От пятнадцати месяцев до двух лет

Говорят, что всех людей можно разделить на два больших класса: на тех, кто на всевозможные предложения, которые подкидывает жизнь, отвечает "да", и на тех, кто склонен отвечать "нет". Так вот, с уверенностью заявляю вам, что делающий первые шаги малыш безусловно предпочтет отрицание! Если есть какое-нибудь одно слово, которым можно было бы сполна охарактеризовать возраст от пятнадцати месяцев до двух лет, то это слово "нет!" Нет, он не хочет есть кашу. Нет, он не желает играть в свои игрушки. Нет, он ни за что не будет купаться, и уж будьте уверены - он не ляжет спать ни в какое время суток. Именно это поминутное отрицание, конфликтность, неповиновение объясняю, почему это время жизни называют "первая юность".

Д-р Т. Барри Брейзелтон в своей прекрасной книге "Первые шаги" дал блистательное описание "кошмарных двухлеток". Я приведу здесь отрывок с классическим портретом типичного полуторагодовалого мальчика. Зовут его Грег. Я никогда не встречал этого паренька, но знаю его отлично. А когда ваш малыш начнет ходить, вы тут же узнаете в нем Грега.

Когда на втором году Грег вдруг сделался "нехорошим", его родители почувствовали себя так, словно их обухом хватили. Казалось, что его милый характер совершенно потерялся в бурьяне отрицаний. Стоило родителям попросить его о чем-нибудь, как его губки складывались в противную " гримаску, глаза суживались, и мальчик, меряя родителей взглядом, коротко отрезал: "Нет!" Он очень любил мороженое, но когда ему предлагали его, он соглашался не иначе, как сказавши для начала свое "нет". Бывало, он бросался надеть свою шубку, чтобы идти гулять, но перед выходом непременно опять упирался -"Нет!"

Терпение родителей, однако, начало постепенно иссякать. Казалось, что Грег непрерывно воюет с ними. Когда его просили сделать что-нибудь совершенно обыкновенное, он отвечал: "Не могу". Если мать просила его, скажем, перестать выкидывать вещи из бельевого ящика, он капризничал: "А я хочу". Он с азартом бросался на всяческие совершенно нормальные ограничения и успокаивался только тогда, когда видел, что довел родителей до отчаяния. Как-то раз ему позарез понадобилось включить телевизор, когда мать вышла из комнаты. Она вернулась, выключила телевизор, пожурила мальчика и опять ушла. Грег тут же снова включил телеприемник. Мать пыталась как-нибудь урезонить его, а он твердил свое: "Я хочу". Она опять пошла на кухню. Телевизор немедленно включился. Мать снова очутилась в дверях, едва сдерживаясь, чтобы не отхлестать его по рукам. Он глубоко вздохнул и сказал: "Я хочу". Она села рядом с ним, умоляя его послушаться и не нарываться на наказание. Лицо у мальчика опять стало угрюмым, брови насупились, он слушал, но совершенно не слышал ее. Она поднялась почти в изнеможении и опять ушла. В изнеможении был и малыш, однако он встал и подошел к телевизору. Тут уже мать, вся в слезах, вошла с намерением выдрать упрямца. "Грег,- сказала она,- почему ты так делаешь? Ведь мне придется выпороть тебя". На что мальчик ответил: "Я хочу". Мать совсем упала духом и, опустившись в кресло, тихо зарыдала, а Грег, сидя у нее на коленях, старался потрогать ее мокрое от слез лицо.

После этой стычки миссис Лэнг почувствовала себя вконец измученной. Грег тут же догадался об этом и постарался помочь. Он сбегал на кухню и притащил прямо к ее креслу швабру и совок. Это развеселило женщину; она улыбнулась и сгребла малыша в охапку.

Грег уловил эту перемену, обрадовался и вприпрыжку помчался в угол, проскользнул за кресло и закричал оттуда: "Эй, мама, смотри!" И тут он толкнул кресло, кресло опрокинуло лампу, лампа с грохотом рухнула на пол. "Не смей,!" - успела крикнуть мать, а мальчишка бросился на пол, заткнул уши и крепко зажмурил глаза, словно он старался не видеть и не слышать того разгрома, который он только что учинил.

Потом мать подняла его и усадила в детский стульчик. Сидя в нем, он вдруг принялся, хныкать. Мать так удивилась, что перестала готовить завтрак и стала менять ему штанишки. Но он не успокоился от этого, и когда мать снова усадила его на стульчик, он стал извиваться, как червяк. Мать спустила его на пол, чтобы он поиграл, пока завтрак будет готов, но малыш лег на пол, попеременно то хныча, то вереща. Это было столь необычно, что она пощупала подгузник, не расстегнулась ли булавка, потом потрогала ему лоб, нет ли температуры и не дать ли мальчику таблетку аспирина. Но все было вроде бы в порядке, и она опять взялась за готовку. Оставшись без зрителей, Грег утих.

Однако, стоило ей только снова водворить малыша на Стульчик, пронзительные вопли возобновились. Она поставила перед ним тарелку с едой, дала ему вилку, но он отшвырнул ее и стал отпихивать тарелку. Словом, есть отказался. Сбитая с толку миссис Лэнг подумала, что малышу нездоровится, и решила дать ему его любимого мороженого. Но он по-прежнему не желал есть сам. Тогда она дала ему каши, и он милостиво позволил впихнуть в себя пару ложек, но затем вдруг вышиб ложку из ее рук и спихнул мороженое со стола. "Ясно,- подумала миссис Лэнг,- заболел".

Она извлекла Грега с поля битвы и пустила на пол, чтобы он поиграл, пока она сама подкрепится. Но, конечно же, и это было совсем не то, чего ему хотелось, он стал канючить, чтобы мать дала ему поесть со своей тарелки, и с жадностью слопал то, что она ему дала, из чего следовало, кстати, что гипотеза о его нездоровье оказалась неправильной. Тоща она перестала обращать на него внимание и вернулась к своему завтраку. Грег опять принялся за свое занудство. Он повалился на пол и громко закричал, как будто больно ушибся, потом начал хрипеть и стонать, словно у него разрывались внутренности, и стаскивать с себя штанишки. Обычно этого бывало достаточно, чтобы отвлечь мать от ее занятий. Вот и сейчас она принялась ловить его и усаживать на горшок. Попавши на горшок, он самодовольно заулыбался, но делать ничего не стал. Миссис Лэнг казалось, что она атакована разом на всех фронтах - и нигде не может взять верх. И только когда мать, наконец, вернулась к своим делам, у Грега случился понос, как, впрочем, он о том и предупреждал.

Как видите, зрелище весьма плачевное. Временами, действительно, из-за капризов малыша мир и спокойствие вашего дома могут пойти прахом. (Мой сын Райан любил пускать пузыри из собачьей миски - игра, которая до сих пор устрашает меня). И однако же, несмотря на все эти стычки, едва ли бывает другая столь же волнующая пора, как это время бурного роста и развития. Что ни день малыш узнает все новые слова, придумывает такие забавные выражения, которые помнятся потом в семье по полсотни лет. Это время, когда дети приходят в восторг от сказок, Деда Мороза и плюшевых зверюшек. А главное - это драгоценное время любви и тепла, которое, к сожалению, пролетает так быстро. Наверное, миллионы родителей, у которых дети уже выросли, отдали бы все на свете, чтобы вернуть эти счастливые дни, когда дети были еще смешными малышами.

Теперь я позволю себе дать несколько педагогических советов, которые, надеюсь, помогут снять напряжение, связанное с воспитанием детей одного-двух лет. Нужно, однако, сразу же оговориться, что негативизм в этом возрасте - явление нормальное и закономерное; ничто не заставит полуторагодовалого ребенка вести себя так, словно ему пять лет.

Первое и вполне очевидное: крайне важно, чтобы отцы посильно участвовали в воспитании и брали на себя часть родительских тягот. Детям нужны их папы, нужна крепкая мужская рука; точно так же женам нужны их мужья.

В особенности это касается женщин, которые, как мама Грега, не работают и весь день напролет стоят на своем боевом посту, а к ночи чувствуют себя, как израненный ветеран. Что и говорить, мужья тоже устают. Но если бы муж и жена могли быть вместе побольше, чтобы помогать друг другу укладывать в постель своих тигрят, то крепость их семьи была бы обеспечена. Я всегда особенно сочувствую мамам, которые воспитывают одного, а то и двух малышей и при этом имеют еще на руках грудного младенца. Есть ли на свете более трудное дело? Если муж понимает это, он должен сделать все, чтобы его жена чувствовала, что ее любят, ценят и хотят поддержать во всех ее житейских делах. (Однако, умоляю, не спрашивайте меня, как убедить в этом мужчин. Тут я похож на мышь, которая советует другим мышам прицепить коту на шею бубенчик, но только не знает, как бы это сделать!)

Что касается собственно наказания упрямых малышей, то начинать прибегать к шлепкам, да и то очень нежным, можно не раньше пятнадцати-восемнадцати месяцев, причем делать это достаточно редко и только в тех случаях, когда дети выказывают сознательное неповиновение, как в случае с Грегом и телевизором. Мальчик отчетливо понимал, чего хочет мать, но не желал этого исполнить. Напротив, его ни в коем случае не следует бить за опрокинутую лампу или за капризы, вызванные нездоровьем, или за отказ есть. Слишком тяжелая родительская рука вредна для ребенка в этом возрасте, поскольку заставляет подавлять свою потребность исследовать, трогать и пробовать окружающие вещи, а такое подавление может иметь далеко идущие последствия. Можно только повторить: ребенок должен научиться подчиняться родительской воле, но этого конечного результата нельзя добиться немедленно.

Когда дело доходит до порки, нужно пользоваться каким-нибудь предметом - скажем, прутиком или ремнем,- а не рукой. Поверьте моему чувству: родительская рука должна восприниматься ребенком как предмет любви, а не как орудие наказания. Далее, если родители шлепают ребенка, когда тот не ждет, что его ударят, то весьма вероятно, что ребенок будет вздрагивать и увертываться всякий раз, когда отец случайно заденет его ухо. Если ребенка наказывают нейтральным предметом и применяют наказание лишь где это уместно, то он никогда не будет бояться, что его ударят неожиданно за какую-то случайную оплошность. (У этого правила есть, конечно, и исключения, например, если ребенка бьют по рукам, чтобы он не хватался за раскаленную плиту или какой-нибудь другой опасный предмет.) В своей книге "Не бойтесь наказывать" я упомянул как-то, что моя мать однажды выпорола меня поясом за мое занудство и грубость. Один господин, прочитав это, так рассвирепел, что отказался прийти на лекцию, которую я читал в его городе. Впоследствии я понял, что повергло его в такое негодование. Оказывается, он понял так, что мать стукнула меня сковородкой!) Ясно, что между этими двумя предметами есть некоторая разница, хотя, кстати, в 1940 году вес поясов мог доходить до шестнадцати фунтов. Пояса отделывались по обоим краям стальными клепками; к тому же к ним подвешивались еще дюжины ремешков и пряжек, имевших довольно устрашающий вид. В каком-то смысле увернуться от сковородки было бы легче, чем от этой противной детали туалета.

Должна ли порка причинять боль? Конечно. Иначе какой же в ней толк? Шлепок по попке через три слоя мокрого подгузника просто не может произвести желаемый эффект, а вот небольшая боль запомнится надолго, хотя, разумеется, нет никакой надобности мучить ребенка. Стегнуть два-три раза пониже спины вполне достаточно, чтобы растолковать свой тезис: "Ты должен слушаться". И наконец, если уж пороть, то сразу же вслед за проступком, или уж не делать этого вовсе. Детская память еще недостаточно развилась, и отложенное хотя бы на десять минут наказание воспринимается уже как несправедливость. Когда же инцидент исчерпан и слезы высохли, у ребенка вероятнее всего появится желание, чтобы его взяли на руки и утешили. Непременно сделайте это. Обнимите его и дайте ему почувствовать всю надежность ваших объятий. Приласкайте его, скажите ему, что вы его очень сильно любите, объясните, почему он должен "слушаться мамочку". И вероятно, этот момент станет самым важным за весь день.

Хочется сразу предупредить родителей, чтобы они не наказывали малышей за такое поведение, которое естественно вытекает из их потребности познания и развития. Исследование окружающих вещей, в частности, является исключительно важным стимулом интеллектуального развития. Скажем, мы с вами, будучи взрослыми, будем просто смотреть на какую-нибудь хрустальную безделушку и получим всю нужную нам информацию из этого чисто зрительного обследования. Однако двухлетка должен изучать ее всеми своими чувствами сразу. Он подержит ее в руках, полижет, понюхает, помашет ею в воздухе, постукает ею об стенку, попробует кидаться ею и при том получит ни с чем не сравнимое удовольствие от звона ее разлетающихся осколков. Но благодаря этому процессу он узнает кое-что о тяжести, о разнице между мягкой и твердой поверхностями, о хрупкости стекла - ну и, конечно, кое-что новенькое о том, как мама может сердиться.

Значит ли это, что я советую разрешать детям крушить все, что под руку попадется? Нет, конечно. Но едва ли следует ожидать, что любознательный малыш будет держать руки по швам. Просто родители должны убрать хрупкие или опасные вещи подальше от ребенка, а его обычный путь уставить всевозможными привлекательными предметами. Дайте ему изучать все, что можно, и никогда не наказывайте его за то, что он схватил нечто такое, о чем он не знал, что это брать нельзя. И не считайтесь в этом случае с ценностью предмета. Что касается опасных вещей, например, электрических розеток или плиты, а также предметов, трогать которые просто нежелательно, скажем, ручек телевизора, то тут можно и даже необходимо научить ребенка, то есть внушить ему приказ: "Не трогай!" После такого внушения, после разъяснения того, что вы хотите от ребенка, будет достаточно при случае слегка шлепнуть его по пальцам, чтобы отбить охоту к повторению запрещенного.

Прежде чем расстаться с этой динамичной порой жизни, я хочу рассказать своим читателям об одном длившемся десять лет исследовании детей в возрасте от восьми до восемнадцати месяцев. Это исследование под названием "Гарвардский университетский проект по изучению дошкольников" проводилось пятнадцатью учеными под руководством д-ра Бертона Л. Уайта. Они весьма интенсивно изучали детей этой возрастной группы в надежде выявить, какие впечатления раннего периода жизни оказывают влияние на развитие здорового и умного человеческого существа. Помещаю ниже выводы этого стоившего больших усилий исследования в том виде, как они были опубликованы в "***".

1. Становится все более ясно, что истоки человеческих способностей надо искать в критическом периоде развития между восемью и восемнадцатью месяцами от рождения. Опыт, приобретенный ребенком за эти короткие десять месяцев, влияет на развитие умственных способностей в большей степени, чем любой другой отрезок времени до или после.

2. Самый важный и, можно сказать, единственно важный фактор окружающей ребенка обстановки - это его мать. Она занимает, так сказать, господствующую высоту и более, чем кто-либо иной, влияет на формирование опыта ребенка.

3. Обилие живой речи, обращенной непосредственно к ребенку (то есть не радио, не телевизор, не происходящие при ребенке разговоры), жизненно важно для развития его языковых, умственных и социальных навыков. Ученые делают следующий вывод: "Самое лучшее, что вы можете сделать, чтобы сформировать в своем ребенке добрый нрав, это обеспечить ему богатую общением ("общественную") жизнь в промежутке от двенадцати до пятнадцати месяцев".

4. Дети, которым разрешен доступ во все жилые помещения их дома, развиваются быстрее детей, чье перемещение по дому ограничено.

5. Крепкая семья - это самое важное воспитательное средство. Если мы хотим, чтобы наши дети росли счастливыми и здоровыми, то путь к этому лежит через укрепление семьи и улучшение отношений между ее членами.

6. Лучшими родителями оказываются те, которые преуспели в трех ключевых функциях:

- они удачно оформляли и организовывали окружающее детей пространство;

- они позволяли детям отрывать их от дел приблизительно на полминуты, в течение которых ребенку можно что-нибудь объяснить, рассказать, можно утешить и подбодрить его;

- "Воспитывая своих детей, они выказывали по отношению к ним одновременно и несокрушимую твердость, и великую нежность!" (Я не мог бы выразить этого лучше.)

Интересно, кажутся ли кому-нибудь, кроме меня, эти результаты такими выразительными? Не знаю. Но лично я слышу в них подтверждение и даже усиление той концепции, над которой я работал в течение всей моей профессиональной жизни.

От двух до трех лет

Пожалуй, самое труднопереносимое в "этих кошмарных двухлетках" - это их склонность ломать, опрокидывать, рассыпать, грызть вещи, разбирать вещи, топить их, забираться внутрь и т. д., и т. п. Они владеют несравненным искусством создавать неловкости, например, чихая на соседа по обеденному столу. В этот период, то есть когда ребенку от двух до трех лет, любая необъяснимая тишина, длящаяся больше тридцати секунд, способна привести взрослого в состояние паники. Какая мать не помнит той дрожи, которая охватила ее, когда, приоткрыв дверь в детскую, она вдруг видела маленького сорвиголову, вымазанного губной помадой от макушки до коврика, на котором он стоит? На стене красуется его художество с красной пятерней посередине, все волшебно благоухает - это значит, что сорванец вылил целый пузырек "Шанель No 5" на своего маленького братца. Пожалуй, было бы интересно собрать со всей страны съезд мамаш для обмена такого рода опытом.

Помню, как моя дочь была заворожена, в первый раз увидев, как я бреюсь (ей было тогда два года). Она не спускала глаз, наблюдая, как я намыливаю щеки и затем провожу по ним бритвой. Это пристальное внимание должно было бы навести меня на мысль, что что-то будет. На следующее утро Ширли, зайдя в ванную, обнаружила, что наша такса Зигги, как всегда, сидит на меховой крышке унитаза (его любимое место, если помните), а Даная, покрыв ему голову мыльной пеной, систематично снимает волосяной покров с его сияющей макушки! Ширли закричала: "Давая!", отчего пес и юный цирюльник пустились наутек. Не каждый день увидишь перепуганного пса с совершенно лысой башкой, на которой остались только уши!

Мой сын Райан в этом же возрасте обладал феноменальной способностью создавать вокруг себя хаос. Я не знаю другого ребенка, который мог бы с такой быстротой что-нибудь опрокинуть или пролить, особенно во время еды. Вследствие таких деструктивных наклонностей Райан постоянно слышал слово "безобразие", произносимое родителями. Оно стало, наверное, одним из самых важных в его словаре. Как-то вечером я принимал душ и оставил дверь слегка приоткрытой, так что небольшая лужица воды натекла в коридор. Как вы догадываетесь, Райан, выбежав из-за угла, влетел в нее. Он смерил меня взглядом и самым строгим голосом, на какой только был способен, проворчал: "Это что тут за безобразие?"

Имейте в виду, что пока вашему малышу от двух до трех, вы просто обязаны обладать чувством юмора, чтобы сохранить рассудок. Но вместе с тем вы должны шаг за шагом продвигаться вперед, чтобы постепенно приучить ребенка к послушанию и признанию вашего авторитета. Таким образом, большинство соображений, изложенных мною в предыдущей главе, вполне приложимо к ребенку в возрасте от двух до трех лет. Хотя трехлетний малыш весьма отличается от полутора-двухлетки и физически, и в эмоциональном плане, тем не менее тенденция подвергать сомнению и испытанию родительский авторитет сохраняется в полной силе. И если в предыдущий период ребенок постоянно одерживал верх в стычках и конфликтах с родителями, то в интервале с двух до трех лет управлять им становится еще сложнее. Именно в это время в душе ребенка может угнездиться пренебрежение к авторитетам и затем остаться в нем на всю жизнь. Поэтому я еще и еще раз подчеркиваю: вы должны внедрить в вашего ребенка, пока ему не исполнилось четыре года, две совершенно отчетливые идеи:

- "Я люблю тебя гораздо больше, чем ты можешь себе представить. Ты очень дорог мне, и я каждый день благодарю Бога за то, что Он позволяет мне растить тебя!";

- "Именно потому, что я тебя люблю, я должен научить тебя слушаться. Только таким образом я могу заботиться о тебе и ограждать тебя от опасностей. Давай посмотрим, что говорит об этом Библия: "Дети, повинуйтесь своим родителям в Господе, ибо сего требует справедливость" (Ефесянам 6:1).

Формула здорового родительства выводится из двух основных компонентов - из любви и строгости, которые приводят в действие целую систему поощрений и пресечений. Любое сосредоточение на любви в ущерб строгости порождает неуважение к власти. И наоборот, авторитарная, подавляющая атмосфера в доме глубоко обижает ребенка, который думает, что его не любят и даже ненавидят. Итак, ваша главная задача в этот период жизни ребенка - добиться точного баланса между милосердием и справедливостью, между нежностью и требовательностью, между любовью и строгостью.

Но если говорить конкретнее, есть ли вообще какие-то меры пресечения для двух-трехлетних шалунов? Один из возможных приемов - это усадить их в кресло поразмыслить о своем поведении. Большинство детей в этом возрасте преисполнены кипучей энергии, и провести десять скучных минут, приклеившись своими вертлявыми попками к стулу, для них абсолютно невыносимо. Для некоторых такое наказание куда более действенно, чем порка, и дольше сохраняется в памяти.

Родители, которым я давал этот совет, нередко спрашивали меня: "А что, если он не будет сидеть?" Тот же самый вопрос задают обычно, когда речь идет о том, что ребенок вскакивает с постели после того, как его уложили спать. Но это ведь и есть примеры явного сопротивления, которое я уже описывал выше. Родители, которые не могут добиться, чтобы ребенок посидел на стуле или не вскакивал с постели, просто еще не научились управлять ребенком. И именно сейчас у них самый благоприятный момент для изменения отношений.

Можно сделать, например, так: вы кладете вашего малыша в постель и произносите следующую краткую речь: "Джонни, я говорю серьезно. Ты слышишь меня? Пожалуйста, не вылезай из постели. Ты понял?" И после этого, как только нога Джонни касается пола, нужно всего один раз стегнуть по ней прутиком. Потом положите прутик так, чтобы Джонни мог видеть его, и скажите, что он получит еще раз, если встанет. Теперь с полным доверием и без лишних слов уйдите из детской. Если он опять вылезет из постели, вы должны исполнить свое обещание, а потом повторить предупреждение. Это следует повторять до тех пор, пока Джонни не уразумеет, что распоряжаетесь здесь вы. Добившись своего, обнимите его, скажите ему, что любите его, объясните ему, как это важно, чтобы он отдыхал и набирался сил и т. д. Помните, что ваша цель в этом довольно неприятном упражнении (понятное дело, неприятном для обеих сторон) состоит не только в том, чтобы уложить крошку Джонни в постель, но и в том, чтобы утвердить в его сознании необходимость подчиняться вам. Мое мнение таково, что сейчас слишком у многих родителей в Америке не хватает храбрости одерживать верх в такого рода столкновениях и они уходят в глухую оборону. Д-р Бенджамин Спок писал в 1974 году: "По-моему, в наше время самая распространенная проблема у американских родителей - это неспособность проявлять твердость". Не могу с этим не согласиться.

От четырех до восьми лет

К тому времени, как ребенок достигает четырех лет, в фокусе воспитания должно оказаться уже не только его поведение, но и намерения, которыми оно мотивируется. Этот момент формирования личности может быть либо сравнительно прост, либо исключительно труден. Зависит это от фундаментальных особенностей темперамента каждого отдельного ребенка. Одни дети по природе отличаются теплотой, любовью, доверчивостью, тогда как другие искренне считают, что весь мир против них. Одни любят давать и делиться, в то время как другие по натуре требовательны и эгоистичны. Одни дети целый день улыбаются, другие, напротив, ворчат и недовольны всем, от зубной пасты до листьев турнепса.

Кроме того, модель отношений с миром - вещь тоже не постоянная и может со временем меняться. В этом изменении можно подметить циклические колебания от бунта к послушанию. Иначе говоря, конфликтный период, если подойти к делу правильно, сменяется периодом любви и взаимопонимания. Но тут, не успели папа с мамой расслабиться и поздравить друг друга с блистательным педагогическим успехом, как их маленький хамелеон уже опять меняет окраску.

Меня могут спросить: "Ну да, но какое нам дело до отношения мальчишки или девчонки?" И действительно, есть немало специалистов по проблемам детского развития, которые советуют родителям не обращать внимания на негативное отношение, в том числе и откровенно вызывающее по тону. Вот, например, наивные рекомендации д-ра Лютера Вудварда, как они представлены в пособии для родителей "Ваши дети от двух до пяти".

Как вы поступаете, когда ваш ребенок называет вас "большая вонючка" или грозится утопить вас в уборной? Вы ругаете его, бьете... или благоразумно перешагиваете через это?

Д-р Вудвард рекомендует позитивную политику понимания как лучший и кратчайший путь помочь ребенку перерасти словесную враждебность. Если родители отдают себе отчет в том, что любой малыш временами сердится и негодует, им легче свести до минимума эти вспышки. Как только ребенок освобождается от враждебности, стремление к разрушению проходит само и прирожденные чувства любви и нежности получают возможность дать побеги и распуститься. Когда ребенку исполняется шесть или семь лет, родителям пора дать ему понять, что он уже достаточно взрослый и пора перестать говорить нехорошие слова своим родителям.

В заключение д-р Вудвард разоблачает попустительский смысл своих рекомендаций. Это видно из того, как он предостерегает тех, кто попытается ими воспользоваться:

"Эта тактика, однако, потребует от вас широты взглядов и огромной выдержки, особенно когда ваши друзья и родственники начнут выражать вам неодобрение и предупреждать, что вы растите выродка".

Вероятно, в этом случае ваши друзья и родственники будут правы. Совет д-ра Вудварда основывается на том упрощенном воззрении, что у детей разовьются добрые и любовные намерения, если мы, взрослые, будем оставлять без внимания и даже поощрять их приступы дурного настроения в раннем детстве. Согласно оптимистически настроенному д-ру Вудварду, малыш, который шесть или семь лет кряду называл маму "большой вонючкой", может вдруг обнять ее, преисполненный любви и почтения. Позвольте этому не поверить. Предлагаемая д-ром Вудвардом созидательная "тактика понимания" (то есть, попросту, стой сложа руки) - это, по-моему, не что иное, как прямой путь к эмоциональной и социальной катастрофе личности.

Свой совершенно противоположный взгляд на предмет я выразил в книге "Не бойтесь наказывать":

Если вы хотите, чтобы ваш ребенок рос добрым, благожелательным и вежливым, то эти качества надо воспитывать, а не просто уповать, что они явятся сами собой. Если мы хотим видеть в наших отпрысках честность, правдивость, альтруизм, то эти качества должны стать сознательной целью наших воспитательных усилий уже в первые годы жизни ребенка. Если для нас важно вырастить ответственных молодых граждан, уважающих себя и других, то мы должны формировать их соответственно этой цели.

Ведь тут совершенно ясно: наследственность не обеспечивает ребенка надлежащими свойствам; дети учатся тому, чему их учат. Мы не можем рассчитывать, что желанные качества и поведение появятся откуда ни возьмись, если не поработаем над ними сами. Похоже, что множество родителей не справляется с этим главным свои предназначением.

Однако как сформировать чувства ребенка? Большинство родителей считает, что легче иметь дело с открытым неповиновением, чем неприятными свойствами характера или личности. Позвольте мне напомнить два старинных совета родителям детей-двухлеток. Затем я предложу некую методу, которую можно применять к особенно строптивым детям.

1. Пытаясь воспитывать у детей определенные душевные качества, мы должны помнить, что родительский пример в этом деле абсолютно незаменим. Где-то я прочитал такое высказывание: "Обычно дети идут как раз по тем следам, которые их родители тщательно заметают". Так оно и есть. Наши дети внимательно наблюдают за нами и инстинктивно подражают нашему поведению. Поэтому мы едва ли можем рассчитывать, что наши дети вырастут щедрыми и добрыми, если сами мы скупы и эгоистичны. Нам ни за что не научить наших детей обходительности, если мы никогда, ни дома ни на людях, не говорим ни "спасибо", ни "пожалуйста". Не выйдет из нашего ребенка честного человека, если мы учим его отвечать на звонок налогового инспектора: "Папы нет дома", т. е. учим лгать. Во всех этих случаях наши дети мгновенно замечают расхождение между тем, что мы говорим, и тем, что мы делаем, и когда перед ними встанет выбор, они поступят так, как поступаем мы сами, и начисто забудут о наших пустых поучениях.

2. Большинство из тех благородных моральных качеств, которые мы хотели бы внушить нашим детям, то есть честность, почтительность, доброта, любовь к людям, человеческое достоинство, послушание, ответственность и т. д.- это на самом деле не что иное, как экстраполяция христианской этики. Но как же передаются эти освященные временем принципы от поколения к поколению? Ответ на этот вопрос еще 4000 лет назад дал Моисей в книге Второзакония: "И внушай их детям твоим и говори о них, сидя в доме твоем и идя дорогою, и ложась и вставая. И навяжи их в знак на руку твою, и да будут они повязкою над глазами твоими. И напиши их на косяках дома твоего и на воротах твоих", (Второзаконие 6:7-9). Иначе говоря, нам не удастся внушить детям христианские принципы только с помощью двухминутной молитвы на сон грядущий или специального учебного курса. Они должны быть частью нашей ежедневной жизни. Их следует подкреплять, пользуясь всяким более или менее случайным разговором, в который надо вводить примеры, доказательства, где надо - похвалы, где надо - осуждение. Эта педагогическая задача, по-моему, есть главнейшая из всех, поставленных Богом перед нами, родителями.

И наконец, позволю себе предложить один подход: его можно применять к непослушным детям (шести лет и старше) , для которых все прочие формы наставления оказались бесполезными. В особенности я имею в виду раздражительных, вечно недовольных детей, которые и себя, и всю семью делают несчастными. Проблема состоит в том, чтобы определить, какие перемены в ребенке желательны, и в том, чтобы вовремя подкреплять положительные сдвиги, когда они намечаются. Те моральные качества, которые мы стремимся внушить ребенку,- это, по существу, абстракции, которые для шести-восьмилетнего мальчика или девочки Могут быть весьма и весьма неясны, и поэтому нам нужна система, которая могла бы прояснить для них контуры этих абстракций.

С этой целью я разработал то, что я называю Картой отношений (см. иллюстрацию), которая помогает преобразовывать тонкие психологические оттенки в конкретные математические показатели. Обратите, пожалуйста, внимание: предлагаемая ниже система не будет работать в том случае, если у ребенка действительно весь день сплошные неудачи, или у него есть реальные причины для неудовлетворенности, такие как нездоровье, переутомление или какие-то раздражающие факторы окружающей обстановки. Скорее эта Карта может быть полезной там, где речь идет об устойчиво отрицательных или неуважительных реакциях ребенка и о перспективах их изменения.

На каждый день нужен новый лист Карты. Вы должны ставить крестик в нужной клетке и затем перед сном сложить "заработанные" очки. Хотя этот ежевечерний процесс оценки имеет для ребенка вид объективности, совершенно очевидно, что родители могут повлиять на итог, рассматривая его в качестве аванса (вообще-то это, конечно, жульничество). Может быть, маме или папе захочется, чтобы их мальчуган получил в первый вечер 18 очков, еле-еле уходя от наказания, но понимая при этом, что завтра он должен подтянуться. Однако я должен подчеркнуть, что эта система самым жалким образом провалится, если нашаливший ребенок не получит заслуженного им наказания, или, наоборот, если ребенок жмет на все педали, чтобы исправиться, а папа или мама не делают ему "чего-нибудь приятного" , как это было обещано. Предлагаемая метода есть не что иное, как способ применения награды или наказания таким образом, чтобы ребенок мог это понять и запомнить.

Если ребенок не может вполне уразуметь эти операции с числами, помочь, вероятно, сможет сводный график ежедневных итогов, вроде того, что приводится ниже.

Я не ожидаю, что эта система будет одинаково оценена всеми и применена в каждой семье. В самом деле, родители послушных детей могут только недоумевать, зачем бы она им понадобилась. Однако, мамы и папы "трудных" детей воспримут ее гораздо быстрее. И вообще, принимайте ее или отказывайтесь от нее, смотря по обстоятельствам.

⇐ Предыдущая12345678Следующая ⇒

Поделиться: