Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология
Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии


РАБОТА С РАЗНЫМ КОНТИНГЕНТОМ

⇐ ПредыдущаяСтр 26 из 52Следующая ⇒


 

Поделюсь своим опытом.

Проще всего мне, оперу, работать с дамским полом. Именно из женщин, к примеру, получаются самые лучшие сексоты!.. Почему?.. С одной стороны, это объясняется некоторыми особенностями женской психики… Я не женоненавистник, вовсе нет, скорее даже наоборот, но… Прямо скажу: женщины более склонны делать скрытые гадости окружающим их людям!.. Мужчины в этом смысле — более примитивны, цельны и откровенны…

С другой стороны, женский пол потому и называют «слабым», что он обладает менее сильной волей, и у него меньше способностей к активным самостоятельным действиям… По своей природе женщина чувствует себя слабой, и потому ищет поддержку и защиту у мужского, «сильного» пола… Чем больше у женщины — защищающих её мужчин, тем она чувствует себя спокойнее.

Поэтому — и перестраховывается. Завела себе одного защитника — тут же ищет защиту на всякий случай и от него, а третий защитник «на всякий случай» должен обеспечить ей защиту от второго, четвёртый — от третьего, и так далее…

Мужчина же, самец, по сути своей — защитник рода. Подчинить его волю психологически — намного сложнее. У него в природе заложено: «Будь лидером! Рассчитывай только на самого себя!.. Помогай себе сам!»

На практике, разумеется, очень многие блатные под более-менее сильным нажимом ведут себя как безвольные бабы, но всё равно — спокойней и гарантированней иметь дело не с «бабой»-мужчиной, а с бабой-женщиной…

…А одна из самых неудобных в разработке категорий населения — это престарелые и инвалиды.

И не потому, что их жальче. С точки зрения профессионала, жалость — понятие внеслужебное. Коль уж совершил преступление — будь добр ответить за свои деяния по закону. Если у тебя найдутся какие-либо заслуживающие снисхождения обстоятельства — изучать их и выносить решение будет суд, а не ты, ловящий нарушителей закона опер…

Но в работе с этими лицами — слишком много специфичного…

Конкретный пример. Нагрянув на притон, среди прочих присутствующих застаю там какого-нибудь калеку на костылях или в коляске. (Инвалид-наркоман в принципе — фигура одиозная… Наркота требует слишком много денег, — не на свою же пенсию ему колоться!.. Но — допустим… Раньше был наркоманом, потом — стал инвалидом, а деньги ещё остались, вот и продолжает ш и р я т ь с я)…

Что с этим калекой делать?..

Прочих я выстрою шеренгой, и отведу в РОВД (с бензином в райотделе как всегда — напряжёнка, так что дежурный «уазик» мне не пришлют)… Ну а как доставить туда этот обрубок человеческой плоти?.. Не катить же коляску перед собою!..

Но допустим — нашли транспорт… И опять сплошные проблемы: инвалида выволакиваешь с адреса и тащишь к машине, а он, ясен перец, орёт как недорезанный: «Люди, помогите!.. Менты калеку обижают!..» Прохожие оборачиваются, смотрят, сочувствуют, некоторые даже пытаются вмешаться, и приходится тратить время на объяснение… Нехорошо!..

И в РОВД не легче. Инвалид продолжает вопить, стенать и качать права. Ты к нему — с конкретными вопросами о его причастности к наркобизнесу, например, а он тебе — о своей пропащей инвалидской жизни и тех страданиях, которые он-де испытывает, будучи лишённой многих доступных «ходячим» маленьких жизненных радостей…

На каком-то из этапов расследования, допустим, возникает необходимость немножечко инвалида помучить… И снова вопрос: как?.. К стенке, «в растяжку», его не поставишь, к величайшему его (да и твоему!) сожалению — стоять он не может… Бить его дубинкой по конечностям — неудобно как-то, даже и страшновато — вдруг загнётся, болезный?!.

Если после допросов приходится отпускать его — будь готов к потоку гневных жалоб во все инстанции: «В таком-то РОВД пытают и зверски избивают до полусмерти беспомощных калек!» На бумаге такое звучит весьма вонюче… Долго придётся отмываться и тебе, и твоему начальству!..

Если же подозрения против инвалида оказались обоснованными, и его до суда приходится оставлять в СИЗО, то и там — тоже масса проблем… «Я не могу самостоятельно сесть на п а р а ш у!», представляете заявление?!. Сучяра, да уж не надзиратели ли тебя должны на отхожее место подсаживать?!

Или: «Мне по состоянию здоровья противопоказано находиться долгое время в помещении с таким спёртым и влажным воздухом, как в этой камере…» Зачем же ты, харя безногая, в а р и л а у себя на адресе ш и р к у, если здоровье тебе не позволяет находиться в местах заключения?.. Варил бы манную кашку — и остался б на свободе!..

Сумел нагадить обществу — сумей и ответить наравне со здоровыми, и чихать мне на то, сколько конечностей у тебя имеется… Сможешь на суде выжать слёзы сочувствия судей и прокурора твоей жалкой доле — твоё счастье, а не сможешь — вали на фиг в з о н у, придурок!..

Ну, инвалидов среди бандитов всё ж таки маловато, гнилушный этот народец что на хорошее, что на плохое — мало способен… А вот стариков приходится сажать регулярно, по 5-10 каждый год… Причём ведь они, ветошь криминальная, так и норовят загреметь за решётку по статьям посолиднее, типа: «убийство», или — «нанесение тяжких телесных2…

Два самых распространенных варианта: либо перепивший дед в разгар пьяной ссоры порезал сына или внука, либо старушка — божий одуванчик, отмучившись несколько лет с супругом — деспотом (почти всегда — пьянталыгой), на семьдесят каком-то годку жизни решается на возмездие, и ошарашивает уснувшего муженька чем-нибудь тяжёлым или острым по голове… И что характерно: в подобных случаях удары обычно наносятся со свирепою силою, практически не оставляя спящей жертве ни малейших шансов на спасение…

И вот сидит в твоём кабинете напротив тебя этакая благообразная бабулька, и со всхлипываниями рассказывает, какие невиданные притеснения и унижения со стороны супруга она подвергалась в период с мая 1945-го года (когда он вернулся с войны) и до позавчерашнего дня, когда тяжеленный колун со смачным хряканьем отправил героя Великой Отечественной в иные, куда совершенней нашего Миры…

Ну что ты этой старухе скажешь в ответ?.. С одной стороны, сердцем понимаешь, что на её месте., очень может быть, сделал бы тоже самое, а с другой — факт смертоубийства налицо, был лишён жизни человек, и отнюдь — не в состоянии самообороны, а когда он спал, то есть был беззащитным…

Вот и варганишь дело об убийстве. Бабка плачет и бормочет что-то невнятное, и надеется, что когда этот неприятный для неё разговор закончится — её отпустят домой, где уж не дожидается её муж-сатрап… А фигушки!..

То есть муж и верно — не дожидается, но домой она вернётся ещё не скоро… спустя долгие годы…

А скорее всего — и не вернётся вовсе… Так и помрёт там, в узилище!..

 

НЕМНОЖКО О ПЫТКАХ

 

Подробно о пытках в угрозыске — в другом месте… Здесь же — лишь некоторые из соображений на эту тему…

…Бить на допросах — приходится… Но это не значит, что мы бьём допрашиваемых направо и налево, без всякого смысла и необходимости, «просто так»…

Применение каждого метода и приёма оперативно — розыскной деятельности должно оправдываться сложившейся обстановкой и теми результатами, которые они в данной ситуации способны дать…

Я вот, например, за последние три месяца вообще никого не избивал (те, кто получил от меня профилактических звездюлей на притонах — не в счёт, говорю лишь о допрашиваемых официально, в стенах РОВД)…

И вообще, при первом знакомстве с человеком я стараюсь никого не бить, а — присматриваюсь к нему, стараюсь понять структуру личности, и предугадать его поведение в будущем.

Допустим, он — достаточно разумен, и под влиянием фактов способен признать свою вину как бы добровольно… (Хотя любой, даже самый «мягкий» допрос — это в какой-то степени форма давления и принуждения, пусть и морального, так что ни о какой подлинной добровольности тут говорить не приходится)…Зачем же мне его терзать и уродовать?.. Незачем, нет такой необходимости.

А вот кто запирается и отрицает очевидное, тот пусть готовиться к моим крайним мерам», и кроме себя — ему винить нечего… Он легко мог бы этого избежать, но — не захотел, только и всего…

…Бить, пытать, мучить допрашиваемого целесообразно, когда есть уверенность, что таким образом из него выдавишь что-нибудь ценное. А такие случаи, в общем-то, нечасты… Только неумный опер рассчитывает с помощью зуботычин решить многочисленные проблемы нехватки улик, времени, средств и возможностей следствия, собственного непрофессионализма и недостатка опыта… А умный, грамотно работающий розыскник — умело организует процесс расследования, найдёт такие уязвимые точки именно у данного человека, влияя на которые — можно получить искомый результат.

И ни за что не опущусь я до мысли: «Не расколю бандита — так хоть злость свою на нём вымещу!» Нет у меня никакой особенной злости против него. Поколю — так поколю, а нет — так нет. Не испытываю я желания управиться побыстрее, и пораньше свалить домой, или же — конкретно бухнуть с корешами… Куда спешить собственно?..

Если работать с подозреваемым неспешно, вдумчиво, глубоко и добросовестно, то можно, в случае удачи, поквасить его даже не на одно, а на несколько преступлений, скажем — на 5–6 грабежей… А это — больше, чем весь мой месячный план раскрытий преступлений (пять раскрытий — в месяц). Сутки отстаханил — и месяц по раскрытиям можешь не то чтоб пинать балды (начальство всё равно не даст расслабиться), но во всяком случае — не слишком усердствовать…

Но когда случается необходимость, то и на ночь остаёмся в РОВД, чтобы с бандитом поработать.

В таких случаях обычно действуем парой: пока твой напарник спит где-нибудь в соседней комнате, ты допрашиваешь первую половину ночи, а затем — отправляешься спать, и вторую половину ночи трудится разбуженный тобою коллега…

Понятно, что всю ночь осмысленно общаться с «клиентом» никто не будет. Делается иначе… Обычно ставишь его «в растяжку», лицом к стенке. Отстоит он так пару часов — ноги начинают соскальзывать, выстоять — невозможно, и «клиент» рано или поздно — падает… Тотчас подымаешь его, ставишь вновь…

Ваша с напарником задача — обессилить бандита физически и морально, измотать его за ночь основательно, чтобы он к утру полностью растратил свои силы и желание сопротивляться… Вот он всю ночь напролёт у нас и отстоит!..

(Разрешено ли подобное обращение с гражданами законами и Конституцией?.. Наверно — разрешено, иначе чего б мы с ними так обращались?..)

И пока бандит подпирает стенку, — опер, занимается своими делами, в основном — строчит разные служебные бумаженции: рапорты, отчёты, отказные материалы, справки… Но «клиент» не должен чувствовать себя забытым, это расслабляет…

Регулярно опер подходит к нему и начинает теребить дежурными вопросами: что?.. где?.. когда?.. с кем?.. каким образом?.. До самого утра бандит ощущает оперское присутствие, и бить его при этом вовсе не обязательно… Прибережём это до утра, когда им займётся новая смена допрашивающих оперов…

Коль опер уж очень изнервничался за день, и хочется снять стрессы, то, разбудив напарника и попросив его присмотреть за стоящим у стены «клиентом», — идёт куда-нибудь в коридор, и опрокидывает стакан… Но это, опять-таки, — лишь в самом крайнем случае.

А как общее правило — не принято. Водка лишь мешает работать. Вначале — прибавляет силы, и чувствуешь их мощный прилив, но потом — их же она и отнимает, причём — начисто. А силы надо беречь, умело растянув их на «свою» половину ночи…

Да и не алкаши же мы, в конце концов, чтобы одиноко бухать в коридоре!.. Нужны повод и весёлая компания… У розыскников, такое считается признаком дурного тона: «Посмотрите на старлея такого-то — он уж допился до «одиночного плавания2!..» М-да…

Но в принципе работа ночью — вернейший признак того, что либо работает опер хреново, либо в данном конкретном случае — пустышку тянет… Правильно нащупав точки воздействия на «клиента», и в дневное время суток можно выцарапать из него всё, что надо, а если не смог — скорее всего, и за ночь ничего не добьёшься. Ничего тебе бандит не скажет, и не узнаешь от него ни хрена…

И это только потому, что л о х н у л с я с подходом к данному конкретному человеку… Тогда уж лучше его попусту не мучить, а запереть до утра в камере, сэкономив тем самым и свои собственные силы.

А если обстановка требует дальнейшей работы с ним, то самое разумное — оформить его на 15 суток в ИВС, и там — подвергнуть обработке неспешной, качественной, изобретательной…

 

ОТНОШЕНИЯ ОПЕРОВ

 

Как правило, живут опера дружно, объединённые общим делом и общей судьбой.

Но у каждого из нас своя особинка в душе, от чего вполне возможны, и даже неизбежны — всевозможные досадные нестыковочки и конфликтные тёрки… Бывает, что и на своего напарника уж смотришь волком и думаешь: «Эх, исчез бы ты куда-нибудь, зараза!..» Но и в таких случаях подлянок друг дружке стараются не кидать, потому как — коллеги всё-таки… И кроме того, сделать товарищу что-нибудь плохое по работе — это означает почти автоматически сделать плохое и самому себе.

Завалит он свой участок работы, к примеру — начальство оттрахает во все дырки и его, и тебя, и весь ваш подотдел. В итоге же вполне может получиться так, что часть его обязанностей на тебя же и спихнут!..

…Что ещё поганого сделавшему мне какую-либо бяку товарищу я могу сотворить?.. Не стану же сознательно уничтожать улики против закрытого напарником бандита!.. Хотя в принципе и такое — можно… А вскройся моя роль в этом — всегда можно сделать вид, что от неумелости напортачил, мол — глаза у меня косые да руки кривые, вот и…

Но проще всего однажды — всего лишь не вытащить товарища из той бодяги, в которую он по собственной нераспорядительности и залез…

Обычный наш принцип: в случае надобности любой ценой отмажь товарища, не ожидая его просьб и намёков!.. Тогда завтра в случае надобности — и он тебя отмажет…

Ну вот, а можно при желании — скосить под дурачка в каком-либо конкретном случае… Дескать: не скумекал, что ему моя помощь нужна…

Пример для наглядности… Мой напарник — заболел. День, два, три провёл он на больничном… А на 4-й день — пришёл в ваш с напарником общий кабинетик заявитель по материалу, числящемуся за моим коллегой. Срок оформления этого материала истекает завтра, и если этот заявитель не будет опрошен, то моему товарищу начальство навешает звездюлей!. Будь у нас с напарником нормальные отношения — сейчас запросто опросил бы этого заявителя, и оформил материал вместо него, всех и делов-то… Но напарник мне — не друг… крупно подвёл однажды… В этом-то и соль!..

И вот, пользуясь тем обстоятельством, что заявитель не знает ни о наших производственных нюансах, ни о том, что материал надо обязательно оформить до завтра, и ни о том, что мне известна суть его вопроса (я знаю его в лицо, он меня — нет), — всем этим я пользуюсь, спокойно сообщая этому якобы незнакомому мне гражданину чистую правду: старший лейтенант такой-то сейчас — болен, и выйдет на работу лишь через пару деньков…

Всё!.. Заявитель уходит, назавтра истекает срок оформления материала, и когда в конце недели мой напарник выходит на работу — начальник тут же сношает его всячески за просроченный материал…

Напарник бежит ко мне: «Такой-то приходил?..», «Такой-то?.. М-м-м… Да, кажись, мелькал…», «А чего ж ты его не опросил?!» Я делаю честные глаза: «А разве ж ты меня предупреждал, что его опросить надо?.. Пришёл человек, тебя спрашивал, я сообщил ему, когда ты примерно появишься…» Ему и крыть нечем. Взглянет исподлобья, ничего не скажет, и, сплюнув, отойдёт…

Но если между напарниками начались уж такие подлянки и подставы, то вместе после этого они обычно не работают. В конечном счёте такие тёрки быстро сказываются на конечном результате. Без всякой видимой причины ваш «куст» (опекающая данную «территорию» группа оперов) начинает валить показатели… Начальство не знает, в чём дело, но нутром чует: несёт дерьмецом!.. И через месяц-два таких рассобачившихся друг с другом оперов обычно разводят по разным кабинетам и «кустам»…

 

СДАЧА ЗАЧЁТОВ

 

…Регулярно начальство вспоминает, что каждый сотрудник органов обязан с о о т в е т с т в о в а т ь… И — устраивает сдачу зачётов, желая выяснить, насколько каждый мент оправдывает ожидания своих боссов… Практически всегда это мероприятие смотрится настоящим цирком..

Вначале — собирают весь личный состав РОВД, точнее — тех, которых удаётся собрать. Обычно это — чуть больше половины числящихся в штате 400-х с гаком сотрудников, остальные же кто — в суточном наряде, кто — болен, кто — в отпуске, отгуле, на больничном или в запое (для приличия обычно маскирируемого под ту же болезнь или отгул), иные — в командировках, или — дежурят где-то далеко от родного райотдела… Но около двухсот оперативников, следователей, участковых, паспортисток, гаишников и прочих опогоненных граждан-милиционеров — это уже немало. Вполне достаточно для проведения очередного смотра райотделовских силёнок, позволяющего начальству окинуть мудрым взором собранные вместе милицейские рати, ощутить их силы и слабости, прикинуть свои потенциальные возможности по применению этого скопища в действии…

Всем собранным — раздают специальные бланки с вопросами, куда надо вписать своим ответы. После письменного «экзамена» следует устный, вопросы, задаёт проверяющий офицер, и будь добр знать ответ на каждый!.. Впрочем, вопросы — стандартные, и в принципе — не сложные, касающиеся правил применения табельного оружия, технических характеристик этого самого оружия, порядка ареста и задержания граждан, всякой иной мелочёвка из «Закона о милиции» и различных подзаконных актов…

И хоть сложного тут ничего нет, но большой объём информации приходится учить и запоминать наизусть, а когда ж этим заниматься, — при нашей текучке буден?.. Так что большинство правильных ответов — не знает. Если удаётся — наподобие двоечников, списываем у немногих знающих, а на устных опросах — надеемся на подсказку…

После застольного школярства — сдача физической подготовки. Тоже — ещё та комедия…В кинофильмах и увлекательных книжках все милиционеры поголовно — атлеты, мастера рукопашного боя, отличные бегуны и прыгуны с результатами не ниже мировых… В реальности же единственный вид спорта, которым розыскники владеют виртуозно — это л и т р б о л, то бишь — поясняю для Даунов — поглощение максимально больших доз алкоголя в максимально короткие сроки. Тут — да, тут мы если и не мировые, то республиканские рекорды бьём практически одной левой…

Остальное — не для нас, проспиртованных насквозь, измученных ведением многочасовых допросов разнообразного бандитского отрёбья, занудливым общением с начальством и писанием великого множества служебной бумаженции…

Недавно пришедшие в уголовный розыск из школы милиции, и ещё не успевшие растерять форму — ещё кое-как справляются со всеми этими подтягиваниями, отжиманиями, беготней, приёмами самообороны… У них — и молодость, и нерастраченное службой здоровье…Для остальных же — поезд ушёл. В угрозыске по износу организмов сотрудников постоянными стрессами и перегрузками год идёт за три, а у некоторых — и за десять!..

И дай Бог, чтоб утром хватило сил до работы дотащиться, а вечером — добраться с работы домой… Ну и в промежутках между этими самыми важными событиями — ещё и суетишься весь день… Вот и выходит, чем больше лет в органах отпахал-отмучил, тем меньше следов физической и боевой подготовки обнаруживается!..

Но начальства это не касаемо. Какими развалюхами наши отцы-командиры не смотрелись бы, и какие пивные животики у них ни свисали, но по отчётам о сдаче зачётов они всегда стреляют, бегают, подтягиваются и единоборствуют только — на пятерки с плюсом!.. И при этом — на самих зачётах лишь присутствуют, ухитряясь сдавать их, так сказать, «вприглядку»…

Кое-кто из наших сотрудников, впрочем, пытается заниматься спортом в порядке личной инициативы, но получается хреново, потому как опять-таки нет ни времени у личного состава, ни возможностей… А глянешь в документы — всё окей, каждый из нас — спортсмен, и буквально каждый — исполняет категорический приказ начальства — заниматься спортивными упражнениями не менее 4 часов в неделю… Комики!..

В завершении зачётов — самая интересная их часть, стрельбы. О, это надо видеть своими!..

Мужчины из числа оперов, участковых и следователей ещё кое-как отстреляются, а вот мужики из других служб — пасут задних, и уж совсем фигово обстоят дела у наших женщин… Нет, оружие они видели — сто раз в кино, и пару раз — вблизи… Но даже и не держались за него ни разу, а чтоб ещё и — стрелять?!.

Впрочем, а кто ж и из нас, мужчин — меткий стрелок?.. Стрельбы проводятся обычно 2–3 раза в год, да ещё и — всячески экономя на патроны. На руки обычно выдают 6 патронов, которые полагается выстрелить в два захода. При таком «обучении» научиться владеть оружием практически невозможно. Разумеется, и на эту тему есть категорический приказ — устраивать стрельбы не реже двух раз в неделю… Всё на бумаге смотрится красиво, а в реале посмотришь — бардак во всём!..

Самый смак — наблюдать, как на боевую позицию выходит дамский пол.

Вот, к примеру, напротив мишени грациозно качает бёдрами и трясётся тугой грудью миловидная следачка, старший лейтенант Таисия Владиславовна Портная. Тяжелый «Макаров» в её хрупкой ручонке смотрится дико и неэстетично, да ещё и трусовато вздрагивает…

Шесть патронов нервной дамочке — слишком много и опасно, поэтому зарядили «макарыча» только одним, но и то…Из наших кто умнее и осторожнее, — на всякий пожарный тут же попрятались, кто — за дерево, кто — за коллегу пузатей (чтоб пуля не пробила насквозь)… А мишень придвинули к «снайперше» как можно ближе, почти что рядом поставили, тут и захочешь — не промажешь!..

Да и не было у старшего лейтенанта Портной желания промахиваться, наоборот — явно же хотелось попасть, утерев нос всем мужикам-скептикам, но…

Как-то неуверенно подняла пистолет, и целилась… целилась… целилась так долго и тяжко, словно рожала тройню!.. Пальчик неуверенно давил на спусковой крючок, потихоньку сдвигая его, и Портная в ожидании оглушительного выстрела даже зажмурилась. Окружающие настороженно затаились. Нависла тревожная пауза…

И — ничего. Слишком слабо давил на спуск дамская ручонка!..

Не знаю, почему министр внутренних дел не запретит допускать и на пушечный выстрел женский пол в МВД к табельному оружию… Может, ещё не было у нас ни одного умного министа?..

Время, между тем, стремительно шло, и не одной Портной сегодня предстоит сдать зачётные стрельбы!..

Наблюдая эту задержку со стороны, начальник райотдела не выдержал, подошёл, ворчливо посоветовал: «Обеими руками за пистолет возьмись, Таисия, и жми двумя пальцами!»

Таисия Владиславовна бодро повернулась на звук голоса: «Что вы сказали, товарищ подполковник?..» Начальник открыл рот для дублежа, и… замер.

Бабёха ведь не только головой к нему повернулась, но и — корпусом, то есть — и кулачком с крепко стиснутым в нём «Макаровым». И теперь пистолет смотрел нашему шефу прямо в грудь, в сердце. Остолбенев, и мгновенно побелев как штукатурка, он зачарованно смотрел, как тужится пальчик на спусковом крючке от желания нажать и произвести выстрел.

Сейчас — бахнет, и одним руководящим долбоёбом в милиции станет меньше…

Все — стояли, буквально парализованные ужасом. Боялись даже чихнуть!.. От малейшего звука Портная могла нервно дёрнуть пальцем на спусковом крючке, и кто знает, не объявят ли позднее чихнувшего — основным виновником произошедшего… Ещё и отдадут под суд, вместе с дурёхой-следачкой!.. «За преступную халатность в обращении с табельным оружием, повлекшую смерть человека»… Срок по этой статье светит — немалый!..

Да и подполковника, хоть и сволочюга он, немножко — жалко… Живая же душа, привыкли мы к нему… И ещё неизвестно, какого гондона пришлют взамен!..

Больше всего жалел начальника райотдела сам начальник РОВД. Распахнув рот и жалобно моргая, зачарованно пялился в зрачок дула, и вся предыдущая жизнь явственно мелькала перед его трагически застывшим взором.

Где, на каком этапе своей безупречной служебной карьеры он сделал просчёт или ошибку, расплатой за которую должна теперь стать 9-граммовая свинцовая примочка?.. С вышестоящими вроде бы всегда — понятлив и исполнителен, подчинённых — не распускал, и воли их порочным наклонностям не давал, мирных граждан из пулемёта в упор — не косил, совсем даже наоборот, старался быть с ними в меру приветлив и периодически отзывчив… За что ж именно ему теперь суждено бесславно погибнуть от руки распоясавшейся стервы?!.

Эвон, невдалеке — начальник штаба РОВД стоит… Такой пузатый, что никакая пуля из лёгкого стрелкового оружия его не возьмёт, увязнув в жире… Такого только из противотанкового орудия свалишь, бронебойным снарядом и в упор, — почему бы в него не шарахнуть?!.

Но тут удивленная наступившей тишиной Таисия Владиславовна наконец-то открыла зажмуренные было глаза — и обнаружила перед собою собственную руку с нацеленным в непосредственного начальника пистолетом. «Ой, извините…» — воскликнула она испуганно, и опустила кулачок чуть ниже.

Теперь дуло целилось в живот начальника райотдела. Ещё лучше!.. Пуля вспорет брюхо, клубок кишок вывалится наружу, и по дороге в больницу в трясучей машине подполковнику придётся придерживать их руками, чтобы не растерять… А если в мошонку жахнет?!. Ой-ё-ё!.. После такого позора начальником РОВД его уже не оставят, не может занимать подобную должность человек, про которого в горУВД за спиною все шепчутся: «Это тот мудак, которому собственная подчинённая на стрельбах яйца отстрелила!..» Чем такой позор — так лучше уж мгновенная смерть!..

Подполковник жалобно повёл очами, в последней надежде на то, что сейчас подчинённые кинутся толпою и скрутят вооружённую заразу, или хотя бы заслонят его своими телами от её бесшабашной пули… Но кто ж согласится заради родного начальника собственной шкурой рисковать?.. Дураков — нет…

Впрочем, один — нашёлся… И не дурак даже, а просто — человек, умеющий найти подход к женщинам… Лейтенант Остроумов, коллега Портной по следственному отделу. Осторожно приблизившись к ней сзади, и ласково полуобняв её за плечи, он развернул её в сторону мишени со словами: «Не туда метите, Таисия Владиславовна… Цель — там!..»

И тут же бахнул выстрел!.. В самое яблочко!.. «Эх, вот так бы и в мошонку — подполковнику!..» — с сожалением подумал не один из нас.

Портная обрадовалась удаче, потребовала: «Дайте мне ещё несколько патронов, я хочу повторить!..»

Заслышав такое, окружающие в панике начали разбегаться. Вот когда принимать бы у нас зачёты по бегу!.. Лично я сдал бы их сейчас играючи, добежав до «уазика» начальника райотдела раньше самого подполковника. Но — пропустил шефа вперёд, памятуя, что без него машина всё равно не уедет. И мы рванули с места. Где-то за нашей спиной ещё раз жахнуло — это старший лейтенант Портная пыталась завалить кого-нибудь из тех, кто не успел отбежать от неё достаточно далеко…

Удачи вам, мужики!..

…Вообще же, при сдаче зачётов исходят из принципа: главное — не результат а участие. Ну выяснится, допустим, в результате всех опросов и зачётов, что не соответствует сотрудник такой-то по своим теоретическим знаниям или физическим данным нормативам — ну и что?!. Со своими служебными обязанностями он справляется? Справляется! Всё, вопросов больше нет.

Приказы министра и его замов, конечно, многое регламентируют и указывают как обязательное к исполнению, но и ежу понятно, что для исполнить всё предписанное — не хватит и 48 часов в сутки, так не стоит и стараться… Вот никто и не старается!.. И минимум на три четверти министерских указаний-приказаний в реальной практике все — спокойно плюют…

Понятно, что если судить о положении дел по исходящим «сверху» приказам и телефонограммам, то абсолютно все стороны нашей жизни находятся под чутким контролем руководства. Оно, бедное, постоянно и бессонно бдит, заботясь о нашем благе… Но только ведь заботиться по разному можно… Скажем- приехать, поговорить, попытаться реально как-то помочь… А можно- послать кучу телефонограмм с указанием сроков, в которые следует отчитаться о проделанной работе, и позднее — влепить кому-нибудь пару выговоров «за ненадлежащее исполнение»…

Так — легче. А в случае необходимости (случись ЧП!) — тут же предъявить эту груду макулатуры в качестве доказательства: во как я работаю!.. Видали?.. Всё держу под неусыпным контролем, вот все необходимые справки о проделанной под моим руководством работе, вот выводы и результаты… Но они, эти гады-нижестоящие, несмотря на мои титанические усилия и мою отеческую заботу про их же интересы, почему-то настойчиво всё тупят и портят…

Любому вышестоящему начальству именно такие объяснения — удобнее всего. Потому как оно — такое же, как и объясняющееся нижестоящее начальство…

Так и сочиняются подобные бумажки, плодя друг дружку и кочуя сверху — вниз, снизу-вверх, и по обратной… На бумаге у нас всё есть, и всё — хорошо. В реальности же нет ни черта, и погано так, как будто специально кто-то сидит и вредит…

…А всё-таки, сдача зачётов — это здорово!.. Какое ни какое, а — развлечение, яркое пятно в серой пелене буден… Лучше каждый день зачёты сдавать, чем работать, честное слово!..

…Кстати, пару дней назад видел по телику, в местных новостях, интервью с начальником нашего РОВД. Ответил он на пару вопросов о резонансных преступлениях, потом теле-журналистка кокетливо поинтересовалась: «А часто ли вам приходится самому рисковать жизнью в схватках с бандитами?..»

Подполковник крякнул, припоминая, браво насупился, по-маршальски усмехнулся в теле-камеру: «Не часто, но — бывает… Совсем недавно, к примеру, довелось взглянуть в нацеленное на меня пистолетное дуло!..»

И — умолк, давая понять, что присущая ему скромность, а также некоторые оперативные нюансы и соображения секретности не дают возможности поведать телезрителям всю правду о произошедшем. Но подразумевалось, что когда-нибудь, в будущих мемуарах, он, быть может, и приоткроет завесу тайны над теми событиями…

Так вот, чтобы заинтригованным телезрителям не пришлось ждать слишком долго — проясняю картину произошедшего. Вовсе не матёрый бандит целился в нашего отца-командира, а старший лейтенант милиции Таисия Владиславовна Портная!.. Но физическая и стрелковая подготовка дуры — следачки оказалась настолько недостаточной, что отстрелить гениталии товарища подполковника она так и не сумела… Позор вам, товарищ старший лейтенант!..

Кстати: начальник РОВД категорически укал все будущие зачёты по стрельбе Портной впредь ставить «автоматом», и на пушечный выстрел не допуская её к боевому оружию!..

 

ОЧЕРЕДНОЕ ЗВАНИЕ

 

В прошлом месяце мне должны были дать капитана. Выслужил положенное количество лет, работал как все, на должном уровне тянул показатели… В беспределах не засвечивался, мирных обывателей в лицо ногою не бил, с начальством был в меру вежлив…

Когда наступает срок получать очередное звание, то первое, что делаешь — идёшь в отдел кадров и сдаёшь зачёты на знание «текущих» приказов по министерству, облУВД, горУВД и своему райотделу: порядок применения оружия, обращение с гражданами, прочая фигня… В принципе знать это обязаны все, но все на это положили с прибором, утонув в текучке буден, а вот ты так — не имеешь права… Не сдашь зачётов — до глубокой старости старлеем и останешься!..

Отдел кадров — не то место, где можно гордо заявить: «В вонючую манду ваши зачёты!.. Вы хоть отдалённо понимаете, сколько нераскрытых дел на мне висит?!. Некогда мне тут глупостями заниматься…» На такую словесную бурду они ещё и скажут ехидно: «Какой же из вас — капитан, товарищ старший лейтенант, если вы и зачёты сдать не можете, и раскрывать дела качественно и оперативно — не умеете?!.»

Отличительная черта буквально всех кадровиков: их — не переспоришь!.. Но кто умный — тот с кадровиками и не спорит… Ведь это им же ещё на тебя представление к новому званию писать, при желании — такого насочинять могут!.. И тогда не только капитанских звёздочек не дадут, но ещё и до сержантских лычек разжалуют… Так что захлопни говорливую пасть, офицер, и сдавай всё, что велено!.. А нераскрытые преступления с пойманными бандитами в придачу — подождут, не до них, коль есть дела и поважнее…

Но такое происходит только до определённого звания, пока не станешь как минимум майором. А вот если ты уж — майор, да ещё и — начальник одного из отделов, то песня поётся совсем иная…

Уж не бегать тебе в комнатушку к кадровику… Совсем напротив, это он вежливо притопает в твой кабинет, встречаемый твоим дружески — фамильярным: «А, канцелярская душонка припёрлась!.. Ну, говори быстренько, а ещё лучше — черкани мне на бумажке, какие же на фиг приказы я обязан знать назубок для получения «подполковника»?..» И оба вы засмеётесь твоей незамысловатой шутке, после чего ты распишешься в подсунутой кадровиком бумажке, а он затем удовлетворённо напишет в представлении: «Все зачёты майором таким-то сданы успешно!»

Материалы на представление идут в горУВД, затем — в облУВД, далее — в министерство, где его в числе прочих якобы внимательно изучают, и уж только после этого — следует приказ министра внутренних дел: «Старшему лейтенанту милиции такому-то присвоить звание «капитан милиции»…»

Эх, хорошо!..

(Добавлю в скобках, что, кроме официальной сдачи зачётов, неофициально полагается перед оформлением представления доставить в отдел кадров канистру бензина для отделовских «Жигулей», и пару пузырей водяры, — «А иначе удачи тебе не будет, старлей, — примета такая…» Вот кадровиков и ублажаешь, чтоб удача не отвернулась…)

…И вот — долгожданный приказ!.. Берёшь две дополнительно полагающиеся тебе к погонам звёздочки у старшины (а если эта жила по обыкновению начнёт темнить и ссылаться на «звёздный» дефицит, — идёшь в магазин и сам покупаешь), и — с волнением пришиваешь к погонам…

Ну, что новые звёздочки надо ударно обмыть с корешами — про то я вообще молчу…

Что я выигрываю от присвоения очередного звания?.. На ближайшее будущее — практически ничего. Прибавка зарплаты в 10 долларов (писалось в 1999-м году), и мечтающим о карьере — возможность когда-нибудь занять должность повыше… Вот и всё.

Какого-то особого уважения к званиям в угрозыске нет. Типа: щёлкать каблуками, прикладывая руку к козырьку, и гаркая: «Товарищ майор, разрешите обратиться!» Ничего подобного… Спокойно вошёл в кабинет к тому же начальнику угрозыска, или начальнику райотдела, или ещё какому-нибудь руководящему хмырю доступного тебе уровня, и обращаешься так: «Валентин Савельевич, у меня вопросик один нарисовался…», «Дмитрий Макарович, вы меня вызывали?..», «Юрий Алексеевич, я принёс то, что вы велели…»

Если в беседе с начальством его звание обычно не упоминаешь, то тем более неприлично это в отношениях с товарищами-операми.

Что с того, допустим, что твой дружок и ровесник Васька уже «кэп», а ты — всё ещё «старлей»?.. Важно не эти чисто формальны обстоятельства а то, каков ты в деле и в дружбе…Гавное — именно в деле!.. И если оперскую лямку тянешь ты лучше Васьки, то не ты его, а он твои советы будет выполнять, и следовать твоим рекомендациям… И чхать вам обоим, что званием (а возможно — и должностью) он повыше тебя…

Единственно — когда являешься уж на глаза к самому начальнику горУВД, или к одному из его замов то там немножко робеешь, и начинаешь придерживаться субординации…

Ну и кадровики любого уровня тоже — обожают чинопочитание. Все это знают, и чуточку им подыгрывают. Стучишься аккуратно в дверь кабинетика, «Товарищ капитан, разрешите войти?..» В ответ слышишь снисходительное: «Да, разрешаю!»

Но кадровик — это ж не мент вовсе, а так… Канцелярит!.. Настоящий мент, а тем более опер, к таким дешёвкам — не приучен.

…В принципе если залётов по службе нет, то очередное звание в положенный срок получают все. Пьянки тоже считаются залётом, но если со службой всё окей, то остальное — простят…

Единственное, что может задержать присвоение звания — это наличие служебных взысканий. «выговор», «строгий выговор», «неполное служебное соответствие»… В зависимости от строгости наложенного взыскания звание могут присвоить с задержкой на 3, 6 или 12 месяцев.

Причины же наложения взыскания могут быть разные. Самое распространённое — к с и в у в общественном транспорте потерял. Из другого, тоже частого — следак дал поручение по своему делу, а ты его в срок выполнить не успел (пришло с запозданием, потом были праздники, там — пьянка по случаю Дня милиции, после — запаруха с «тяжкими телесными»)… А следак бац — жалобу начальнику горУВД!.. И всем плевать на твои проблемы. Не уложился в срок — «натянуть его на головку, заразу!»

Если «поджопники» (т. е. заявления граждан о совершённых преступлениях, вовремя не зарегистрированные должным образом, а положенные под задницу) всплывают — тоже повод для оргвыводов. И не за то, что вместо расследования преступления ты мариновал бумажку, такое все делают по сто раз на день, в наших условиях это — неизбежно… А — за то, что не сумел скрыть, засветился, подставил и себя, и, косвенно, своих начальников… Такое — не прощается!..

В общем, залететь можно по всякому… И, как многие наверняка уже догадались, я тоже… лопухнулся недавно!.. Не буду вникать в детали… Теперь до «капитана» мне ещё полгода служебную лямку тянуть!..

Да я особо и не в обиде. Подумаешь…

Все равно в генералы никогда не выбьюсь — для этого характером надо обладать ну уж очень дерьмоватым!..

 

7. «УВОЛЕНЫ ЗА ДИСКРЕДИТАЦИЮ…»

 

Из милиции уходят по-разному. Можно — по-хорошему: «по собственному желанию», «по болезни», «в связи с уходом на пенсию»… Но можно — и по-плохому… Выгоняют в шею нашего брата-опера по трём причинам:

_ «нарушение трудовой дисциплины» (прогулы, пьянки на рабочем месте, хамоватого начальника послал на три буквы, и т. д.);

_ «несоответствие занимаемой должности» (завалил показатели, напортачил в бумажках, просто дурак);

_ «дискредитация звания сотрудника правоохранительных органов» (то есть сделал что-то ещё похлеще)..

Что касается последнего, то не соответствуют занимаемой должности в милиции нынче практически все. Но выгоняют за это лишь немногих, — тех, кто либо совсем уж творит херню, либо попросту подвернулся начальству под горячую руку. Причём в последнем случае к мотивировке увольнения не придерёшься: действительно, сотрудник такой-то в той-то ситуации не сделал то-то, а то-то сделал явно неправильно… Однако все знают при этом, что и все остальные в подобных ситуациях поступают точно так же, но их почему-то не увольняют… Всем ясно: начальству на каком-то этапе понадобились стрелочники, рядовые исполнители, на которых валят ответственность за свои собственные недочёты… Они — козлы отпущения, объекты показательной порки, на примере которых «учат и воспитывают» весь коллектив. Тут ещё есть разумное объяснение происходящему…Но вдвойне обиднее — за тех, кто банально пал жертвой начальственного тупоумия, без всякой пользы для дела…

Был у нас опером старлей, — толковый, инициативный, с хваткой… Единственный минус — во время совместных пьянок с райотделовцами любил критикануть начальника: такой-де и сякой, туды его растуды, гнать бы в шею кретина, да — некому… Ну а кто откровенничает с сослуживцами, тот как бы кричит свои секреты на всех перекрестках… Короче, дополз слушок до начальника РОВД, — насупил он брови в адрес говоруна, всякие контры начал думать… А тут — случилось очередное убийство. Растерзанный труп на адресе, следак, эксперты, опера — всё как положено. Старлей только двинулся поквартирный обход делать, как приехал начальник РОВД, и с порога посмотрел на него со снайперским прицелом…

Надо сказать, что опера милицейскую форму практически никогда не носят, но в этот раз чисто случайно старший лейтенант оказался в форме (ну то есть не совсем случайно — он находился на суточном дежурстве)… «А почему на вас коричневые ботинки, тогда как по Уставу полагаются форменные, чёрные?» — неожиданно вопросил начальник. Старлей пожал плечами: «Какие выдал старшина, такие и ношу…», «А почему на складе не спрашиваете?» — косит под дурачка начРОВД, будто не знает, что форменных ботинок на там нет, и в ближайшие годы не предвидится. «Времени нет! — занервничал опер, демонстративно посмотрел на часы. — Можно идти?.. Мне ведь убийство расследовать надо…» И, не дожидаясь очередного хамского разноса, дверью хлопнул. «Ах, так у тебя времени нет?.. Тогда ты уволен!.. С сегодняшнего дня, понял?!» — разорался подполковник в спину старлею, но тот уж был далеко.

Прошло три дня. Наш опер уже забыл про этот инцидент, — мало ли что начальству в голову ударит, тем более — расследованием мокрухи уже произошли подвижки, вот-вот можно будет брать в обработку подозреваемого… И тут бац — его вызывают на кадровую комиссию РОВД (заседает по вторникам, туда входит сам начальник и завы всех основных служб), и зачитывают представление на его увольнение — за «несоответствие»… Про ботинки, понятно, никто и не заикнулся, тут же не дети, разговор шёл куда конкретней и обстоятельней. «Сколько преступлений раскрыто вами за прошлый месяц?.. А за год?.. Почему — так мало?.. Говорите — у других ещё меньше?!. С другими мы поговорим в другой раз… Отчего на работу два раза в текущем месяце опаздывали?.. А по какой причине не поставили на учёт ранее судимого Алексеенко, ныне задержанного за квартирную кражу?.. Как это: «он ко мне за постановкой на учёт не обращался…»?.. Вы что же, сложа руки — ждали?!. Да и в оперативно — розыскных делах у вас нет должного порядка… Подобные вам сотрудники своей безалаберностью позорят наш РОВД!» И пошло- поехало… Оправдываться — бесполезно, что ни скажи — обернут против тебя же. Главное — промашки за каждым найти можно, было б желание. Короче, парня с районной комиссии направили на городскую, оттуда — на областную, с каждым витком наращивая вал огульной критики… Старлей уж и трепыхаться перестал, поняв: исполняется некий ритуал, исход которого предопределён. Его удел — сидеть молча в уголку и сопеть в обе дырочки… В результате — выгнали толкового парня!.. Хотя, конечно — слишком уж языкастого… Кстати, та мокруха так и осталась нераскрытой!..

Если за «несоответствие» со спокойной душой можно гнать в шею каждого первого, то за дискредитацию — вдвое меньше… Со всей ответственностью заявляю: работать опером в угрозыске, и при этом не нарушать какие-либо из законов и инструкций — практически невозможно. Государство — как содержатель борделя, живший долгие годы на доходы от своих шлюшек, а в один прекрасный день вдруг заявивший, что его служащие Королькова, Мустафинова и Гуренковская совершили аморальные действия, и потому должны быть уволены и отданы под суд… Милые, о какой «аморальщине» идёт речь, если это — бордель, а «служащие» — обычные проститутки в нём?!.

Вот очередной пример лицемерия «державной морали»… На стройке 16-этажного дома пропала стальная болванка весом в несколько тонн, используемая в качестве противовеса при работе эскаватора. Вроде бы вечером сторож её ещё видел, потом лёг спать в дежурке (по его версии — регулярно проводя ночью осмотр периметра территории стройки), а утром глядь — нет противовеса!.. Ну, такая глыба металла никому в личных целях не надобна, ни на квартиру к себе её отвезти, ни на дачу сбагрить… Скорей всего — кто-то дал указание перевезти её на другую стройплощадку, но кто и кому конкретно указал — поди проверь, ни времени у проводящего дознание опера не было, ни сил, да и — желания… Одних мокрух — «глухарей» на нём висело три штуки!.. Ну и сочинил он «отказной материал» в том духе, что возбуждать уголовное дело нецелесообразно, «поскольку вывезти данный груз без спецсредства (крана) — невозможно, а наличие оного ночью охранником на стройке замечено не было, из чего следует, что груз, очевидно, был вывезен накануне днём в производственных целях. Следовательно, факт кражи — не усматривается». Для большей правдоподобности опер, изменив почерк, от имени прораба и сторожа стройки вписал «согласие заинтересованных сторон» с подобной формулировкой, и — занялся более серьёзными кражами, грабежами и убийствами…

Благополучно пылиться бы этой бумажке в архиве, не попади она случайно в руки заместителю районного прокурора. А его накануне в городской прокуратуре трахали в зад и оба уха за пассивность, он и решил на каком-нибудь мелком, не затрагивающем ничьих серьёзных интересов деле отметиться… Вцепился в этот заурядный случай, затеял проверку всех обстоятельств… Быстро выяснилось, что подписи обоих строй-олухов — подделка, и что обстоятельства дела прояснены не до конца. Ну и громыхнуло: «фальсификация», «подлог», «укрывательство преступления»… Да любой райотдел старается регистрировать как можно меньше совершённых преступлений, чтобы немножечко улучшить свои показатели… А разве те же «прокурорские» по своим направлениям деятельности не творят регулярно то же самое?!. Короче, поломали оперу карьеру, выгнали с треском, хорошо хоть — не навесили д е л ю г у… Вот так и старайся на это подлое государство!..

Ещё случай…Ехала патрульно — постовая машина по вечерней улице. Заметьте, ребята честно отрабатывали смену, а не в ближайшем пивбаре от службы отдыхали… Ехали они, стало быть, и вдруг видят — на тротуаре двое хулиганствующих малолеток ногами избивают пьяного. Подлетели, выскочили из машины, схватили за руки. Пьяный с земли бормочет: «Они у меня с руки часы сняли!..» Посмотрели в карманах — точно, у одного из пацанов чужие часики налицо… Повезли родимых в райотдел, допросили… Малолетки оказались тёртыми, пошли в отказ: шли мы-де по улице, ни о чём таком не думали, новости музыкальной жизни обсуждали, а тут подлетел этот пьяный дядька, и нас, робких ребятишек, стал зверски избивать. Естественно, из самообороны малыши отмахивались, случайно споткнувшийся налётчик упал, часы слетели с его руки и откатились в сторону… Один из ребятишек временно спрятал часы себе в карман, чтобы не пропали. Потом детишки попытались поднять упавшего, и тут — патрульщики, не разобравшись, начали к ним цепляться…

Короче, типичный бред!.. Но опровергнуть его — невозможно. Словам двух противопоставлены лишь слова одного, да и того — нетрезвого. Ну, не отпускать же прыщавых малолеток — ещё кого-нибудь в тот же вечер завалили бы!..

Поработали с ними «демократизаторами», старательно и умело, почти без следов… Почти… Сразу сознались. Допросил их официально следователь, зафиксировал признания, назначил на следующий день проведение воспроизведение, а пока — отпустил их до утра домой, придурок…

Побежали малолетки к своим родителям, а те — сразу же бросились снимать побои, моментально наняли опытного адвоката, и на следующий день в прокуратуру поступила грамотно составленная жалоба Так и так, мол, милицейские изуверы, вместо настоящих преступников задержав совершенно невинных карапузиков, зверскими побоями вышибли из них признательные показания!.. Взываем к правосудию, умоляем и требуем наказать по всей строгости эту банду палачей, фальсификаторов и милицейских оборотней!..

А для прокурора кто те обвинённые в тысяче грехов менты — сватья, братья, племяши, сынки родные?.. Никто и ничто они ему, так — райотделовские шестёрки, ментовское быдло, «знаю я их, у каждого рыльце — в пушку!..» Но каждого — не посадишь, некому будет ловить криминалов, расплодятся они тогда изобилии, и того самого прокурора в его собственном кабинете порежут, зажарят на электропечке и сожрут за милую душу!.. Поэтому хватает прокурор за задницу только некоторых, лохнувшихся, тупо н а с л е д и в ш и х на чужих рёбрах… Против патруля и ещё парочки оперов возбудили уголовное дело: «превышение служебных полномочий… фальсификация… злоупотребления…произвол в отношении малолетних…»

И — милости просим, господа бывшие милиционеры, в «зону»!.. А за что?!. За то только, что не отлынивали от службы, старались для дела… И так вот каждого из нас в любой момент начальство может подставить и сдать с потрохами. И каждый это знает, не ведает только — остановится ли на нём указующий перст судьбы, или же — пронесёт, изуродует жизнь кому-либо другому, из числа коллег-сослуживцев…

Кто следит за ментами?.. Первое — прокуратура. Она осуществляет общий надзор за соблюдением законности, принимает жалобы от населения, производит «вычитку» уголовных дел, поддерживает обвинение в суде, по подследственным делам — определяет меру пресечения — оставить ли «клиента» до суда на свободе под подписку о невыезде, или же — заключить в СИЗО.

Допустим, привели пойманного с поличным воришку к прокурору для санкции на арест (эти строки писались в 1999-м году), а у него — вся морда в фингалах, ещё и хромает… Накануне районный прокурор с начальником РОВД поцапись (не поделили авто-заправку — каждый хотел стать там «крышей», за определённый процент с выручки). Вот прокурорское чувыдло участливо и спросило у бандита: «Уж не избивали ли вас в уголовном розыске?..» А что бандит?. Рад стараться: «Ещё как били!.. Три стула и стол о мои ребра разбили, две пары обуви до дыр истрепали… Спасите, Христом молю, от мусорков — садистов!..» Прозвучи это при другом раскладе — прокурор и бровью не повёл бы, а тут — разбежался… Бандита тотчас — на волю, проверяющую комиссию с установкой на разнос — в РОВД, проводивших допрос оперов — из органов со свистом… Да разве ж это — справедливо?!.

Ещё за нами приглядывают госбезы, ихний отдел по борьбе с коррупцией. Когда-то чекисты были грозной организацией, сейчас — одна видимость. Такие же затурканные начальством и судьбою люди, что и у нас. Чуть ухватят за яишню кого-либо из власть имущих — тут же звонки сверху… просьбы, приказы, указания типа: «не того хватаете…», «…не этого надо иметь в виду… а те — и вовсе доверенные лица ТАКОГО-ТО, оперативный интерес к ним — само по себе уже провокация!..», и т. д. Вот в итоге по графе «коррупция в милицейских рядах» и числится у них главным уловом какой-нибудь бедолага-сержант, взявший на лапу «трёшник» от базарной торговки… А кто ворует миллиардами — те чистенькие!..

И, наконец — милицейская служба внутренней безопасности, «менты над ментами». О, как у нас их ненавидят, ещё бы — свои ловят своих же… Что самое гнусное — берут туда людей с богатейшим опытом, квалифицированных оперов или следователей, прекрасно знающих, что именно вынужден делать по службе каждый из нас… И, понимая это, пользуясь накопленным опытом — ловят, изгоняют и сажают нас за то самое, что их самих и продвигало по службе… Те, кому повезло не попасться, яростно охотятся за теми, кому не повезло!.. Люто ненавидят опера эту публику, и — боятся… А они, суки, испохабят карьеру, исковеркают твою жизнь в придачу, ещё и благодетелем твоим себя назовут: «Пацан, скажи спасибо, что только выгнали тебя, а могли бы и «закрыть» лет на пять…»

 

ОПЕР И ЛИТЕРАТОР

 

В соседнем райотделе был случай…

Один юный лейтенантик-опер решил «срубить капусту», втихую спарился с местным пожилым литераторишкой, и они совместно накатали роман: «Ментам — не больно!» Лейтенант, стало быть, давал материалы, а писатель их литературно обрабатывал, Будущий гонорар они планировали поделить пополам.

Знакомы они были давно — жили в соседних подъездах. Позднее лишь парень, женившись, переехал в квартиру жены на другой конец района. Вырос он на глазах литератора, имел его в своих авторитетах, и привык относиться к нему как к родному человеку. Вот почему правду о своей работе — не таил, рассказывал в с ё…

Старался, и в итоге получилась такая «чернуха» на органы, что даже и по нашим откровенным временам читать — страшновато. А там ещё и затмение на обоих напало: приложили к рукописи десятка два фото сотрудников описываемого РОВД в разных ситуациях, и — отправили в столичное издательство. (Литератор подписался подлинной фамилией, личность лейтенанта укрыли псевдонимом: «Афиногенов»). Расчёт был на то, что столица — далеко, и книжку здесь, в нашем Энкске — никто не прочитает… Да и неизвестно ещё, выйдет ли она, а с фотками рукопись смотрелась солиднее!..

…Книга — вышла. Ещё и довольно большим тиражом… С гонораром обоих «романистов» издательство кинуло как лохов, но это — полбеды. Вся же беда заключалась в том, что из столицы львиную долю тиража книги перебросили в наш город, и стали продавать везде, в том числе — под стенами того самого райотдела.

Менты книг не читают, это общеизвестно. Ни времени, ни желания… Но когда в двух шагах от твоего кабинетов торгуют книженцией с твоею фотографией — то вы меня извините!.. Заметили, купили, прочли очень многие, и в первую очередь — начальство… И прочитало в этой книжонке, что возглавляемый или курируемый им райотдел — это ж настоящее кубло преступности и разврата!.. Спрашивается: кто ж персонально повинен в подобном безобразии?.. Не те ли, кто стоит у руля?!.

И начался большой шухер…

Книга хоть и была романом, где место действия не указано, а фамилии — изменены, но в предисловии издательство заботливо указало, что события имеют документальную основу, и происходит именно в Энске… А фотографии ненавязчиво намекали всем компетентным лицам, какое именно РОВД имеется в виду…

Сам факт того, что литератор сумел накопать так много компромата про конкретный РОВД, поразил наше начальство в самое сердце. А особенно, когда оно увидело, КАКАЯ информация оглашалась в печати!.. Пытки, издевательства над гражданами, массовая фальсификация уголовных дел, моральное разложение и коррупция сотрудников органов…

«Да тут одних только служебных тайн выдается километров сорок!» — ахнуло начальство..

Сразу же определили по некоторым деталям, что один из соавторов, «Афиногенов», хоть и — «злобный клеветник, состряпавший не имеющий ни малейшего отношения к действительности пасквиль», но тем не менее — явно с в о й, знающий всю кухню изнутри…

Во множестве руководяще — ментовских кабинетах лихорадочно зашуршали страницами романа, сопоставляя изображаемое там с материалами конкретных уголовных дел. Пытались вычислить, КТО КОНКРЕТНО из сотрудников райотдела мог знать именно эти подробности, и затем сообщить их писаке… Подозревали то одного, то другого, то третьего…

Райотделовскому фотографу, делавшему те самые пресловутые фото (лейтенантик по-дружески спёр их у него из ящиков письменного стола в отсутствие хозяина) на допросе в Службе внутренней безопасности отбили дубинкой почки.

А одному заслуженному участковому, заподозренному в том, что «Афиногенов» — он («ему же скоро на пенсию — терять нечего, вот и надумал закалымить!» — решили в СВБ), даже тисками зажали мошонку!.. Что характерно — он во всём сознался, и готов был взять на себя даже авторство «Тихого Дона», но тут нежданно всплыло, что многие из описанных «Афиногеновым» подробностей этот участковый просто физически знать — НЕ МОГ!.. Во время одних — лежал в госпитале, во время других — находился в отпуске, и так далее… Пришлось ещё и извиняться перед невинно заподозренным человеком… «Что ж ты на себя напраслину возвёл, Степаныч?.. Надо было всё отрицать, раз невиновен» — дружески упрекнули в СВБ заслуженного офицера. А морщинистый участковый лишь беззвучно плакал, жалостливо хлюпая носом, и инстинктивно прикрывал руками чудом избежавшую стальной хватки тисков мошонку…

На подлинного же соавтора-лейтенанта никто даже и не подумал!.. (О том, что в прошлом он долгие годы жил с литератором в одном подъезде, никто даже не подозревал). Мальчишка, дурачок-несмышлёныш, без году неделя в райотделе — ну что он мог знать об угрозыске?!. А «Афиногенов» хоть и «злобно клеветал», но явно — с большим знанием дела… Нет, с писателем снюхался явно кто-то из райотдпеловских зубров!..

…Понятно, что простейшим вариантом было: взяться всерьёз за самого литератора, не скрывавшего своей фамилией… Выдернуть его в РОВД, вначале побеседовать по-хорошему («Мы вас очень уважаем, никаких претензий не имеем ни к вам, ни к вашему соавтору, но не могли б вы назвать его имя, чтоб мы могли пожать его мужественную и благородную руку?..»), затем — по плохому («Говори, рухлядь, кто тебе помогал, а не то хуже будет!..»), на худой конец — подбросить падле, гнилушке интеллигентной, наркоту или парочку патронов, и погноить с годик в СИЗО, чтоб поумнел…

Но делать это — не спешили… Почему?.. Вопрос сложный…

Газетчиков менты не любят — слишком настырны, и в угоду высоким тиражам, а то и просто по з а к а з у х е — много врут… Писателей уважают больше. Типа: сидит в кабинете, пишет книжонки, ни во что противозаконное не вмешивается… Милиция таких не обижает. Так чего ж — этот?!. Мстить ментам ему вроде не за что, и не мальчик — прекрасно должен понимать, что после т а к и х публикаций (да ещё — с фотографиями!) реально с ним может случиться что угодно…

…Но именно это — и пугало. Раз всё понимает, но — делает, значит — не боится. Значит, скорее всего — кто-то за этим стоит… Есть некая «крыша»!..

Отсюда версия: нет никакого «Афиногенова». А есть некая мощная правоохранительная структура, издавна конкурентная МВД, которая аккуратно с л и л а писателю собранный через сексотов в ментовской среде компромат на милицейские нравы, на примере одного из РОВД. Потому и в столичном издательстве книгу малоизвестного провинциала опубликовали так быстро: её в е л и… Цель данного спецмероприятия может быть какой угодно, начиная от инициирования отставки начальника горУВД, и кончая лишним придержанным козырем на руках в постоянной схватке глав двух столичных ведомств…

И какой тогда смысл трогать литератора?.. Которого вообще, скорей всего, использовали втёмную…

И стоит только разок поговорить с ним «по душам», тряхнуть меленько — он же в следующей книге такое про этот разговор напишет — мало никому не покажется!.. Мол: и орали, и били рукояткой маузера по лицу, и на дыбу подвешивали… Писака!.. Фантазии — вулкан!.. Главное — и доказывать ему ничего не надо, не в суде же… А в своих «литературных творениях», не называя конкретных фамилий, он вправе изобразить что угодно!.. Наляпает языком — и в кусты… А ментам города потом — отмывайся!..

По всему выходило, что скандал вокруг книги надо свернуть…

Лейтенант был не совсем дурак, и в откровениях литератору дал некие закругления, мешающие юридически достоверно идентифицировать происходящие в романе события с реальной действительностью. Никого конкретно не уличал, в открытую бочку ни на кого не катил… Начальство понимало: начнись открытая схватка с создателями книги — те начнут защищаться, и наружу попрёт косяком уже КОНКРЕТНЫЙ материал… Доказать его — невозможно, но и опровергнуть — тоже… Из столицы пришлют проверяющую комиссию, которая благоразумно признает: «некоторые из приведённых фактов — достоверны…»… Найдут стрелочников на уровне «город-область», и — турнут в шею…А если шума не поднимать, сделать вид, что ничего особенного не произошло, то может и пронести… А что случилось то, если вдуматься?..Подумаешь — появился на свет ещё один роман «о ментах», с какими-то малопонятными фотографиями без подписей — мало ли книг нынче выходит…

И шум вокруг книги как-то вдруг — утих… В считанные недели начальника оного РОВД отправили на заслуженный отдых, начальника районного угрозыска (классный был розыскник!) — тоже вытолкали на пенсию, и с горя он подался в адвокаты… Всех оперов районного угрозыска растолкали по другим райотделам, заменив их новичками или людьми со стороны… Подразумевалось, что если «Афиногенов» всё-таки существует, то волна чисток неминуемо затронет и его, оторвав и от возможности пополнять собранный компромат, и от контактов с литератором…

Но по иронии судьбы наш лейтенант как раз и оказался тем единственным из прежних оперов, которого оставили в этом РОВД. Уж больно безобидным он смотрелся!.. Этакий простачок невинно хлопающий глазками, и явно звёзд с неба не хватающий… Вечно попадающий во всякие придурочные истории… Недотёпа-неудачник, одним словом…

Разве ж такого — заподозришь?.. Ходил он по почти опустевшему райотделу, и всем встречным — поперечным жаловался: «Ох и сволочь же этот писака!.. Дай мне волю — прибил бы гада!.. Не успокоюсь, пока не отомщу ему!..»

Литератор же, можно сказать, отделался лёгким испугом. Единственное, что против него решились предпринять — по какому-то мелкому бытовому поводу его вызвали в райисполком, и там, в одном из чиновничьих кабинетов, между прочим деловым разговором, ему сказали мельком, что кое у кого кое о каком из его произведений есть следующее мнение: «Уж лучше б он милостыню на улице просил, чем такое писать!..» (В детстве у писателя бензопилой отрезало два пальца левой руки, и он числился инвалидом третьей группы — вот откуда разговоры о милостыни). Да, и ещё со смешком рассказали ему, как один писатель, в соседней области, тоже вот — писал что-то этакое… А ему потом, между прочим — квартиру сожгли!..

Никогда раньше борзописца так откровенно не оскорбляли и не за пугивали!…И вообще — по жизни он привык совсем к другому обхождению. Ну и — испугался до коленной дрожи… Решил: вот-вот арестуют!.. запытают… о п у с т я т в камере, а затем придушат тихонько… А то и сожгут заживо в собственном доме!.. Придурок!..

Рассовал он свой литературный архив, на случай скорого ареста или поджога, по родичам и друзьям, а сам несколько дней ночевал то на чердаке своей многоэтажки, то в подвале дома напротив…

И много позже, уже успокоившись немножко и поняв, что ПОКА брать его за жабры, гноить в застенках или палить заживо его не собираются, на предложение заскочившего ему в гости лейтенантика продолжить столь удачно ознаменовавшееся первой выпущенной книгой творческое сотрудничество — ответил категорическим отказом.

Замахал руками: «Что ты, что ты!.. Мне моя жизнь — дороже денег и славы!..»

Дешёвка…

По мне, так встревать в это стрёмное дело не стоило вовсе, но если уж влез — так стой буром до конца!.. Не боись!.. Ведь один хрен — помирать когда-нибудь…

В таких ситуациях — кто выстоял, не дрогнул, у кого яйца круче, тот — и в дамках!.. А если дал слабинку и испугался — сомнут, задавят и забудут…

 

 

Часть седьмая

МОЁ

 

Вот некоторые из тех дел, которыми мне приходится на службе заниматься.

 

ФУТБОЛЬНЫЙ МАТЧ

 

По пятницам проходят футбольные матчи на нашем городском стадионе «Магнето». Стадион вмещает 25 тысяч зрителей, подогретых игрой на поле, пивом и водочкой — на трибунах… Случись что, начнись паника — и куча людей может пострадать в почти обязательной давке…

Поэтому порядок на каждом матче охраняет несколько сотен милиционеров в форме и штатском. От каждого РОВД на матч выделяется по 50 человек. Лично меня, рядового районного опера, за последние полгода на футбол посылали трижды. Обычно происходит это так.

Накануне на оперативке начальник угрозыска кивает мне и ещё нескольким операм: «Поедете завтра на стадион. Начало матча — в семь!», (или в шесть — бывает и так, и так)…

Если срочной работы в райотделе или на «территории» нет, то на футбол — еду с радостью («Отдохну на свежем воздухе!»), а если есть что-то, требующее моего времени и неотложных усилий, то — с досадой (всё равно эту работу придётся потом доделывать, одновременно — с более «свежими» делами…

…Возьмём последний матч… Приказано было явиться в форме. Но ведь это не только от меня зависит… На работу я всегда, кроме суточных дежурств, прихожу в штатском, и чтобы к матчу переодеться в милицейское — надо съездить домой, то есть потратить полтора часа на дорогу туда, а затем — оттуда на стадион, что далеко не всегда возможно…

В этот раз — не удалось, и я явился на стадион в скромной потёртой курточке. Чтобы хоть слегка походить на сотрудника органов правопорядка (это на случай массовых беспорядков — чтоб свои же в мясорубке дубинкой по башке не навернули!), — взял у одного из сослуживцев милицейскую фуражку. Была она на два размера больше моего, и постоянно съезжала мне на нос, но — ничего, потерплю…

Перед матчем в служебном помещении стадиона произвели «развод караула», — командовавший парадом подполковник из городского УВД определил текущие задачи, а также расстановку имеющихся в наличии сил по секторам. (Основная наша функция на матчах — стоять в секторах и у входов, наблюдая за порядком).

Мне повезло в этот раз — сектор попался удобный, за воротами… А зрители обычно предпочитают рассаживаться по бокам арены, чтобы лучше было видно происходящее на поле. Так что в «моём» секторе людей собралось мало, можно и расслабиться.

Ни рации, ни дубинки, ни тем более оружия при мне нет, так — спокойнее. С каким-нибудь одиноким горлопаном я со своими коллегами по сектору справимся и голыми руками, для более же серьёзных случаев в одном из служебных помещений заготовлен отряд спецснаряжённых ОМОНовцев. Начнись буча — омоновцы выскочат из укрытия, и начнут м е с и в о, — мало никому не покажется…

Сидел, наблюдая за творящимся на поле, но не забывая и поглядывать по сторонам… Наши играли с какими-то не-нашими. В футболе я ориентируюсь слабо, но судя по заполненности стадиона лишь на четверть — противник попался на этот раз несерьёзный… Обыгрывала его наша команда одной левой, (счёт матча — 5:1 в нашу пользу), а правой — со скуки норовила врезать противникам по их нижним конечностям или под зад… Творимое футболистами, по ментовским меркам, вполне тянуло на статью о мелком хулиганстве!.. Но за порядком на поле следили другие лица, так что на вызывающее и нарушающее общественный порядок поведение футболистов я смотрел сквозь пальцы, без всякого служебного интереса.

В начале второго тайма пошёл мелкий противный дождик. Укрыться — негде, зонтика я не взял, и через полчаса промок до нитки. Сидел, злой на себя и весь божий свет. Водочки б хлебнуть, но — нельзя, я же в форме (то есть — в фуражке), а форму надо блюсти… В милицейской форме мы вообще стараемся никогда не пить, даже если — в райотделе и наедине, без посторонних… Запер дверь кабинета, скинул милицейский китель и рубашку с погонами — тогда и назюзюкивайся!.. Это — внутреннее, не имеющее никакого рационального объяснения. Каждый чувствует, что надо — так, а почему — и сам не знает…

Болеют ли за команды охраняющие порядок на матче милиционеры?.. Непростой вопрос. В целом — нет. Наверно — души и мозги каждого из нас настолько перегружены житейской и служебной ерундой, что на такую фигню, как «страсти болельщика», никаких внутренних сил уже не остаётся… То есть смотришь на поле, иногда даже и сопережевая творящемуся на нём, но — не больше. Лично я даже не знаю нашего места в турнирной таблице и того, какое значение для нашей команды имеет тот или иной матч…

Но и среди наших есть отдельные увлекающиеся чудилы. Вот и на последнем мачте такой попался — некий участковый из соседнего РОВД. Сидел он рядом со мною, и когда в ворота залетал (или не залетал) мяч — реагировал очень эмоционально. Типа: «Го-о-о-о-о-о-о-л!..», или: «Бычяра, как ты мог не попасть?!» Я бы так вопил лишь в том случае, если б, к примеру, нашел на улице сто долларов…

Если футбол так по душе — почему в милиции работает?.. Шёл бы в эти… как их… Ну, которые и футболом увлекаются, и деньгу на нём зашибают!.. А по мне — баловство это… Маются люди дурью, и сами про себя думают, что счастливы они, любимым делом занимаясь!.. По сторонам бы лучше этот участок больше посматривал, чтоб любой возникающий конфликт успеть погасить в самом начале… Мы ж для этого здесь, а не для того, чтобы следить за мячом горящими глазами…

После матча в служебном помещении под аренами подполковник из горУВД сделал короткий разбор полётов. Кое-кому дал втыка за ненадлежащее исполнение обязанностей. Поскольку нашлись и задержанные в ходе матча — быстренько выяснили, кто и за что задержан. Ну а потом личный состав отпустили по домам. Ехал домой в переполненном троллейбусе и дремал, полный сегодняшних впечатлений.

 

СУТОЧНОЕ ДЕЖУРТСТВО

 

Вчера, в воскресенье, отдежурил очередные сутки в РОВД. Сколько уж их было, однообразно-разных, промелькнувших нескончаемой чередой сквозь сознание, и не оставивших в памяти почти ничего… Помнишь только то, что было в последнее время.

Взять эти сутки, к примеру… Вот их хроника.

Пришёл на смену в 9.20, опоздав. Проснулся поздно, транспорт работал хреново, да и каким-то не расторможенным себя чувствовал…

Получил оружие в дежурке, в специальной комнате. Почитал в сводке, что за последние сутки произошло, и тут же потопал на вызов, первый за день.

Пошли втроём — я, помощник дежурного и стажёр из школы милиции. По идее, третьим в группе должен быть водитель, но машина накануне сломалась, а зачем шоферюга без машины?.. Вот стажёра и прихватили…

Суть вызова: позвонили люди и сообщили, что на 5-м этаже их 9-этажки, в одной из квартир, вышиблены двери, в комнатах — следы разгрома, а хозяев нет дома. Звонили ещё в семь утра, явились мы — только в десять. Поднялись на 5-й этаж нужного нам подъезда. Там, у взломанных дверей, дежурили два дожидавшихся нас соседа. Сразу подняли крик: «Почему явились так поздно?!» Спокойно объяснили им, что менялась смена, и вызов принимали предыдущие сменщики… Почему они не приехали тотчас — у них и спрашивайте!.. (Хотя и так понятно: дел по завязку, вот те оболдуи на нас этот вызов и спихнули, — мы своим сменщикам тоже частенько подобную свинью подкладываем)…

Смотрим с порога — действительно, в стандартной 2-комнатке все перевёрнуто верх дном, входные двери — выбиты… Но было ли что-нибудь похищено — сказать невозможно, поскольку хозяева уехали на выходные в село, к родичам… А раз отсутствуют явные доказательства факта кражи, и, главное, нет заявления о краже хозяев адреса, то о чём ещё тут говорить?!. Мы даже и заходить в квартиру не стали, (не имеем права — «неприкосновенность жилища!», и если хозяева квартиры вредные попадутся, то запросто могут заявить: «менты украли у нас то, что в спешке не успели забрать воры!»)… Лишь заколотили двери досками и гвоздями, наказав соседям, чтобы квартировладельцы по возвращению из села заглянули б к нам.

Не придут — отлично, будем считать, что двери взломали они сами, с пьяных глаз или в семейном дебоше, а потом — уехали за город, мириться на лоне природы…

Всегда есть искушение, приехав в разбомблённую ворьём хату, взять себе на память сувенирчик из уцелевшего имущества, или хотя бы, вынув из холодильника на кухне какой-нибудь колбаски, плотненько ею позавтракать… Но редко кто из оперативников такое делает. Первое — неизвестно, кто живёт в этой квартире, и до тебя трогал эту самую колбасу, — может, по ней столько болезнетворных бактерий ползает, что Минздрав сойдёт с ума, углядев эту колбасу в твоей оголодавшей пасти!.. И второе: люди — любопытны, когда не надо, и, сбежавшись на место кражи со всех сторон, зорко зырят за происходящим… Как воры двери взламывают, зачастую грохоча на всю округу, так ни одна собака не выглянет, и тем более не выбежит воров ловить, а вот после этого — толпами ломятся зеваки… И — работаешь, чуя на себе множество внимательных глаз. В этих условиях что-то склямзить — слишком рискованно. Оно конечно, кто не рискует — тот не пьёт шампанского, но опера до шампанского не очень-то и охочи…

Потом — потопали на второй вызов: в квартире разлиты химикалии… Собака случайно сбросила со столика банку с жидкостью, всё — вдребезги, а в банке той была какая-то химически вреднючая хреновина… Хозяйка, школьная учительница химии, «большой спец» по части паникёрства, уже с порога прожжужала нам уши насчёт того, что чуть ли не весь дом надо срочно эвакуировать — для безопасности, а остатки жидкости — убрать с помощью специально вызванной команды дезактиваторов из Гражданской Обороны.

Блин, если та жидкость настолько опасна, то на хрен её дома хранить?!. Я резонно предложил дамочке взять в руки половую тряпку, и смыть все следы экологической катастрофы, а на худой конец — самой позвонить в ГО и выяснить, согласятся ли дезактиваторы выезжать к ней из-за подобной фиговины?.. Но не милиции же этим озадачиваться!.. Училка враз онемела от моей категоричности, а мы развернулись и утопали в райотдел.

Посидел с коллегами в дежурке, покалякал про разное, обсудил с коллегами все политические, спортивные и культурные новости…

К 11. 00 — новый вызов: соседки подрались!.. Пошли туда. (Всё время хочется сказать: «поехали», но машину ещё не починили). Две бабёнки, обе — расцарапаны. Поговорил с каждой по отдельности. Кто-то кому-то чем-то обмазал двери (за что — не выяснял ввиду малозначимости темы), та её — обозвала, эта той- в морду, та — ответно… В общем, маленький дамский фуршет!.. Теперь обе собираются подавать друг на дружку в суд. Ну и флаг в руки обоим, а зачем по 0–2 звонить?!. Объяснил каждой из них наедине, что вообще-то мои личные симпатии — на её стороне, но по долгу службы я обязан блюсти интересы закона, а они в данном случае требуют от меня соблюдения полнейшего нейтралитета… Потом, собрав обе враждующие стороны в одной комнате, искренно пожелал им успехов в будущем судебном препирательстве (мимоходом уточнив, во сколько им обойдутся услуги адвокатов, — они аж ойкнули!)…И мы — вернулись в райотдел.

Время — уже обеденное. Некоторые обожают кутить в шикарных ресторанах, многие предпочитают «Макдональдсы» и прочие кафе — забегаловки, а вот нищая братия розыскников предпочитает то хавло, что каждый прихватил с собою из дома. Лично у меня в литровой банке были макароны с котлетой и огурец. Нагрел еду на электроплитке (при дежурке есть маленькая кухонька), поел.

Полежал на кровати в комнате отдыха. Кроватей здесь две, кому из дежурной смены места на них не хватает — спят в кабинетах на сдвинутых столах. Голый матрас и подушка без наволочки — вот всё, что к кроватям у нас полагается. Желающие — приносят с собою из дома постельное бельё, но это редкость — ещё следи за ним, чтобы не украли… А, не привыкать!.. Опера — народ неприхотливый, мы и на голом матрасе переспим… В комнате вещдоков — полно всяких покрывал, одеял и прочего барахлишка, но ключи — у старшины, а он в последнее время ключа никому не доверяет. Не иначе как — прячет в той комнате что-то ценное… Типа — наркоту, оружие или труп — расчленёнку… Шучу. Хотя понаблюдать за старшиной внимательней — и не мешало бы!..

После обеда — звонок начальника угрозыска. (Не лень ему в воскресный день отрывать задницу от дивана в направлении телефона!..) Вчера во дворе дома № 34 по Никитскому проезду, в четыре часа утра, нашли мужчину с черепно-мозговой травмой, — кто-то пробил ему голову кирпичиной… Вот начальник и напоминал, что надо бы довести до конца незаконченный вчера поквартирный обход всех прилегающих к месту событий дворов. Мысленно матюкнув майорскую настырность, я нашёл помдежа со стажёром, и мы вместе двинули к Никитскому проезду.

Поделили подъезды между собою, каждый пошёл в обход «своих» квартир. В подобных опросах — много однообразного. Стучишь, тебе открывают, «здравствуйте, я из милиции, что вы слышали о произошедшем вчера ночью или рано утром под вашими окнами?..» В ответ обычно: «Ничего не слышали…», или: «Каждый вечер что-то слышно: то кричат, то ещё что-то…», или: «А оно мне надо, что-то слышать?!» — вот самые распространённые варианты.

Но в этот раз одна женщина вспомнила, что вроде бы в десять вечера, когда она возвращалась домой, на качелях (это — метрах в пятидесяти от места, где утром нашли мужчину) сидели парень с девушкой. Ну то есть, в темноте она возраст обоих не разглядела, но парень песни орал, а девушка — хохотала визгливо, и голоса у обоих — молодые… И она же, часов в 11-ть, слышала возле качелей вроде бы — шум драки. Так это было или нет, и имело ли отношение эта вечерняя парочка к «утреннему» мужику — позднее выяснят другие, моё дело маленькое — записать показания женщины, и дать ей на подпись, чтоб потом не отказалась…

В РОВД вернулся в 1.05. Дежурный сообщил: только что звонил взволнованный женский голос, сообщивший, что к ней в квартиру по такому-то адресу вломились неизвестные люди, и как раз сейчас вещи выносят.

Мчимся втроём на адрес, поднимаемся на нужный этаж, звоним в двери, держа наготове табельное оружие. Готовы к чему угодно, включая перестрелки с вооружённой бандой. Открывает же нам… какой-то мужичонка в одних трусах. Очень спокойный, никоим образом не похожий на ворвавшегося в чужой дом хапальщика чужих вещей. Увидев нас, ничуть не удивился, говорит: «Вас моя супруга вызывала. Она сейчас у соседки, скоро придёт.»

Слегка удивились, стали ждать. Через пару минут является некая дама в халатике, заявляет, показывая на мужика: «Это — мой супруг, и только что он меня ударил!.. Арестуйте его…»

Гм…Интересуемся: «А где же ворвавшаяся в дом банда?..» Ни капельки не смутившись, отвечает: «Я так сказала для того, чтобы милиция поскорее приехала. А то в прошлый раз, на той неделе, я тоже по 0–2 звонила, но как услышали, что я на мужа в милицию заявляю, так никто и не явился!..» Очень мило…

Проверили документы у мужчины. Действительно — ейный муж, но прописан — совсем по другому адресу. На всякий случай опросили соседей, они подтвердили: муж он ей, точно!.. Вёл себя мужчина при нас спокойно, не скандалил.

Свои действия объяснял так: жена неоднократно выгоняла из дома под предлогом, что — не работает, и не имеет денег. Сегодня же — лишь пришёл забрать некоторые личные вещи, а жена — не отдавала.

Мы позволили ему взять свою электробритву и что-то из трусов-носков, затем, под нашим наблюдением (и по настоянию жены), он отдал ей ключи от квартиры, и вместе с нами вышел на улицу. Посоветовав ему больше здесь не шататься, раз он по этому адресу не прописан, и никем не ожидаем, мы развернулись и ушли.

Стажёр по дороге возмущался глупостью бабы: вызвала милицию «на разбой», не понимая, что, не разобравшись в ситуации, мы запросто могли б всех и перестрелять!.. Мы с помдежем отмалчивались, более опытны — столько уж подобных же случаев наблюдали!..

Бабе никто из нас не сочувствовал. Явная сучка… На прощание, кстати, я посоветовал ей: «Если муж всё же вернётся и побьёт вас — снимите побои, тогда появится повод привлечь его к уголовной ответственности… Ещё верней мы его повяжем, если топор в спину всадит… А так — извините!..»

Вернулись в райотдел. Каждый занялся чем-то своим.

Лично я — сел писать справку о поквартирном обходе в Никитском. Но тут в мой кабинетик ввалилась заявительница, полуинтеллигентного вида женщина в пальто. Час назад какой-то мальчишка на улице вырвал у неё из рук кулёк с косметикой, и был таков. Поговорил с ней. Объяснил культурно: заяву писать по такому мелкому поводу — бессмысленно… Тут и на более крупные кражи нет времени и сил, чтобы их расследовать!.. «Но я по мере возможности буду заниматься этим делом, не сомневайтесь!..» Она отвалила в лёгкой надежде. А, пусть надеется… Косметику ей не вернул и никогда не верну, практически это — сто пудово, но хоть успокоил маленько, а это — уже не пустяк…

Ближе к ночи припёрлось какое-то скособоченное мурло, сообщило про трупный запах из квартиры № 87 в доме № 12 по улице Маршала Толбухина… Сперва послали туда помдежа, чуть позднее, ему в догонку — и меня… Пришли туда одновременно, поднялись по лестнице, постояли у дверей, принюхиваясь.

М-да… запашёк струился из-за дверей ещё тот!.. Трупешник, а то и — два!.. Наверняка — в разложившемся виде… Пока с адреса на улицу, к труповозке, вытащим — и насмотримся, и нанюхаемся… Тьфу!..

Вызвали слесаря из ЖЭКа, притащился он с ящиком инструментов, и только-только хотели вскрывать двери, как появился… хозяева адреса!.. Что оказалось?.. В пятницу засолили на кухне селёдку в бочке, и — укатили на выходные… А вода из бочонка — вытекла, селёдка — завонялась!.. Вот тебе и жмуры… Но мы, честь по чести, вошли в квартиру и постояли над вонючим бочонком, убеждаясь, что в нём — действительно сельдь, а не расчленённая человечина… Потом — отпустили слесаря, вернулись в РОВД.

Наконец, около часа ночи явилось нетрезвое чмо. Ругается: он-де пришёл домой к дочерям и бывшей жене, звонит в двери, а ему — никто не открывает, и в окнах — темно. А перед тем, как звонил, свет — горел!.. «Может, что-то случилось, и надо двери ломать?! — тревожится. — Пошлите людей…»

С-час, помчались туда… тремя экипажами!.. Посмотрел на него внимательней — небрит, немыт давно, трёпанный… Интересуюсь: «Почему ушли из семьи?..» Он гордо подбоченился: «Я с падалью не живу!..» Ах, даже так…

Вздохнув, пояснил ему устало, что если двери ему не открывают — это ещё ровным счётом ничего не означает, и милиции на том адресе делать нечего. Поколебавшись, добавил, что ежели он в таком непотребном виде и в следующий раз к своим бывшим домочадцам намылится, то ему и тогда не откроют, а будет надоедать всякой фигней милиции — ещё и получит звездюлей по полной программе!..

Выпроводив последнего посетителя, ещё поколдовал над своими бумажками, и около двух часов ночи лёг спать в комнате отдыха.

Ночь прошла спокойно. Никто не срывал меня с матраса и не кидал на очередное ЧП, так что смена выдалась удачной. Не всегда — так…

И утро было спокойным.

Встал в 7.30. Побрился, помылся, выпил стакан чая без сахара. А около девяти часов и новая смена пришла. Перед самым её появлением припёрлось очередное хурло, с заявой об учинённом над ним насилием, но дежурный его выпроводил: «После девяти приходи!..»

Правильно, пусть сменщики этим занимаются… А нам — домой пора!..

 

ТЕКУЧКА

 

…Спросите меня: вот чем конкретно я занимаюсь сейчас?.. А — ничем… Фигнёй всякой!.. Пишу и перепечатываю на старенькой пишмашинке разные справки для очередной нагрянувшей из горУВД проверяющей комиссии.

Почему не занимаюсь ловлю преступников?.. Да кого у нас, если честно, ядрят эти самые преступники?.. Все возвышенно-романтические мечтания типа: «Я должен покончить с преступностью в нашем регионе!.. Это — мой священный долг!» — для сопливых новичков, а нам, заматеревшим в боях с криминалом оперёнкам — «лишь бы день простоять да ночь продержаться», ну и — «удачно отстреляться» от заявителей, начальников, проверяльщиков и прочих гадов, беспрерывно и с разных сторон на бедолаг-розыскников наезжающих…

Ясен перец, в этом нескончаемом процессе обороны от внешних агрессий иногда (и даже — часто!) удаётся ещё и раскрывать преступления, но главное любому опытному оперу всё-таки — не быть классным сыщиком в действительности, а — казаться таковым на бумаге… Только тогда тебя и не дёргают попрёками и претензиями все, кому не лень… А будь ты хоть сто раз самим Шерлоком Холмсом, но — испорть свои отношения с тем же начальством, например — съедят поедом, вышибут из органов без сожаления…

Служба в уголовном розыске — это беспрерывная череда спускаемых сверху компаний… То оружие ищем, то — квартирных воров, то — уклоняющихся от прописки иностранцев, то ещё какой-нибудь тематический рейд… И не то чтоб было сие ненужным, напротив — большинство наших дел нужно и полезно, если заниматься ими каждый день и систематически, а не урывками, по команде… Но чтобы заниматься всем ежедневно — численность наших штатов надо утроить, зарплату сотрудникам — удесятерить как минимум, принять новые законы, воспитать общество в законопослушании, заменить старых начальников — долбоёбов на новых, толковых и знающих…

…Э, да чего душу попусту травить!.. Вот — сижу, справки сочиняю, отбрехиваюсь от проверок… Одна комиссия (компания) сменяет другую, начальники надрываются, посетители чего-то ждут и чуть ли не требуют… Дурдом!..

 

ТРАСТЫ

 

…Сейчас, к примеру, новая волна компанейщины накатила: «Трасты!»

То есть в недавнем прошлом некие наши граждане отдали свои денежки какой-нибудь пронырливой фирме или компании, в надежде на будущие щедрые проценты… По принципу: отдал копейку — получил миллиарды!.. Надежды те, как и следовало ожидать, оказались пустышкой, собравшие денежки фирмы — слиняли в небытие, и теперь обманутые вкладчики возмущённо требуют от властей принять жёсткие меры, и пишут офиногенные жалобы во все концы… Государство б и радо на все те жалобы пренебрежительно плюнуть, но — выборы на носу… В очередной раз надо сделать вид, что преданно служишь народу!.. И вот Президент даёт соответствующее поручение министру внутренних дел: изобразите там активность… ты меня понимаешь?..

А чего понимать-то?.. Любой министр по части потёмкинских деревень — если не Феллини, то уж какой-нибудь там Тарковский — как минимум… Спускает приказ в областные управления, те — дают команду РОВД, в райотделах — оперсостав вызывают к начальству, и ставят очередную боевую задачу: каждому оперу: обойти столько-то вкладчиков (вот адреса), и оформить приём от них заявлений по шаблону: «…меня нагло надули… прошу найти и наказать!..»

По этим заявам начнутся будут проведены положенные мероприятия, и даже вполне возможно, что парочку лохнувшихся ловчил — поймают… Но деньги граждан всё равно — тю-тю!.. Что у ловчил осталось на руках, то они отдадут следователям и судьям за то, чтобы сидеть пришлось поменьше…

Державе на это — чихать. Главное — то, что перед выборами гражданам ошибочно померещится, что родная власть их любит, и всячески защищает от всех обидчиков!..

После выборов и до самого начала новой избирательной компании — наш простофилистый народ опять будет забыт — заброшен, а если какой-нибудь упёртый жмот захочет всё-таки вернуть свои бабки — пусть судится до посинения с теми из пойманных пройдох, у кого после дележа с Фемидой ещё что-нибудь осталось — может, в итоге и обломится пара грошиков…

Короче — звездец полный!..

…Ну а одна из основных ролей в предвыборной пьеске под названием «Забота правителей о верноподданных» назначена именно нам, операм. Ведь кого попало на беседу с гражданами не пошлёшь, это ж фактически — допрос пострадавшего от мошенничества, с составлением протокола допроса, предупреждением об ответственности за дачу заведомо ложных показаний, кучей прочих формальностей… Вот и вынуждены сотрудники уголовного розыска, не реальных бандитов ловить, а заниматься юридическим крючкотворством… И ладно — пострадавших тех были бы десятки или сотни… А то ведь — тысячи, десятки тысяч, и это — лишь по нашему городу!..

Если говорить конкретней, то мне персонально указано ежедневно обходить не менее 10 человек из врученного мне списка вкладчиков с адресами… Это — при том, что домой к ним приходится ездить в разные концы нашего района, тратя кучу времени и сил на эту абсолютно бессмысленную суетиловку…

И вот, скажем, пришёл к некоему гражданину Агафонову В.С. (между прочим — десятый этаж, и лифт не работает), а его нет дома, соседи говорят: «Только что ушёл в магазин, будет через полчаса!» Устроившись на ступеньках лестницы, жду его (не бегать же вниз-вверх по лестнице много раз). Долго жду — полчаса, час, полтора… Является Агафонов лишь через два часа 14 минут, лыка не вяжет, нализался в забегаловке за углом… Пытаюсь с ним потолковать — дулю с маком получаю вместо показаний…

Плюю на него, сбегаю по лестницу вниз, полчаса еду на троллейбусе, выхожу, поднимаюсь в очередной многоэтажке на 7-й этаж (лифт опять-таки не работает!), стучу, спрашиваю гражданку Нечипоренко… Выходит дородная бабёнка с пудовыми грудяхами. Говорю заученное наизусть: «Наконец-то наша власть поворачивается к вашим нуждам, уважаемая! Есть возможность в скором будущем вернуть хотя бы часть вашего утраченного вклада, а для этого — напишите под мою диктовку заявление…»

Вначале она было радуется (жаден наш человек, и свои копейки терять не любит!), потом — настораживается: «С чего б это «мусарка» о простых людях стала заботиться?!. Подвох какой-то…»

Минут сорок препираюсь с гражданочкой, убеждая, что всё тип-топ, и правоохранительные органы вовсе не замыслили кинуть ей какую-нибудь подлянку, а и в самом деле желают ей помочь… (Хотя на самом деле: — кому она, корова, нужна, чтобы мы ей и взаправду помогали?!) Наконец-то она ставит свою закорючку под подсунутой ей бумаженцией.

Бегу на соседнюю улицу, к гражданам Савельеву Н.В. и Савельевой Л.Д., предполагая заочно, что — супруги они. Так и есть, муж и жена, более того — попадаю в самый эпицентр ихнего семейного скандальчика. Из-за квартирных дверей раздаются яростные крики, весь стандартный супружеский набор: «Подонок!», «Мерзавка!», «Правильно меня мама предупреждала!..» и: «Зря я на тебе женился!..» Милые бранятся — только тешатся… Звоню, двери распахиваются, и меня сразу втягивают в жерло вулканического скандала.

Узнав, что я — из милиции, растрёпанная Л.Савельева требует немедленно забрать «этого подонка», и — «упаковать» его для начала на 15 суток, а потом, если удастся — и на 15 лет!.. В ответ на это очень сердитый, но трезвый и аккуратно одетый (то есть никак внешне не похожий на семейного дебошира) Н. Савельев за две минуты пересказывает мне все перенесённые им от женуленьки горести и напасти: скандалистка, мотовка, идиотка, проститутка, алкоголичка (возможно — и наркоманка!), лесбиянка и шизофреничка…

«Это я-то проститутка?!. Молчал бы лучше, жалкий импотент!» — взрывается гневом супруга, и пытается нанести ему удар именно в эту, так не устраивающую её своею неработоспособностью часть тела… Он всячески отбивается, пятясь и маневрируя.

Смыться б от этих дебилов, но — неохота потом вновь подниматься на 9-й этаж (можете смеяться, но лифт и здесь — обесточен)… Вклиниваюсь между противоборствующими сторонами, и ласково сообщаю, что их гикнувшиеся в прошлом году денежки, так неосмотрительно вложенные в коммерческий банк «Афера-Оптим», теперь можно спустя энное время и вернуть, если сейчас ненадолго отвлечься от выяснения отношений, и черкануть пару слов на приготовленном мною бланке. Честно говоря, мне не верится, что эти двое в минуту такого всплеска страстей способны вспомнить о каких-то там вонючих денежках, но плохо же я знаю психологию современников!.. Буквально через минуту мигом примирившиеся супруги выпытывают у меня подробности будущего выколачивания из коммерческого банка своих бесценных вкладов, а затем — размашисто расписываются во всех подсунутых им на подпись бумажках.

Выйдя из квартиры, некоторое время стою на лестничной площадке, прислушиваясь, не вспыхнет ли по новой семейный скандал, но из-за обитой тёртым дермантином двери не доносится ни звука — супруги Савельевы, найдя общую тему для разговора, всецело переключились на мирное воркование… Кризисы сплачивают наших людей!.. А чуть житуха улучшается — так люди сразу же курвятся…

И так — весь день.

Если с раннего утра и до позднего вечера заниматься только вкладчиками, то (проверено многократно!) успеешь обработать только 5–7 адресов, а надо — десять!.. Вот и «химичишь»… Порою даже пишу заявы от имени вкладчиков сам, но увлекаться этим опасно, если всплывёт — турнут в шею… Вот и получается в итоге, что в контрольную цифру я всё равно не укладываюсь…

И назавтра, на утренней оперативке, начальник долго будет долдонить, какой я растакой и этакий… А потом, через запятую, кольнёт и за то, что материалы-«глухари» мною оперативно не расследуются… Блин, да когда же их расследовать, если весь вчерашний день только вкладчиками и занимался?!.

«Ты должен находить время на всё… Ты — ОБЯЗАН, понял?!» — орёт майор. Ну что на это скажешь… Спорить с начальством — дело гнилое, да и понимаю прекрасно, что не из-за последней стадии дебильства начальник надрывается, а лишь потому, что и его собственное начальство драконит…

Вот и шастаем по адресам вкладчиков до посинения…

…Попадаются абсолютно невменяемые типы. Явишься к такому, обозначишь цель визита, а он сразу — в крик: «Немедленно верните мои деньги!.. Это менты, виноваты в том, что жулики везде расплодились, вот и компенсируйте мне все потери!..» И попробуй втолковать такому, что — такой же мелкий прыщ на заднице, как и он, и ни черта от меня не зависит… С таким же успехом он мог бы сейчас орать и на собственный кухонный холодильник!..

Столько наслушаешься всякого, так изнервничаешься!.. И ведь ходить приходится в основном по выходным, а в будний день хрен народ дома застанешь… А чтоб на адресе — угостили, покушать дали, хотя б стакан чая предложили — так фиг!.. Разве что случайно угодишь на семейное торжество, за щедро накрытый стол, — тогда только иногда и заглянувшему в гости менту за компанию выставят тарелку…

Но я стараюсь не раздражаться. Что ж делать, надо и этим заниматься… В конце концов, есть дела и подурнее!..

 

БАЗАРНЫЕ ТОРГОВКИ

 

Самое паршивое из того, чем приходится заниматься — это гнать базарных торговок с пятачков у остановок общественного транспорта. Официально там торговать никто не разрешал и не разрешит, но именно в этих местах охотнее всего покупают, вот пенсионерская ветошь там и засела со своим нехитрым товаром: кто куревом торгует, кто — пивом, некоторые — пирожками собственного изготовления… Вот за день и набегает некая прибавка к нищенской пенсии! (Впрочем, почему — нищенской?.. Профессиональные нищие за день больше выпрашивают, чем пенсионеру держава даёт на месяц!..) Ну вот, а нашему начальству периодически делают втык из райисполкома: «Почему не занимаетесь упорядочиванием стихийной торговли?.. Это ж — непорядок! Грубейшее нарушение закона!..»

Закон у нас в стране нарушают все, кому не лень, но — тихо, и делясь прибылями с кем следует… А вот торгующие на улице старушки — у всех на виду, и «крыши» у них нет… С кого же и не начинать бескомпромиссную борьбу с преступностью, как не с них?!. Тем более, что все прекрасно знают: дай нашим людям волю, перестань их гонять — скоро станут торговать сигаретами даже и в кабинете нашего уважаемого мэра, а он дешёвые сигареты не курит, — как бы аллергию не подхватил от их запаха!..

Короче, перед операми уголовного розыска ставится боевая задача: бабкам — бой!.. Тихонько вздыхаю в своём кабинетике, но жалость к пенсионеркам не вписывается в тесные рамки служебного долга, поэтому — украшаю физиономию непробиваемо-зверским выражением, и пру в атаку на торговок.

А они — как вода… Мы гоним их с одного места — они через пять минут появляются в другом… Гоним с другого — перетекают в третье… После чего

— плавно возвращаются на первое место, бесшумно возникая за нашими спинами, словно согнутая ветром, и вновь восставшая трава… Ну и что прикажете с ними делать?..

Побей мы их дубинками — мигом разбегутся, но как же нам своих бабуль, матерей и сёстер мордовать?.. В принципе, есть ещё один эффективный вариант: кинуть парочку злостных «диверсантш» в «уазик», свезти в РОВД и штрафануть по полной программе… Тогда и прочие, убедившись в нашей решительности, на сегодня разбредутся по домам…

Но чтоб бабуль свезти в райотдел — нужен бензин, а его мало, не всегда хватает и на транспортировку особо опасных бандюганов… И потом, хоть торговки и являются регулярными нарушительницами закона, но не со зла же… Жрать им нечего, вот и торгуют!.. А у остановок — покупают лучше… И куда ж им при таком раскладе деться?.. Самой жизнью вынуждаемы они законы нарушать…А нам за ними — гоняйся!.. Дурное занятие… Но не я — так другой. И уж лучше — я, без особой надобности ветеранам не хамящий, и женщин по лицу не бьющий…

…Ясен перец: дай людям на заводах регулярно получать нормальную зарплату, и повысь пенсии до мало-мальски достойного уровня — ушли б с тех стихийных рынков торговцы, и никогда бы сюда не вернулись. Думаете, не стыдно им сидеть и приторговывать?!. Но на пенсии и зарплаты денег в нашей стране не хватает, — никак не поднимется с колен экономика… Так что гонять «стихийных рыночников» милиции ещё долгие годы…

 

6. ЗАРАБОТАТЬ НА БАНДИТЕ…

 

Есть хоть малейшая возможность без риска зашибить немножко денег, или получить что-либо натурой — лично я не колеблюсь ни секунды. Жизнь у каждого — одна, и если жить только на зарплату, то копыта откинешь быстро…

Тем более, что есть множество вариантов именно вполне «честного» (пусть и не совсем законного) приработка… Вот одна из типичных ситуаций.

На своей «территории» ловлю бандита, и раскалываю на «сознанку» по парочке совершённых им в моём районе кражонок, а попутно — рассказывает он и насчёт 5–6 отбомблённых им в соседнем районе хат. Мне они — ни к чему (в мой план по раскрытиям преступлений входят только те из них, что совершены на моей «земле»), а вот соседнему РОВД те кражи — как божий подарок!..

Звоню коллегам, радую: «Готовьте «поляну» в кабаке, мужики, я для вас пять раскрытий со всем раскладом приготовил!..» Они и рады… И либо столик в ресторане мне накрывают в благодарность, либо преподносят пакован со всяческими вкусностями (типичный набор в подобных случаях — пара бутылок водки, бутылка минеральной, полкило нормальной колбаски, кетчуп, огурцы, помидоры, бананы, иногда шоколадка — если угощаемый — сладкоежка).

А в следующий раз, организуй они мне несколько раскрытий — уже я «поляну» выставляешь… Это — как закон. Помогать товарищам — помогай, но и000ей с того что-нибудь!.. И — не жилься, когда помогают тебе…Хоть и общее дело мы делаем, но живём в эпоху рыночных отношений, и каждый полученный товар или оказанная услуга должны быть сполна оплачены. Иначе в следующий раз — никто не поможет…

 

7. ПОМОГ ПАЦАНКЕ…

 

…Нередко моими поступками руководят не деловые соображения, а простое человеческое желание кому-то сделать добро.

Вот, к примеру, подходящая история… Одна чувиха торговала ш и р л о м. И была у неё дочурка-подросток, то ли 14-ть ей тогда было, то ли уже 15-ть. Я их обоих знал. Не так, чтоб — хорошо, но — регулярно общался с ними обоими, по долгу службы посещая их квартиру…

Чувиха «дурью» приторговывала в пределах разумного, не увлекаясь, и иногда делилась со мною информацией, имеющей определённый оперативный интерес, так что трогать её в моих ближайших планах не значилось… Во время посещений хаты общался я и с дочкой. Девчонку было жалко. Что хорошего видала она в жизни?.. Кругом — багроволицые от водки или мутноглазые от ш и р л а хари, постоянные шумные скандалы, побои, и попрёки, и уж наверняка не раз пытались её всю ощупать всевозможные похотливые лапы…

В принципе, проведя детство в такой обстановке, потом можно стать кем угодно — и руководителем крупной корпорации, и дешёвой привокзальной шалавой… Жизнь может повернуть по разному!.. Но в моих силах бывает на каком-то определённом этапе чужой судьбы повернуть её так или эдак…

Так вот, сдружилась та девочка с двумя стриженными наголо малолетками, и решили они, скуки ради и от желания заработать на конфеты и выпивку, ломануть чужую хату. Выставили оконное стекло в одной из квартир на 1-м этаже, залезли, а когда выходили через двери — их задержали вернувшиеся из магазина хозяева… Так вот, тех двух пацанов мы честь по чести закрыли, а девку — отпустили. Провели с малолетками беседу в духе: «Вы ж — пацаны правильные, и не допустите, чтобы из-за ваших показаний закрыли такую симпотную девочку!..» Вот они и затупили на следствии и суде её соучастие. Дескать, ничего не знала и не ведала, а просто стояла у дверей той самой квартиры, когда пацаны оттуда выходили, а тут — и хозяева появились…

Сделал я это без всякой личной выгоды, — ну, бутылку чисто символически мне её маманя потом выставила, вот и всё… Думал — помогу девахе, не позволю сломаться её доле, может — путный человек из неё вырастит…

А теперь — не знаю даже, правильно ли поступил. Есть информация, что пацанка та (уже 16 лет персику, такая обалденная фигурка!) нынче с кодлой наголо стриженных пацанов мелькает в уличных гоп-стопах… Так что в итоге, быть может, всё равно её закрывать придётся… Жалко!..

Но что мог для неё сделать — то я и сделал.

 

8. НЕ ПОМОГ ПРОСТИТУТКЕ…

 

Вот обратный предыдущему случай: я отказал в помощи, хоть мог кое-что с того и поиметь…

Заехала к нам в микрорайон одна шлюха, не из «трассовых», дешёвых, а — дорогостоящая… До этого она в Голландии пару лет отработала, так что бабло у неё имелось… Однажды прибежала она в райотдел с сообщением о том, что у неё из квартиры пропала барсетка с 5 000 долларов.

Я с ней шапочно был знаком, — «привет-ривет», «хи-хи», «ха-ха», а однажды даже распили бутылочку коньяка средней руки… Вдвоём с напарником пошли к ней на адрес, изучили обстановку. Рассказала она, где и что лежало, как и кто барсетку ту мог стырить, и — попросила загрузить одного хмыря: «он взял, верняк, больше — некому… Я в долгу не останусь!..»

Мы нарисовали энтузиазм и готовность свернуть горы, но в оконцовке — ни хрена не сделали. Почему?.. Там были нюансы…

Человек, на которого она показывала — вполне законченная мразь. Наркоманчик, крутился среди бандитов, потом пошли там внутренние тёрки, прошло н и з о м — перед кем-то он чересчур выпендривался, получил крепко по мозгам… Короче, наглая беспредельная морда!..

И до этого по разным поводам мы, бывало, пинали его, предупреждали строго-настрого, чтоб — завязывал… Однажды поступила информация, что у него на адресе хранится ворованная аппаратура. Приехали к нему, видим — стоит то-то и то-то… Решили забрать аппаратуру в райотдел, для выяснения всех обстоятельств, а он нам нагло заявляет: «Вот то — можете забрать, а телевизор «Грюндиг» — оставьте… Я его год назад купил, вполне законно, так что он — мой!» Видали наглеца?!. Да он наверняка год назад и этот телевизор тоже украл у кого-нибудь, но — уверен, что за давностью этого уж не докажешь, вот и выкобенивается… Дали ему в рыльник для профилактики, забрали всё… Но потом — увы… Пришлось и этот «Грюндиг» вернуть, и всё остальное — в списках краденного нигде оно не значилось, не было никаких законных оснований изымать это имущество, а от этого уж — только шаг до жалобы в прокуратуру на «незаконное изъятие»…

Спрашиваете, почему же мы теперь его не тронули, раз повод появился?.. Так ведь не было никакого повода!.. Одни лишь голословное утверждение гражданки такой-то… То есть лично я верю, что на ровном месте она б пургу не гнала, и к л я м з и л бабки он… Но при этом — прекрасно понимала, что д о к а з а т ь ничего — не удастся!.. Она и не собиралась что-либо доказывать, а просто ей для каких-то своих шухеров требовалось показать заинтересованным лицам: «Меня — не трогайте, у меня — ментовская «крыша»!.. Все ребята-опера за меня — горой!.. Вот — схватили по моей указке такого-то, и отполировали по полной программе… Так будет со всяким, кто вздумает на меня наезжать!..»

Фактически держала она оперов за лохов, намереваясь нашими руками таскать каштаны из огня… А что мы получали взамен?.. Практически — шиш!.. Каждому из нас пообещала по сто баксов (и это ещё вопрос- дала бы!), плюс к этому — туманно намекнула мне, что — м о ж е т б ы т ь, со мною ещё и переспит… Мерси огромное!.. Лучше уж перебьюсь на сухариках!.. В конце концов, меня и собственная супруга вполне устраивает, зачем мне ещё и эта валютная шалава?!.

И после того случая как-то по-особенному зауважал я себя: от шикарной тёлки с бабками в придачу добровольно — отказался!.. Хотя если вдуматься: не «за так» же она это предлагала, а в обмен на важную для неё и обременительную для оперов услугу…

 

8. ОБВОРОВАЛА ДОЧКУ…

 

Интересный случай, чтоб не забыть… На прошлой неделе задержали мы Соньку Жаренную. Известная в наших краях кадристка: хулиганка, воровка, мошенница, наркоманка, наркосбытчица мелкого пошиба… Полный букет удовольствий!.. Главное ведь — эта мразь обворовала даже родную дочку!.. Вполне нормальная деваха, долго терпела мамкины выходки, но та вконец уж оборзела: подобрала ключи к гаражу зятя, и на пару с одним цыганом — уволокла комплект резины к «Волге», да кое-что из запчастей в придачу… Вот дочька по требованию мужа заяву в РОВД и притарабанила!..

Сумею обтяпать всё как надо — обеспечу себе не одно, а аж два раскрытия по этому делу: вскрытие гаража и кражу из гаража. Ещё три раскрытия у меня в этом месяце уже имеются, вот и есть выполнение месячного плана…

Но вообще же с «куста» (это — четыре закреплённых штатом за нашим микрорайоном опера) план на месяц — не меньше 20 раскрытий. Однако поскольку вместо штатных четырёх единиц налицо только две, то с каждого из оперов пытаются вытребовать 10 раскрытий! А фиг вам… Я — не двужильный, чтобы такое вытянуть!..

 

10. ОТПУСТИЛ БАНДИТА…

 

Ну и в заключение — поучительный случай, из недавнего…

Живёт на моей «территории» урка, по кликухе «Ребро»… Четыре ходки за спиною, в общей сложности отмотал два «червонца», — это вам не шутка… Серьёзный товарищ! И такой худющий, что все ребра легко пересчитать, от того и погоняло…

Однажды надыбал он на притон к Кольке «Питону», взять ш и р к и. (Как б р о д я г а, по своему криминальному статусу имел он почётное право у любого барыги требовать выдать ему суточную дозу)… Ну вот, а Колька либо отсутствовал, либо просто не хотел отоваривать халявщика, и двери вместо него открыла старенькая Колькина мамаша, заявившая, что сынок недавно кудысь утопал, и скоро не вернётся. Ребро ей не поверил, начал барабанить и ломиться в проворно захлопнутые перед ним двери, вопя на всю округу: «Питон, выходи, а то хуже будет!.. Открывай, зараза, пока я сам не ворвался!..»

Старуха ответно пообещала из-за двери, что сейчас позвонит по 0–2. Ребро решил, что она его на п о н т берёт, — ведь среди наркоторговцев нетипично в случае конфликтов с клиентами обращаться за помощью в ментуру. (Не учёл он, что бабка дома действительно была одна, и действовала не по уголовным п о н я т к а м, а по своему личному старческому разумению). Начал гнуть матюки, бить стёкла в подъезде на лестничной площадке и вопить на весь двор угрозы в адрес Питона…

Короче, через 15 минут прибыл наряд милиции, швырнул Ребро в «уазик и свез в райотдел, по дороге знатно отдубасив, — чтоб знал, сучяра, своё подлинное место в этом мире, и вёл себя скромнее…

В РОВД заниматься уркой пришлось мне. Запал его к этому моменту давно прошёл, держался он со внешним спокойствием, и, признаю, довольно неглупо… Произошедшее в его объяснениях смотрелось так: пришёл в гости к давнему корешу, культурно постучал в двери, но ему — не открыли. Какая-то пожилая женщина через дверь что-то невнятно говорила, и он громко переспрашивал, пытаясь понять, чего она хочет… А тут неожиданно появилась милиция, схватила его и приволокла сюда… Маты он, понятно, не гнул, и стекла на площадке не бил, когда он пришёл — они уже были разбиты… Что Колькина мамаша вызвала ментов и заявила, что он дубасил ей двери ногами и угрожал расправой, так это — оговор. Ранее у них сложились неприязненные отношения (почему-то не хотела старая, чтобы он корешился с её сыночком!), вот она и решила таким образом свести с ним счёты… Если она утверждает обратное — пусть докажет!.. Иначе её слова — против его слов, только и всего… Таков был расклад.

В принципе, как решалась подобная ситуация?.. Опросить соседей, и если они подтвердят, что Ребро ломился и бил стёкла, то можно возбуждать уголовное дело по злостной хулиганке. Год-два (с учётом предыдущих судимостей) ему б впаяли автоматом…

Но кто из наших людей нынче рвётся в свидетели, да тем более — против рецидивиста?.. «Он же потом выйдет на свободу и порежет нас на кусочки!» — и весь сказ… В общем, соседи дружно показали, что в момент происходящих событий они дружно спали, и ничего не видели. Слышать — да, вроде бы слышались с лестницы какие-то непонятные крики, но кто кричал, и били ли стёкла — они не знают… Так что свидетельство мамаши оказалось единственным.

Раньше, на заре моей оперской юности, я этого гондона обязательно побил бы, в надежде вытрясти «сознанку» в совершении хулиганских действий. А теперь — фиг и пальцем его коснусь…

Он же — матёрый «сиделец», многократно имевший дело с правосудием, за десятилетия отмотанных им сроков наверняка бивали его неоднократно, и по всему видать, что ни хрена это не дало…Своим неистовством я лишь усложню отношения с ним, только и всего… Своё «законное» он и так уж получил в «уазике» от наряда, так чего теперь мне злобствовать?..

При большом желании «закрыть» его можно было, наехав на соседей Питона, трепать им нервную систему до тех пор, пока они не «вспомнят», как он бил стёкла… Или, ещё вариант, при обыске у него на адресе можно подкинуть ему наркоту либо патроны от пистолета, и потом — навесить на него делюгу, уже за хранение, но…

Но!.. Не было у меня никакого резона персонально с ним разбираться… А наоборот, был некий резон разойтись с ним миром… В районном криминалитете был он в общем-то фигурой заметной. Сроки мотал не за фуфляк, а за кражи, грабежи и даже убийства, то есть человек он, по всем п о н я т и я м, — авторитетный, заслуженный, имеющий определённый вес в известных кругах…

…Такого засексотить — цены б такому агенту не было!.. Раньше подъехать к нему было трудновато, — осторожен, старался попусту не светиться, где-то вертелся, чем-то тёмным занимался, ш и р я л с я тихонько, не шибко увлекаючись, не теряя человеческого обличья… В милицию нынче попал он чисто случайно, — до конца был уверен, что Питон дома оттирается, и не даст мамаше ментов вызвать… Это был подарок судьбы всему угрозыску!..

И вовсе не хотел я смотреться в его глазах зверем… Если я стремлюсь стать толковым опером, то должен считаться с каждым потенциально полезным мне человеком, будь он хоть трижды наркоман и четырежды судим!.. Если по-крупному сотворит косяк — я его накажу, и он это знает, но наказание должно быть адекватно поступку… Такой человек должен чувствовать и понимать: будут у нас мотивы, причины и основания «закрыть» его на несколько лет — «закроем», не будет — останется он на свободе. А бросать его за решётку просто так, на том лишь основании, что он слегка потарабанил в чью-то дверь… Да на двери Питона места живого нет от постоянных ударов желающих пообщаться клиентов и «предъявщиков»!.. Нет, цепляться на этом основании к с е р ь ё з н о м у уркагану с моей стороны и стороны всего угрозыска было бы не солидно…

Неизвестно, что станется со мною завтра. Не к тому я, что может повстречать он меня в тёмном переулке и свести счёты (хотя и такая возможность учитывается), а просто если сегодня я немножко помогу ему, то завтра вправе рассчитывать на ответную услугу, в идеале же — на постоянное секретное сотрудничество… (На практике обычно первое рано или поздно плавно перетекает во второе).

И я отпустил его с миром!..

Как ни относись я к бандитам, но и в их глазах полезно выглядеть человеком определённых принципов. Я с ними работаю, у нас — чисто деловые отношения (они прячутся от закона, а я — их преследую)… Тут нет, не должно быть ничего лишнего. Если надо для дела — при всём своём внутреннем презрении к ним могу и руку им подать, и улыбнуться дружески, и даже двести грамм с ними выпить…

Мне на этой «земле» работать. Для успешности этой работы надо иметь помощников в уголовной среде, — как можно больше помощников!.. Слишком много помощников у опера никогда не бывает, их может быть только недостаточно… То есть у меня с криминалами — не только война, но в каком-то смысле и дружба. Определённое сотрудничество противоборствующих, но вынужденных считаться со взаимными интересами сторон…

Есть и такие розыскники, у которых с бандитами — только война до победного. Такие если могут отпрессовать какого-нибудь наркошу или урку — обязательно это сделают. Те от таких оперов прячутся, а когда всё ж таки попадутся в их руки — сразу же стараются всё рассказать, чтобы те их не побили, или хотя бы били в полсилы… Тут есть свои плюсы: в общении с таким опером «клиенты» всегда стараются говорить правду. Но при первой же возможности — рады — радешеньки сделать ему какую-нибудь подлянку. А при нашей работе, со множеством острых ситуаций, конфликтов и наездов, такая возможность может появиться достаточно быстро.

 

 

Часть восьмая

Я

 

АВТОПОРТРЕТ

 

…Что могу рассказать о себе?

Если в двух словах, то — «способен работать».

Подробнее про меня пусть рассказывают другие, им со стороны — виднее.

Но попытаюсь догадаться, что сказали бы обо мне мои товарищи — опера: «Хитрюга!.. Как начальство спускает на всех общую работу — так и норовит поменьше сделать самому, и побольше — спихнуть на остальных…»

А что, кругом много и таких, кто не стремится к тому же самому?..

Во всех отношениях я — крепкий середнячок. И для товарищей, и для руководства. Оно, родимое, всех давит и долбает, но иных — увлечённо, неравнодушно к ним дыша, и будет долбать их до победного… А других — прессует равнодушно, лишь по обязанности, без конкретной цели… Вот я одним из таких «мало прессуемых» и являюсь.

И даже предполагаю, что начальники рассчитывают со временем сделать из меня что-то стоящее, а потому мучат и терзают не только «просто так», по злобности руководящих душонок, а и с некой воспитательной целью… Но мне на их далеко идущие планы — тьфу!.. Не ребёнок, чтоб реагировать на подобную дребедень… Лучше б зарплату платили побольше, и — регулярнее!..

…Работа изматывает все силы, но ничем не радует. Вот почему мне никогда не хочется работать. Вся разница лишь в том, что иногда не хочется — ну просто звездец, в другое же время, скрипя зубами, удаётся заставить себя усердствовать активнее…

Пришёл утром в райотдел, сел за стол в своём кабинете… Все ящики стола и сейф забиты по завязку требующими срочного реагирования материалами.

Там — заява про вонючую кражу, улик никаких, хрен раскроешь… Значит — г л у х а р ь, и начальство будет дрючить во все отверстия…

Тут — «агентурное сообщение» от сексота «Титаник». Сей могучий сексотище (в натуре — хилый нарик с одним-единственным гнилым зубом во рту) сигнализирует о готовящемся злодеянии: группа малолеток планирует бомбануть коммерческий киоск в районе троллейбусной остановки… Проверить надо, не п у р г у ли гонит многоуважаемый нарко — агент, и если всё окажется туфтой — начищу ему чайник.

Вон в тех папочках — очередные «ценные указания» из облУВД и столичного Главка, пришедшие с последней секретной почтой. Их надо изучить, и как-то отреагировать. Иначе — беда!.. Засекут проверяющие комиссии неаккуратность опера в реагировании на подобные бумажки «особой важности» — в лучшем случае схлопочешь «неполное служебное соответствие»…

…И так далее, и тому подобное, и прочее…

Смотришь на эту огромную кучу ждущих тебя дел — и такая тоска на душе!.. Но — ничего… Начинаешь себя бодрить, внутренне накручивать, даёшь мысленную установку: «Ты — можешь… должен… обязан… Ты — справишься… Иначе на ближайшей же оперативках начальник угро навешает фитилей, и перенесёт твой отпуск с мая на октябрь, как уже и грозился, а на хрен тебе в октябре отпуск?.. В мае — намного лучше!..»

Отступать некуда, все дела надо сделать в срок, иначе — кранты!.. Вот и звереешь от этой обречённости на искомый результат… С тигриным рыком кидаешься на свои многочисленные обязанности, и временами… да что там, — всегда!.. Ну, почти всегда… с теми обязанностями и справляешься…

…Только что говорил, что никогда не люблю работать, теперь поправляюсь: иногда — и люблю… Это когда расследуешь преступление, и вдруг мелькнёт некая зацепка, важный след, от которого можно оттолкнуться, и возникает ощущение, что ухватил руками конец ниточки, ведущей к успеху!.. Но — не так, чтоб кто-то за тебя всё решал, и велел: «Делай то-то!», и велевший — твой непосредственный начальник, приказ которого не проигнорируешь и на фуфель не пошлёшь…

А то ещё требуют от тебя: «Ищи!» И бегаешь как дурак, чего-то ищешь, толком даже не зная — что именно… У начальства уточнять бесполезно, оно само не в курсе, просто велело тебе — и всё, в тайной надежде, что ты как-нибудь сам сориентируешься, и чего-нибудь нащупаешь…

Паршиво суетиться, когда ясно осознаешь, что работа твоя — бессмысленна, и конечный результат никак не прощупывается…Но самое похабное — когда при этом приходится причинять какому-либо живому человеку вполне конкретные неприятности. Например — направить его на ВКР (внутрикамерную разработку).

То есть — совершенно преступление (кража, грабёж, тяжкие телесные или убийство), и есть подозреваемый (обычно — из ранее судимых, таких в любой подходящей ситуации подозревают в первую очередь)… Тебе после общения с подозреваемым и собранными материалами понятно, что тип этот хоть и не ангел, но в данном случае — не при делах… Однако твой начальник думает иначе, приказав: «Кинь этого урода на 10–15 суток в ИВС, и поработай с ним!..» Находишь (а чаще — фабрикуешь) улики, с помощью понятливого судьи закрываешь субъекта на неделю-две в изолятор временного содержания, прессуешь там словесно и физически, подсаживаешь к нему в камеру агентиков, которые его там всячески мордуют и уговаривают: «Расскажи оперу правду — тебе же легче будет!..»

Ну и что?.. Всё равно через энное количество времени человека за недоказанностью приходится отпускать. Ты-то с самого начала именно этот финал и предсказывал, но начальство кривит губу и делает виновником неудачи тебя же: «Не смог его расколоть… Схалтурил, старлей!..»

А в последнее время вообще мода пошла: чуть ли не каждого подозреваемого с криминальным прошлым или настоящим — норовят пропускать через ВКР. И при этом на каждого — будь добр писать задания агентуре, и потом строчить отчёты о выполнении заданий… Ладно, бумажки настрочить не так уж и долго, если умеючи… Но что с той массой народа успеешь сделать за 5, 10 или 15 проведённых ими в ИВС суток?..

Выделив наиболее перспективных, и уделив им всё своё время, чего-то иногда удаётся достигнуть, по всем остальным — просто отписываешься… Берёшь данные с потолка, и пишешь: «С таким-то проведены такие-то мероприятия, результат — не получен…» Начни тебя проверять, и вскройся л а ж а — накажут, но проверять тебя в данных вопросах никто особенно не стремится. Понимают: слишком много правды о недостатках нашей работе тогда всплывёт наружу, а правда никому не нужна, потому как — колюча, вонюча и невкусна…

…Чем ещё иногда нравится мне моя работа — это ощущением победы над сопротивлявшимися моей воле, но поверженными мною, и согласившимися дать «чистосердечные показания» бандитами… Сплошь и рядом это — малоинтересная шушера, мелюзга, но есть и опытные урки, знающие порою куда больше моего, и прекрасно умеющие использовать любую лазейку в законодательстве, любой огрех в приёмах и методах расследования…

Сплошь и рядом мой «клиент» знает: ему надо лишь вытерпеть мой «пресс» — сутки, двое, максимум — трое суток… Выдержит он, не даст «явки с повинной» — всё, спрыгнул со статьи, «гуляй и наслаждайся жизнью до следующего раза, пацан!» Ну а я — заставляю его поступать вопреки этой очевидной и легко достижимой выгоды… Своими руками, подписавшись под показаниями, он поднимает себе с пола срок!.. Сделать такое — трудно, но я — смог, за что себя самого и уважаю…

В большинстве расследуемых мною преступлений улик против виновника не существует…

Стоп. Перечёркиваю всё, сказанное только что. Говорю по новой: при любом совершённом преступлении остаются следы и улики, но сплошь и рядом известными следствию они становятся лишь после того, и в результате того, что преступник — сознался, и сам помог нам те улики найти и должным образом оформить.

Скажем — совершена кража. И задержанный нами вор — рассказал нам все её подробности, а потом ещё и на месте детально показал: как залазил в квартиру, что и откуда брал, как выносил, куда дел похищенное… Сделал он это добровольно, при понятых, что и было зафиксировано в протоколе следственного эксперимента… Вот это и является уликой (зачастую — единственно возможной, если он не оставил на месте преступления своих чётких отпечатков) того, что кража совершена именно им.

На суде, понятно, он может заявить, что дать «явку с повинной» его заставили злые дяди-опера, но без солидного защитника такие номера не проходят… Мало ли кто и что на суде заявляет, — не верить же каждому произнесённому бандитом слову!..

Судьи — такие же люди, как и все… Они не любят, когда кто-то пытается затруднить работу правосудия. Объявить такого-то невиновным — значит, признать всю работу следствия браком, и предложить правоохранительным органам повторить всю эту работу повторно… Кому это нужно, кроме самого бандита, разумеется?!. А потому любителям делать на суде подобные голословные заявления обычно накидывают к приговору пару лет…

Иное дело, когда в судебном процессе интересы подсудимого представляет опытный (а следовательно — и хорошо оплачиваемый!) адвокат… Начнём с того, что голословные опровержения подсудимого он умеет «упаковать» в безукоризненно точные и убедительные юридические формулы, да плюс к этому судьи где-то на уровне своих печёнок-селезёнок осознают: «Раз обвиняемый нашёл деньги на х о р о ш е г о защитника — значит, проявил уважение к правосудию, и уж только поэтому — заслуживает снисхождения… Почему бы и не простить такого, тем более, что железных улик против него следствию собрать так и не удалось…»

Что судьи, что адвокаты, что прокуроры — это одно корпоративное братство. Иногда их интересы не совпадают, и тогда происходят пламенные междусобойчики, но в основном — все стараются считаться друг с другом, и не мешать друг другу работать и заколачивать денежку… В утешение возмущающимся — добавлю лишь, что денег на толкового защитника у большинства наших занюхано-исколотых урок нет, так что сидеть им, страдальцам — не насидеться!..

Разумеется, если я, опер, не схалтурю, и заставлю его дать признательные доказательства (ну или, вариант, всё же сумею найти весомые улики…

…Что ещё сказать о себе…Добрый я или злой?.. Любопытный вопрос. Всё зависит от критерия. Допустим, иду я по улице, и вижу на углу старуху-нищенку. Одета в лохмотья, глаза слезятся, смотрится жалко, тянет руку за подаянием…

Суну ли я в её загребущую клешню свою трудовую оперскую копейку?.. А фиг ей!.. Обойдётся, старая кошёлка… Я ж не Рокфеллер, чтобы крохами из полунищенской зарплаты разбрасываться…Тем более, нос у этой каратыжки сизо-ливовый, что ясно свидетельствует: усердно поддаёт на досуге… Я тоже — поддаю, но заметьте разницу — пью на свои, честно заработанные, работая как вол, а не клянчу на выпивку у прохожих… И если она всерьёз рассчитывает клюкнуть «самопала» на мои трудовые, то голый вассер будет ей вместо моего подаяния!..

Рассуждая с этой точки зрения, человек я — злой, недоброжелательный и циничный, раз не одарю милостыней ни нахальной старушенции, ни чумазого ребятёнка… (Такой тоже, получив деньгу — либо папане-алкаше снесёт, на выпивку, либо сам пропьёт, искурит, ш и р н ё т с я, или же купит клея и забалдеет… В самом лучшем случае — накупит себе сладостей в «Макдональдсе»!..)

Но взглянем с другой стороны. Ту же бабку-попрошайку я не гоню, не кричу на неё, ногой не пинаю, не отнимаю её выручку (хотя за день она зарабатывает, скорее всего, куда больше, чем я за неделю, и вполне могла бы субсидировать хотя бы мои скромные оперативные потребности…) Ничем я её не третирую, и её полу — мошеннической деятельности фактически никак не мешаю…

Пока бабка не совершит ничего откровенно криминального, не сопрёт чужой кошелёк, или не подерётся с конкурентками за место под солнцем — стой себе здесь на здоровье, старая вешалка, пройду мимо тебя, ничем не навредив, за что и будь мне благодарна… Потому как ежели разобраться — вредный ты обществу, и очень нехороший человек… Хорошие люди не попрошайничают, какими тяжкими ни были их обстоятельства, им опуститься до этого — совесть не позволяет!..

Так вот, рассуждая с этих позиций, я — великий гуманист!.. Мог наорать, ударить и отнять, но не сделал этого, проявив благородство и милосердие…

В целом же с людьми я — по разному, и в основном получают они от меня именно то, чего заслуживают… Я — справедливый!..

Взглянем на мою работу. Скольких я допрашивал, на скольких кричал, скольких мучил и изводил всячески… Если через это на меня взглянуть — злобный м у с о р, чудище болотное, зверь и страшила!.. Но вспомним, скольких я избавлял от неприятностей… Видел, что человек в общем-то не плохой, а просто так обстоятельства сложились, и есть возможность вывести его из-под удара, скинув часть его вины на подельников, и по возможности закрыв глаза на всё остальное…

Многие, очень многие могут считать себя моими крестниками!.. Оно конечно, где мог — там из своей доброты старался получить выгоду либо для уголовного розыска, либо себе лично, но в основном — для «уголовки»… По принципу: «Я тебе помог — теперь и ты на меня сексоть!..» Типичная схема, почти всех своих агентов именно так я и вербовал…

Но человеку ведь важно не то, что не только ради его дружеского: «Спасибо!» — я избавлял его от вполне реальной перспективы провести несколько лет за решёткой, а то, что — избавил я его от этой угрозы, пусть и не совсем бескорыстно…

И плата никогда не бывает чрезмерной. Сверх возможного и приемлемого я ни с кого не требую. Сколько дал человеку — ровно столько стремлюсь от него и взять…

 

ИЗ ЛИЧНОГО

 

Никогда не завидую тем, кто живёт лучше меня. Вижу, каким надсадным трудом и (или) огромными жертвами они сумели этого добиться, и чего им это стоило… Я б на их месте пойти на такое вряд ли смог, так что по их заслугам — и награда…

Или даже, допустим, вижу шикующего не на свои, но и не на краденные, а — родичи ему помогают, или друзья… Если всё — законно, то пусть шикует… Зависти во мне — ни на копейку. Хотя и понимаю: на чужое жировать любой дурак сможет, а ты сам смоги заработать, добейся чего-нибудь стоящего собственным умом, на своём горбу достаток в собственный дом притащи…

А я что имею — тем и доволен. Другие вокруг меня имеют кто — больше, а кто — и меньше, но это уж — их проблемы… Зависть лишь грызёт душу и терзает разум. Мой совет: никогда не завидуйте!..

Социальной зависти к богатым у меня нет. Не так, что — «У-у-у, контра, живёшь припеваючи на ворованное у народа, в то время как у меня и других честных мужиков — каждая копейка на счету!..

Кто как живёт — его проблема. Сумел хапнуть и не попасться, или — наследство получил, или — рисковал страшно, и повезло, выгорело дельце… Таким — и честь. Почему же я должен по отношению к ним злобствовать?..

Единственное, что напрягает — когда такой вот богатенький дяденька начинает на меня наезжать, чего-то от меня требовать, чуть ли не разоблачать меня даже…

Среди ментов тоже ведь есть и своя «босота», и свои «буржуины»… И вот приезжает, допустим, к нам с проверкой какой-нибудь капитан или майор, — на шикарной иномарке, сам — этакое амбре в кожаной куртке, с золотыми часами на запястье… Зашуршит бумажками, проверит все отчёты, а потом и вякнет надсадно: «Знаю я вас, оперов… Взятки берёте, преступления плохо раскрываете, пьянствуете, развратничаете… Не так вам надо работать, а этак!..»

Он, честнюга, ездит на дорогущей машине, и шматьё на нём импортное, и лопатник набит баблом, небось… А на мне — куртка дранная в трёх местах, хожу пешочком (если — не на общественном транспорте), и сынишка мой не всегда питается вкусненьким, и не каждый день одет в приличное… Но мздоимец почему-то — я, а не это украшенное ментовскими погонами чмокало… Вот таких — ненавижу!..

 

КРИТЕРИИ УСПЕХА

 

Согласно критериям, по которым я оцениваю жизненный успех человека, на первом месте — семья. Если у человека — любящие родители, замечательная жена и достойные дети, то как раз такому я могу позавидовать!..

Далее — интересная работа. Моя — ничуть не хуже и не лучше многих других, но есть же и такие счастливчики, которым всю жизнь удалось прозаниматься не только любимым, но и прибыльным делом — вот им, я считаю, повезло.

Третий фактор — возможность само — реализоваться. Иногда такие внутренние силы и возможности в себе чувствуешь, а девать их — некуда. Всё время уходит на бессмысленную и малосодержательную текучку буден…

И только на четвёртом месте в моей шкале ценностей — материальное благополучие. Если с семьёй — порядок, работа — интересная, и реализуешь свой внутренний потенциал полностью, то плюс к этому полный бабок карман тоже не помешает… Но сами по себе деньги никого счастливым не делают.

 

СЕМЬЯ

 

В семье должен быть лидер. Жену не в магазине выбираешь, а — берёшь один из тех вариантов, которые преподносит судьба. И — как-то начинаете друг к дружке подстраиваться…

Сейчас в моей семье главный — я. Но это не принципиально, и не окончательно. Сумею мирно сосуществовать и с женой-лидером…Главное — любить и уважать друг друга, а не спорить, кто будет отдавать приказы… Сейчас — так у нас, а через какое-то время может стать и иначе…

Жена, когда устраивалась на другую работу (она у меня из инженерского сословия, а двинула — на рабочую точку), даже спросила: «Тебя не обидит, если я начну больше зарабатывать, чем ты?» Я удивился: «Тю!.. Да нет, конечно же!..»

Всё в семье постоянно меняется. Отношения становятся глубже или мельче, шире или уже, лучше или хуже… Смог бы я жить, к примеру, альфонсом на шее у жены-богачки?.. Смог бы!.. Единственное — чтоб у нас были совместная любовь и взаимное уважение…

Но, считаю, лучшая модель семейных отношений всё же — равноправие. И хоть сейчас лидер в семье — я, но… Если моя жена что-то для себя решила, то не больно ею и покомандуешь… Так что можно сказать и так: все главные решения в нашей семье принимаются коллегиально.

Про любовь — процитирую запомнившееся чужое мнение, кажется — из древнеиндийского эпоса. «Влечение к плоти рождает страсть, влечение к общению — уважение друг к другу, влечение к человеческим отношениям — рождает дружбу… А всё, вместе взятое — это и есть любовь».

А где любовь — там и верность. Которая, впрочем, не исключает какие-то одноразовые связи, где нет измены любимому человеку, а есть лишь однократное использование подвернувшегося под руку женского тела по прямому предназначению…

А любовь — это постоянная связь и взаимные обязательства.

Знает ли жена о том, чем порою приходится заниматься мне на службе?.. Наверняка — догадывается… Но понимает, что это — моя работа, значительная часть моей жизни. А потому — никогда вслух не осуждает, и не лезет любопытствующим носом в то, что не может изменить…

Пусть эта аналогия и не совсем точная, но вспомню всё ж фильм «Крёстный отец» — жена главаря мафии тоже не осуждала его за зверства, а лишь регулярно ходила в церковь и отмаливала его грехи…

 

ПОЛИТИКА, ВЛАСТЬ, МАФИЯ

 

Отношение к политике — спокойное. Что — тот у власти, что — этот… Хочется другого, чем то, что есть… Но при сложившихся в стране условиях альтернативы нынешним правителям — не вижу. (Написано в 1999-м году).

Нет реального кандидата от оппозиции. Читал программы некоторых:

«…за два месяца наведу порядок в экономике…» Ха, наведёт он!..

«…уберу всех запятнавших себя чиновников…» Куда уберёт — на Марс, что ли?

«…повышу зарплаты, пенсии, рождаемость, продолжительность жизни с и темпы роста экономики, снижу цены, налоги, смертность и преступность, компенсирую замороженные вклады в сбербанке, аннулирую задолженности по квартплате…» М-да!.. Господь Бог — и тот обещает меньше…

Среди нас, оперов, мало кто проявляет к политике хоть какой-нибудь интерес. Откуда время и силы взять на то, чтобы интересоваться этим?!. Из тех же, кто всё-таки интересуется, некоторые — за действующего Президента (хотя бы потому, что — действующий), а другие — за коммунистов…

Последнее — не для меня. Коммунисты — вчерашний день. Нынче у них ничего не выйдет — совсем другие исторические условия.

Раньше все ресурсы были отмобилизованы и собраны в кулак мощным государством, что позволяло делать многие реальные дела. На достижение намеченных целей бросалось буквально всё — торговали нефтью и газом, золотом и алмазами, лесом и минералами, военной техникой и промышленным оборудованием… А в самые трудные годы при собственном умирающем от голода населении — продавали за рубеж зерно… Каждый из людей по отдельности был ничем, над всеми и всем царил принцип политической целесообразности, опирающийся на идеологию.

Экономика в итоге развивалась не по своим законам, а по решениям ЦК и постановлениям партийных Съездов. Как наверху решали — так внизу и должно, обязано было твориться… И если решили, к примеру, что колбаса «Останкинская» стоит 2-20, то её уж никак не могли нигде продавать по 2-80, и тем более — по три рубля, — «Что вы, нас люди не поймут!..» Хотя себестоимость той колбасы могла быть, теоретически рассуждая, и три, и три с половиной… Потерь никто не считал!..

Чтобы искусственно занизить цену на одно, так же искусственно завышали цену на многое другое, и в итоге всё оплачивалось за наш же счёт, но не прямо, а косвенно…

Три кита Командной Системы: «управляемость» экономики, всеобщая уравниловка и беспредельная власть государства, могущее отнять у граждан всё, что считало нужным… Именно на этом гранитном фундаменте Советский Союз и держался. Но экономика не могла вечно кормить идеологию, и Система — рухнула…

Сегодня мы живём совсем в другой стране. Всё — разворовано… Люди вроде бы и трудятся, но получают столько, что не в силах себя содержать. При такой жизни (написано в 1999-м году) люди обнищали до крайности, и скоро начнут, как в Зимбабве, голые кости друг у дружки вырывать, и с рычанием обгладывать…

Допустим, вернутся к власти коммунисты — что они могут реально изменить, если былых ресурсов давно нет?.. Народ будет ждать от них возврата прежнего «якобы — изобилия», а они смогут только громкие слова произносить… Отнять наворованные капиталы у олигархов и раздать их трудящимся?.. Так богатеи при любом развороте успеют сбежать со своими капиталами за рубеж, а если кто-то из них и лохнётся, угодит за решётку — на много ли хватит тех капиталов, при дележе на всех?.. Ведь коммунистам нечем будет подкармливать даже армию, милицию и госбезопасность, чтобы те не голодали, и поддерживали правящий режим… Экономика, на которую вновь навесят нахлебником идеологию, сразу же развалится, в стране наступит хаос, и всё закончится переворотом…

По мне же, так Президентом следует избрать человека мафии. Среди наших известных политиков таковые имеются, вот я за такого и проголосовал бы!..

С лидерами организованной преступности милиции найти общий язык, чтоб вы знали, куда проще, чем с прочими категориями граждан… Начнём с того, что бандиты (не «уличные», а именно организованные) — предсказуемы и управляемы, прекрасно понимая, что при большом желании власть может сделать с ними ВСЁ. Ну, может, и не совсем всё, но — очень многое… Нельзя прицепиться к ним по закону — сварганят какую-нибудь херню, и всё равно — посадят… А сегодня оказаться за решёткой — удовольствие ниже среднего!.. Бандитам есть что терять — свои супер — прибыли, например…

В 40-60-е годы у «вора в законе» не было, и не могло быть ничего ценного, что можно было бы отнять, и через угрозу отнять которое власть могла бы цепко ухватить его за горло. У него не было своей квартиры (а следовательно — и прописки)… Не было своей семьи, за судьбу членов которой можно было бы опасаться… Не было работы, с которой можно было выгнать… Социально он был никем, а следовательно — абсолютно неуязвим. Ничего (кроме жизни) у такого не отнимешь. Разве что — свободу, но что такое для лишённого воли профессионального вора — тюрьма?.. Дом родной!..

Теперь же у современных бандитов есть всё: фирмы, особняки, иномарки, жёны с любовницами, обучающиеся в западных университетах детки… Кто побывал всем, тот уж ни за какие такие коврижки не согласится снова стать никем, и за свои завоёванные позиции в этом мире будет сражаться до последнего.

Как именно?.. Очень просто: не конфликтовать (по крупному) с властью, а — сотрудничать с ними, подкармливая отдельных её представителей, помогая им продвигаться наверх, — чтобы позднее, когда они окажутся НА САМОМ ВЕРХУ, вместе с ними встать у руля державы… И тогда дали б они и милиции жирный кусок, — чтоб на них не гавкала, а сами — делали бы со страною всё, что захотят… Но опять же — не всё, а лишь то, что отвечало бы потребностям экономики, доходами из которой они кормятся!..

Чем милиция тогда займётся?.. Известно чем — борьбой с уличной преступностью. Мы и сейчас практически только с нею и боремся.

«Группировщикам» же реально мы сделать ничего не можем, да и не хотим,

— нет у нас понта друг с дружкой войны вести!..

Милиция и мафия — на одной стороне баррикад, сегодня это — две самых организованных силы общества, укрепляющие его стабильность. Почти всё остальное — это толпа, хаос, разрушение, нестабильность и неизвестность…

Так что мы с «группировщиками» фактически — в одной команде, хотя «на публике» — будто бы боремся друг с другом… Тем не менее лично у меня к ним — отношение всё равно негативное. Сволочи!. Ничего реально хорошего народу не делают, а просто присосались к кормушкам, и хавают свою долю…

Да, я тоже — не праведник, но есть некие общеустановленные моральные ценности, которых нельзя нарушать, и которые я стараюсь не нарушать… А они — нарушают их систематически и постоянно!.. Ну то есть и я регулярно кое-какие из них нарушаю… Но — по приказу государства, служащим которого являюсь. Оно за мои действия и отвечает.

А моя совесть — чиста.

 

МОЁ НАСТОЯЩЕЕ

 

Экономнее в последние годы стал я на действия. Избегаю всего нестандартного, требующего дополнительных напрягов ума и мускулов.

Что характерно: филонить и «химичить» сплошь и рядом — невыгоднее, чем просто исполнять в «бездумном» варианте то, что тебе велят. Будет конечный результат или не будет, но железная отмазка тебе есть всегда: «Я же старался!» В самом худшем случае — сойдёшь за исполнительного идиота, а таковым в органах и больше доверяет… Умники в любой момент способны откинуть какой-нибудь фортель, болваны же — понятней, предсказуемей и удобней в управлении…

До генеральских лампасов при подобной манере поведения — не дорасти, но и в лейтенантах до старости не засидишься… Уйдёшь на пенсию честно отпахавшим своё капитаном-майором, с парочкой неярких медалек на груди… А из тех, кто был поумнее, кого — выгнали давно, кто — спился, а кто — поехал крышей и попал в «дурку»…

Работа лично для меня — как персональное место у конвейера. Стоишь у него, и собираешь свою детальку, передавая её затем по цепочке дальше… Не то чтоб работаешь совсем безмозгло, вовсе нет, какой-то мыслительный процесс обязателен… Но — в строго очерченных рамках. Выйти за них — значит нарушить технологическую цепочку. Появятся сбои в работе механизма, что быстро скажется на результатах… И потому мой принцип: никаких лишних телодвижений!..

…Раньше была у меня голубая мечта: получить «на лапу» от какого-нибудь жульмана огромную мзду — и свалить из «конторы»… Теперь — и не мечтаю, понял давно: никто мне, дешёвому районному оперу-«территориалу», о г р о м н у ю сумму не даст, а от мелких подачек разумней — отказаться… Не стоят те жалкие гроши возможных от них неприятностей!.. Сам же взяткодатель вполне способен побежать в прокуратуру и заявить, что это ты у него мзду вымогал… Много таких случаев уж было…

Поэтому советую имеющим со мною на допросе дело гражданам подозреваемым: и думать не могите предлогать мне бабки!.. Всё равно — не возьму, но в отношении себя вы мою настороженность вызовите капитально!.. Типа: раз даёт, значит — и впрямь виновен!.. А уверенность опера в виновности «клиента» порою стоит куда дороже многих весомых улик!.. Я уж с того человека до конца не слезу, и буду теребить до тех пор, пока он во всём не расколется…

Как же следует вести себя со мною?.. Очень просто: если есть за тобою хоть малейшая вина — немедленно колись, и сознавайся во всём, тогда мне меньше придётся с тобою возиться, пытаясь как-то уличить и что-либо доказать… Вот тогда только — не буду прессовать и кидать подлянок!.. И расстанемся — если и не друзьями (что мало вероятно — всё ж таки засуну тебя за решётку надолго!), то во всяком случае — добрыми знакомыми… Во всяком случае, я тебя буду вспоминать без матюков и с лёгким сердцем!..

Не желаешь колоться и за решётку попасть?.. А это уж не моя проблема… Я, может, тоже не стремлюсь в «зону», поэтому если когда-нибудь и нарушаю закон, то делаю это шито-крыто, и хрен меня поймаешь…

Почему мне можно нарушать закон, а тебе — нельзя?.. Да потому, что это я тебя допрашиваю, а не ты меня, хрен моржовый!.. А вот когда мы поменяемся местами — тогда сможешь и поумничать!..

 

ЖУРНАЛИСТКА

 

С представителями СМИ редко общаюсь. На допросах у меня они в общем-то не мелькают, а мне самому по редакциям хаживать тоже резонов нет.

Но как-то пропал ребёнок (позднее нашли его труп), и меня послали в местную газету с объявлением: «Разыскивается…» Тогда и пообщался с репортёршей из отдела новостей. Узнав, в каком именно райотделе я работаю, она просекла, что может иметь с меня выгоду, спросила: «Можно, я иногда буду вам позванивать, если понадобится уточнение по криминальным новостям?.. А то ребята из центра общественных связей при горУВД вечно темнят, ничего толком от них не узнаешь…»

Покосился я на её мясистые сиськи в вырезе блузки, на ножки обалденные в модных колготах, и разрешил снисходительно: «Звоните…»

Хотя и помнил, что сие начальством категорически не рекомендуется. Общение с прессой — только через ЦОСы. А то ляпнешь что-нибудь э т а к о е, а начальникам потом — расхлёбывай…

В соседней области начальник тамошней милиции даже громыхнул откровенным приказом по личному составу: журналистам хоть словечко без санкции руководства — ни-ни!.. Но кончилось — скандалом: обидевшиеся журналисты накапали в столицу на зажим свободы прессы провинциальным ментярой, и злополучный приказ торжественно отменило министерство. Ринулись тогда обрадовавшиеся журналисты в райотделы, за информацией, а там — все от них носы воротят, и разбегаются как тараканы…»Подпольный обком действует!..»

У меня же на журналистку некоторые виды имелись не только ввиду её роскошных сисек… Мало ли что в будущем стрясётся… Прижмёт меня начальство за хреновину какую-нибудь, или зажмут зарплату за год-полтора, и откажутся отдавать вчистую, или ещё по какой-нибудь причине между мною и руководством начнётся война, — тогда и стану воевать посредством прессы!..

В парочке публикаций выставив краешек правды, намекну, что и остальное выложу, если от меня не отцепятся, либо же, другой случай — если не пойдут навстречу моим законным требованиям…

Никуда они не денутся. Если мои нервишки скрепчают до конца на своём стоять — пойдут навстречу… Пресса — великая сила, особенно если используется с умом и знанием реалий…

 

КУДА УЙТИ?.

 

Из тех, с кем несколько лет назад я начинал работу в уголовном розыске, ныне в органах только я и остался. Остальные — постепенно утопали на гражданку. Кто куда, но большинство — туда, где больше платят, и чтоб нервотрёпки — поменьше… Я же застрял в уголовке в основном — потому, что уйти некуда.

Недавно ещё один мой дружок, из нашего подотдела, уволился, — перешёл во вневедомственную охрану. Раньше он там и работал, в звании сержанта, потом — окончил школу милиции и заделался розыскником. Честно отпахал три года, а теперь запросился обратно, но уже — на офицерскую должность, инструктором… Так намного лучше…

Первое — сутки отработал и трое суток после сиди дома, делай что хошь… Красота!.. И второе — кроме официальных обязанностей есть ещё и возможность неофициальных приработков, скажем — во внеслужебное время охранять что-либо или кого-либо, за вполне приличную плату… За ночь, глядишь, десятка-другая лишних долларов и набежит, а нищему менту это — сумма!.. Все довольны: и получившие «левый» приработок охранники (только и всего, что не трое суток после официального дежурства они отдыхают, а двое), и клиенты, имеющие фактически «ментовскую крышу», и начальство охранников, с тех сделок негласно получающее свой «законный» процент…

С огромным удовольствием пошёл бы во «вневедомственники», честное слово!.. Надоели постоянные начальственные придирки и нищета…

Но это только на словах у нас в какой структуре захочешь — в той и служишь… На деле же, обратись я с пожеланием перевестись во вневедомственную охрану — в отделе кадров лишь заявят: «А мы считаем, что вы больше полезны здесь, в угро, а не там, где сами хотите!» И — точка.

Мнения своего они не переменят хотя бы потому, что никакого мнения у них и нет. Им по большому счёту неважно, где именно я буду тянуть служебную лямку, а им важно, чтоб я не рыпался, и знал свой версток!.. И если я буду настойчиво пытаться перевестись туда-то, то можно быть абсолютно уверенным, что именно туда-то я никогда и не попаду…

А чтобы перевестись куда хочешь — нужны связи и блат…Вот у моего дружка такая лохматая «блат-лапа» явно имеется, и кто-то настойчиво толкает его в нужном направлении… Кто именно — не знаю, у нас о подобных вещах спрашивать не принято, захочет — сам скажет, но какой же ему смысл говорить?..

Как розыскник он вполне на уровне, очень дотошный, — куда более дотошен, чем я. Зато у меня больше гибкости и изворотливости… И я умелей и разнообразней в работе с агентурой… Но в целом угрозыск в лице моего товарища потерял ещё одного квалифицированного сотрудника. На его место придёт ещё один неквалифицированный кадр, из числа плохо обученных салаг-выпускников школы милиции, и будьте уверены, что в ближайшие год-два толку от подобного жёлторотика — не дождётесь!..

 

9. Я МЕНЯЮСЬ…

 

Наблюдаю перемены в себе за последние год-полтора.

Появилось чувство достоинства… Точнее — самоуважение, постижение своих возможностей как человеческой индивидуальности, Личности…

Но одновременно — интерес к работе не то чтоб угас, а… Исчез страх перед начальством и проверяльщиками!.. Я теперь более реально смотрю на многие вещи… Более цинично, скажем так.

Если раньше по каждому пустяку — дёргался: «Ой, если не справлюсь с этим заданием — выговор схлопочу!.. Надо расстараться и справиться!», то теперь в аналогичных ситуациях — абсолютно спокоен, даже равнодушен.

На ряде примеров убедился, что хорошо ли я буду делать свою работу или не очень, но от этого совершенно ничего не изменится, и никак не повлияет на то, будет ли в итоге дрючить меня начальство или временно воздержится… (Про командирскую благодарность вообще промолчу — что это?.. не знаю такой!.. ни разу не видел!..)

Я просто устал бояться, что в один прекрасный день меня выгонят с работы. Может, когда-нибудь — и выгонят, но не потому, что плохо справляюсь со своими обязанностями (многие работают хуже меня, но выгонять их никто не собирается), нет — просто попадусь руководству под горячую руку… А такое может случиться с каждым, и — в любой момент. Поэтому глупо стараться и активничать на службе в надежде гарантировать себя от внезапных сюрпризов в будущем… Никаких гарантий на моей службе для кого угодно — не существует!..

Раньше боялся проверок, теперь — чихаю на них с высокой берёзы. Внешне — почтителен с многочисленными проверяльщиками, а в душе хмыкаю: «Да пошли вы все… Козлы!..» Понаедут всякие мандавошки и сволочюги на иномарках, с золотыми перстнями на пальцах, и давай меня поучать!.. И всё критикуют, критикуют, критикуют… А чтоб реально помочь — так практически никто!.. Нет у них уважения к работающим на «земле», а только

— чиновничье равнодушие и самодовольное хамство…

Что могу, то и делаю, честно отрабатывая зарплату. Даю тот минимум, который требуется. Но особого старания от меня теперь не ждите — с каких делов, собственно?!. Разве кто-нибудь ради меня — старался?..

И молодым операм-новичкам безвозмездно свои раскрытия больше не отдаю. Чай, не в детсадике работаем, чтобы о малышах заботиться… Сами пусть, собственными руками, умывшись потом, а если надо — то и кровью… Свои результаты каждый должен зарабатывать сам!..

Но и радости от работы больше нет… Это когда взволнованно думаешь: «Я должен, любой ценой!..» Не получилось каких-то сверх-усилий — ну и фиг с ним. В следующий раз получится!.. Или не получится — как фишка ляжет… Но чего попусту нервы палить?..

И от этой внутренней ленивости потихоньку становлюсь я ментом более честным, то есть чаще старающимся не брать на лапу, не рукоприкладствовать с бандитами, и не делать «подвесов» (это когда к реально совершённым данным бандитом преступлениям с его полу — добровольного согласия довешиваются ещё и «левые», не им совершённые — с целью улучшить отчётность)… Да и в самом деле, зачем надрываться, если зарплату за это всё равно не повысят, и внеочередное звание не присвоят?.. А попадусь — так ещё и посадят запросто!.. У нас держава от любого из своих слуг в любой момент отречётся, если тот дал промашку и з а с в е т и л с я… Не любит она нас, не уважает, не бережёт… Ну и мы к ней — аналогично!..

…Таких, как я, в угрозыске — легионы. И я ещё лучше многих прочих, потому что не беспредельничаю, не хапушничаю, и людей без производственной надобности на куски не рву…

 

МОЁ БУДУЩЕЕ

 

Чем больше живу, тем чаще убеждаюсь, что важным и значимым для меня является лишь собственное мнение о себе, а также мнение обо мне моих близких и друзей. Имею в виду не приятелей, а именно — настоящих друзей, коих у каждого из нас — не больше, чем пальцев на одной руке…

Что думают про меня остальные — мне плевать. Каждый пусть думает всё, что ему угодно. Стараться всем понравиться — глупо, всё равно не получится, а собственное «Я» — растеряешь…

Деньги — да, без них не обойдёшься… Но сказать, что я за ними гоняюсь, из кожи лезу ради них — неправда. Отношение к ним — спокойное, деловое…

Меня как мента, опера, профессионала, больше всего пугает вот какая мысль… С годами на этой работе я ощутимо меняюсь. И прощупывается два возможных направления моих перемен в будущем, ни одно из которых мне не нравится.

Или я выдюжу в этой мясорубке общей среды и окружающих меня обстоятельств, сумею остаться человеком в «волчьей стае», — и тогда, возможно, когда-нибудь и стану опытным розыскником, но — известным и уважаемым лишь в узком кругу таких же профи. И при этом — застряну здесь, в этом райотделе, на этом вонюче-беспросветном «островке», без малейших надежд на приличную должность и весомую зарплату… Ведь без блата мой потолок в милиции — замначальника районного угрозыска, а это — пшик на палочке!..

Но есть и другой вариант, всё ж таки скурвлюсь, стану одних законов и понятий с окружающей средой, начну охотно делать разные гадости… Их-то, допустим, я и сейчас частенько делаю, но — лишь по приказу начальства, «поработайте с таким-то пожёстче!», вот я вынужденно и стараюсь… А так — сам начну отдавать подобные указания, что откроет мне дальнейшую перспективу служебного роста… Сам буду толкать других, подчинённых мне людей, в ту яму, в которую ныне усердно толкают меня!..

Пока мне как-то удаётся избежать окончательного выбора, но придёт время и для него…

Уйти на гражданку?.. Бессмысленно… Там — то же самое, пусть и в другой обёртке… Но опять таки, либо ты — волк, хищно пожирающий других, либо — жалкий неудачник…

Никакого другого варианта в окружающей меня жизни не вижу…

Нет выхода!..

 

ШПРИЦ,

ФОМКА

И

ЛЮБОВЬ…


⇐ Предыдущая21222324252627282930Следующая ⇒
Поделиться:

Последнее изменение этой страницы: 2019-03-22; Просмотров: 280; Нарушение авторского права страницы


lektsia.com 2007 - 2024 год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! (1.542 с.)
Главная | Случайная страница | Обратная связь