Витя облегченно выдохнул и с чувством хлопнул мальчишку по плечу.

- Дерзай, - ляпнул он первое, что пришло в голову и, не теряя ни мгновения, ретировался, намереваясь как можно скорее высказать старому маразматику все, что он о нем думает.

***

- Входи! - бросил Айзек в ответ на настойчивый стук в дверь.

В кабинет тут же ворвался Виктор, и уже даже открыл рот, чтобы излить на мужчину поток возмущений, но тут же закрыл его, заметив в помещении еще одного человека.

- Знакомьтесь, Лиан, Ваш коллега, Виктор Воронцов, - представил директор своего любовника, и окинул восхищенным взглядом молодого преподавателя, этим утром прилетевшего из Австрии.

Мужчины обменялись рукопожатиями. Господин Сандерс приветливо улыбнулся, Виктор же наоборот, нахмурился пуще прежнего.

- Садис, будь он трижды неладен, перед своим уходом сделал воистину полезную вещь. Прошу садиться. - Директор и сам опустился в кресло, сцепляя руки в замок и внимательно разглядывая учителя истории.

Молод, красив, умен. Открытый приветливый взгляд, растерянный немного, но все равно чистый, добрый и в чем-то наивный. Приятное лицо, еще не омраченное заботами и лишениями. Ухоженные волосы и ногти. Одет опрятно, и пахнет от него юностью и морским бризом. То, что нужно этой школе, не считая, конечно же, квалификации, которая, к слову, была самой, что ни на есть, впечатляющей.

Молчание затянулось, но Виктор многозначительно кашлянул, вырывая Айзека из глубокой задумчивости.

- Ах да! - спохватился тот и придвинул к себе личное дело господина Сандерса, заглядывая в него больше для вида, чем с какой-то определенной целью. - Итак, я собрал вас двоих здесь, чтобы обсудить кое-какие вопросы, касающиеся методов обучения в моей школе.

Айзек заметно нервничал, поглядывая то на часы, то на дверь. Высказав несколько пожеланий относительно работы в классах, он встал, прошелся по кабинету взад-вперед, снова и снова сетуя на отсутствие Садиса. А потом прямо обратился к Лиану:

- Могу ли я доверять Вам, господин Сандерс? Могу ли положиться на Вашу честность и профессионализм, и вверить Вам умы юных дарований без опасений, что Вас подкупят или иным любым способом настроят против меня, пытаясь втянуть в грязную игру?

Вопрос озадачил Лиана. Вроде бы и слова простые, намного проще тех, что звучали в приветственной речи, и все же слышалась в них какая-то подковырка. Будто и не учителем устроился, а в шпионы подался, и теперь от ответа зависит вся дальнейшая жизнь.

- Садис… - неуверенно начал Лиан, но тут же спохватился, вспомнив, что он уже не студент, а учитель и, соответственно, отвечать надо как подобает преподавателю. - Простите. Господин Эйгерт рассказывал мне о принципах работы в Вашей школе, - издалека начал молодой специалист, украдкой поглядывая на еще одного преподавателя, от которого прямо таки волнами исходило раздражение. - Вот только… под всей вуалью сказанных Вами слов, я прослеживаю попытку выудить у меня клятву, да еще и на крови. Я правильно Вас понял? Это будет присяга на верность?

- Поразительная проницательность! - искренне восхитился Айзек, теперь глядя на учителя еще и с уважением. - Но требовать от Вас клятвы в чем-то бесчестном я не буду. Мне от Вас нужно только одно: чтобы Вы ни при каких обстоятельствах не увольнялись. А так же, и это уже не требование, а просьба, рассказывали мне о любых попытках переманить Вас на сторону моих врагов.

Лиан хорошо помнил рассказы Садиса о директоре Айзене. Эксцентричный, хитрый, проницательный и до зубовного скрежета честный. Нетерпящий и толики лжи ни в словах, ни в действиях, ни в мыслях. Садис говорил, что работать с ним нелегко, но преданность и прямолинейность этот человек ценит превыше всего. Не самые плохие качества, надо сказать, а значит:

- Думаю, мне такие условия импонируют, - коротко и предельно серьёзно кивнул Лиан. – Вы можете на меня рассчитывать.

- Отлично. - Айзек удовлетворенно кивнул. - Первую часть договора скрепим контрактом, скажем, на пять лет, вторую - честным словом.

Он придвинул к молодому мужчине уже заполненные документы и сказал, что тот может идти к себе в кабинет и там подписать все это дело после тщательной проверки.

- Позже передадите их моему секретарю, если меня здесь не будет. До четверга отдыхайте. Занятия начнутся только после теста на знание устава. Можете идти.

Лиан поднялся и, прихватив с собой контракт, вышел из кабинета. Айзек несколько мгновений смотрел ему вслед, а потом повернулся к любовнику, взгляд которого не предвещал ничего хорошего.

- Что? - спросил директор, морально настраиваясь на взбучку. Виктор был не подарок, но тем сильнее он привлекал мужчину. - Говори уже, что не так.

- Да все! - наконец-то дав волю сдерживаемой злости, взвился Витя. - Начиная от предсмертного бреда, который ты гордо именовал речью, и заканчивая одним очень странным словом " Опекун". Это что за херня такая?! Что еще за опекун?

- Ну... - неопределенно взмахнул рукой Айзек, прокручивая в воздухе указательный палец. Кабы самому знать, зачем он спихнул первый курс на любовника. Просто чувствовал, что если этого не сделать, плешивый недоносок из канторы нанесет детишкам непоправимый вред. Обязательно ведь вытребует для себя место куратора, гад. Ему только волю дай.

- Ну?! - недовольно поторопил любовник.

- Что, " ну"? - вспылил мужчина. - Так нужно было, понимаешь? Без Садиса я как без руки! Сам не ожидал, что настолько от него зависим. А тут он со своими моральными принципами. Все валится к чертям, и я не знаю, чем уже затыкать бреши. Он должен был курировать первый курс. А тебе кураторство я доверить не могу, так как у тебя нет педагогического образования. Так что ты будешь кем-то вроде старосты для их курса. Проще говоря, будешь присматривать за ними.

Айзек кричал. Вернее Вите так показалось, ведь на повышенных тонах мужчина с ним говорил очень и очень редко. И все равно стало неприятно.

- Без руки он. А малолетку этого осматривал как двурукий, - съязвил молодой мужчина. - Ты хоть понимаешь, что я не умею ладить с детьми? Они мне не нравятся.

 - Да кому какая разница, нравятся они тебе или нет, - раздраженно проговорил Айзек. - Присмотришь за ними, пока я этому засранцу неблагодарному замену не найду.

Виктор открыл было рот, чтобы что-то возразить, но мужчина его осадил.

- Вопрос закрыт. Есть еще претензии?

- Никаких, - совершенно спокойно отозвался Витя, но смерил Айзека таким взглядом, что тот даже в лице изменился. Директор хотел что-то сказать, но стук в дверь, после которого на пороге появился еще один новый преподаватель, не позволили ему вымолвить и слова.

- Господин Перкин, проходите, присаживайтесь. - Расплылся в совершенно счастливой улыбке Айзек, что вызвало у Вити оскомину. - Я ждал Вас.

Лысеющий мужчина смерил Витю оценивающим скользким взглядом, но Айзек вновь привлек его внимание к себе.

- Не волнуйтесь. Господин Воронцов уже уходит.

Айзек смерил любовника странным нечитаемым взглядом и это выбесило Витю окончательно.

- Да, господин Перкин, господин Воронцов уже УХОДИТ, - слово в слово повторил Витя, и, поднявшись, вышел из кабинета любовника.

Что ж, старый ты, мать твою, больной, ебучий человек, развлекайся, засранец. Я тебе устрою веселый год на этой треклятой должности. Так " опеку" всех, что мало не покажется.

Мальчишка выбесился, но Айзеку было не до него. Потом как-нибудь все разрешится. А вот плешивый, да еще и горбатый ублюдок, который знаком вопроса застыл на пороге, был реальной угрозой для благополучия школы.

- Прошу... - директор указал преподавателю на незаменимое для подобного рода переговоров кресло и сел на свое место с самым благодушным видом, выражая в каждом жесте желание быть полезным новому члену их большой школьной семьи.

***

Восторги и надежды, которые Эдмунд испытывал в начале дня, смыло ледяной водой раздражения и тихой злости. Теперь уже ничто не радовало. Ни добродушные разговоры таких же, как и он сам, новичков, ни радушные улыбки учителей, ни щедро накрытые вкусностями столы, которые были расставлены в большом, пышно украшенном зале. Студенты разбились на группки. Каждый курс держался отдельно, стараясь не пересекаться. И если второкурсники больше прохаживались по залу с равнодушными минами, то ученики третьего курса были очень даже заинтересованы в новичках. По крайней мере, постоянные пристальные и оценивающие взгляды со стороны старших ребят почувствовал на себе каждый первокурсник.

Помимо учителей и студентов в зале так же были родители некоторых учеников, и, как заметил Эдмунд, радости несчастным студентам их присутствие не добавляло.

Сам Эдмунд держался поближе к своему курсу. Он, конечно, сделал несколько попыток слиться с толпой, но несколько раз наткнувшись на ребят постарше, которые смерив его любопытными взглядами, принялись шушукаться и ржать как кони, решил держаться поближе к своим.

Проходя мимо одной такой группы, он услышал странный разговор, содержание которого было столь пошлым, что Эдмунд даже покраснел, хоть и не понял толком, о чем идет речь. Внутренний голос тут же посоветовал мальчишке держаться от старших ребят подальше, и Эдмунд благоразумно внял ему.

Наверное, именно поэтому ему не понравилось степенное и размеренное празднование, больше похожее на выпас скота. И когда директор, поблагодарив всех за присутствие, разрешил желающим удалиться, Эдмунд не стал задерживаться.

Покидая зал, он краем глаза заметил, как те самые перебрасывающиеся пошлостями студенты вчетвером обступили новенького, миловидного и хрупкого мальчишку. Они принялись ему что-то говорить, и мальчишка расцвел, глядя на парней с каким-то странным обожанием. А вот взгляды и жесты этих старшекурсников Эдмунду не нравились. Было в них что-то хищное, злобное, и какое-то неконтролируемое. Но долго наблюдать за ними парень не смог. Его подтолкнули к заднему выходу из зала и вскоре старшекурсники и новичок скрылись из вида.

Эдмунд на это только пожал плечами и, предупредив опекуна своего курса, отправился в спальню. Усталость и нервное перенапряжение были настолько сильны, что, единственное, чего мальчишке хотелось, это забыться крепким и желательно вечным сном.

⇐ Предыдущая123456Следующая ⇒

Поделиться: