Политика Абэ в вопросах исторического прошлого: от «дипломатии извинений» к «историческому ревизионизму»

Второй кабине С. Абэ характеризуется достаточной амбициозностью. Принятая им стратегия «активного пацифизма» сопровождается рядом реформ, которые призваны обеспечить большую вовлеченность Японии в дело по построению миропорядка как в регионе, так и на глобальном уровне. Эти шаги также преследуют попытки отойти от признанных в прошлом итогов войны.

Выступая на заседании бюджетного комитета верней палаты парламента в 2013 г., С. Абэ отметил, что не хотел бы, чтобы вопрос храма Ясукуни оказывал воздействие на отношения Японии и КНР, однако не собирается отказываться от идеи посещения святилища. По его словам «ошибочно полагать, что дипломатия будет осуществляться успешно, если перечеркнуть историю и отбросить национальную гордость».[70] С. Абэ продемонстрировал свое нежелание поддаваться недовольствам соседей, подчеркнув, что будучи главой правительства, его работа заключается в «защите гордости Японии, которая зиждется на истории и традициях».[71]

В этом же году премьер-министром было совершено паломничество в храм Ясукуни. Выступая в парламенте, он акцентировал внимание на том, что посетил храм в качестве частного лица, что не противоречит Конституции Японии. Ответная реакция КНР последовала незамедлительно- министр иностранных дел КНР, Ван И, выразил протест, говоря о том, что Япония вряд ли готова «сожалеть о своей агрессии в прошлом, а проблема посещения храма Ясукуни является принципиальным вопросом, от которого зависят японо-китайские отношения».[72] Ван И упомянул, что нынешняя администрация противоречит всем данным в прошлом обещаниям и способствует наращиванию политических барьеров, несмотря на то, что в отношениях между странами и без того немало трудностей.[73]

Помимо Сеула, который также отреагировал «с сожалением» на это событие, свое недовольство выразили США, выразив свою позицию по поводу визита С. Абэ в Ясукуни на сайте посольства: «Япония ценна как союзник и друг. Однако, США озабочены тем, что японское руководство сделало шаг, способный усугубить трения с соседскими государствами. Мы надеемся, что Япония и ее соседи придут к конструктивным путям решения проблем прошлого и наладят отношения ради наших общих целей».[74] Еще до совершенного С. Абэ паломничество, Вашингтон неоднократно намекал японскому правительству воздержаться от нежелательных шагов. В частности, в октябре 2013 г. в Японии прошла консультация внешнеполитических глав ведомств в формате «2+2». В ходе своего визита, Дж. Керри, министр обороны США, возложил цветы к могиле неизвестного солдата, которая находится в Тидоригафути, рядом с императорским дворцом. Этот мемориал был, по видимому, выбран не случайно. В Japan Today свое мнение по этому поводу выразил Сэки Томода, эксперт в пр международным делам и дипломатии: «Америку больше всего беспокоят споры Японии, Южной Кореи и КНР вокруг Ясукуни. Посетив более нейтральное место, Америка, возможно, хотела сказать, что трем странам пора преодолеть конфронтацию».[75] Кроме того, ранее С. Абэ упоминал, что храм Ясукуни является ближайшим аналогом Арлингтонского кладбища в США, что скорее всего Дж. Керри решил опровергнуть своим визитом в Тидоригафути. Ясукуни, в отличие от Арлингтонского кладбища является религиозным мемориалом, поэтому посещение американскими главами подобного места, без сомнения, вызвало бы всплеск негодований со стороны ряда государств Восточной Азии.

В ЕС также не оставили без внимания визит С. Абэ в Ясукуни, охарактеризовав этот шаг как «не содействующий уменьшению напряженности в регионе». После шквала критики, С. Абэ «с сожалением» отметил, что его действия явились огромной проблемой для Японии и ее взаимодействия со странами-партнерами. Поэтому он «приложит все усилия для разъяснения японской позиции». С. Абэ также подчеркнул,: «мне жаль, что акт молитвы за души вызывает международный резонанс».[76]

Примечательно, что первая страна, перед которой Токио счел нужным извинится и прокомментировать ситуация были США. В январе 2014 г. в Вашингтон прибыла делегация из парламентской Ассоциации дружбы с США во главе с Х. Накасонэ. Целью визита было снять возникшее напряжение в отношениях между странами. По этому поводу в China Daily вышла статья, в которой Япония представляется как «оглядывающаяся через плечо на Соединенные Штаты». Однако обвинения в сторону паломничества С. Абэ быстро сменились негодованием по поводу принятия нового проекта, направленного на расширение полномочий Сил самообороны. «Пока японские государственные деятели отчаянно пытаются объяснить поступки Абэ мировому сообществу, что-то куда более тревожное происходит в Японии.».[77] Такая быстрая смена риторики может свидетельствовать о том, что гораздо больше китайское руководство волнуют внутриполитические изменения Японии, направленные на возвышение ее роли в АТР.

По состоянию на май 2018 г., премьер-министром С. Абэ больше не совершались паломничество в храм. Тем не менее, посредством частных лиц ряд министров кабинета, и сам глава, продолжали делать подношения по случаю традиционных весенне-осенних праздников и в связи с годовщиной окончания войны.

Изменения ожидались и по проблеме учебников истории. В министерстве образования, культуры, спорта, науки и технологии Японии начались переговоры о вероятности пересмотра «пункта о соседних странах». Эта идея была включена в политический сборник ЛДП в преддверии выборов в верхнюю палату в 2013 г. Позднее в проект были добавлены положения, обязывающие отображать в учебных материалах сложившуюся точку зрения на новейшую историю, а также текст должен соответствовать основному закону об образовании 2006 г.,одна из статей которого требует воспитывать чувство патриотизма у молодого поколения.[78]

Результаты мероприятия по пересмотру учебников в 2015 г. и введение новых критериев привели к тому, что теперь проблема «женщин для утешения» сопровождалась отсутствием каких-либо документально подтвержденных фактов принуждения. А размышление о «пострадавших в годы войны от действия японских военных и корпораций и продолжающих требовать возмещения ущерба» было решено аргументировать тем, что «японское правительство считает проблему выплаты репараций решенной». Также признавались итоги Токийского трибунала для Дальнего Востока. Предложения Министерства повысить компетентность в географических вопросах привели к тому, что упоминания о «принадлежности Сэнкаку к территории Японии» сильно увеличились.[79]

Вероятно, пересмотренные положения о публикации учебников выражают стремление Министерства и правительства прийти к единомыслию внутри японского общества касательно политики Японии в прошлом веке. Ранее дискуссии об оценке японского прошлого привлекали внимание зарубежной общественности, что приводило к дипломатическим скандалам. Несмотря на то, что Токио пока не готов отречься от позиций 1990-х гг. относительно японской агрессии, правительство принимает все возможные меры для того, чтобы постепенно избавиться от образа «вечно извиняющейся» Японии. В начале своего второго премьерства С. Абэ неоднократно упоминал о том, что Япония больше не может придерживаться концепции Т. Муроямы 1995 г. и выразил намерение опубликовать новое заявление по случаю 70-й годовщины окончания Великой отечественной войны, которое не будет содержать пассажей о прошлом. Однако, на ежегодной пресс-конференции риторика в отношении «традиционной» политики стала мягче.[80]

«Исторический ревизионизм» С. Абэ был заметен еще в период его первого премьерства 2006-2007 гг. Однако, в свете обострившихся за последние несколько лет отношений Китая и Японии, и приближающейся знаменательной даты, цена вопроса о позиционировании себя в исторической ретроспективе значительно возросла. Правительством была созвана специальная экспертная комиссия, которая занималась разработками рекомендаций касательно будущего выступления. Учреждение таких временных органов для Японии дело не новое. Правительство прибегает к такому «ходу» в случае, если необходимо решить проблему общенационального масштаба. Например, при формировании оборонной стратегии, рассчитанной на долгосрочную перспективу. Следствием деятельности таких комиссий обычно является некий документ, в котором тщательно просчитаны все возможные варианты действий и содержатся конкретные рекомендации.

Предложенный документ, который должен стать программной основой на выступлении премьер-министра, в основном затрагивал тему «становления новой Японии» после окончания войны в Тихоокеанском регионе, понимания главных вызовов XXI века, а также оценку отношений с ключевыми соседями по региону.[81] В действительности, такое содержание вполне соответствует позиции С. Абэ на «бремя ответственности». Подход Абэ сводится к тому, что все страны-партнеры Японии должны прекратить рассуждения на исторические темы и перейти к реальным действиям в решении насущных политических и экономических проблем.

В КНР также не оставили без внимания прошедшее событие, указав на то, что будут следить за тем, какую позицию в итоге выработает правительство по итогам агрессии Японии во Второй мировой войне и выразили глубокую надежду на то, что С. Абэ останется приверженным взглядам предыдущих кабинетов.[82]

С конца 2014 г. одной из главных тем, приковавшей внимание всех представителей политических элит как внутри Японии, так и за ее пределами стало выступление С. Абэ, приуроченное к 70-й годовщине окончания Второй мировой войны. Впервые оценку действиям Японии в период войны дал Т. Мурояма по случаю 50-й годовщины, затем его примеру последовал Дз. Коидзуми. Оба заявления премьер-министров выражали глубокое раскаяние за страдания, которые Япония причинила странам Азии в период своего колониального правления и агрессии с 1930х- 1945 гг. и приносились извинения. В своем выступлении С. Абэ акцентировал внимание на японцах, которые погибли в дальних странах, стали жертвами бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, нападений на Токио и Окинаву. «Глубокая и вечная» скорбь была выражена «трем миллионам соотечественников». Однако, формулировки Т. Муроямы, которых так пытался избежать С. Абэ, в его речи все таки присутствовали: «Инцидент, агрессия, война. Сейчас более недопустимо применение вооружения или угроз как средства разрешения международных проблем. Нам всем необходимо постараться создать мир, который раз и навсегда откажется от колониальной политики и будет уважать права народов. Так клялась наша страна, испытывая чувства раскаяния за войну».[83]

Вероятно, С. Абэ пытался сместить ракурс своего посыла с извинений на то, что японская императорская армия на тот момент действовала исходя из сложившихся мировых реалий. Отсылка к колониальной политике европейских стран дает понять, что этот феномен относится к прошлому веку.

Еще одним значимым акцентом в речи С. Абэ является его обращение к консервативным слоям японского общества: «нельзя продолжать возлагать бремя извинений на наши будущие поколения, которые не имеют никакого отношения к войне».[84] Последняя же часть отдана мысли о том, что Япония готова вынести опыт из «уроков прошлого»- придерживаться принципов международного права, развивать свободу торговли, прилагать дальнейшие усилия по ядерному разоружению, соблюдать такие ценности как свобода, демократия и права человека. Все это ясно отражает внешнеполитическую концепцию «активного пацифизма». А призыв к соблюдению международных норм дает отсылку к ситуации с КНР в Восточно-Китайском море, которую так яро критикует Япония в последнее время.

 В КНР и Южной Корее, которая также имеет ряд не урегулированных проблем с Японией, на выступление С. Абэ отреагировали достаточно сдержанно. В Пекине будущность благоприятного развития отношений с Токио ассоциируют с приверженностью нынешним правительством положениям «заявления Муроямы» 1995 г., основные моменты которого заключались в признании агрессии и колониальной политики Японии и причинение им непоправимого вреда, а также выражение «искреннего раскаяния» за преступления.[85] Китайская сторона призвала Токио предпринять ряд убедительных действий для того, чтобы начать завоевывать доверие стран Азии и международного сообщества.[86] Вашингтон же продемонстрировал свое удовлетворение, приветствовав «выражение глубокого сожаления за страдания, причиненные Японией и решимость придерживаться политики предыдущих правительств».[87]

Исходя из целесообразности налаживания политических и экономических мостов со своими соседями, Японии следовало бы занять позицию низкопоклонника и в очередной раз принести свои «глубочайшие извинения». Однако, С. Абэ не без основательно руководствуется логикой мировой державы. Примечательно, что по вопросу «извинений» общественное мнение не идет в разлад с политикой правительства, что демонстрирует опрос, проведенный одной из японских газет, результаты которого показали- 44% проголосовали за то, что Япония уже принесла достаточно извинений, и 13% считают, что Японии не в чем извиняться.[88] Можно сказать, что С. Абэ удачно маневрировал между запросами внутри страны и ожиданиями, в первую очередь, США, КНР и Южной Кореи.

Но приуроченная к празднованию 70-й годовщины программа китайского правительства вызвала негодование со стороны Токио. Основная цель программы заключалась в том, чтобы «увековечить» жестокую политику императорской армии Японии в Нанкине в программе ЮНЕСКО «Память мира». Помимо критики в адрес Китая, который был обвинен в использовании программы в политических целях, С. Абэ призвал ООН тщательнее отбирать материалы и объекты для включения их в свою программы, намекая на антияпонскую направленность действий. Однако, попутно Япония сама подала заявку на участие в программе, куда предоставила информацию и документы, отражающие факт нахождения японских военнослужащих в советском плену. Ясно, что материалы, предоставленные Китаем и Японией носят абсолютно разный характер. Вместе с тем, здесь усматривается попытка С. Абэ сыграть на «виктимности» народа в противовес Китаю. Кроме того, в конце 2015 г. в Японии проходил симпозиум, посвященный проблемам войны и военного прошлого. Изначально ожидалось, что его посетят 12 представителей китайской стороны, которые являются родственниками жертв Отряда 731. Но им было отказано во въезде на территорию страны после инцидента, связанного с программой ЮНЭСКО.

Без внимания Токио не оказался и парад в Пекине, посвященный победе над Японией. Несмотря на то, что С. Абэ отказался нанести визит в Поднебесную, бурной критике подвергся сам замысел «праздника». Ряд японских газет отмечал антияпонскую направленность, углядев ее в демонстративном поведении Си Цзиньпина и показательном параде с участием новейшей военной техники.[89] Однако, нельзя не отметить тот факт, что С. Абэ, возможно, лишился шанса на полноформатный диалог и фактически отказался пойти навстречу окончательному примирению.

Тем не менее, Токио в своих официальных документах подтверждает приверженность развитию отношений с Китаем. В дипломатических книгах (Diplomatic Bluebook) начиная с 2015 г. заметно снижается упоминание о КНР, как о государстве, способном дестабилизировать ситуацию в регионе. На смену жесткой риторике приходит понимание того, что Япония и Китай должны как можно скорее прийти к единому знаменателю в двусторонних отношениях и сконцентрироваться на позитивных моментах в межгосударственном диалоге.[90]

В 2017 г., по случаю 45-летней годовщины установления дипломатических отношений между странами, в Японии был создан комитет по содействию контактам и проведению памятных мероприятий. Такая инициатива со стороны японского правительства нашла отклик в Пекине и во время собрания, на котором присутствовал генеральный секретарь ЛДП Т. Никаи и посол КНР в Японии Чэн Юнхуа, китайский представитель подтвердил приверженность глав государств обеих стран придерживаться распространения положительных и сдерживания негативных факторов.[91] А в начале 2018 г. состоялся прием посольства КНР в Японии по случаю 40-я заключения «Договора о мире и дружбе». Примечательно, что на приеме присутствовали не только представители японо-китайского истеблишмента, но и китайских организаций, китайские эмигранты, этнические китайцы.[92] Такая публика явилась хорошим шансом к открытию возможностей дальнейшего развития отношений в позитивном ключе. Японское правительство выразило надежду на упрочнение двусторонних обменов во всех областях и укрепление взаимодействия. В рамках этого события в мае того же года на встречу с императором Японии был приглашен премьер-министр Китая Ли Кэцян, который передал приветствие председателя Си Цзиньпина и уверил, что в Пекине ожидают «активизации двусторонних связей, укрепления понимания и привязанности между народами».[93]

Прошлое и настоящее тесно взаимосвязаны. Вопреки тому, что со времен окончания Второй мировой войны прошло уже больше семидесяти лет, наследие истории японского и китайского народа до сих пор не дает обеим сторонам подойти к конструктивному диалогу для решения проблемных вопросов. Япония преисполнена решимости сохранить свою национальную самобытность как миролюбивое государство, основанное на надлежащем отражении своего исторического прошлого.

В начале XXI века в Японии началось расширение политических притязаний на повышение роли страны на мировой арене. Политический истеблишмент не желает довольствоваться притеснениями во внешнеполитических и военных аспектах. Однако попытки выйти из «синдрома проигравшей нации» встречаются соседями, в частности КНР, крайне негативно. Главным рычагом давления являются нерешенные проблемы исторического характера между государствами, которые при «удобном» случае всегда задействуются Пекином в адрес Токио. Основной претензией к японской стороне является ее «неспособность принять свои исторические ошибки» и именно поэтому Япония не может считаться надежным партнером.

Подобные замечания не находят отражения в правительстве Японии, а вызывают лишь неумолимый рост «патриотических» намерений в отношении Китая. С приходом на пост премьер-министра С. Абэ в 2012 г. заметно участился диалог по поводу проблем храма Ясукуни, пересмотра учебников истории и событий в г. Нанкин. Это связано с тем, что вместе с властью сменилась и риторика правительства по поводу этих вопросов. С. Абэ считается «ревизионистом» и часто обвиняется в сокрытии фактов военных преступлений Японии в прошлом, а также в попытках отказаться от бремени ответственности, которое несет страна со времен Дальневосточного трибунала. Однако представляется, что основным посылом С. Абэ является смещения центра внимания с проблем исторического толка на те вопросы, которые стоят первыми на повестке дня (спорные территории и разработка мест добычи углеводородов, наращивание военной т.п.) и требуют безотлагательных действий со стороны обоих государств- Японии и Китая.

Сегодня можно говорить о том, что Си Цзиньпин и С. Абэ находятся на стадии готовности к диалогу, который возможно раз и навсегда решил бы споры касательно исторического прошлого и его восприятия по обе стороны. Тонкие изменения, происходящие в отношениях между странами можно отследить по набирающим обороты встречам представителей политической элиты на полях для форумов и саммитов.[94] Кроме того, в Японии был создан специальный Комитет, который призван наладить контакты между странами. Такие шаги со стороны С. Абэ являются некоторым экспериментом. Тем более, с большой долей вероятности можно утверждать, что медленный разворот в сторону Китая осуществляется под давлением США, которые стабилизировали отношения с КНР с тех пор, как к власти пришла администрация Д. Трампа.

 

⇐ Предыдущая123456789Следующая ⇒

Поделиться: