Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология
Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии


ЧТО МОЖЕТ СДЕЛАТЬ УЧИТЕЛЬ?



Вопрос: Что делает учителя — учителем, а ученика - учеником?

Карл: То, что есть один, который думает, что ему нуж­но чему-то научиться, и другой, который думает, что ему есть, чему научить. Ученик думает, что ему нужны знания, чтобы приблизиться к некой цели. Учитель ду­мает, что он может дать их ученику В относительной жизни это оправданно. Тому, кто хочет научиться во­дить машину, нужен учитель вождения. Один знает, как это делается, другой у него учится.

В.: А разве в духовной области иначе? Учитель видит, что все есть Одно, ученик — нет. Тогда учитель прихо­дит на помощь. Во многих традициях подобные взаи­моотношения существуют тысячелетиями.

К.: Да, взаимоотношения учителя и ученика имеют длительную традицию. И если уж на то пошло, это правильно. Только: не благодаря, а вопреки ученику и учителю происходит то, о чем мы здесь говорим: Я осо­знает само себя. Концепция учителя и ученика здесь совершенно ни при чем.

В.: В традиции ясно сказано, что без учителя это про­сто невозможно! Это происходит только через учителя!

К.: Это происходит только через Я. Я может проявить себя в форме учителя. Но это так же может быть и кни­га или что-нибудь еще.

В.: Традиция говорит, что учитель должен быть жи­вым, т.е. в теле. Только так он может помочь ученику распутать запутанность его собственного ума.

К.: Живой учитель может помочь ученику достичь все­ленского сознания. Учитель, который достиг вселен­ского сознания, помогает индивидуальному сознанию войти в бесформенное. Чтобы попасть из одного в дру­гое, существует множество возможностей руководства. Например, «neti neti» (ни то, ни то) или «ты не тело» — все эти указания на то, чем ты не являешься. Все во­просы «кто я» рассчитаны на то, что индивидуальное сознание станет вселенским.

В.: Ты отрицаешь, что это происходит таким образом?

К.: Это никогда не происходит через что-то еще, но всегда через Источник. И потому то, что происходит, всегда спонтанно, всегда естественно. Оно никогда не обусловлено. Условие «отношения учитель-ученик» — фикция. На самом деле есть только Источник. Из него возникает все, и к нему все возвращается. В этом сне существуют встречи учитель-ученик, но они ни на что не влияют. Единственное, что воздействует, это Ис­точник.

В.: Но Источник воздействует через учителя. Через не­го он воздействует больше, чем через других людей.

К.: Нет, Источник воздействует во всем одинаково и единовременно. Ему не требуется никаких особенно­стей. Все, что происходит, в том числе и пробуждение от индивидуального сознания к вселенскому, происхо­дит не по какой-то причине, а просто потому, что про­исходит.

В.: А как насчет самоотдавания? Несомненно, оно иг­рает в традиции большую роль!

К.: Что принадлежит тебе, что ты могла бы отдать? И кто должен принять это? У тебя есть иллюзия обла­дателя, которому что-то принадлежит. И иллюзия то­го, что ты снова можешь расстаться с обладаемым. Ко­му нужно, чтобы это случилось? С кем это случается? Когда ты переходишь от индивидуального сознания к вселенскому, это лишь смена состояний. Из пункта А ты попадаешь в пункт Б. Но кто он, кто делает этот шаг? И кто получает от этого выгоду? Существует ли тот, кто проигрывает, находясь в индивидуальном со­знании? Это бы значило, что только во вселенском со­знании Я находится в своем естественном состоянии. В индивидуальном сознании оно было бы чем-то не­правильным и преходящим. Но и то, и другое есть Со­знание.

Со смертью индивидуальное сознание также пре­кращает свое существование. Оно переходит в бесфор­менное сознание и при первой возможности снова об­ретает форму. И то, и другое есть Сознание. То во вре­мени, это — в не-времени. Более ничего. Абсолютное не обусловлено никаким состоянием.

В.: И откуда ты это знаешь?

К.: Никто не может этого знать. Все, что я говорю, это концепция. Единственное, что несомненно, — я суще­ствую до всех концепций. Я знаю только, что не явля­юсь концепцией. И что я есть. Чем бы я ни был. Это единственное, что я действительно знаю. Я должен быть, чтобы вообще иметь возможность говорить о концепции. Для этого я должен быть до концепции. Это единственно несомненно. Но каждая концепция, о которой я тебе рассказываю, остается под вопросом.

В.: Тогда зачем мы тут сидим?

К.: Чтобы осознать, что все — это концепции, возни­кающие из твоей концепции «я», и что это не может затронуть то, чем ты являешься на самом деле. Ты мо­жешь заставить все появиться и вновь исчезнуть. Все­гда остается что-то еще. То, что за пределами слов. То, что находится до, после и между всеми концепциями. Эта первооснова Бытия, которую ты не можешь изу­чить и не можешь познать. Ты являешься ею. Для это­го тебе ничего не нужно делать. Тебе не нужно напря­гаться, терпеть, отбрасывать или отпускать. Любое представление, любая попытка что-то сделать для это­го или отпустить, не может сделать тебя тем, чем ты уже являешься.

В.: Я побывала у многих учителей. Взаимоотношения учитель-ученик были для меня всегда самым важным. Я попалась на крючок концепции?

К.: Концепция исчезает. Для того чтобы осталось то единственное, что есть, исчезает все. Так же представ­ления о ценности, качестве или различиях. Это един­ственная возможность для того, чтобы возник покой, который существует в отсутствие всякой концепции. К этому относится и отсутствие всякой идеи о взаимо­отношениях учитель-ученик. Она точно так же фик­тивна, как и идея того, что ты живешь. Только лишь с «я»-идеей появляется идея об учителе.

Если бы у тебя на самом деле было уважение к учи­телям, ты бы просто позволила им исчезнуть. Ты бы признала в мастерах то, чем являешься ты. В этом мо­менте больше не было бы учителей и учеников. Это было бы уважением к тому, что есть. Этим ты бы сдела­ла счастливыми всех учителей мира.

Учитель, который когда-либо сказал: поднимите меня до небес и постройте мне церковь, — его никогда не было. Все говорили: забудьте меня, как только я уй­ду. Если вы хотите почтить меня, забудьте меня.Но никто не сделал этого. Вместо этого были взра­щены целые религии. Иисус никогда не говорил: учре­дите религию. Он сказал: пусть мертвые хоронят мерт­вецов.

В.: Ты хочешь внушить мне отвращение к учителям!

К.: Все, что ты делаешь, — избегаешь пустоту. Для это­го существуют различные техники. Ты принимаешь отношения учитель-ученик. Это твоя попытка запол­нить пустоту. Это твоя попытка создать своему «я» объ­ект-цель.

В.: Просто найти что-то важное.

К.: Это абсолютно не важно. «Я» — это только идея, только идея об отделенности. Этой идее требуется объ­ект-цель. Подходит любая цель, в том числе и цель не иметь никаких целей. Это тоже позволяет заполнить пространство пустоты. «Я» хитро на выдумки. Ты не можешь уйти от него. Оно прячется и в не-прятании. Действующий прячется позади не-действующего.

В.: Ну и что я могу сделать?

К.: То, чего ты не можешь сделать. Что при любых ус­ловиях полностью является тем, чем является? Что ни­когда не знает изменений в себе? Что самое основа­тельное из всего, что существует? Что такое эта перво­основа, которая всегда должна присутствовать, чтобы познающий и познание вообще могли существовать? Что такое эта суть, всегда пребывающая в покое, ни­когда не движущаяся, в которой просто появляется и исчезает различная информация? Скажи мне: для того чтобы ты могла стать тем, что Постоянно, что никогда не приходит и не уходит, — для этого должно что-то случиться? Ты должна что-то делать для этого? Что-то познать? Или это уже здесь — с познанием и без него?

В»: Возможно. Если тебе доведется повстречать друго­го учителя, который тоже постиг это, вам будет нечего рассказать друг другу.

К.: Тогда произойдет то же, что и сейчас. Потому что я говорю с ним прямо сейчас. С твоей точки зрения это может выглядеть так, словно здесь сидит тот, кто гово­рит, а там сидит тот, кто слушает. Но это одно и то же Я. В этот момент оно познает себя как познающего, как познавание и как познанное. То, что между ними есть разделение, — фикция. Все остальные фикции возникают из-за того, что эта фикция считается реаль­ной. Вопрос смысла или бессмыслицы также относит­ся к этому Источнику, Бытию этот смысл не требуется.

В.: Это похороны учителя.

К.: Чем больше ты распознаешь это как единственную реальность, тем больше будет похоронено. Будет по­хоронено все, чем ты не являешься. Все больше и больше будет падать в могилу несущественности. Все больше и больше верований отпадет. Поскольку ты осознаешь: все, во что ты должен или можешь верить, не может быть Я.

В.: Но учитель ведь помогает мне распознать это!

К.: Ты полагаешь, что у него есть морковка, за которой ты пробегала всю свою жизнь. И когда ты будешь гото­ва, он преподнесет ее тебе на блюде. И когда ты ее сло­паешь, можно будет расслабиться, потому что тогда ты будешь просветлена. Все это выдумка. Пробуждение от индивидуального сознания к космическому — вы­думка. Когда ты думаешь: да, теперь я обрела Реаль­ность и я являюсь этим, — это выдумка.

В.: Но если с этим пробуждением связан экзистен­циальный ужас?

К.: Все является частью сна. В том числе и тот, кто ужа­сается. То, чем ты являешься, не может быть изменено или затронуто всем этим. Оно всегда было тем, чем было.

В.: И только когда я это обнаружу, ужас исчезнет?

К.: Тогда больше не будет того, кто может испугаться.

В.: И тогда это хорошо?

К.: Тогда это не хорошо, не плохо, а так, как было все­гда. Это не что-то новое. И когда тебя кто-нибудь спросит: «Как дела?», ты скажешь: «Как всегда». И тог­да учитель похлопает тебя по плечу и поставит тебе от­лично.

ПУСТОТА КАК УЧИТЕЛЬ

Вопрос: Иногда говорят, что пустота — это подлинный учитель. Что имеется в виду?

Карл: Подлинный учитель всегда сидит между стулья­ми. Ибо это самое удобное. Не здесь, на этом стуле, и не на следующем, а в промежутке. Подлинный учитель сидит между мгновениями. Между двумя мыслями. Промежутки — это осознанность.

В.: Мне стоит больше прислушиваться к тому, что на­ходится между твоими словами?

К.: Если можешь. Ум испытывает здесь трудности. Он не любит промежутков. В лондонском метро это всегда называется: Mind the gap. Не шагните в пустое прост­ранство. Разум не может существовать в пустом прост­ранстве. В пустом пространстве нет разума. Поэтому, что называется: Осторожно, Mind the gap! Ум, избегай пустого пространства! Иначе тебя не станет. Ты не мо­жешь существовать в этом! Пустота — это учитель, ко­торый сдувает ум прочь, В пустоте ум — пф-ф-ф — уле­тучивается. Но в пустом пространстве находится то, чем ты являешься. Там твое место. Там нет предписан­ного измерения. Ты — самое большое и самое малое, все, что возможно и невозможно, само Существование: в этом бесконечно много места и вообще нет места.

В.: Я когда-то посещал курс игры на барабане. Там по­стоянно требовалось выдерживать интервал, промежу­ток. Мне это практически не удавалось. Ногам всегда хотелось продолжить.

К.: Никто не может вынести промежутка. Пустота Ш это учитель для «я». Она ничего не делает. Она лишь просто пуста. Это все. В ней нет «я», и тем не менее то, чем являешься ты, присутствует в ней абсолютно. Это Присутствие в Пустоте тоже абсолютно. Именно так, как она сейчас находится здесь. Она никогда не исче­зает. Она не приходит и не уходит. Она здесь, сейчас и всегда, в вечном Сейчас. Во времени есть только на­меки на то, что не имеет времени. Только намеки на то, что не имеет прихода и ухода, рождения и смерти. Я никогда не появляется и никогда не исчезает И все, что появляется, — исчезает, потому что этого никогда не было.

В.: И тем не менее, это заполняет промежуток! И, воз­можно, это так утяжеляет промежуток, что он невы­носим.

К.: Пустота столь невесома, что она невыносима. По­этому ты борешься и дергаешься, чтобы заполнить ее.

В.: А если я просто буду продолжать дергаться?

К.: Продолжай! Я показываю тебе, как прекрасно в Промежутке. Как легко. Тяжело только противостоя­ние. Тяжело, когда ты пытаешься заполнить Пустоту Сама она абсолютно невесома. Она — это то, где ты на своем месте.

В.: Где я дома.

К.: Где нет никакого дома.

В.: И что, это называется наполнением?

К.: Нет, пустыми обещаниями.

В.: Ах, тебя не поймать. Ты ускользаешь от любого суждения. Как змея!

К.: Однако змея говорит: попробуй-ка! Давай! Иди ту­да, где ад не можешь находиться. Иди в пустую дыру. Вгрызись в яблоко!

В.: И тогда как червяк?

К.: Да, и прямо в червоточину! Как в «Стар Треке». Ты же знаешь: пролез в червоточину — и ты уже где-то в другом измерении. Пустая дыра сама по себе только сообщает импульс, И это правда. Пустая дыра полно­стью затягивает тебя.

В.: Пожалуйста, только не... (звонок)

К.: На этот раз тебе повезло.

УЧИТЕЛЬ НЕ ВАЖЕН

Вопрос: Верно ли. что учитель может привести учени­ка к единому сознанию?

Карл: Это не важно. Оттуда, куда ты можешь войти, ты точно так же можешь вывалиться. Может случиться так, что на определенное время представление о двой­ственности исчезнет, возникнет единство. Но из этого единства всегда вновь появляется двойственность.

В.: Мне просто кажется интересным, что благодаря практике или учителю можно получить такой опыт.

К.: Куда бы ни привели тебя усилия, техники и учителя, ты снова вывалишься.

В.: Мой духовный учитель сказал: ты можешь уже сей­час испытать единое сознание, которое каждый позна­ет после смерти.

К.: То, что он, вероятно, имеет в виду, это: то, что есть после смерти, было уже и тем, что ты познал в жизни, а именно единством, которое снова и снова возвраща­ется. В смерти тело распадается, и сознание тела пе­реходит в единое сознание. Но это все еще сознание. И все, что происходит в сознании, не может сделать тебя тем, чем ты являешься. Переживание единства или величайшей осознанности — всего лишь пережи­вания. Они в лучшем случае могут показать тебе, что ты — то, что переживает опыт. И что то, что пережива­ет, никогда не может быть пережито. Любые опытные переживания, в том числи смерти и жизни, мимолет­ны. Они приходят и уходят. То, чем ты являешься, не приходит и не уходит. Ты — Источник. Вся феноме­нальная жизнь — только отражение.

В.: Это я, как мне кажется, уже однажды пережил.

К.: Это невозможно пережить. Глаз не может увидеть сам себя. Восприятие не может воспринять само себя. Все, что воспринимаемо, не есть то, что есть вос­приятие.

В.: Но с тобой же так однажды тоже было? Было же внезапное познание?

К.: Это было простое «ага!».

В.: Да, именно.

К.: «Ага!» значит, что то, что воспринимается, не может быть тем, что воспринимает. И что в том числе воспри­нимающий, Карлуша, есть только часть воспринима­емого. Но до Карлуши существует то, что на самом де­ле существует, — и это непереживаемо. Непознаваемое и непостижимое, абсолютное отсутствие «я» и отсутст­вие желания всегда здесь, что бы ни происходило, и это то, что есть ты. Все, что возникает перед тобой, — лишь отражение твоего Бытия. То, чем ты являешь­ся, — Сущность всего. Но это непереживаемо.

В.: Значит, толку в этом нет. Я имею в виду — то, что непереживаемо, не может доставить удовольствия.

К.: Это полное отсутствие привлекательности для фе­номенального.

В.: Да, я это заметил. Частично. Интерес к поверхностным феноменам ослабевает. Это такое развитие, может быть, своего рода пред­варительное условие для «ага!».

К.: Нет, это не предварительное условие. Это сама не­обусловленность.

В.: Не предпосылка?

К.: Это не имеет предпосылок.

В.: Тогда учитель мне тоже не нужен.

К.: Тогда учитель кому не нужен?

В.: Прошу прощения?

К.: Кто тот, кому не нужен учитель?

В.: Кто? Что?

К.: Ты ничего не можешь сделать. Во сне могут возник­нуть ученик и учитель. Возможно, ученик думает, что он чему-то научился. Но все, что может произойти в этих «отношениях», это то, что оба прекращают существо­вать. Ученик и учитель исчезают. Остается то, чем жизнь и реальность являются в себе. Абсолютное Бытие.

В.: Да, и что же это за учитель, который исчезает?

К.: Это может быть личный учитель.

В.: Но он что, здесь только для того, чтобы исчезнуть?

К.: И вся жизнь — это учитель.

В.: Но и это тоже исчезает? В «ага!»?

К.: Все, чего не существует, исчезает.

В.: Я недавно сказал одному учителю, что моим учите­лем является вся жизнь, на что он ответил: «Нет, это уклонение, тебе нужен личный учитель. Тебе нужен я».

К.: В Ведах написано: «Пока есть учитель, который ду­мает, что он должен чему-то научить, ему еще стоит поучиться».

В.: Да, я это сформулировал примерно так же! И тогда этот учитель рассердился!

К.: Я могу тебе только сказать: я надеюсь, что я, как всегда, незначителен. Настолько незначителен, на­сколько это возможно.

В.: То есть бесполезен?

К.: Бесполезен и незначителен.

В.: Это твоя, так сказать, сущность?

К.: Да, абсолютно незначителен.

В.: С ума сойти.

ПОДГОТОВКА К ПРОСВЕТЛЕНИЮ

Вопрос: Один мастер дзэн по имени Банкэй из семна­дцатого столетия восхваляет нераздельный дух Будды.  Якобы он находится за пределами всякого единства. Что это значит?

Карл: То, что находится до Будды. Пара-Будда. То, что находится до всего. Что не знает двойственности. И не знает единства. Это не один и не два. Это не это и не то. У этого нет определения. Это зовется всеми или ни одним именем. Оно никогда не сможет постичь самое себя.

В.: Возможно, поэтому Банкэй говорит, что нет смыс­ла стремиться к этому. Так он говорит своему ученику: просто прекрати!

К.: Абсолютное смирение — когда ты полностью при­нимаешь, что никогда не способен познать себя, — это абсолютная недвижимость. Где больше нет желания самопознания: это самопознание. Что я никогда не смогу уйти от самого себя и никогда не смогу постичь самого себя. Потому что я — то бесконечное, нерож­денное, бессмертное, которое есть всегда. Для этого во времени нет ничего необходимого. Чтобы быть этим, не требуются усилия. Всякое усилие быть этим явно непродуктивно.

В.: Банкэй говорит: гораздо более короткий путь, не­жели усилие стать Буддой, — просто быть Буддой. К.: Да, тогда оставь этого Банкэя.

В.: Но Будда много лет прилагал усилия. Лишь тогда он пришей к своей реализации. Мог бы он так же до­стичь просветления без усилий? Или так ему показа­лось впоследствии?

К.: Как ты думаешь, откуда взялось усилие?

В.: Из его решения больше не жить так дальше.

К.: А откуда пришло решение?

В.: Из желания положить конец страданию.

К.: А откуда пришло желание?

В.: Ты так и будешь меня спрашивать?

К.: Если есть свободная воля, говорит Витгенштейн, кто бы мог ею обладать?

В.: Ну, к примеру, Будда.

К.: Какой Будда когда-либо пытался стать Буддой?

В.: Тот, кто страдает, пытается стать Буддой. Тот, кто наслаждается, вероятно, не против быть рожденным еще множество раз.

К.: Ты имеешь в виду, что пока Я наслаждается относи­тельностью, оно с удовольствием продолжает быть от­носительным. Только когда ему не комфортно, оно выходит из относительности. Словно Я когда-либо могло потревожить само себя.

В.: Я говорю не о каком-то абстрактном Я, а об обыч­ном человеке.

К.: Ты говоришь о сознании, которое, очевидно, нахо­дится в определенном состоянии, которое оно воспри­нимает как приятное или неприятное.

В.: Нет, я говорю о человеке, который прилагает уси­лие. Для меня просто не является очевидным, что лю­бые усилия абсолютно не важны. Все мистики прошли долгий путь. Сам Рамана Махарши, великая звезда, боролся годами, чтобы узнать, что такое он или «я есть».
К.: Насколько мне известно, он осознал это за один раз как-то после полудня. Так написано на доске в аш­раме в Тируваннамалае. На него нахлынуло предчувст­вие смерти. Он лег на пол, отдался этому переживанию смерти и осознал это.

В.: Может быть. Но это было только началом долгого пути.

К.: Это было началом и концом. С тех пор, сказал он, больше ничего не происходило.

В.: Кроме того, что он на годы удалился в пещеру, что­бы ничто не мешало ему там медитировать.

К.: С этого момента, сказал он, он знал — то, чем он является, Я, ничто никогда не могло потревожить и никогда не сможет. Это было основополагающим пе­реживанием всего.

В.: Возможно, это было основополагающим пережи­ванием, тем не менее потребовалась еще своего рода доработка.

К.: Ты имеешь в виду, как на семинаре в университете. Сначала ты готовишься, потом проходишь через него, потом дорабатываешь. Чтобы закрепить действенность.

В.: Да, это не так уж и странно, как звучит. Рамана при этом прошел через переживание, что он не является телом. Но чем он является на самом деле, это в тот мо­мент он еще не пережил.
К.: Ты прав.

В.: Вот именно. Поэтому потом он...

К.: Он это не пережил, потому что это невозможно пе­режить!

В.: Почему нет?

К.: Для переживания требуется по меньшей мере две вещи: тот, кто переживает, и то, что переживается.

В.: Да, ну и что?

К.: То, на что я указываю, — не переживание. Это само Бытие. И оно абсолютно присутствует здесь и теперь. Для этого не требуется ничего особенного: ни подготов­ки, ни доработки. Это не что-то особенное. Это простое осознание бытия. Как сказал Мейстер Экхарт: перво­причина в себе. Чистая осознанность существования.

В.: И все-таки это нечто особенное. Потому что то, что бросается в глаза в этих учителях, это интенсивность харизмы. Это бесконечная доброта, непоколебимая недвижимость. Кто медитировал рядом с Раманой, оказывался в самадхи, в космическом сознании.
К.: В космическом сознании нет ничего особенного. Это переживание. А здесь речь идет о Я. Недвижи­мость, о которой ты говоришь, не имеет к этому ни­какого отношения, сидит ли кто-то недвижно или недвижим внешне и внутренне. Эта Недвижимость не-затрагиваема. Ее ничто не может потревожить. Эта Недвижимость не знает мыслей. Эта Недвижимость не есть переживание. Она — само Бытие.

В.: Люди, которые пришли к Рамане или другим мис­тикам, пережили эту Недвижимость. Они попробова­ли ее на вкус. И хотели, чтобы этот вкус был с ними всегда. Они садились рядом и медитировали. Я просто не верю, что это не важно, прилагаешь ты усилия или нет. Ты это так представляешь, словно ничего нельзя сделать ни для способствования, ни для препятствования этому. Однажды это внезапно случается.

К.: Нет, это не случается. Эта Недвижимость, эта осно­вополагающая Осознанность ничем не обусловлена. Она есть всегда. Все, что происходит во времени, не может оказать на нее воздействие. И это «ага!» абсолют­но не зависит от того, что происходит во временной плоскости. Поэтому любой поступок, любое действие, любое понимание или не-понимание бесполезно. Это не имеет никакого значения для этого маленького «ага!»: для осознавания Абсолюта.

В.: Для индивидуальной жизни это явно имеет боль­шое значение.

К.: Ты надеешься на преимущество. Это не преимуще­ство. Ты надеешься уйти от себя. Это невозможно. Ты хотел бы найти выход. Его нет. Тому, что есть, не нужен выход, и его никогда не будет. Потому что то, что есть, есть сейчас и есть вечно. Бесконечно. Ты не можешь подойти к этому и не можешь отдалиться.

В.: Но немного работы или подготовки все-таки дела­ет тебя уже готовым к подобному переживанию или, если угодно, не-переживанию. Например, иметь воз­можность вообще воспринимать то, о чем ты гово­ришь. Эта возможность приятия ведь не существует изначально.

К.: Приятие исходит не из того, чем ты себя считаешь, а из все того же Источника, как и неприятие. Спосо­бен ты это принять или нет, не в твоих руках. У тебя может сложиться ощущение, что ты это выработал.

В.: Точно.

К.: И тем не менее я знаю с абсолютной уверенностью, что не ты выработал это. Приятие — это спонтанное явление.

В.: Может быть, но тому, чтобы это явление заявило о себе спонтанно, можно же, наверное, поспособст­вовать.

К.: Ни одно усилие не поможет. Не существует подго­товки и доработки.

В.: Однако книга «Deep sharing» Пола Лоуи показалась мне очень полезной.

К.: Здорово. Звучит хорошо.

В.: Это глубокое откровение о чувствах.

К.: Это «Sheep sharing»?

В.: Нет, «Deep sharing».

К.: Но ведь «Sheep sharing» означает «стричь овец»?

В.: Нет, нет, «Deep sharing». «Deep sharing» означает «разделить глубину».

К.: Разделить глубину? Ножом разделить? Так, чтобы получилось две глубины?

В.: Не раз-делить. По-делиться. Он делится своими чувствами, делится с другими, всеми чувствами, в том числе и теми, которые причиняют боль.

К.: Коротко их подстригает.

В.: Он открыт и честен. И, между прочим, так быстро не уходит от темы.

К.: Вместо этого уходит медленно. Как с тупым ножом. Чтобы было больно. Медленно выдирать волосы. Это и есть «Deep sharing»? Я правильно понимаю?

В.: Нет. Абсолютно нет.

К.: Нормальную Sheep sharing делают острым ножом, чтобы дело шло быстрее.

В.: Значит, существует еще одна полная смысла подго­товка! Затачивание ножа!

К.: В итоге все волосы исчезают. Ты гол. Больше ниче­го нет.

В.: Благодаря хорошей подготовке.

К.: Ты меня победил. Есть еще вопросы, на которые я не могу ответить?




ЧТО Я САМ МОГУ СДЕЛАТЬ?

Вопрос: Рамана сказал, что никакой кармы не сущест­вует. Как и никакого перерождения. И, тем не менее, в сознании эго это уже заложено.

Карл: Пока есть концепция «я», есть все. Есть желания и потребность в очищении и всякое представление о грязи и качестве, есть все, о чем ты можешь говорить, все в рамках концепций. Но все эти концепции возни­кают, только когда возникает «я». Когда «я» восприни­мается как реальное.

В.: Значит, никакой подготовки не существует?

К.: К чему же? К небесному состоянию? К раю? К пре­красной цели? Одна только идея, что мы что-то якобы потеряли или должны достичь некой цели, создает для нас ад. Создает веру в то, что якобы у нас есть свобода воли, с помощью которой мы всегда можем усиленно стремиться к чему-то. Она исходит из «я»-представления. И уже «я»-мысль приходит к мнимой отделенно­сти. И вера в то, что мы отделены, есть ад. С «я»-мыслью мгновенно появляется ад. Это дьявольская система. «Диа» означает два. Дья-вол значит творящий двойственность.

В.: Существует дьявол?

К,: Точно. «Я» — это дьявол. Только «я» не существует. Это всего лишь идея. Поэтому как мне избавиться от этого дьявола, которого вообще нет? Что я могу против него сделать? Что может одна идея сделать против другой, одна концепция против другой концепции, одна иллюзия против другой иллюзии?

В.: Похоже, что немного.

К.: Нужно ли мне вообще делать что-либо с этим?

В.: Да, немного о собственной деятельности, пожа­луйста!

К.: Я просто должен быть тем, что я есть.

В.: Этого я и боялся.

К.: А именно: быть до времени, до дьявола, до Бога и до каждого представления о существовании. И этим я являюсь в любом случае. Я не могу этого «сделать». Это до всякого действия. До любого переживания. Это — Недвижимость. И эта Недвижимость — до времени, до движения и неподвижности. Там больше нет никого. Есть только Бытие.

В.: Хорошо, если там больше никого нет, никому ничего и не требуется делать. Но здесь-то кто-то есть!

К.: Ты сидишь здесь, чтобы встретиться с самим собой. Чтобы пройти через этот опыт.

В.: Но это же я и имею в виду. И чтобы пройти через другой опыт, я медитировал.

К.: Медитации, усилия и действия — все они чудесны. Рамана говорит: каждый шаг, который когда-либо был сделан, привел ко мне. И это верно.

В.: Прекрасно. Значит, я здесь не совсем по ошибке?

К.: Существуют только правильные шаги. Только пра­вильные усилия. Я знает стопроцентно, что требуется Я, чтобы вновь обрести себя В каждый момент оно знает это стопроцентно и всегда делает правильный шаг к самому себе.

В.: Охотно верю. Но почему я сейчас здесь сижу?

К.: Потому что тебя сюда посадило Я.


Поделиться:



Последнее изменение этой страницы: 2019-03-22; Просмотров: 277; Нарушение авторского права страницы


lektsia.com 2007 - 2024 год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! (0.111 с.)
Главная | Случайная страница | Обратная связь