Боги на Земле – интеримарное невечное явление, усугубившие все текущие процессы, установившее неисправные и ненужные стандарты.

Связанный по рукам и ногам ржавыми цепями, Джон Вэйн, он же Спаун, он же демон-защитник, находился в каком-то подземном постапокалиптическом бункере. Разрывы гранат перекрывали крики бойцов, команды, стоны раненых... насекомоподобные предвестники ада, существа, называемые дарксами, хватали лапами за лицо и плечи, поднимали в воздух и затем бросали обратно. Падая, бойцы либо погибали, либо получали серьезнейшие травмы, в основном, переломы нижних конечностей.

Дарксы – сыновья космического тирана Себастьяна Дарейдаса, если верить библии Синей Звезды. Их отец обладает божественной силой: без труда поднимает вес, превышающий тысячу тонн. По физической мощи тиран превосходит таких существ, как Героймен, и может похвастаться божественной неуязвимостью. Он холодно относится ко всем видам урона, включая электричество, высокие температуры, яды и токсины.

- Ты все-таки нас предал! Ты нас подвел! Подвел свою планету и погубил нашу! – Спаун не мог и не хотел сбегать, да и бежать было некуда. Земля целиком и полностью разрушена, как цивилизация, погребена под слоем грязи и камней, а на её останках хозяйничают сморды, - Ты присягнул на верность Дарейдасу! Одному из бесчисленных бастардов линии бесконечных измен и предательств!

Героймен, чья душа также почернела и стала не чище, чем у миллионов жнецов, не позволял себе дуться. Нынче зеддерианец высказывался о нежных чувствах не иначе, как с презрительной насмешкой, с издевательством.

- Если бы я всегда говорил тебе правду, мне не нужно было бы твое доверие, смертный. Есть одно правило: когда люди уходят от тебя – отпускай. Судьба исключает лишних, это не значит, что умершие были плохими, нет, просто их роль в твоей жизни закончилась. Ничто не вечно во Вселенной... – как только Бэннери отрицательно помотал головой, его глаза тут же покраснели, готовые заживо спалить размякшего Спауна, - Мир теперь как бы поделился на две части. Одна часть это склеп, там похоронены все, кто не подчинился, а другая была отдана в распоряжение сам понимаешь кому.

Побитый Джон Вэйн, пробывший в треклятом бункере целых несколько дней, ожидал, что предпримет бывший приятель. Не собираясь церемониться, Героймен резким движением руки сорвал с “демона” маску. Прежде считалось, что нельзя смотреть в глаза полубогу, так как он может испепелить своей божественной энергией. Спаун никогда ничего не боялся, а теперь, когда стало нечего терять, его острый взгляд буквально врезался в Кэйла и протыкал:

- Давай же! Не медли! ДАВАЙ!!!

Бэннери послушался своего некогда близкого друга:

- Как пожелаешь! – и сделал то, что давно уже планировал, - Гори! – сжег демона-защитника глазами-лазерами.

Проснувшись также внезапно, как и всегда после кошмара, “демон” прижал ладонь к сердцу. Не к голове, как обычно. Затем последовал тяжелый вздох, естественное в таких случаях явление, состроилась комически серьезная гримаса и мысли быстро забегали. Вскочив со стула, выполненного из массива клена с последующей тонировкой под орех, мистер Вэйн без промедлений определил источник шума.

“Выстрел” - и, побеспокоившись о возможной небезопасности Джеффери, неожиданно проворно для своего уставшего тела рванулся вверх по лестнице. Там его поджидал неприятный сюрприз…

 

Держась за кровоточащую огнестрельную рану в области бедра, механик, стоя у двери, вытаращился на Вэйна, как на привидение, как на живого мертвеца. Не глядя на очевидную разницу в их нынешнем физическом положении, дерзкий Джон не выдержал и крикнул:

- Где она?!

 Британец посмотрел на шефа с виновным и одновременно напыщенным выражением лица:

- Выхватила у меня чертов пистолет, который я всю жизнь ношу в брюках, и, по-видимому, пытается сбежать! – но затем боль взяла над ним верх, неудачный дискуссант карикатурно скривил губы и беспомощно оскалился, - Недооценил я женской интуиции!

Понимая, что любая критика окажется некстати и лишь отнимет время, которое можно потратить на поиски беглянки, Джон сразу простил британцу допущенную оплошность и не стал выгонять на “трескучий мороз”.

“Излишняя доброта губит человека” – с этими мыслями хозяин отправился разыскивать Нэнси.

 

 

Окрестности поместья были спроектированы лучшими зодчими, но пугали и поражали воображение даже самых искушенных ценителей архитектуры. Мало кто сейчас помнит, как выглядело “гнездо” популярного богатея в его родном городе. Возможно, мир инстинктивно пытается вытравить из сознания людей все, что каким-либо образом связано с Мраканом, возможно, люди сами стремятся забыть. Считая своей первоначальной обязанностью возродить хотя бы часть невозрождаемого, Джон Вэйн прочно обосновался на острове, рядом с Нью-Йорком, построил красивый престижнейший дом и облагоустроил “гнездо” под себя – на манер знаменитого особняка Вэйнов в Мракан-сити:

крохотное кладбище, огороженное каменной стеной ниже человеческого роста, заселенное так густо, что ветхие могильные плиты, лежащие вровень с землей, образуют сплошной пол, на котором проросшая зеленая травка очерчивает правильные четырехугольники;

декоративные римские колонны, стоящие рядом друг с другом, усиливали и без того душераздирающую “обнаженную” атмосферу древнего гротеска, грезилось, отражающую все болезни, все травмы детства мистера Вэйна;

деревья необычной уродливой формы, привезенные со всех уголков мира, которые приобрели такой вид из-за ветра и прочих природных явлений. Причем именно эта “уродливость”, как ни что другое, гармонировало с остальными компонентами дьявольского сада.

 

Увидев все изобретения своего мучителя, прочувствовав этот концентрированный негатив на себе, Нэнси сто раз пожалела, что посмела повредить ногу тому немолодому, но галантному джентльмену. Вероятно, она пожалеет еще сильнее, ну, а пока голова не кружится настолько, что нельзя стоять, пока еще можно и нужно дышать, жадно вбирать запах веющей в воздухе скорби и тихо читать положенные молитвы, следует прогнать отчаяние и попытаться найти выход из хаоса, пустоты, вакуума, выход из бездны…

“Если получится удрать, никому и никогда не расскажу о том, что я здесь видела. Раз я даю клятву самой себе, значит, смогу её сдержать. Вряд ли полицейские, если еще даже остались такие, которые могли бы как-то противостоять подобным чудовищам, возьмутся за это дело. Скорее, меня упекут в сумасшедший дом, чем поверят, что гений, миллиардер, плейбой, филантроп, или кем себя считает этот изверг, насильно удерживал женщину”

 

Споткнувшись и испачкав белый свитер в грязи, Нэнси огляделась вокруг, и поднялась лишь тогда, когда убедилась, что её (наверное) пока не заметили. Надо срочно спрятаться за каким-нибудь деревом, за деревом с наиболее толстым стволом, и стоять, не шевелясь, столько, сколько потребуется. Задача найти выход провалилась, впрочем, этого стоило ожидать. Заложница - заложница в прямом смысле.

Под ней, внизу, вода билась о скалы. Нэнси посмотрела вниз, ею на миг овладело нездоровое желание свести счеты с жизнью. Бедняжка нервно сглотнула, прикинув, насколько же нелепо будут выглядеть её останки, если она действительно решится на сие безумство и спрыгнет.

“Нет выхода, никакого выхода нет”

 

Ни катера, ни лодки, никакого другого водного транспортного средства найти не получилось. Осталось только гадать, каким таким изобретательным способом гений-миллиардер-плейбой-филантроп каждый раз перебирается в город, не испытывая затруднений.

Девушка долго стояла у подножия скалы, охота броситься с обрыва, рожденная лютым отчаянием, в ней не угасала, а трансформировалась в нечто маловнятное. Вне всяких сомнений, повернись жизнь на сто восемьдесят градусов, было бы куда гуманнее и теплее, чем сейчас. Но чудо – редкое явление, впрочем, редкие и удивительные явления не доказательства чудес, а если чудеса и случаются, то случаются с хорошими людьми, к коим она себя уже давно не причисляла, как не причисляла и к чрезвычайно одаренным, жизнь которых чудна по умолчанию.

“Мама говорила, что взаимодействие камня и воды происходит не на физическом, а на энергетическом уровне. Камень и вода – как мужчина и женщина”

 

Резкая контрастность сада, угловатость, возведенная в готику, надо признать, хоть и закрадывалась в хрупкую душеньку Нэнси, не могла испортить природу. Неумолчно певшие чайки кружились в облачном небе. Никакой торжественной тишины, никакого спокойствия! Шепот волн напоминал о себе почти ежесекундно. Но даже такое количество факторов, потенциально способных отвлечь, не помешало мисс Гарднер идентифицировать чье-то импульсивное движение сзади.

“А еще мои родители увлекались поэзией, хотя и не страдали поэтической рассеянностью. Вероятно, я переняла это неординарное редкое качество”

Быстро обернувшись, быстрее, чем мог бы представить тот, кто крался, Нэнси, едва удерживая в руке тяжелый пистолет, навела оружие на мистера Вэйна. Гений-миллиардер-плейбой-филантроп, стараясь не предпринимать резких действий, торопливо расстегнул пальто, чтобы что-то вытащить из внутреннего кармана. Девушка предположила, что мучитель полез за стволом, и выстрелила, не ожидавшая от себя столь суровой решительности. Этот слишком громкий хлопок распугал абсолютно всех чаек, и волны прекратили шептаться…

Сжав кулаки и стиснув зубы, раненый вспомнил, что кровотечение из ран на предплечье останавливается прижатием плечевой артерии посредине плеча, и поступил в соответствии с опытом. Джон лежал тридцать секунд, а еще через секунд двадцать он увидел следующую картину: девушка прижимает пистолет к подбородку и начинает угрожать самоубийством. Глаза грозящей предупреждали, были преисполнены решимости и оставляли совсем немного времени на переубеждение. Поступив в высшей мере по-мужски, Джон наплевал на собственную боль и, превозмогая нечеловеческие усилия, попытался встать. При этом ни один мускул на его лице не дрогнул.

 

Нэнси меж тем сжала рукоять пушки значительно крепче:

- Еще шаг и я выстрелю! – собираясь разом покончить со всеми страданиями, она не видела иного выхода, и уже не хотела искать. Для неё, как для прочих отчаявшихся, забытье стало предпочтительней жизни, - Не подходите!

Море загрустило, в душе Джона воцарился леденящий мороз – дискомфортное ощущение, знакомое по прошлым драма-периодам. Тёплый ветер похолодел. Миллиардер представил на какой-то момент, что перед ним стоит живая мать, мать, которая еще не умерла от рук Лэтса Гранда, злого бизнесмена, и которая еще не познала царствие рая, вспомнил, как ей хотелось жить. Даже сейчас, несмотря на все, он был уверен, его заложница хочет того же, а поступает так от безысходности и бессилия, пытаясь доказать, что её жизнь принадлежит ей одной и больше никому.

- Опусти пистолет, и гарантирую, мы разрешим нашу ситуацию… - Джон стоял, хоть и через силу, так как боль не унималась, а, напротив, росла, делаясь почти невыносимой, - Не нужно прибегать к крайностям в самоподаче и все свои сильные стороны и огромный арсенал достоинств демонстрировать сразу! У тебя просто не останется идей для выгодной импровизации, когда будет грозить настоящая опасность.

Нешуточно заведенная, Нэнси буквально распсиховалась. Обещания мучителя подействовали на неё далеко не сразу. Какое-то время она вела себя подобно всеми брошенной последней истеричке, не стыдилась своих потаенных мыслей и чувств, не пыталась их подавлять.

- Было дело, я уже познакомилась со смертью! Мне не страшно отдаться ей вновь! Это все равно лучше, чем то, что у меня есть сейчас! - своим шокирующим признанием девушка окончательно растопила лед в замерзшей душе Джона, - Тем более, вы и так задумали от меня избавиться. Однако я существенно облегчу вашу задачу!

 

Закрапал дождь, которого давно стоило ожидать, судя по чернеющему небу, сверкнула молния, и глухой гром прокатился по густым облакам. Но ничто не могло снизить общий накал, от которого обоим стало одинаково тошно.

Безусловно, ощущать вину и стыд за проступки – это нормальное явление, особенно для человека, посвятившего жизнь бесконечной защите других. Вэйн чувствовал, что обязан отговорить свою пленницу от рокового поступка, и чем быстрее все устаканится, тем будет лучше для него, для сорвавшегося с цепи бешеного цербера, несправедливо упрекавшего себя и также несправедливо выливавшего злость на эту девушку.

- Что было, то уже прошло! Если бы я действительно хотел вашей смерти, то, логично будет предположить, не просил бы остановиться.

 

В какой-то момент Нэнси, казалось, бесконечно разочаровавшейся во всем, в чем только можно, реально захотелось бросить чёртов ствол и довериться. Но кое-какие сомнения все еще мешали, кое-что, от чего бы американка с радостью очистилась, отдаляло её от решения в пользу жизни, в пользу самоспасения.

Следующий вопрос вылетел из её уст только для того, чтобы удостовериться в искренности намерений мистера Вэйна. Ничего, кроме порции пробудившихся страхов не заставило бы с ним заговорить.

- Если я дам себе шанс и ни в кого, ни во что не буду стрелять, вы точно не станете меня убивать и отпустите?

Джон неожиданно задействовал тонкую иронию, призванную сгладить депрессивный накал:

- Не поверите, я хотел бы задать вам тот же самый вопрос! - и одним движением разорвал рубашку от ворота до самой груди. Дышать стало незначительно легче, - Я безоружен, как видите…

Немного успокоившись, совсем немного, что позволило выражать мысли с перерывами, и чего было недостаточно для абсолютно ясной, четкой, интеллигентной речи, Гарднер помогла не святому по совести

мистеру Вэйну привстать. Но в благодарностях его не утонула. Ведь он, как-никак, продолжал на неё сердиться, хоть уже и гораздо тише, чем до этой сентиментальнейшей сцены, которую не откажется экранизировать любой художник со вкусом, любой профессиональный режиссер.

 

 

Пока они направлялись к такому же подбитому Джеффери, пока шли по залам и коридорам особняка, Нэнси насчитала кучу находок, отсылающих к историческому прошлому Мракана. Так как это было очень грустно, но в то же время дико интересно, ей захотелось рассмотреть их повнимательнее. Например, Фредди Крюгер - это псевдоним, принятый бывшим окружным прокурором разрушенного города, борцом с организованной преступностью, Фредериком Кригером после переменившего его жизнь несчастного случая, когда его лицо было изуродовано серной кислотой. Фредди посвятили укромный уголочек, который в свою очередь выгодно выделялся среди прочих отголосков Мракана. Считалочка из кинофильма на средневековом каменистом гербе.

 

One, Two, Freddy's coming for you,

Three, Four, better lock your door,

Five, Six, grab your crucifix,

Seven, Eight, gonna stay up late,

Nine, Ten never sleep again...

 

(Раз, два, Фредди заберет тебя,

Три, четыре, запирайте дверь в квартире,

Пять шесть, Фредди хочет всех вас съесть,

Семь, восемь, кто-то к вам придет без спросу,

Девять, десять, никогда не спите дети...)

 

 

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: