балканском полуострове и в степных районах Евразии, включая Северной Причерноморье. Правда, многие российские историки оспаривают эту точку зрения, считая, что одомашнивание лошади произошло на территории Северного Причерноморья (Краснухин).

Во времена существования Хеттской империи в середине II тысячелетия до н.э. хетты жили по соседству с морской державой Аххиява, одно название которой напоминает о существовании древних ахейцев, переселившихся на острова Эгейского моря и создавших первые греческие государства. В это же время хетты интенсивно контактировали с митаннийцами, язык которых, как и греческий, восходит к прагреческо-армяно-арийской общности. Анализ клинописных табличек, а также археологические данные свидетельствуют о том, что во II тысячелетии до н.э. на севере Передней Азии жили древние народы, говорившие на нескольких индоевропейских языках – хеттском, лувийском, хурритском, урартском, греческом, митаннийском, арийском и др. Многие из них со временем стали продвигаться на запад и заселять Балканский полуостров и острова Эгейского моря, включая материковую Грецию.

Примерно в это же время две группы носителей индоиранских диалектов отправились на восток. Одна осела в горах современного Афганистана и вплоть до сегодняшнего дня, как отметил в свое время Н.И.Вавилов, сохранила в своих нуристанских ( кафирских) языках оригинальные реликты прошлых времен.

Другая группа индоиранцев пошла на восток более южным путем и осела в тех районах, которые сейчас занимают Иран и Северная Индия. Самая ранняя форма древнеиндийского языка известна нам по сборникам священных гимнов «Вед», из которых наиболее древним считается «Ригведа». В эти гимнах упоминается доарийское население долины реки Инд, которое отчасти вымерло в результате наследственных заболеваний, а отчасти было покорено или истреблено вторгшимися в страну арийскими племенами. Любопытно, что арийские племена, как правило, не смешивались с покоренными народами из-за прочной системы кастового строя, запрещавшего смешанные браки и именно поэтому сохранились до настоящего времени. Кроме того, они обладали врожденным иммунитетом от тропической малярии, который можно было приобрести только в болотистых районах Передней Азии, а не в более северных районах, где раньше видели прародину индоевропейцев.

Согласно предположению Т.В. Гамкрелидзе и В.В.Иванова, древние иранские племена, отделившись от митаннийских арийцев, направились в Среднюю Азию, где раскололись на две большие группы. Первая из них осталась на востоке и дала начало тохарским языкам, распространившимся почти до Китая. Другая группа по неизвестным причинам повернула на запад и положила начало формированию древних европейцев. Стоит заметить, что впервые тохарские языки досконально исследовал выдающийся британский востоковед Хеннинг, который высказал предположение, что прародиной тохарцев были плоскогорья Передней Азии, расположенные неподалеку от современного озера Урмия. Потом они пересекли Иранское плоскогорье и после долгих мытарств осели в районе современного Восточного Туркестана. Со временем тохарские народы распространились на огромных пространствах Евразии вплоть до Северного Причерноморья, где обрели себе вторичную родину.

Много лет назад известный американский языковед Сэпир открыл очень интересное явление, ставшее для многих лингвистов путеводной звездой. Первоначальная территория возникновения некоей языковой семьи позднее характеризуется очень большой диалектной дробностью. Иными словами, чем больше диалектов и наречий обнаруживается в каком-то определенном районе, тем больше вероятность, что именно эта территория является первоначальной родиной их формирования.

Что же касается прародины древних европейцев, то вполне можно допустить, что на самом деле их было две. Первая из них была расположена в горных районах Передней Азии, а второй стали степные районы Северного Причерноморья. Именно там продолжали формироваться древние европейские народы до того, как окончательно переселиться в Европу. Оттуда в Ш-I тысячелетии до н.э. племена киммерийцев, кельтов, иллирийцев, италиков, греков, германцев, балто-славян и многих других народов постепенно расселялись по Европе, интенсивно смешиваясь между собой и порождая совершенно новые этнические образования. Правда, нельзя исключать, что многие древнеевропейские народы и прежде всего греки и италики добрались до Европы южным путем, используя для этого острова Эгейского моря и переправу через Босфор и Дарданеллы.

Таким образом, концепция В.Т. Гамкрелидзе и В.В.Иванова предлагает своеобразный компромисс между сторонниками «циркумпонтийской » теории (причерноморской) и теми, кто давно уже считает прародиной индоевропейцев те или иные районы Передней Азии. Что касается первой из них, то она получила очередное подтверждение на Международной конференции по сравнительному языкознанию, которая прошла под эгидой МГУ в Москве в марте 2008 г. Одним из самых обсуждаемых докладов по теме «Языковые контакты в аспекте истории» стал доклад профессора К. Г. Красухина» «Лошади, ослы и индоевропейцы в Малой Азии», где была предпринята еще одна попытка установить прародину индоевропейцев.

Проанализировав комплекс лингвистических, исторических и археологических данных, автор доклада пришел к выводу, что прародиной индоевропейской общности мог стать только тот район, где впервые была одомашнена лошадь. Таким районом, по его мнению, могло быть только Южное Поднепровье, где вплоть до середины ХIХ в. времени водились тарпаны – дикие лошади, которые стали прародителями домашних лошадей. Они были приручены в IV тысячелетии до н.э. и стали главным фактором распространения индоевропейцев по окрестным территориям, включая Переднюю Азию, где обитавшие там семитские народы называли лошадей «ослами с гор». По всей видимости, они уже успели одомашнить ослов, но еще не знали, что такое лошадь.

Еще более смелую гипотезу выдвинули украинские ученые во главе с известным археологом Ю.А.Шиловым. Подробно изучив археологические данные, полученные при раскопках Каменной могилы, на острове Хортица и в других местах Северного Причерноморья, они сделали сенсационный вывод о том, что вскоре после Всемирного потопа на этой территории образовалось древнейшее праиндоевропейское государство Аратта(VI-IV тыс. до н.э.), которое частично совпадает с так называемой Трипольской культурой. По их мнению, именно сюда переселились древнейшие жители Анатолии в VI тыс. до н.э., спасаясь от поразившей их засухи. Получив там определенные навыки примитивного земледелия и скотоводства, они добились существенного прогресса и фактически образовали новую общность индоевропейских народов, которая некоторое время спустя распалась на ряд отдельных групп и народов (арийских, европейских и т.д.).

Существует достаточно серьезное предположение, что вопрос о происхождении древних языков всегда останется без ответа. Тайна лингвогенеза может навсегда остаться так называемым «философским вопросом», то есть вопросом, который человечество всегда будет задавать, без какой бы то ни было надежды получить на него конкретный ответ. Как говорит наш современник философ Ф. Гиренок, язык не является домом человека, а неким подобием «проходного двора», в котором смешались многие языки и народы. Оказалось, что люди могут легко перенять чужой язык, даже не отдавая себе отчета в том, что при этом они навсегда теряют свою этническую самобытность и вливаются в другую культуру. Иначе говоря, те или иные народы могут легко менять язык завоевателей и вместе с ним свой менталитет, сохраняя при этом неустранимые последствия архетипов.

Таким образом, язык древних народов постоянно сталкивается с другой этнической культурой и до поры до времени соперничает с ней, не имея никаких шансов на успех. Язык всегда побеждает этногенную культуру, навязывая ей собственные образцы поведения и мышления. Иначе говоря, пассионарный этнос может навязать свой язык покоренному народу, изменив его ментальность, но и покоренный этнос может с такой же легкостью воспринять чужой язык, стараясь приспособиться к победившему этносу. Именно в этом и заключается главная тайна древних языков и культур. Одни из них сохранились до настоящего времени, пережив невероятные исторические перипетии, а другие навсегда исчезли, передав свое наследие другим народам.

Подводя итог, можно сказать, что за последние десятилетия исследование индоевропейских проблем продвинулись далеко вперед, предложив ряд новых и довольно плодотворных гипотез. Однако в целом индоевропеистика находится в зачаточном состоянии не осмеливается дать окончательное решение тех проблем, которые были поставлены еще в античные времена. При этом исследователи ХХI в. возлагают большие надежды на современные компьютерные технологии и машинные способы обработки огромных массивов информации. Нет никаких сомнений, что в будущем многие проблемы индоевропеистики будут решены с помощью компьютерного моделирования лингвистических и этнографических процессов.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: