Контекстная вариативность (алломорфное варьирование)

Под контекстной вариативностью понимается изменение внешнего облика морфемы в зависимости от контекста; а поскольку план содержания морфемы при этом не меняется, то конкретные манифестации ее плана выражения признаются контекстными вариантами (или алломорфами) одной и той же единицы («абстрактной морфемы»).

Так как контекстные условия могут иметь разную природу, то целесообразно различать несколько разных типов контекстного (или алломорфического) варьирования морфем. Если разные варианты одной абстрактной морфемы выбираются в зависимости от фонологических характеристик контекста, то это случай фонологически обусловленного варьирования. Если правила выбора алломорфов имеют не фонологическую природу, то это может быть случай грамматически или лексически обусловленного варьирования, при котором внешний вид морфемы зависит, соответственно, от грамматического или лексического контекста.

Вопрос 16.

Позиционные типы аффиксов.Несегментные морфемы: циркумфиксы, разрывные корни и инфиксы, трансфиксы, морфемы операции.

 

1. Позиционные типы аффиксов

По позиционному критерию аффиксы подразделяются на префиксы, которые располагаются перед корнем слова и суфиксы, которые располагаются после корня слова.

По положению относительно корняаффиксы делятся на

1. стоящие передкорнем – префиксы (приставки),
2. стоящие после корня:

• постфиксы,
• суффиксы,
• окончания (флексии),

1. вставляемые внутрькорня:

• инфиксы,
• трансфиксы,

1. вставляемые междукорнями –интерфиксы,
2. окружающиекорень –циркумфиксы (конфиксы).

Схема 1.

аффиксы

┌ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ┬ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ┼ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ┬ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ┐

перед корнем внутри корня между корнями после корня вокруг корня

│ ┌ ─ ─ ─ ─ ─ ┴ ─ ─ ─ ─ ┐ │ │ │

префиксы инфиксы трансфиксы интерфиксы постфиксы циркумфиксы

( приставки) (конфиксы)

┌ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ┬ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ┐

суффиксы флексии собственно

постфиксы

1. Префиксы (от лат. praefī xum‘прикрепленное перед’) = приставки – это служебные морфемы, стоящие перед корнем:

• пере-рыв, под-писать, не-глубокий.
• in-active, re-fresh.

В индоевропейских языках префиксы в основном используются при словообразовании, а приформообразовании–оченьредко.

Напр., в русском языке префиксы выражают значение совершенноговида глагола:

• делать – с-делать, писать – на-писать, читать – про-читать¹.

Однако чаще приставка меняет не только видовоезначение, но илексическое:

• читать – пере-читать – вы-читать.

В других языках префиксация как способ выражения грамматических значений используется более часто. Так, в арабском и грузинскомязыках при помощи префиксов оформляетсяспряжение [Кодухов, с. 239].

Широко используется префиксация для выражения грамматических значенийв языкахбá нту(Восточная Африка). Напр., в языкесуахи  ли:

• wa-ta-si-po-ku-ja [ватасипокý джа] ‘если они не придут’, где wa- означает 3-е л. мн. ч., ta- – будущее время, si- – отрицание, po- – условность, ku- –глагольный префикс, расширитель односложного корня, ja – корень со значением ‘приходить’ [Реформатский, с. 264].

Есть языки, которые не используют префиксов, например тюркские и финно-угорские.

2. Постфиксы (лат. postfī xum ‘прикрепленное после’) – служебные морфемы, расположенные после корня.

Этот термин используется в двух значениях:

1. он обозначает все служебные морфемы, стоящие после корня, т.е. и суффиксы, и флексии;
2. собственно постфиксы – служебные морфемы, стоящие после флексии, напр., рус. -ся, -то, -либо.

Флексии в большинстве случаев (а в некоторых языках всегда) занимают позицию в самом конце простой словоформы. Однако деление постфиксов на суффиксы и флексии основано не на их расположении: есть случаи, когда суффикс находится после флексии:

• нем.: Kind ‘дитя’, Kind-er ‘дети’, Kind-er-chen ‘детки’.

Суффиксы и флексии различаются по типу грамматического значения.

2.1. Суффиксы (от лат. suffхus ‘подставленный’) – это постфиксы, выражающие в первую очередь словообразовательные (лексико-грамматические) значения:

• рук-а – руч-к-а – руч-онк-а – руч-ищ-а – руч-н-ой;
• конь – кон-ёк – кон-ин-а – кон-юх – кон-н-ый – кон-ск-ий.

Кроме того, суффиксы выражают формообразовательные (т.е. чисто грамматические) значения. Они образуют регулярные формы, которые могут иметь дальнейшее изменение:

• рассказ-а-ть – рассказ-а-л-ø, рассказа-л-а, рассказа-л-и;
• рассказ-а-вш-ий (-ая, -ие; -его, -ему…), рассказ-а-нн-ый (-ая, -ые; -ого…);
• рассказ-а-в;
• красив-ый – красив-ее.

_____________________________________

¹ Русские глаголы в видовой паре большинством исследователей считаются самостоятельными лексемами, а не формами одного слова. Однако во многих случаях различие между ними чисто видовое и не затрагивает лексическое значение.

2.2. Флексии (от лат. flexio‘сгибание, переход’) = окончания – постфиксы со словоизменительным, реляционным значением, т.е. выражающие синтаксические отношения слова к другим словам в предложении.

• красив-ый – красив-ая – красив-ые; красив-ого – красив-ому – красив-ым;
• расскаж-у – расскаж-ешь – расскаж-ет – расскаж-ем …

Постфикс является флексией, если он

1. имеет хотя бы одно реляционноезначение,
2. входит в словоизменительную парадигму [ЛЭС, с. 60].

Уже говорилось, что суффиксымогут иметь не толькословообразовательное(лексико-грамматическое), но исловоизменительноезначение.

В свою очередь, парадигма флексийможет выполнятьсловообразовательнуюфункцию. Напр.:

• ворон-ø – ворó н-а – сущ. ворон имеет систему окончаний м. р.; существительное ворона отличается от него только системой окончаний ж. р.; при этом ЛЗ этих слов отличаются компонентами « мужской пол – женский пол»; ср.кум-ø – кум-а;
• бел-ый – бел-и-ть: бел-ый – бел-ая – бел-ое…; глагол белить отличается от прилагательного парадигмой склоения: бел-ю – бел-ишь – бел-ит…;
• добрый – добро: добр-ый – добр-ого – добр-ому…↔ добр-о – добр-а – добр-у.

В диахронномаспекте между суффиксами и флексиями нет жесткой границы. Наречияутром, вечером, летомобразовались путем адвербиализации (перехода в наречие) падежной формы, так что-омиз флексии превратилось в суффикс.

Любопытный факт по поводу соотношения префиксов и постфиксов:

• среди языков мира намного больше языков с постфиксами, но без префиксов,
• чем языков, имеющих как постфиксы, так и префиксы;
• языков же, в которых имелись бы префиксы, но отсутствовали постфиксы, почти не засвидетельствовано; возможными претендентами являются некоторые австроазиатские языки (из групп кхами, мон-кхмерской, палаунг-ва), но в них и префиксация слабо развита [Плунгян, с. 89]. Наглядно это можно представить так:

3. Инфиксы (лат.infixum‘вставленное внутрь’) – это аффиксы, вставленныевнутрькорня или основы.

Наиболее ярко представлены инфиксы в индонезийских языках, напр., втагá льском:

• sulat ‘письмо’ – s-um-ulat ‘писá ть’,
• pasok ‘вход’ – p-um-asok ‘входить’,
• sulat ‘письмо’ – s-in-ulat ‘написан’,
• pataj ‘мертвец’ – p-in-ataj ‘убит’.

В индоевропейских языках встречаются единичные примеры инфиксов.

В латинском:

• vi-n-c-o‘побеждаю’, fi-n-d-o‘колю’ иru-m-p-o‘я ломаю’ образованы при помощи инфиксов-n- и-m- (ср. формы прошедшего времениvī c-ī ‘я победил’, fī d-ī ‘я колол’ иrū p-ī ‘я сломал’).
• старосл.: с¤д-(ср. рус.сяду, носел): *sed-ti – se-n-dõ ;

л¤г- (ср. рус.: лягу, но лёг): *leg-ti – le-n-g-õ.

• англ.: stood‘стоял’ –sta-n-d‘стоять’ [Реформатский, с. 268; Кодухов, с. 239; ЛЭС, с. 59].

4. Трансфиксы(лат.trans ‘через, сквозь’; transfixus‘пробитый, пронзенный’) – это аффиксы, состоящие из гласных и «разрывающие» корень из согласных по определенной «схеме».

Это явление свойственно семитским языкам (древнееврейский, аккадский, или ассиро-вавилонский, финикийский, арабский). Напр., варабск.:

КТБ – идея письма; КТЛ – идея убийства

КаТаБа ‘написал’ КаТаЛа ‘убил’

КуТиБа ‘был написан’ КуТиЛа ‘был убит’

Кā ТиБу ‘пишущий’ Кā ТиЛу ‘убивающий’

КиТā Бу ‘книга’ КиТā Лу ‘сражение’ [Реформатский, с. 269].

5. Интерфиксы (искусств. лат.interfixum‘междукрепленный’) – служебные морфемы, не имеющие собственного значения, но служащие для связи морфем в сложных словах [Реформатский, с. 266].

Они употребляются исключительно в словообразовательнойфункции: соединяют две основы. Интерфиксами являютсярусскиесоединительные гласные-о- и-е-:

• пар-о-ход, лоб-о-тряс, земл-е-коп, каш-е-вар и под.

-е- и -s- внемецкихсложных словах:

• Tag-e-buch ‘дневник’, Geburt-s-tag ‘день рождения’, Ort-s-kunde‘краеведение’, Arbeit-s-plan ‘рабочий план’, Alter-s-heim ‘дом престарелых’ [Кодухов., 239; ЛЭС, с. 59].

Общее с интерфиксами имеют так называемые «тематические гласные» в славянских языках, которые связывают корень с каким-либо постфиксом для образования глагольных форм:

• чит-а-ть, сид-е-ть, ход-и-ть.

Ср. также «тематический йот [j]», служащий для образования основы настоящего времени и следующий за тематическим гласным:

• чит-а-j-у, бол-е-j-эт… [Реформатский, с. 267].

В связи с отсутствием значения интерфиксам часто отказывают в статусе морфемы.

6. Конфиксы (лат.confixum‘скрепленное’), или циркумфиксы– комбинации из префикса и постфикса, функционирующих совместно:

• под-окон-ник, за-речь-е, раз-бежать-ся.

Нем.:

• lob-en‘хвалить’ –ge-lob-t‘хваленый’; ср.lob-t‘хвалит’;
• find-en ‘найти’ – ge-fund­-en ‘найденный’
• nehm-en ‘брать, взять’ – ge-nomm-en ‘взятый’ [Реформатский, с. 267–268; ЛЭС, с. 59].

Несегментные морфемы: циркумфиксы, разрывные корни и инфиксы, трансфиксы, морфемы операции.

 

Несегментные морфемы

Рассмотренные выше материал свидетельствуют о том, что аддитивная модель морфологии охватывает далеко не все типы явлений, представлен­ные в естественных языках. Главная проблема описания этих отклонений состоит в том, что морфема (т.е. материальный носитель некоторого языкового значения) уже не может быть выделена в результате простой линейной сегментации текста на фонемы, и для ответа на вопрос «чем выражается в данном случае данное значение? » требуются более сложные процедуры лингвистического анализа.

Не следует забывать, что морфема может быть не только несегментной еди­ницей; она может быть и нелинейной («разрывной»). Примеры таких морфем хорошо известны: это разрывные аффиксы (называемые циркумфиксами, напри- ^МеР, русск. раз-..*-ся в раз-бежать-ся) и разрывные корни (которые не имеют специального названия, но вставляемые в них аффиксы называются инфиксами). Существуют, кроме того, разрывные корни, которые комбинируются с разрыв - ^НЫми же аффиксами; эта техника типична для семитских языков и называется *Рансфиксацией или диффиксацией (кпассич. арабск. kataba 'он написал' при utiba 'он написан': корень k-t-b, трансфиксы активного и пассивного перфек- ВД -а-а- и -и-/- соответственно; в семитологии существуют, впрочем, и иные; ™вки этого явления). Как можно видеть, лингвистическая терминология Wuie разработана для разрывных аффиксов (хотя учитывает и не все возможные зиционные типы), а разные типы разрывных корней (так сказать, «циркум- корни», «ин-корни» и «транс-корни») терминологически дифференцировать обще не принято; подробнее см. также в разделе о позиционных типах мо_~ {Гл. 3, §2). Все же, как кажется, нелинейность сегментных морфем не соч непреодолимых теоретических проблем для аддитивной модели (о современ попытках осмыслить этот феномен см. обзор в [Spencer 1991: 133-156]). И́ нфикс — морфема, вставляемая в середину корня для образования грамматических форм глагола. Например, в латинском языке fidit — «он расколол», findit — с использованием инфикса -n- — «он раскалывает». Этимологически инфикс представляет собой следы спряжения в праиндоевропейском языке. Для современных языков использование инфиксов не характерно, однако инфиксы сохранились в литовском языке — lipti (рус. прилипать), limpu (рус.липнет). Также характерны инфиксы для тагальского языка, например, от инфинитива hanap образуется форма прошедшего времени humanap^[1].

Глагольные инфиксы также широко употребительны в китайском языке.

Тра́ нсфикс (от лат. transfixus — пробитый, пронзённый) или диффикс^[1] — в лингвистической морфологииразновидность аффикса, разрывающая корень слова, состоящий из согласных, путём вставки гласных (например, в трёхгласном корне арабского языка)^[2]. В отличие от инфикса, трансфикс состоит из нескольких фонем, дистантно вставленных между фонемами корня^[1]. Последовательная трансфиксация характерна для неконкатенативной морфологии семитских языков^[1].

В таких языках корень слова часто представляет собой абстрактную последовательность трёх согласных, хотя существуют корни и из одной, двух либо четырёх согласных^[3].

Морфемы-операции - операции, производимые над сегментными морфемами (или их сочетаниями) с целью выразить то или иное грамматическое значение. Их роль заключается в выполнении действия над словами.Все морфемы-операции являются грамматическими аналогами аффиксов и служебных слов.

Морфемы-операции (иначе супрасегментные морфемы) описываются как

операции, производимые над сегментными морфемами (или их сочетаниями) с целью выразить то или иное грамматическое значение. Сейчас мы рассмотрим морфемы-операции, «привязанные» к отдельному слову, — значащие чередования фонем (стар – старь), изменения ударения и тона (im^/po: t - ^/impo: t), а также стоящие особняком морфемы-повторы. все морфемы-операции (как и нулевые морфемы) являются грамматическими, т. е. своеобразными аналогами аффиксов и служебных слов. Своеобразным типом морфем-операций являются повторы тех или иных отрезков — частей слов или целых словоформ, так называемая редупликация (удвоение).Редупликация может быть полной (повтор целой единицы — слова или морфемы) или

частичной (например, удвоение начального согласного); она может сочетаться с заменой в повторяемом отрезке отдельных фонем другими. Частичная(дргр), полная (синий-синий). Следует отличать те случаи, где повтор служит средством организации корня. Усечение части слова или корня (фр).

Морфемы - операции – супрасегментные морфемы, являются операциями, проводимыми над сегментными морфемами.

1 – значащие чередования морфем – если это единственный показатель грамматического противопоставления (стар – старь); перегласовка гласного в немецком языке (умлаут у брата, дочери, мамы); аблаут в германских языках (sing-sang-sung).

2 – сдвиг ударения – если это единственный показатель грамматического противопоставления (to impOrt – Import, хУтора - хуторА)

3 – различие слогового акцента (тона)

4 – редупликация – повторы отрезков слов –удвоение (полная и частичная – удвоение начального согласного). Ходишь-ходишь- многократность действия, оранг-оранг – множественное число от человека, сарам – человек, сарам-сарам – каждый из людей. Моморди – мордео (я укусил – кусаю).

Вопрос 17.

Сандхи, Фузия. Языки фузионные и агглютинативные. Морфологические типы языков. Сандхи (санскр. स ं ध ि, «связь, соединение») в лингвистике — изменение звуков в зависимости от их места в отрезке текста (в слове или предложении).

Термин введён древнеиндийскими грамматиками, предположительно — Панини. Различают сандхи внешнее (на границе слов) и внутреннее (на границе морфем).

Примеры в русском языке — морфонологическое чередование ч/щ в суффиксе -чик/-щик; первый вариант выбирается после -т, -д, -з, -с, -ж, второй — после остальных согласных (пулемётчик — обойщик). Во французском языкечастным случаем сандхи является льезон. В норвежском и шведском языках сандхи проявляется в образовании ретрофлексных согласных в сочетаниях r + соответствующий альвеолярный согласный типа rn, rt, rd, rs,

САНДХИ (санскр. «связь, соединение»), термин, введенный древнеиндийскими грамматистами для обозначения звуковых чередований (как фонетических, так и м

Различаются «внутренние сандхи» (на стыках морфем внутри простого слова) и «внешние сандхи» (на стыках отдельных слов или компонентов сложного слова). В современной лингвистике термин «сандхи» используется почти исключительно для обозначения внешних сандхи. Это обусловлено тем, что санскритские «внутренние сандхи» типологически ничем не отличаются от звуковых изменений на морфемных швах, хорошо известных европейской грамматической традиции и издавна описывавшихся с помощью понятия чередования (альтернации). Напротив, внешние сандхи, представляющие собой ярчайшую особенность морфонологии санскрита, совершенно нехарактерны для большинства европейских языков – как древних, так и новых.

Сандхи[санскр.] - лингв. изменение фонем (ФОНЕМА) при сочетании морфем (МОРФЕМА) (внутреннее с.) и присочетании слов на их границах (внешнее с.)

Фу́ зия (лат. fusio «слияние») — способ соединения морфем, при котором фонетические изменения (чередования) на стыке морфем делают неочевидным место морфемной границы.

Примером фузии является, между прочим, само слово fusio: в нём соединены корень fu(n)d- и суффикс -tio, причём -dи t- накладываются друг на друга и дают -s-, «через которое» проходит морфемная граница. Это частичная фузия (так как fu- бесспорно принадлежит корню, а -io суффиксу). Примером полной фузии является, например, русский инфинитив стричь, где нельзя бесспорно выделить суффикс: обычная морфема -ть благодаря чередованию «слита» с последним согласным корня -г и «растворена» в корне: стриг+т'=стрич'.

Противоположностью фузии является агглютинация.

Фузия характерна для флективных языков (часто называемых также фузионными).

фузия

(франц. fusion — сплавление, слияние от лат. fusio — литье). Слияние морфем, сопровождающеесяизменением их фонемного состава. Чаще всего происходит тесное морфологическое соединениеизменяемого корня с многозначными нестандартными аффиксами, приводящее к стиранию границ междуморфемами. Сюда относятся:

1) сплетение приставки и корня, в результате чего один и тот же звук принадлежит обеим морфемам: приду(ср.: при + иду), разевать (ср.; раз + зевать);

2) слияние конечного звука корня с начальным звуком суффикса: расти (ср.: раст + ти);

3) двоякая роль суффикса: Свердловский (район); ср.: Свердлов + -ск- + -ск-ий (первое ск входит в основусуществительного, второе ск должно было бы служить суффиксом относительного прилагательного);

4) сплетение частей в сложном слове в результате выпадения одного из двух непосредственно следующихдруг за другом одинаковых слогов (гаплология): дикобраз (ср.; дик + о + образ), знаменосец (ср.: знамен +о + носец), минералогия (ср.: минерал + о + логия).

В рамках аффиксации, прежде всего формообразовательной, различают две противоположные тенденции — фузионную/флективную и агглютинативную. Первая ярко представлена в русском и многих других индоевропейских языках, вторая — в финно-угорских, тюркских, грузинском, японском, корейском, суахили и др. Важнейшие различия между этими тенденциями сводятся к следующему:

К фузионным языкам кроме русского относятся латынь, испанский, немецкий, чешский, литовский и многие другие индоевропейские языки, а к агглютинативным — тюркские, финно-угорские, тунгусо-маньчжурские, банту, японский, корейский и некоторые другие.

Фузионные языки - это, например, русский. Для таких языков характерно склонение существительных по падежам, спряжение глаголов, они имеют развитую систеу окончаний, необоснованные чередования в корне слова. То есть, смысл слова меняется путем изменения окончания.

А в агглютинирующих языках - это, например, английский - там ничего почти не склоняется и не спрягается, формы слова почти не меняются. и там смысл слова во многом зависит от добавления к нему всяких частичек, предлогов, артиклей. Часто можно одно слово присоединить к другому и получится третье...

Например. Русский. Мама - мамы - маме - мамой (меняется смысл в зависимости от окончания)
Английский. Mother - of mother - to mother - by mother (смысл меняется в зависимости от предлогов, а форма слова не меняется.

Русский. комната для отдыха (отдых меняется по падежам)
Англ: rest-room - просто приклеили 2 слова. получилось третье.

Русский: любовь, любить (мы по окончанию понимаем, что за часть речи)
Англ. love, to love - тут мы понимаем по частице to, либо по смыслу в предложении.

Короче, фузионные (флективные) - там ведущую роль играют окончания.
Агглютинативные (приклеивающиеся) - там главное присоединение (приклеивание) к слову других слов, или суффиксов с приставками.

Вопрос 19.

Деревья составляющих. Наом Хомский. Деревья зависимостей и вербоцентрическая концепция предложения. Люсьен Теньер. Валентности, актанты и сирконстанты. Части речи, семантические роли и члены предложения.

Аврам Ноам (Наум) Хомский (часто транскрибируется как Хомски или Чомски, англ. Avram Noam Chomsky [ˈ noʊ m ˈ tʃ ɒ mski]; 7 декабря 1928, Филадельфия, штат Пенсильвания, США) — американский лингвист, политический публицист, философ и теоретик. Профессор лингвистики Массачусетского технологического института, автор классификации формальных языков, называемой иерархией Хомского. Его работы о порождающих грамматиках внесли значительный вклад в упадок бихевиоризма и содействовали развитию когнитивных наук. Помимо лингвистических работ, Хомский широко известен своими радикально-левыми политическими взглядами, а также критикой внешней политики правительства США. Сам Хомский называет себя либертарным социалистом и сторонником анархо-синдикализма.

Наиболее известная работа Хомского «Синтаксические структуры» (1957) оказала огромное влияние на развитие науки о языке во всём мире; многие говорят о «хомскианской революции» в лингвистике (смене научной парадигмы в терминах Куна). Восприятие тех или иных идей созданной Хомским теории порождающей грамматики (генеративизма) ощущается даже в тех направлениях лингвистики, которые не принимают её основных положений и выступают с резкой критикой данной теории.

Со временем теория Хомского эволюционировала (так что о его теориях можно говорить и во множественном числе), но её фундаментальное положение, из которого, по мнению создателя, выводятся все прочие — о врождённом характере способности говорить на языке — оставалось незыблемым. Оно впервые высказано в ранней работе Хомского «Логическая структура лингвистической теории» 1955 года (переиздана в 1975), в которой он ввёл понятие трансформационной грамматики. Теория рассматривает выражения (последовательности слов), соответствующие абстрактным «поверхностным структурам», которые, в свою очередь, соответствуют ещё более абстрактным «глубинным структурам». (В современных версиях теории различия между поверхностными и глубинными структурами во многом стёрлись.) Трансформационные правила вместе со структурными правилами и принципами описывают как создание, так и интерпретацию выражений. С помощью конечного набора грамматических правил и понятий люди могут создать неограниченное количество предложений, в том числе создавать предложения, никем ранее не высказанные. Способность таким образом структурировать наши выражения является врождённой частью генетической программы людей. Мы практически не осознаём эти структурные принципы, как не осознаём большинства других своих биологических и когнитивных особенностей.

Вербоцентрическая теория разработана французским ученым Л.Теньером. Термин вербоцентрическая отражает суть данной теории в основе предложения - глагол-предикат вербум. Это единственный главный член предложения.

Все другие члены предложения по Теньеру, актанты - это второстепенные члены. Таким образом, на одном уровне зависимости от предиката оказываются дополнение и подлежащее - как непредикативные компоненты, связанные с предикатом, предопределенные его валентностями. В предложении Ветер срывает листья предикат - рубит, а дровосек и дерево - его актанты подлежащее и дополнение, одинаково зависимые от предиката. Эта теория получила распространение в описании европейских языков, где предложение обязательно включает глагол.

Люсье́ н Тенье́ р (фр. Lucien Tesniè re; 13 мая 1893, Мон-Сен-Эньян, департамент Приморская Сена, Нормандия — 6 декабря 1954, Монпелье) — французский лингвист, специалист по славянским языкам и общему синтаксису, один из выдающихся лингвистов XX века. Труды по русскому языку и литературе, словенскому языку, славистике, романским и германским языкам, диалектологии, общему синтаксису и др. проблемам; интересовался также музыкой и шахматами. Родился в семье нотариуса; изучал право, затем поступил в Сорбонну(1912), учился у Мейе и Вандриеса; специализировался по славистике в Лейпциге, Берлине и Вене (1913—1914). Во время войны был мобилизован, попал в плен. После войны возобновил занятия в Сорбонне немецким и русским языком. В 1921—1924 годах преподаёт французский в Любляне, где изучает словенский и занимается словенской диалектологией. С 1924 года преподаёт славянские языки и литературу в университете Страсбурга, с 1937 года — в университете Монпелье, где заведует кафедрой общего языкознания.

 Теньер, мало оцененный при жизни, в настоящее время считается одним из наиболее значительных лингвистов XX века; во всех областях он проявил себя как яркий новатор, не скованный традицией и демонстрировавший нестандартный подход к объекту своих исследований.

Научные интересы Теньера были необычайно разнообразными; помимо ранних работ по словенской диалектологии в его наследии выделяется «Малая русская грамматика» (фр. Petite grammaire russe, 1934), появление которой было продиктовано нуждами практического преподавания. Вместе с тем, это одно из лучших грамматических описаний русского языка, в котором были впервые использованы многие приёмы, ставшие впоследствии общепринятыми — в частности, компактные схемы описания русского ударения («акцентные парадигмы»), в окончательном виде сложившиеся в работах А. А. Зализняка. Новаторским является и синтаксический раздел этой грамматики. Теньер также автор одного из первых ассоциативных и одного из первых частотных словарей русского языка.\

С середины 1930-х годов Теньер начинает интенсивно заниматься проблемами общего синтаксиса и публикует на эту тему ряд небольших статей и брошюру «Очерк структурного синтаксиса» (1953). Главный теоретический труд Теньера — монументальная книга «Основы структурного синтаксиса» (фр. Elé ments de syntaxe structurale) была с большими трудностями опубликована только посмертно (1959) и не нашла понимания у современников. В этих работах Теньером были намечены контуры одной из двух наиболее значительных синтаксических теорий XX века — так наз. вербоцентричного синтаксиса зависимостей, основанного на бинарных направленных отношениях между элементами предложения и с предикатом в качестве единственной вершины графической «стеммы» (или «дерева зависимостей», в более современной терминологии). Синтаксис зависимостей в настоящее время является основной и наиболее жизнеспособной альтернативой синтаксису составляющих, представленному в англоязычной традиции и лежащему, в частности, в основе генеративной грамматики.

Второй фундаментальной идеей Теньера было противопоставление так наз. актантов и сирконстантов как, с одной стороны, участников «маленькой драмы предложения» и, с другой стороны, обстоятельств, в которых эта драма развёртывается. Это противопоставление в том или ином виде принято практически во всех современных синтаксических теориях (хотя содержание его часто оказывается уже довольно далёким от первоначальных представлений Теньера).

Синтаксическая теория Теньера имеет и много других оригинальных черт: это, в частности, деление на статический и динамический синтаксис, введённые Теньером понятия валентности и диатезы глагола, юнкции (сочинительной связи) и трансляции (перехода слов из одной части речи в другую), понятие грамматической правильности (впоследствии сыгравшее фундаментальную роль в концепции Хомского), и т. д. Все эти понятия оказались необычайно плодотворны в истории дальнейших синтаксических исследований, хотя приоритет Теньера, почти забытого в 1950—1960 годах, не всегда был должным образом оценен и отмечен.

Наибольшее число последователей Теньера было в этот период в Германии и в России. На немецкий язык его итоговая книга была переведена в 1980 году, на русский (с небольшими сокращениями) — в 1988 году. Синтаксические теории, развивавшиеся в России, как правило, тяготели именно к синтаксису зависимостей, и идеи Теньера оказали большое влияние на синтаксическую теорию модели «Смысл < -> Текст», «валентно-юнктивно-эмфазную грамматику» Ю. С. Мартемьянова и целый ряд других концепций.

Как главное понятие синтаксиса Теньер выделил синтаксическую связь, определяющую зависимость одного слова от другого. Им разработана концепция сказуемого как цетра предложения от которого зависит подлежащее. Глагольный узел, согласно Теньеру состоит из сказуемого (глагола), обязатльных зависимых членов-актантов.И необязательных зависимых членов сирконстантов. Разные глаголы способны присоединять разное число актантов. Способность глаголов присоединять к себе актанты –называется валентностью.(См.тетр)

Для представления синтаксических и иерархических отношений языковых единиц, испорльзуются различного типа графы, например: деревья зависимостей или деревья составляющих. Составляющие представляются в виде скобочной записи. Дерево-это графическое представление структуры конструкций, элементами которого являются точки, соединенные линиями.Линии и стрелки именуются ветвями дерева, они отражают синтаксические связи, вершиной дерева является такой его узел, из которого стрелки только исходят, но входить в него не могут.вершина соответствует синтаксической единице, которая не выступает в качестве подчинительной по отношению к какой бы то ни было синтаксической единице.

Данная теория разработана французским ученым Л. Теньером. Термин вербоцентрическая отражает ее суть: в основе предложения – глагол-предикат (вербум). Это единственный главный член предложения. Все другие члены –второстепенные. Таким образом, на одном уровне зависимости от предиката оказываются дополнение и подлежащее – как непредикативные компоненты, связанные с предикатом, предопределенные его валентностями. В предложении Ветер срывает листья предикат – рубит, а дровосек и дерево ‒ его актанты подлежащее и дополнение, одинаково зависимые от предиката.

Эта теория получила распространение в описании европейских языков, где предложение обязательно включает глагол.

Подчиненные синтаксические единицы делятся прежде всего на актанты и сирконстанты.

Актанты ‒ это такие функциональные единицы, присутствие которых отражает обязательные валентности глагола-сказуемого, т.е. валентности, которые должны быть заполнены в неэллиптическом предложении.

Сирконстанты ‒ это функциональные единицы, присутствие которых отражает факультативные валентности глагола-сказуемого. Например, в предложенииЗавтра я подарю тебе книгу слова я, тебе, книгу являются актантами, так как без них предложение будет неполным, эллиптическим, а слово завтра ‒ сирконстантом, поскольку его отсутствие не превращает предложение в эллиптическое.

Граница между актантами и сирконстантами не всегда очевидна. Например, в предложениях Петя ест кашу, Катя шьет платье слова кашу, платьеможно опустить, однако ясно, что синтаксически слова этого типа гораздо ближе несомненным актантам в предложениях типа Петя рубит дрова, Катя моет посуду, нежели сирконстантам наподобие завтра.

Между актантами устанавливается иерархия: выделяются первый актант, второй актант, третий актант и так далее. В предложении Завтра я подарю тебе книгу первый актант ‒ я, второй актант ‒ книгу, третий актант ‒ тебе. Это различие между актантами определяется их «степенью необходимости»: по определению, присутствие всех актантов обязательно, однако легко видеть, что опущение разных актантов в различной степени сказывается на полноте синтаксической структуры, например: Я подарю книгу ‒ в меньшей степени «ущербное» предложение, чем Я подарю тебе. Соответственно книгу ‒ это второй актант, а тебе ‒ третий.

Актанты и сирконстанты грамматики Л. Теньера практически эквивалентны членам предложения. Через понятие актанта и сирконстанта можно определить основные члены предложения, а именно: подлежащее и дополнение ‒ это актанты, обстоятельства ‒ сирконстанты.

Определения в грамматике Л. Теньера составляют особый класс функциональных единиц. Их отличительная черта заключается в том, что если актанты и сирконстанты подчиняются непосредственно глаголу-сказуемому, то определения подчиняются актантам, сирконстантам или друг другу.

Актанты нумеруются по номеру заполняемой валентности. Среднее число актантов у слова – 3–4; максимальное – 6–7. Например, у глагола побеждать ( Каспаров побеждает Карпова на международном турнире) выделяется три семантических актанта: первый – субъект (тот, кто побеждает – Каспаров), второй – объект (тот, кого побеждают – Карпов) и третий – место (то, где происходит данное событие – международный турнир).

Достаточно часто актантное место бывает заполнено уже в толковании, причем совершенно определенным образом – в таких случаях говорят о фиксированном или инкорпорированном актанте. Так, глаголы, обозначающие каузацию перемещения объекта из одного места в другое (ср.: везти, тащить, пересыпать и др.), должны иметь в толковании описание места, где объект находился до перемещения, а также указание на место, где он стал находиться после перемещения (ср.: везти мебель с одной квартиры на другую, тащить диван со второго этажа на пятый, пересыпать соль из солонки в кастрюлю и т.д.).

Между тем, например, при глаголе положить никогда нел

⇐ Предыдущая1234567

Поделиться: