Летию со дня кончины посвящается. Государь Император Петр I Алексеевич

Летию со дня кончины посвящается.

 

Государь Император Петр I Алексеевич.

“Я не усугубляю рабства, обуздывая озорство упрямых, смягчая дубовые сердца, не жестокосердствую, переодевая подданных в новое платье, заводя порядок в войске и в гражданстве и приучая к людкости, не тиранствую, когда правосудие осуждает злодея на смерть. Пускай злость клевещет: совесть Моя чиста. Бог Мне судия! Неправые толки в свете разносит ветер”.

 

Первый Государь Император Всероссийский Петр I Алексеевич.

На примере взаимоотношений Царя Петра I Алексеевича (1672-1725) и Патриарха Адриана (1627-1700) имеем мы счастье многое узнать как о первом Государе Императоре Всероссийском, так и о последнем Патриархе Московском и всея Руси, созидавших на рубеже XVII-XVIII веков в период самых драматических событий в истории Российской Империи и Русской Православной Церкви.

Как известно последним Патриархом, защитником обителей иноческих и старых порядков в досинодальный период истории государства Российского, стал избранный на Первосвятительский престол 13 (30) марта 1690 года по кончине Патриарха Иоакима (Савелова) (1620-1690) Митрополит Казанский и Свияжский Адриан, управлявший Русскою Церковью в 1690-1700 гг.  

За строгость иноческую в чине Архимандрита Чудова монастыря, Владыку особо ценил предшественник его Патриарх Иоаким. Архипастырь строгой жизни, твердый и смелый, Владыка Адриан проявлял себя противником новшеств, сотрясавших  поновляемую Царем Петром I Алексеевичем  Великую Россию.

Вступив на Патриарший Престол, Владыка Адриан не скрывал своего недоброжелательства к вводимым Царем Петром I “новизмам”. В окружных посланиях к пастве Патриарх крайне резко высказывался против иноземцев и их обычаев; против табакокурения и брадобрития повторив против последнего проклятие Стоглавого собора.

Все эти меры Патриарха обострили отношения его с Царем Петром I Алексеевичем, который после кончины Венценосной матери своей Царицы Наталии Кирилловны (1652-1694) и Августейшего старшего сводного брата своего Царя Иоанна V Алексеевича (1666-1696), получил всю полноту державной власти над Великой Россией.  

 

Патриарх Адриан и Царь Петр  Алексеевич.

 

Конфликт между Государем и Патриархом особенно проявился во время страшных казней стрельцов, взбунтовавшихся в 1698 году, во время длительной заграничной поездки Царя Петра I. О горьких плодах сего странствия речь пойдет далее.

О дерзости, близкой к проявлению одержимости молодого Государя говорит только один из известных исторических примеров. Так, по древнему русскому обычаю печалования, Патриарх Адриан, подняв икону Божией Матери, отправился к Царю Петру I Алексеевичу в село Преображенское, моля о пощаде преступникам. Государь же гневно воскликнул: “К чему эта икона? Разве твое дело приходить сюда? Убирайся скорее, и поставь икону на свое место. Быть может Я побольше тебя почитаю Бога и Пресвятую Его Матерь. Я исполняю свою обязанность и делаю богоугодное дело, когда защищаю народ и казню злодеев, против него умышлявших”.

 

Казнь стрельцов.

 

Как известно, бунтующих стрельцов Царь Петр I Алексеевич ненавидел за убийство о время стрелецкого бунта 1682 года Державных родственников своих, выброшенных на его глазах стрельцами на пики. Именно здесь, по-видимому, и появилась сохранившаяся до конца дней Государя его известная нервозность и подозрительность, сопровождающаяся приступами ныне известными как проявление одержимости до явного беснования. В духовной практике священников, изгоняющих бесов Священнодействиями известно, что враг рода человеческого вселяется в душу человека особенно часто в минуты страха, ужаса, горя до отчаяния, гнева и боли сердечной и сопровождает болящего до самых последних минут его жизни, если только сам болящий одержимостью бесами не изъявит желание изгнать из себя нечистого. А число бесов в человеке может достигать нескольких легионов, отчего такой человек пребывает в постоянном возбуждении, нервозном беспокойстве, необыкновенной работоспособности, отличаясь неутомимостью, огромной физической силой и ненасытностью, как в питии и еде, так и в полной невоздержанности плотской, блудной, придумывая для себя бесконечные действия, развлечения, безумства, решительно никому не давая покоя. Смена настроения одержимого бесами совершенно непредсказуема, приступы ярости и насилия, чередуются проявлениями доброты и щедрости и наоборот, что создает вокруг такого болящего совершенно нетерпимую, тревожную, гнетущую обстановку страха, раболепства, лукавства и лицемерия. Все названные признаки одержимости, имеющей три степени недуга духовного со всей очевидностью имелись в характере и нраве Государя Петра I Алексеевича, что наложило свой тягостный отпечаток на все его Царствование и нравы того времени, заведенные им в государстве.

Так, пытки при Государе отличались поразительной жестокостью: Царь Петр I проводил целые дни в пыточных избах, собственноручно мучая и допрашивая стрельцов. Потом начались казни, при которых уничтожались разом по сто-двести человек в день. Стрельцов вешали, отрубая головы и колесуя. Повесить над стенами знаменитой женской обители Москвы Новодевичьего монастыря во имя Смоленской иконы Божией Матери 195 стрельцов додуматься мог только духовно болящий, одержимый Государь, который к тому же распорядился пятерых стрельцов, православных христиан, повесить перед окнами кельи, в которой жила старшая сводная Венценосная сестра Монарха, Царевна София Алексеевна, схимонахиня Сусанна. Представьте себе только, что в руки этих несчастных, казненных по приказу Царя Петра I Алексеевича, кощунственно вложили листы с челобитными, а сами тела, разложившись до последней степени, источая немыслимое зловоние, висели под окнами монашеской кельи пять месяцев, дожидаясь погребения!

Всего же самым изуверским способом казнено было 1182 стрельца, а само войско было окончательно расформировано. И лишь однажды Царь Петр I Алексеевич решился помиловать стрельцов. Случилось это в граде Смоленске, куда Государь прибыл вести, как считал Монарх правый суд, однако игуменья Вознесенского женского монастыря не убоялась Царского гнева и решилась просить о милосердии. Государь исполнил просьбу настоятельницы и там же, в монастыре построил церковь.  

 

Отменяя русские обычаи.

 

Одержимый нечистым духом, во всем что Господь создал, воплощает рукотворно, оставляет в виде предания и традиций видит угрозу, пренебрегает ими, осмеивает, преследует последователей Божиих установлений и канонов, старается исказить или вовсе отменить их, вмешивается в уклад церковной жизни, обряды, Священные Таинства пытаясь силой, угрозами или иными способами непристойными исказить или отменить их вовсе.

Именно так, к несчастью, поступал Царь Петр I Алексеевич с челядью своих Державных сродников даже в скорбные минуты их земной жизни и в дни кончины.

Так, девятого (22) марта 1723 года Монарх застал в покоях умирающей Царевны Марии Алексеевны (1660-1723), шестой Венценосной дочери Царя Алексия I Михайловича, Державной сестры своей множество священников, которые, по заведенному исстари русскому обычаю исполнения последней воли умирающей, принесли Царевне яств, напитков и спрашивали: не нужно ли ей чего-нибудь, всего ли она имела вдоволь?

“Его Величество, - как пишет русский историк Василий Иванович Семевский (1848/1849-1916), - немедленно всех их выгнал вон и строго настрого наказал, чтобы впредь не повторялись подобные вещи”.

Еще ранее Государем учрежден был порядок погребения отпевания усопших, по которому завывания и причитания над умершими строжайше были запрещены в России. Случилось это 30 декабря 1715 (12 января 1716 года) при погребении Вдовствующей Царицы Марфы Матвеевны (1664-1715), второй Венценосной супруги Царя Феодора III Алексеевича (1660-1682), третьего Августейшего сына Царя Алексия I Михайловича и Царицы Марии Ильиничны, сводного старшего Державного брата Царя Петра I Алексеевича.  

       Причины столь сурового, недостойного Русского Монарха поведения Государя объяснить пытались многие исследователи его личности, хотя для любого священника становится очевидным причина этих поступков – духовная болезнь или одержимость нечистыми духами. Среди исследователей характера Царя Петра I Алексеевича был известный историк В. О. Ключевский, который писал о причинах душевного расстройства Государя так: “С детства плохо направленный нравственно и рано испорченный физически, невероятно грубый по воспитанию и образу жизни и безчеловечный по ужасным обстоятельствам молодости, он при этом был полон энергии, чуток и наблюдателен по природе. Этими природными качествами несколько сдерживались недостатки и пороки, навязанные ему средой и жизнью... Петр знал людей, но не умел, или не всегда хотел понимать их. Эти особенности его характера печально отразились на его семейных отношениях. Великий знаток и устроитель своего государства, Петр плохо знал один уголок его, свой собственный дом, свою семью, где он бывал гостем. Он не ужился с первой женой, имел причины жаловаться на вторую и совсем не поладил с сыном, не уберег его от враждебных веяний, что привело к гибели Царевича, подвергло опасности самое существование Династии”.

         Жившие в семье Государя Петра I Алексеевича угодные Богу Державные сродники как могли сдерживали суровый нрав, приступы одержимости Царя. Что им это стоило и каких опасностей и унижений натерпелись они от Августейшего сродника можно только догадываться, поскольку ни один из них, оставаясь всю жизнь под зорким присмотром приставленных Царем доносчиков, не оставил письменных свидетельств своих земных мытарств, молитв и слез, пролитых в усмирение нрава Государя Петра I Алексеевича…

 

Влияние иноземцев

Одержимый нечистыми духами страстно увлекается всеми нововведениями мира сего, в которых дух разрушения и соблазна обитает, вызывая острое желание к обновлению, разрушению старого, канонического порядка в быту, в привычных воззрениях на мир, освященный созданием Божиим. 

При Царях Алексее I Михайловиче и Августейшем сыне его Царе Феодоре III Алексеевиче на Русь оказывало большое влияние, закованная в латинство Речь Посполита. В числе других главный воспитатель Царевича Алексея I Михайловича боярин Артамон Сергеевич Матвеев (1625-1682), глава Русской дипломатии, желая угодить Царю, ввел смелую новизну в Московский Государев Дворец, одев Цесаревича и его Августейшего брата в немецкие платья. В детской комнате Царевича Алексея уже были немецкие игрушки, карты, картинки. В библиотеке Царевича имелась грамматика, напечатанная в Литве. Известно, что Августейший родитель Государя Петра I Алексеевича очень милостив был к иностранцам, но в тоже время не подвергался их влиянию, и потому не проводил новых идей в общество. По словам В. О. Ключевского: “Царь Алексей и его сверстники не менее предков дорожили своей православной стариной; но некоторое время они были уверены, что можно щеголять в немецком кафтане, даже смотреть на иноземную потеху, “комедийное действо” и при этом сохранить в неприкосновенности те чувства и понятия, какие необходимы, чтобы с набожным страхом помышлять о возможности нарушить пост в Крещенский сочельник до звезды”.    

    Со временем Царь Алексей I Михайлович все более увлекался “полезными новшествами”. Пристрастившись к новыми веяниями, Государь во многом отступал от старозаветного порядка жизни, ездил в немецкой карете, брал с собою Царицу на охоту, водил ее и Августейших детей на иноземную потеху - “комедийные действа” с музыкой и танцами, поил допьяна вельмож на вечерних пирушках, в трубы трубил и органы играл. По словам В. О. Ключевского: “Царь Алексей много помог успеху преобразовательного движения. Своими часто безпорядочными и непоследовательными порывами к новому, и своим умением все сглаживать и улаживать он приручил пугливую русскую мысль к влияниям, шедшим с чужой стороны”. Надо признать, что Государь не порывал с родной патриархальной стариной. Однако и при нем Державные родственники Царствующего Дома воспитывались уже не только духовными лицами, но все более иностранцами.

        Так, Августейшие дочери Царя Иоанна V Алексеевича (1682-1696) получали знания от немца Иоганна Остермана, учившего их языку и танцам. По словам историка Михаила Ивановича Семевского (1837-1892): “немцы были в ходу, немцы были в силе, немцы считались воспитателями Наследника престола... Но кроме немца, для полного развития дочерей, необходим был француз”. Он “танцу учил и показывал зачало и основание языка французского”.

Препятствовать произвольному проникновению в Россию ереси и вольностей была обязана Православная Церковь и ее Предстоятели. Как известно, строгие меры к протестантам и католикам употреблял Патриарх Филарет (1619-1633).

Истреблял у бояр немецкие органы, ливреи для слуг, картины и иконы западного образца Патриарх Никон (1605-1681). Подвергалось преследованию брадобритие, за употребление табака резали носы. Но в борьбе с чуждыми Православию мирскими удовольствиями и развлечениями Церковь, и ее Предстоятели все реже поддерживали Государи, подавая дурной пример пристрастий к разрушительным традициям, новшествам и увлечениям. Так, Царю Петру I Алексеевичу приписывали слова к боярам о брадобритии, отвечающие, по словам историка Ключевского, обычному тону его речи и образу мыслей: “Наши старики по невежеству думают, что без бороды не войдут в Царствие Небесное, хотя оно отверсто для всех честных людей, с бородами ли они или без бород, с париками или плешивые”.

Так, Государь часто путал понятия старорусских традиций и православных канонов с истинным суеверием, очевидно, по причине недостатка богословского воспитания и образования в духе Русских традиций.

 

Воспитание Царя.

 

Прискорбно, что не смотря на предостережения Архиереев Русской Православной Церкви, Царями, напротив усиливался вызов иностранцев на государственную службу.

В самом Дворце Самодержца постепенно завелись немецкая музыка, картины, часы, зеркала, кареты и другие Царские диковинки. Появились там же театр и придворная школа комедиантов. Многие не довольствовались только духовным образованием - стремились получить и светское. К таковым принадлежал и Царь Петр I Алексеевич, на которого уже с детства оказывалось немецкое влияние.  

По свидетельству историка Ключевского: “Как только Петр стал помнить Себя, Он был окружен в своей детской иноземными вещами; все, во что Он играл, напоминало ему немца”. Так, со временем, над черным священством, категорически отвергавшем все языческое, иноземное и еретическое, сгущались грозовые тучи.

 

Восшествие на престол.

 

       З начение Церкви и монашеских обителей, к примеру, Тихвинского Богородице-Успенского монастыря с восшествием на престол 27 апреля (10 мая) 1682 года Царя Петра I - единственного Августейшего сына Царя Алексея Михайловича от второго державного брака с Царицей Натальей Кирилловной, со временем утрачивается.

Внешнее, зачастую мнимое почитание остается, но страх Божий уже не тот, что был прежде в древней Руси. Начинается горькая летопись испытаний, утрат и редких послаблений монашествующим от Государей Всероссийских.

       Пленение ума и помрачение сердца Государя Петра I Алексеевича вероятно  свершилось в 25-летнем возрасте, во время долгого (1697-1698) странствования по странам Западной Европы (Голландия, Англия, Германия) в составе Великого посольства.

 

Путешествие за границу.

 

Отличительной чертой недугующего и томящегося нечистым духом является страсть к путешествиям, беспокойный поиск наслаждений, самоутверждение в приобретении навыков и способностей душе никак не помогающих, напротив отвлекающих от созерцания Бога в душе и в мире, и взращивающих лишь гордыню, самомнение и тщеславие. Общение с нечистым становится главной целью одержимого, в котором сила врага растет с каждым днем его пребывания в ложных умозаключениях, подпитываемых общением с еретиками и врагами Божими на земле. Так, внешне не заметные контакты с такими же болящими духом людьми, становятся необходимыми, навязчивыми, непреодолимыми в свое притягательности, в то время как Божий уклад в душе и мире искажается в глазах болящего, стремящегося всеми силами изменить этот порядок вещей с благим намерением усовершенствовать, упростить, сделать доступным, что есть лукавство, обман и зло и по форме и содержанию.  

Царь Петр I Алексеевич первым из Дома Романовых отбыл за границу “не как любознательный и досужий путешественник, чтобы полюбоваться диковинами чужой культуры, а как рабочий, желавший спешно ознакомиться с недостававшими ему надобными мастерствами: он, - как пишет историк Ключевский, - искал на Западе техники, а не цивилизации”.

Не касаясь подробностей известного путешествия, направлю внимание читателя на некоторые наиболее важные события, произошедшие с молодым Царем вне пределов Российских.

Так, Государь Петр I Алексеевич, будучи в Англии в гостях у Короля Вильяма III (1650-1702), штатгальтера Нидерланд имел с Монархом двухчасовую беседу на церковные темы. Там же Государь беседовал с Наследной принцессой Анной Стюарт (1665-1714), будущей первой Королевой Великобритании. Пренебрежение к латинству при Дворе Монарха Англии нравятся русскому Монарху, и он называет Наследную принцессу “сущей дочерью нашей Церкви”.

Сохранилось много свидетельств о широком интересе Государя Петра I Алексеевича к церковной жизни Англии, официальной и сектантской. Так, Государь беседовал о церковных делах с Кентерберийским, Йоркским и с другими англиканскими «епископами». Первые даже назначили для Государя специальных богословов-консультантов. К ним присоединился и оплот английского масонства - Оксвордский университет, определивший для Царя Петра I Алексеевича своих консультантов. Однако главными опекунами были более влиятельные лица, в основном масоны.  

 

Зарождение Синода.

 

Король Англии и штатгальтер Голландии Вильям III, Царствовавший в 1688-1702 гг., получивший Корону Англии и Шотландии, но воспитанный в левопротестантском духе, ссылаясь на пример родной ему Голландии и самой Англии, советовал Царю Петру I Алексеевичу “сделаться самому “главой религии”, чтоб располагать всей полнотой Монархической власти”.

Тогда Государь еще соблюдал большую осторожность, беседуя о вопросах церковных, отвечая, что этими делами ведает в России высшая церковная власть в лице Патриарха. Однако в 1698 году Царь заказал в Англии знатоку коллегиального управления и масону Фрэнсису Ли проект духовной Коллегии на случай ее введения в России.

В 1711 году Царь советовался по этому вопросу со знаменитым ученым и масоном Готфридом Вильгельмом Лейбниц (1646-1716). В архиве сохранился проект 9 коллегий, подготовленный по просьбе Государя.

Так, в Англии под воздействием слов еретиков и масонов – врагов Божиих на земле зарождался в уме Государя Всероссийского проект учреждения Синода – светского управления Русской Православной Церковью.

 

Потехи Царя в Англии.

 

Одним из главных желаний одержимого является страсть к развлечениям, азарту, проявлению беспричинной радости, буйства, чрезмерное насыщение души и тела наслаждениями, вредоносными и губительными для души. Так нечистый направляет духовно ослабевшую волю болящего к насилию над душей, к осквернению сердца, тела и ума всевозможными невоздержанными проявлениями греха.

Известно, что Государь посещал в Англии и Голландии всевозможные редкости и достопримечательности, фабрики, заводы, кунсткамеры, госпитали, воспитательные дома, военные и торговые суда. Царь  посетил обсерваторию, принял у себя или посещал иноземцев, ездил к корабельным мастерам. Кроме того, бывал со товарищами в театре, заходил в костелы, призывал к себе женщину-великана, четырех аршин ростом, обедал у разных лиц и приезжал домой с сопровождавшими его будучи изрядно “веселы”.  

Поработав четыре месяца в Голландии, Царь отправляется в Англию, где, как уже говорилось, русский Монарх радушно был встречен Королем, подарившим Государю свою лучшую яхту. В Лондоне Царь побывал в Королевском обществе наук, где видел всякие дивные вещи. Посетил он и Тауэр, который его привлек монетным двором и политической тюрьмой. Монарх единожды посетил Верхнюю палату английского парламента. Там Царь Петр I видел Короля на троне и всех вельмож Королевства на скамьях. Выслушав прения с помощью переводчика, Государь, как пишет историк Ключевский, - сказал своим русским спутникам: “Весело слушать, когда подданные открыто говорят своему Государю правду; вот чему надо учиться у англичан”.

Пробыв 15 месяцев за границей, Монарх истратил огромную сумму – два с половиной миллиона рублей (в ценах конца XIX века)! Но еще больше Государь оставил о себе память, ибо игривость досталась ему по наследству от Августейшего родителя, Царя Алексея I Михайловича, который, как известно добр был, любил пошутить, но остерегался быть шутом.

У Царя Петра I Алексеевича и его компании, пишет историк Ключевский, - “ было больше позыва к дурачеству, чем дурацкого творчества. Они хватали формы шутовства откуда ни попало, не щадя ни преданий старины, ни народного чувства, ни собственного достоинства”. Всюду молодой Царь и его спутники оставляли следы Московских обычаев, какие заставляли мыслящих людей недоумевать, неужели это и есть властные просветители своей страны. Такое впечатление вынес из бесед с Государем английский «епископ» Бернет, которого Царь Петр I поразил одинаково и своими способностями и недостатками, даже пороками, среди которых первыми были грубость и пьянство.

Английский ученый и «иерарх» отказывался понять неисповедимые Провидения, вручившего такому, по словам Ключевского, - “необузданному человеку безграничную власть над столь значительною частью света”.

 

Сокращая монастыри.

           

Невыносимой для одержимого нечистым духом является молитва, не труд, не какое-либо действие иное в мире, а только молитва и совершение Священных Таинств над ним. Одержимый Государь, а таковых в истории известно не мало, вооружается на борьбу с обителями молитвы – монастырями более всего, нагружая их обитателей всевозможными неполезными для сердца и души обязанностями под различными предлогами, главный из которых – полезность государству, обществу или народу. Так враг вооружается против главного делания любого монаха и обители – молитвы, отнимая драгоценное на земле время для исправления нерадивого своего жития и спасения мира от развивающегося в нем греха. Ведь известно, что мир держится от пагубления молитвой, особенно молитвой иноков и инокинь.

О том, как относился Царь Петр I к монастырям красноречиво свидетельствовал Указ, изданный в декабре 1701 года.

В изложении историков звучит он так: “Монастыри монахам и монахиням давать определенное число денег и хлеба в общежительство их, а вотчинам им и никаким угодьям не владеть, не ради разорения монастырей, но лучшаго ради исполнения монашеского обещания, потому, что древние монахи сами себе трудолюбивыми своими руками промышляли и общежительно жили, и многих нищих от своих рук питали; нынешние же монахи не только нищих не питают от трудов своих, но сами чужие труды поедают...По этим причинам великий государь указал давать поровну, как начальным, так и подначальным монахам, по 10 рублей денег, по 10 четвертей хлеба и дров сколько им надобно; а собирать с вотчин их всякие доходы в Монастырский приказ. Слуг и служебников в монастырях оставить самое малое число, без которых обойтись нельзя. Что останется хлеба и денег от раздачи монахам, из этого остатка давать на пропитание нищих в богадельни и бедные монастыри, у которых нет вотчин”.

Так, при Царе Петре I Алексеевиче, старавшемся силы всех использовать для служения государству, переживавшему трудное время, меры по сокращению монастырей усилились и иным способом. В монастырских штатах по Указу Царя Петра I число монашествующих было сильно ограничено и пострижение допущено лишь на убыльные (вакантные) места, и не иначе как после трехлетнего искуса.

      Мужчин было дозволено постригать в монахи не ранее 30 лет, а женщин и того более – 50-60 лет. Были и другие ограничения.

Новые монастыри дозволялось строить только с разрешения Синода и самого Государя. Малые монастыри, как и ранее, было велено сводить вместе, а церкви их обращать в приходские храмы. Многие монастыри упразднились сами, из-за недостатка средств после отобрания их имений в ведомство Монастырского Приказа.

Для улучшения же внутренней жизни монастырей при Царе Петре I Алексеевича отдавались распоряжения о закрытии для монашествующих свободного выход из обителей, об уничтожении их странствований и прикреплении к месту. О ведении в монастырях строго общежития с лишением всех монашествующих прав части собственности и права делать завещания; все, что оставалось после их смерти, должно было поступать в пользу монастырей, а имущество умерших церковных властей – в Синод.

 

Ропот монахов.

 

Жестокие распоряжения Царя Петра I Алексеевича, оправданные, как считал Монарх, нуждой государственной, вызвали в среде русских монахов сильное неудовольствие, а потому  из монастырей выходили разные противоправительственные письма, разоблачающие действия Государя, обличающие его нравственные стороны жизни и Указы с позиции церковных канонов.

Обеспокоенный этим Государь несколько раз издавал Высочайшие Указы, запрещавшие монахам держать по кельям бумагу и чернила и писать что-нибудь без ведома настоятелей!

При всей этой строгости Государь Петр I Алексеевич много делал для того, чтобы придать своей власти характер долга, а не произвола. Монарх был абсолютно уверен, что на его деяния современники иначе не должны были смотреть, как на служение общему благу народа, а не как на тиранию. Однако монашествующие и большая часть русского народа думали иначе, считая Государя Петра I Алексеевича злонамеренным нарушителем канонов церковных и русских традиций.  

 

Переустройство Руси.

 

Государь действительно лишь к концу своего неспокойного Царствования старательно устранял все, как он считал унизительные для человеческого достоинства законы и традиции в отношении подданных к Монарху.  

Так в начале XVIII столетия Государь Петр I Алексеевич запретил писаться под обращениями уменьшительными именами, падать перед Царем на колени, зимою снимать шапки перед Дворцом, рассуждая, как пишет историк Ключевский об этом: " К чему унижая звание, безобразить достоинство человеческое? Менее низости, больше усердия в службе и верности ко Мне и государству – таков почет, подобающий Царю”. Однако восхищение к Царскому достоинству Русского народа коренилось не в унижении достоинства, а в уважении и любви к Священной Особе Помазанника Божия. Однако Государь не считал, к несчастью, возможным подчеркивать этот дар от Бога примером Богу угодной жизни и евангельскими добродетелями, предпочитая управлять народом, держа его в страхе, подавляя в нем любую инициативу, превращая страну в учреждение, а подданных в чиновников рабочих, служащих государству. Так совершалась лукавая подмена любви – раболепству, долга – выгоде, чести – лукавству и прочее. Создавалось не Православное Царство братьев и сестер во Христе, а европейская, по духу протестантская Империя служащих, стремящихся к власти, богатству и славе…

Известно, что Государь в тоже время устроил множество госпиталей, богаделен и училищ, “народ свой во многих воинских и гражданских науках обучил”, в Воинских статьях запретил бить солдата, а всех на службе состоящих призывал “между собою христианскую любовь иметь”.

Внушал Государь и к противникам Церкви “с кротостью и разумом поступать по Апостолу, а не так как ныне, жестокими словами и отчуждением”. Говорил, что Господь дал Царям власть над народами, но над совестью людей властен один Христос, - и он первый на Руси Государь, кто стал о том писать и говорить открыто. Однако все это было лишь временным отступлением от общего фона духовного и нравственного разложения страны, слоев и сословий русского общества, колонизации европейскими служащими Государя в огромном количестве нанятыми Монархом для переустройства государства. Можно с уверенностью сказать, что так Государь замаливал свои прегрешения, приходя в себя от неистовства и приступов одержимой работоспособности, все более угнетавшей и разрушавшей его душу.

 

Царь и деспот.

 

В России Царя Петра I Алексеевича в большей части Русского народа продолжали считать тираном и азиатским деспотом, приписывая Монарху даже черты антихриста или одного из его слуг – предтеч. Народу не нравились иностранцы, появившиеся в окружении Государя, в особенности евреи, которых исстари считали христоубийцами и извечными врагами Церкви и престола. 

О том Монарх не раз говорил с приближенными, с жаром, порывисто и откровенно: “Знаю, что меня считают тираном. Иностранцы говорят, что я повелеваю рабами. Это неправда: не знают всех обстоятельств. Я повелеваю подданными, повинующимися Моим Указам; эти Указы содержат в себе пользу, а не вред государству. Надобно знать, как управлять народом. Английская вольность здесь не у места, как стене горох... Полезное я рад слушать и от последнего подданного. Доступ ко Мне свободен, лишь бы не отнимали у меня времени бездельем... Невежество и упрямство всегда ополчались на Меня той поры, как задумал Я ввести полезные перемены и исправить грубые нравы”.

Государь Император Петр I Алексеевич, как пишет историк Ключевский, говорил о себе: “Я не усугубляю рабства, обуздывая озорство упрямых, смягчая дубовые сердца, не жестокосердствую, переодевая подданных в новое платье, заводя порядок в войске и в гражданстве и приучая к людкости, не тиранствую, когда правосудие осуждает злодея на смерть. Пускай злость клевещет: совесть моя чиста. Бог мне судья! Неправые толки в свете разносит ветер”.

Однако в народе говорили про Царя Петра I, что он враг народа, оморок мирской, подкидыш и много чего еще. Роптавшие русские люди жили надеждой, авось либо Царь скоро умрет, либо народ поднимется на него. О том, как известно, говорил даже единственный Августейший сын Монарха от первого Державного союза с Царицей Евдокией Феодоровной несчастный наследник и Царевич Всероссийский Алексий Петрович (1690-1718).

 

Публичные казни.

           

       Одержимый демонами человек, а тем более Монарх не способен видеть правды, анализировать свои поступки объективно, не в состоянии разглядеть причины враждебности и злобы в себе, оправдывая свой недуг кознями врагов внешних, а потому обрушивая свой гнев и недовольство, силу и власть на подданных, приписывая им всевозможные пороки, как правило свои же собственные.

Царь Петр I знал о толках и кознях против него направленных, однако не был в состоянии объективно разобраться в причинах такой нелюбви и враждебности к себе, приписывая только себе заслуги, добро и пользу, а в других замечая лишь демонские пороки и жестокости. Монарх говорил не раз: “Страдаю, а все за Отечество; желаю ему полезного, но враги пакости мне делают демонские”.

Монарх, по словам историка В. О. Ключевского, прекрасно понимал причину народного ропота: “народные тягости все увеличивались, десятки тысяч рабочих гибли от голода и болезней на работах в Петербурге, Кроншлоте, на Ладожском канале, войска терпели великую нужду, все дорожало, торговля падала. По целым неделям Петр ходил мрачный, открывая все новые злоупотребления и неудачи. Он понимал, что донельзя, до боли напрягает народные силы, но раздумье не замедляло дела; никого не щадя, всего менее себя, он все шел к своей цели, видя в ней народное благо”. А потому, чтобы сломить козни врагов и запугать неугодных и непослушных подданных, Монарх свершал ужасные публичные казни – политических и других “злодеев государственных”, число которых росло из года в год.  

Так, в августе 1722 года, в Москве, на болоте казнен был старец безумный Левин. Казнен за то, что находил в Царе Петре I Алексеевиче олицетворение антихриста. По этому делу был длинный ряд арестов лиц разных сословий. Сам старец, после лютых пыток казнен был по приговору Правительствующего Сената. Отрубленная голова его была направлена в Пензу, место его родины, чтобы установить ее на столбе публично, тело же сожжено.

О сем печальном деле писал Граф, генерал-аншеф и Андреевский кавалер Андрей Иванович Ушаков (1670-1747): “Казнь Левина не учинена в Пензе для того, что помянутый плут в вине своей прежде принес покаяние, но потом прежде паки на прежнюю свою злобу обратился. И при сенаторах, будучи на спицах, с великою жестокостью те свои злые слова говорил и объявил, что он прежде покаяние приносил для того, чтобы ему освободиться от смерти и отпустили бы его в монастырь И если бы де оное учинили, то имел он намерение, чтобы в градах и на путях прежние злые слова (Петр де - антихрист) народу разглашать. А потом, хотя он и принес чистое покаяние, написав своеручно, однако ж, опасшись вышесказанного его к злобе обращения, чтоб он в пути каким-нибудь образом тех слов народу не разсеял”.

Граф Ушаков распорядился его казнить в Москве, но, опасаясь прежнего, приказал предварительно вырезать на генеральном дворе язык старцу. Вместе с Левиным, по тому же делу было казнено шесть человек духовного звания.

Право пытать и чинить всякого рода экзекуции Всемилостивейше предоставлено было полицмейстерской канцелярии Высочайшим Указом Царя Петра I Алексеевича от 18 (31) января 1721 года. Государь собственноручно предписал: “...а которые пойманы будут в городе и слободах в каком воровстве, тем розыск и экзекуцию отправлять полицмейстеру”, о чем последний должен был рапортовать в Юстиц-коллегию.

При общем казнокрадстве и тайном сопротивлении верующего в предания старины Русского народа, Царь Петр I Алексеевич из человека снисходительного, доброжелательного и доверчивого, как пишет Ключевский, “стал проникаться недоверием к людям и приобрел наклонность думать, но их можно обуздать только “жесточью”. Он не раз повторял Давидово слово, что “всяк человек есть ложь”, приговаривая: “Правды в людях мало, а коварства много”.

Сей горький взгляд Монарха на окружающих отразился и на законодательстве Государя, столь щедром на жестокие угрозы. Но дурных людей не переведешь, и потому Царь Петр I Алексеевич осознавал, что очистить столь испорченную им самим атмосферу тайной вседозволенности одной только грозой закона невозможно, ибо как бы суров закон не был, прибегать к более прямым и коротким способам воздействия – угрозам и казням приходилось все чаще и чаще. Такова была цена духовной болезни Монарха, распространявшейся на все его окружение и само государство, жившее в страхе и недоверии.

 

Безграничная власть.

 

Когда в человеке по попущению Божию проникает нечистый, он старается завладеть сердцем – вместилищем любви Божией, чтобы изгнать ее оттуда и поселиться в нем. Так рождается сердце гордое и гневливое, жесткое и беспощадное, не знающее пощады и отдыха, принуждающее все тело, разум и волю подчиниться злой воле врага рода человеческого. Монарх в ком сердце захвачено нечистыми духами насаждает их волю всем, подчиняя все вокруг себя власти и принуждением исполнять свои слова и распоряжения без прекословия. Всякое инакомыслие, свобода выражению любви и других Божиих повелений, выраженных чувствами подавляется страхом и угрозами, постепенно все подчиняется якобы добрым намерениям, пользе и благу, от которых никто, и прежде всего сам источник этих «благ» не получает радости, покоя и удовлетворения.

Вся преобразовательная деятельность Императора Петра I Алексеевича направлялась верой о необходимости и всемогуществе властного принуждения. Монарх надеялся одной только силой навязать Русскому народу недостающие ему блага. Государь верил в возможность повернуть народную жизнь с ее многовекового исторического и духовного, неспешного русла и вогнать в новые берега одержимого развития, прогресса и мнимого счастья. Поэтому, как пишет историк Ключевский, радея о народе, Монарх до крайности напрягал его труд, тратил людские средства и жизни безрасчетно, без всякой бережливости, без ответственности и милосердия.  

Государь честный и искренний был человек, строгий и взыскательный к себе, справедливый и доброжелательный к другим. Однако по направлению своей жизни Монарх привык обращаться с вещами, рабочими инструментами, чем с людьми, а потому и с подданными обращался, как с орудиями, умел пользоваться и, быстро угадывал, кто на что способен, но, к несчастью, не умел и не любил входить в положение подданных, беречь их силы. Государь, к несчастью, совершенно лишен был нравственной отзывчивости, смирения и кротости своего Августейшего родителя, Царя Алексия I Михайловича, прозванного в народе «Тишайшим».

 

       Учреждение Святейшего Синода.

 

Одержимый нечистым духом не способен любить, терпеть и прощать, уступать и разделять с кем-либо свою власть, мнение и волю, а потому не в состоянии иметь друзей, соратников и преданных до гроба спутников жизни, попросту не веря им, беспрестанно отталкивая от себя, гоня из своего окружения тех, кто способен говорить правду и не имеет в сердце лукавства и раболепства. Единовластное проявление воли – яркое проявление одержимости, делить с кем-либо поданных, полемизировать, выслушивать наставления и критику болящий нечистым духом не в состоянии, а потому он окружает себя рабами, а не братьями во Христе.

Государь 20 лет оставлявший незамещенным Патриарший Престол, понимал, как пишет историк Николай Тальберг в “Истории Русской Церкви”, что “иерархия, в подавляющем своем большинстве, не сочувствует его преобразованиям. Потрясшее его дело Цесаревича Алексея было в этом отношении для него особенно убедительным. Замешанными в нем оказались духовные лица, в числе их и Архиереи... Петр среди высшего духовенства не видел будущего Первоиерарха, на которого мог бы положиться”.

Ведомый прежними заблуждениями после встреч и бесед за границей о Русской Церкви и наиболее удобном ее управлении, Государь издал Манифест, который навсегда вошел в историю, увы, как пример абсолютного безрассудства и властолюбия, поистине демонской гордыни и вседозволенности, оправданный как Богом данной властью, так и заботой о народе и государстве. Лучшего подарка врагу рода человеческого трудно было себе представить.

Историк Соловьев приводит текст Высочайшего Указа:

“Между многими, по долгу Богоданныя Нам власти, попечениями о исправлении народа нашего и прочих подданных нам государств, не смотря на духовный чин и видя в нем много нестроения и великую в делах его скудость, не суетный по совести нашей возымели Мы страх да не явимся неблагодарны Вышнему, аще толикая от Него получив благопоспешества в исправлении как воинского, так и гражданского чина, пренебрежем исправления чина духовнаго. И когда нелицемерный Он судия воспросит от Нас ответа о толиком Нам от Него врученном приставлении, да не будем безответны. Того ради образом прежних, как в Ветхом, так и в Новом Завете благочестивых Царей, восприяв попечение о исправлении чина духовного, не видя лучшаго к тому способа, паче соборного правительства (понеже в единой персоне не без страсти бывает; к тому-ж не наследственная власть, того ради вящше небрегут) уставляем Духовную Коллегию, т. е. духовное соборное правительство, которое, по следующем зде регламенте, имеет всякие дела управлять”.

Святитель Филарет (Дроздов) о том пишет: “В 1720 году собран был Собор пастырей Церкви русской. Под председательством самого Царя, Собор рассуждал о высшем духовном правительстве. Признано было полезным поручить управление Церковью, вместо Патриарха, постоянному Собору пастырей”. Так, Высочайшим Указом от 14 (27) февраля 1721 года повелено было именовать духовный Собор Святейшим Правительствующим Синодом и возносить его имя вместо Патриаршего в церковных молениях!

В тот же день последовало торжественное открытие Святейшего Синода, который составлен был из президента (новое слово для русского человека), двух вице-президентов, четырех советников и четырех асессоров и трех представителей монашествующего и белого духовенства. В решении дел все они, не исключая и президента, имели равные голоса.

Нет нужды говорить о том, что сие нововведение не было с восторгом воспринято в монашеских обителях и многими Архиереями. Так, даже президент Синода Митрополит Стефан Яворский до кончины своей в 1722 году не мог примириться с новой формой церковного управления.

По кончине его Император не назначил нового президента. Более того, положение Синода в общем составе государственной администрации, как главы обширного ведомства, было унизительно уравнено с положением мирского Сената. Они сравнены были во всех правах и оба они, что было главным в этой идее, подсказанной Царю Петру I Алексеевичу в еретической Англии, подчинены были самому Государю, который в государственной присяге членов Синода (тоже еретическое нововведение), так и назывался: “крайним судиею духовной коллегии”. Неудивительно, что первоначально Сенат довлел над духовным Собором, что вызывало у Синода возражения и жалобы.

Государь Высочайшим Указом от шестого (19) сентября 1721 года уравнял их и назначил в Синод обер-прокурора – представителя Государя “оком Государя и стряпчим по делам синодальным”. Так, свершилось то, чего при низложении в 1666 году Патриарха Никона опасались Митрополиты – власть Царская подчинила во всей полноте власть Бога на земле – Святую Церковь Христову. Так, ответственность одного достойного мужа пред Богом обратилась в коллективную!

 

Обязанность Синода.

 

С трудом великим на долгие 196 лет, постоянный Собор – Синод, заменил Патриаршее правление.

С тех пор он принял на себя и занятия Патриаршего правления – Священный долг пред Господом и Церковью наблюдать за чистотою учения и благочинием богослужения, противодействовать ересям и расколу, проверять сказания о Святых и искоренять всякое суеверие, наблюдать за проповедованием слова Божия, избирать и поставлять достойных Архипастырей, преподавать им наставления, в случае недоумения их и разрешать жалобы недовольных решениями церковных правителей.

В обязанность Синоду вменялось Императором преимущественное смотрение за всеми духовными училищами и всеми лицами духовного звания, цензура духовных книг, свидетельствование мощей и чудес, и сопричисление к лику Святых.

Синоду также принадлежало окончательное решение дел о сомнительных браках, недозволенных по степени родства, равно как и их расторжение.

Словом, по словам Святителя Филарета (Дроздова): “все, что может иметь влияние на состояние отечественной Церкви, по отношению ли к догматам Веры или к богослужению и правлению, составляет предмет забот и рассуждений Синода”. 

 

Августейшая семья Государя.

Свидетельством особого Промысла Божия является и сама семейная жизнь Государя. В ней также очевидны многочисленные нарушения христианских догматов и многовековых правил, сохранявшихся в России.

Начиная со времени вступления на престол 21 февраля (6 марта) 1613 года основателя Династии Романовых Царя Михаила I Феодоровича (1596-1645) все Монархи кроме Царя Иоанна V Алексеевича (1666-1696) браковенчались дважды, что с канонической точки зрения не приветствовалось. 

Не стал исключением и Царь Петр I Алексеевич, который 27 января (9 февраля) 1689 года браковенчался с богобоязненной и благочестивой Евдокией Феодоровной Лопухиной (1669-1731). От этого Державного союза на свет появилось трое Августейших сыновей: Царевичи Алексей (1690-1718), Александр (1691-1692) и Павел (1893-1693) из которых только старший Августейший сын выжил и дал Державное потомство.

Кончина двоих Августейших сыновей и последовавшее за тем полное охлаждение Государя Петра I Алексеевича к Царице Евдокии привели к тому, что в 1696 году Царица против воли пострижена была в монахини с именем Елена, и в течение почти 29 лет пребывала в женском Новодевичьем монастыре Москвы. При этом только в 1698 году Царь Петр I заочно развелся с Царицей, т. е. два года Царица, в нарушении догматов церковных жила в монастыре, будучи Венценосной супругой Государя, Матерью наследника и Цесаревича и Царицей! В Доме Романовых никогда ранее Царицы-Матери не постригались в монастырь, тем более против своей воли.

Восемь лет (1696-1704) у Царя Петра I Алексеевича не было Венценосной супруги и Державных наследников, а образ жизни Монарха далек был от целомудрия и воздержания. Лишь в 1703 году Государь начал сожительствовать с замужней католичкой Мартой Самуиловной Скавронской, пребывавшей с 1702 года в браке со шведским драгуном Иоганном Рабе. В 1704 году избранница Царя приняла Православие с именем Екатерина, но и тогда союз Царя с разведенной считался прелюбодеянием, поскольку не был благословлен Церковью в Священном Таинстве Венчания.

Таинство Венчания Царя Петра I и Царицы Екатерины Алексеевны совершилось лишь восемь лет спустя – 19 февраля (3 марта) 1712 года. Тогда же Екатерина Алексеевна приняла от Государя титул Великой Княгини. К тому времени вне освященного Церковью Таинством Венчания брака у Царя и Екатерины Самуиловны, т. е. с 1704 по 1712 гг. на свет появилось шестеро детей – трое сыновей и столько же дочерей, из которых выжило только две дочери: Анна Петровна (1708-1728) и Елизавета Петровна (1709-1761). Лишь после Таинства Венчания Августейших родителей дочери Высочайше дарованы были Августейшим родителем титулом Цесаревен, а до того и по церковным и по светским законам считались незаконнорожденными. Из всего сказанного следует, что Царь всея Руси Петр I Алексеевич на протяжении 16 (! ) лет проживал в блуде, т. е. вне Церковного брака, что было поистине делом неслыханным не только в Доме Романовых, но и в угасшем Доме Рюрика.

Старшая дочь Царя Петра I Алексеевича Цесаревна Анна Петровна и ее Августейший супруг Герцог Карл Фридрих фон Шлезвиг-Голштейн-Готторп (1700-1739) письменно отказались от прав на русский престол за себя и Державных потомков. Не имела таких прав на престол и третья дочь Царя Петра I Алексеевича Цесаревна Елизавета Петровна, поскольку обе дочери зачаты и рождены были до совершения над их державными родителями Таинства браковенчания.

До нововведений Государя Петра I Алексеевича Престол государства Российского всегда переходил от Августейшего отца к венценосному старшему сыну. Однако наследник и Цесаревич Алексий Петрович по воле Августейшего родителя Высочайшим Указом лишен был права наследовать престол Всероссийский, ибо к тому времени рожденному Екатериной Алексеевной четвертому сыну Царя Петру Петровичу (1715-1719) шел четвертый год от рождения. Государь Петр I Алексеевич надеялся именно его, восьмого по счету венценосного ребенка своего от второй Августейшей супруги сделать наследником и Цесаревичем, что и последовало Высочайшим Рескриптом в том же 1718 году. Господь же ссудил иначе.

Ни младенец Петр, уже второй по счету с именем Государя Петра I Алексеевича, ибо первое Августейшее дитя прожило лишь два года с лишком (1704–1707), ни младенец Павел (1705–1707), ни последовавшие за ними следующие сыновья Павел (1717-1717) и Петр (1719-1723) не прожили каждый и пяти лет от роду. Всего же у Государя во втором Августейшем союзе появилось на свет Божий пятеро сыновей: три Петра и два Павла, но ни один из них, а тем более после мученической кончины Цесаревича Алексия Петровича, не стали Государями и наследниками великих дел Петровых. Одной из причин этого стало трагическое убиение старшего Августейшего сына Монарха Цесаревича Алексия Петровича.

 

Гибель Цесаревича.

 

Пытки и казни окружавших Царевича слуг и близких: Кикина, Глебова и многих других последовали тотчас по возвращении наследника из за границы. Розыск первоначально производился в Москве, в половине марта месяца, затем переведен был в Санкт-Петербург.

Царевич Алексий Петрович также подвергался истязаниям и пыткам в течение семи дней поста Святых Апостолов Петра и Павла с 19 по 26 июня (с 2 по 9 июля), когда в 18 часу пополудни он скончался от тяжких ран, не дождавшись Исповеди, Святого Причастия и прощения Августейшего родителя. 

По счастью, Господь принял его душу до выполнения по приказу Августейшего родителя смертного приговора, иначе бы на Династию Романовых пал бы грех сыноубийства. Но и тогда страдания Алексея Петровича, названого так державным родителем в честь Августейшего деда, Царя Алексея Михайловича, понесенные им в пост Святых Первоверховных Апостолов Петра и Павла, не остались искупленными. Династия едва не пресеклась – в продолжении 36 лет рождались и гибли Венценосные наследники Государя, допустившего страдания своего Августейшего сына. 

Напомним, что Государи Петр II Алексеевич и Петр III Феодорович (1728-1762) едва вступив на престол Всероссийский, свергались с него болезнью и предательством Державных сродников и их подручных до Священного Таинства Миропомазания и Коронации. И только промыслительное рождение 20 сентября (3 октября) 1754 года Государя Павла I Петровича спасло Российскую Империю от полного пресечения дарованной Богом России Династии Романовых. Но и тогда, последний Император с именем Апостольским Павел, так мало правивший и столь много оставивший после себя славных и нерушимых доселе законов, встал у престола Царя Царствующих в ряду Государей Мучеников.

 До настоящего времени мы не ведаем полную картину, происходившую в казематах Петропавловской крепости, где пролилась кровь первого Августейшего потомка Царствующего Дома. Случилось это в июле. Тем самым открылась череда страданий, ибо, как знают теперь русские люди свергнутый Император Иоанн VI Антонович (1740-1764) и Император Петр III Феодорович также заколоты и удушены были в июле, в пост Святых Апостолов страдальцев Петра и Павла. Тогда же в июле погибла Святая Царская Семья Государя Императора Николая II Александровича «Многострадального» (1868-1918).

В ночь с 16 на 17 июля 1918 года пролилась кровь последнего Цесаревича Династии Романовых Святого Мученика Алексия Николаевича (1904-1918). Так, можно сказать без дерзновения, замкнулся круг земных страданий Дома и Русского народа.

 

Вера Царя.

 

Даже самый тяжко болящий одержимый нечистыми духами не оставляется Господом без помощи и просветления. Борьба за душу одержимого продолжается с неистовой силой до самой последней минуты жизни и лишь в конце земного пути можно сказать, спасена эта душа, оставили ли ее демоны, или она погибла безвозвратно в адском огне. Несмотря на ужасные деяния, грехи и пороки, безумства и нарушения канонов и традиций церковных и самой русской жизни во Христе, первый Император Всероссийский совершал дела милосердия, омывал грехи слезами покаяния и как мог старался спастись.

По словам историка Н. Тальберга: “Греша непристойными забавами, затрагивавшими духовный Царский чины, Царь Петр был верующим и церковным. Он любил петь на клиросе и читать Апостола, в частности в воздвигнутом им Св. Троицком храме в только-что создавшемся С.-Петербурге. В 1693 г. он писал Царице Наталии Кирилловне: “изволила ты писать, что передала меня в паству Матери Божией. И такова пастыря имеючи, почто печаловать? То я бо молитвами и предстательством не точию Я один, но и мир весь сохраняет Господь”. Читал он в Велику Субботу перимии в Соловецком монастыре. Духовником Его некоторое время был подвижник, прозорливец иеромонах Иов, основатель Голгофо-Распятского скита в Соловецкой обители. В последней иконостас в Св. Преображенском храме воздвигнут был по его повелению в 1697 г. По его же распоряжению при нем построена была в 1702 г. церковь на Заячьем острове в Соловецком монастыре. В 1694 г. Царь был застигнут сильной бурей в Белом море и молился о спасении. Судно его добралось до Унской губы. Там находился Пертоминский монастырь, возникший на месте погребения праведных иноков соловецких, Вассиана и Ионы, утонувших вблизи в 1561 или 1566 гг. Они чудесно помогали обращавшимся к их предстательству. Петр и Свое спасение объяснил тем же. Он просил Архиепископа Холмогорского Афанасия об обретении их мощей, что и было исполнено. Установлено было им местное празднование. Им возобновлен был Новгородский Перекомский монастырь. Валаамская обитель, после разорения ее шведами 100 лет пребывала в запустении, восстановлена была Царем. Новую столицу он свою отдал под небесное покровительство преподобного Исаакия Далматского, в день памяти которого родился. Им перенесены были в Санкт-Петербург из Владимира мощи благоверного Великого Князя Александра Невского. “А икона Успения? ” с волнением спросил Он, получив известие о сильном пожаре в Киево-Печерской Лавре. “Ну, так Лавра цела”, с радостью воскликнул Царь, узнав, что Святыня уцелела. Находившейся в часовне в Петербурге чудотворный образ Спасителя брался всегда Петром с собою в походы. Проникнуты религиозностью его приказы до и после Полтавской битвы. Им была пожертвована рака к мощам преподобного Ефрема Новоторжского. В Усть-Желтиковом монастыре, где одно время пребывал в заключении Царевич Алексей Петрович, строго покаравший его отец построил потом церковь во имя Святителя Алексия. Церковь Сампсоньевская и Пантелеймоновская в Санкт-Петербурге были воздвигнуты Петром в память победы под Полтавой и при Гангуте. Петропавловский собор в столице основан в день рождения Петра. В Воронеже в Успенском соборе, в котором Царь пел на клиросе, хранится крест Евангелие, им подаренные... Петр говорил Патриарху Адриану: “Священники ставятся малограмотностью; надобно их сперва научать Таинствам и потом уже ставить на тот чин; для этого надобно человека и не одного... Надобно промыслить, чтоб и Православные христиане, и зловерцы – Татары, Мордва, Черемисы и другие – познали Господа и Закон Его; для того послать бы хотя несколько десятков человек в Киев в школы... Евангельское учение – вот знание Божесе, больше всего в жизни сей нужно людям”.  

Однако надо смело сказать, что все перечисленные примеры были скорее исключением, чем правилом в жизни Императора Всероссийского. Основная часть жизни Монарха была далека от примеров благочестивой жизни Русских Великих Князей и Царей, а заложенные Государем «новые традиции и порядки» вскоре привели к окончательному падению нравов и самой Империи. Такова плата за грехи того, кому Россия обязана своим порабощением западными нововведениями и духом мира сего.

Смерть застала Императора 28 января (10 февраля) 1725 года за день до исполнения годовщины со дня кончины Августейших отца и старшего сводного брата – Царей Алексия I Михайловича и Иоанна V Алексеевича. 

 

Александр Рожинцев

12 июня 2008 года.

Святой град Тихвин.

 

летию со дня кончины посвящается.

 

12345678Следующая ⇒

Поделиться: