Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии |
Натура. Ноябрь. День. Декорации.
Сцена №15: Дружина князя остановилась на высоком берегу, потому что остановился, задумавшись, их предводитель.
Между тем, князь Александр всё так же смотрит на далёкую церковь. Улыбается.
- Чему радуешься, княже? – Не выдерживает и проявляет любопытство молодой воин. – Отчего улыбаешься?
Александр оборачивается к воину. Тому не больше двадцати лет. Князь отвечает ему, не переставая улыбаться:
- Это я вспомнил… Уж не знаю, к чему вспомнилось… Как мы с отцом моим, князем Ярославом Всеволодовичем Орден меченосцев разбили. Было это без малого тридцать лет назад, а увидел, будто в яви! Это моя первая большая битва была.
Молодой воин оживляется: - А я про неё знаю! Мне мой отец рассказывал, а сам от своего отца слыхал. Тот в княжьей рати был и в битве той бился. И славно же досталось тогда Литве да немцам! Им ведь пришлось дань великую уплатить.
- Да уж, немалую! – Кивает князь.
- И с тех пор, - продолжает молодой дружинник, - надолго унялись враги, не трогали русских земель.
- Да не так уж и надолго! – Возражает Александр. – Двух лет не минуло, а уж в новый большой поход идти пришлось. На Литву.
- Так от этой литвы никогда житья не было! И ныне нет! – Вмешивается другой дружинник, воспользовавшийся остановкой, чтобы соскочить с седла и подтянуть слегка ослабевшую подпругу.
- Ну да. – Соглашается князь. – И плохо, что их только мечом вразумить и возможно. Едем, что встали-то?
Он разворачивает коня, и следом за ним трогается с места вся небольшая дружина. Взрытая копытами коней влажная земля комьями летит в стороны.
91. Объект Год 1236. Нападение Литвы Окрестности Старой Руссы. Натура. Весна. День.
Дорога, разбитая подковами, ведёт через лес, мимо поля с ещё зелёными всходами.
Комья земли летят из-под копыт могучего жеребца, несущегося во весь опор. Бока коня и одежда всадника в грязи. Грязь попала даже на кованый шлем-шишак. Но всадник не обращает на это внимания – погоняет и погоняет коня, с морды которого уже летят хлопья пены.
92. Объект. Господин Великий Новгород. 1236 год. Нападение Литвы. Городище. Княжеский терем. Натура. День. Декорации.
Князь в своей оружейной палате, стоит возле струганного стола, на котором двое кузнечных подмастерьев раскладывают новенькие мечи. Работа хороша, и князь не скрывает, что доволен.
- Кольчуги новые, что ты, светлый князь, заказывал, Василий Тимофеевич обещался к завтрашнему вечеру тоже доработать. – Деловито говорит один из подмастерьев, паренёк лет шестнадцати. – На кольчугу, сам знаешь, времени-то немало тратится.
- Знаю, Панкратка, знаю! – Усмехается Ярослав. – А не забыли ль вы, что я наказывал для князя Александра новую кольчугу сработать?
- Как же про то забыть? – Удивляется Панкрат.
А второй подмастерье, годом помладше, широко улыбается:
- Такую кольчугу кузнецу сделать, честь большая! Василий Тимофеевич вчера её мастерил да приговаривал: «Точно Святогору-богатырю куём! Никогда такой большой не делал…»
Князь, очень довольный этим замечанием мальчика, смеётся:
- А кто знает? Может, Святогор и выйдет? Вон, ему шестнадцати не сравнялось, а он уж меня чуть не на голову перерос! Был бы я ростом мал, так ведь тоже мало, кому в дружине уступлю… Ладно, сделали, и слава Богу! Василько – кузнец знатный, во всём Великом Новгороде второго такого не найдёшь.
Панкрат с важностью кивает: - Это так оно и есть, княже! А люди знающие говорят: и не только в Новгороде. Кольчуг таких, как Василий Тимофеич куёт, и в самом Царьграде делать не умеют! Звёнышко к звёнышку – иголки не просунешь!
- Так и быть должно! – Восклицает князь. – Разве ж грекам столько, сколь нам воевать приходится? Вот мастера у нас и в почёте. Хорошего мастера его работа хвалит. Ладно, подмастерья, ступайте в свою кузницу. Мечи слуги в сундуки сложат.
И добавляет вполголоса, покуда мальчики, поклонившись, идут к дверям оружейной:
- Да как бы тут же и доставать не пришлось!
Кузнечные подмастерья не успевают выйти. Растолкав их почти в дверном проёме, в оружейную врывается воин в забрызганных грязью доспехах и одежде, тот самый, что не разбирая дороги, мчался к Новгороду.
- Куда ты, воевода, куда? – Кричит, не поспевая за ним, княжий слуга. – Занят князь! Дай хоть доложить-то…
Но приезжий не слушает:
- Великий князь! Ярослав Всеволодович! – Сходу воин останавливается, уже едва не наткнувшись на стол с оружием. – Не откажи – прими челобитную!
Ярослав, кажется, не очень удивлён, однако, понимая, что этот вестник прибыл с нерадостной вестью, мрачнеет.
- Почто так врываешься, воевода Ростислав? Что стряслось?
Воевода переводит дыхание, вытаскивает из-под кольчуги, на которую наброшен распахнутый кафтан слегка смятую трубку бумаги и отвечает:
- Я к тебе скачу от самой Старой Руссы, княже! Бесчинствует на наших землях литва окаянная! Жизни от них не стало.
- На мгновение он умолкает, и князь торопит:
- Говори, говори! Почто замолчал-то?
- Многое ты наверняка уже знаешь, великий князь. Разорили литовчины всю нашу вотчину. Князя Полоцкого Брячислава из его удела изгнали, он вот уж год, как в Торопце ютится. Сёла русские разоряют одно за одним. Даже полон уводить стали, что твои татары! А третьего дня напали на Старую Руссу. Большой ратью пришли, много русской кровушки пролили!
Ярослав с такой яростью бьёт кулаком по свободному краешку стола, что сложенные на нём мечи звенят и вздрагивают. Один из мечей падает, втыкается в пол и дрожит, как попавшая в цель стрела.
- Литовцы взяли Старую Руссу?! – Гремит голос князя. – Совсем страх потеряли?!
- Нет, великий князь! – Резко возражает воевода. – Не осрамились мы перед Богом и перед тобой. Отбили их от города, хоть они трижды на приступ шли. Нагло пёрли, однако же дрогнули. Литва не немцы, в битве не так тверды, да и храбрости у них маловато. Пришлось наглым литовчинам отступить. Но, отступая, они кричали, что вскоре вернутся. Мы хотели было в погоню пуститься – они ведь на юг отступают, там места болотистые – быстро не уйдёшь. Но мало нас. А ну как, мы город покинем, а тати окаянные в обход вернутся, и что тогда со Старой Русской станет? Вот я прискакал к тебе с челобитной: помоги! Проучи недругов, чтоб не лезли они к нам более!
Ярослав буквально вырывает свиток у воеводы, разворачивает, читает. Затем бросает сквозь сжатые зубы:
- Думаешь, значит, Ростиславе, недалеко они отступили?
- Думаю, нет. Может, и не собираются возвращаться в свою крепость. Хотят только, чтоб мы успокоились. А сами вновь нападут вот-вот. Вишь ты, нагло вопили: мол, куда вам деваться, всё едино ваш город возьмём! Покуда пытались на стены влезть, герб свой поганый нам на ворота привесили! Я сорвал, да вот – тебе привёз. Чтоб знал ты, как они обнаглели!
Воевода кидает на стол, поверх оружия скомканный кусок разрисованной ткани. Ярослав хватает его, не расправляя, подкидывает вверх, и пока тряпка взлетает, вырывает воткнувшийся в пол меч и на лету разрубает вражеский герб на три лоскута. Один из них отлетает к дверям, и его подхватывает входящий в палату князь Александр.
Он и вправду стал уже совсем огромного роста и могучего сложения, настоящий богатырь. Чтобы войти через не такие уж низкие двери, ему требуется не только пригнуть голову, но и самому нагнуться.
- Что стряслось, князь-батюшка? Я снизу голос твой услыхал. Заспешил узнать, об чём гневаешься, вхожу, а тут тряпки какие-то летают… Ты что – остроту меча нового проверяешь? Так Василько-кузнец тупых мечей не куёт!
- Не до шуток, сыне! – С той же яростью в голосе отвечает князь. – Вновь нам с тобой в поход сбираться надобно.
Александр не удивляется. Только спрашивает, пытаясь рассмотреть кусочек рисунка на обрывке ткани:
- Немцы?
- Литва.
- Понятно! Когда отправляемся, батюшка? - Нынче же. Скликай дружину свою, а я своей приказ отдам.
Александр кивает:
- Мы не задержимся.
И, вновь пригнувшись, выходит.
93. Объект. Год. Нападение Литвы. |
Последнее изменение этой страницы: 2019-03-29; Просмотров: 267; Нарушение авторского права страницы