Кем я никогда не захочу стать.

 

A Perfect Circle - Judith

 

 

Brandon (Брендон).| Dzhudas (Джудас).| Envy (зависть)

 

 

*

Гордыня – Мельян (24).

Лень – Саймон (12).

Жадность – Оскар (30).

Голод – Бобби (22).

Зависть – Брендон (21).

Блуд – Вильгельм (20).

Гнев – Дуэйн (36).

 

 

Почему у некоторых есть всё, а у некоторых – ничего? Почему люди не ценят то, что у них есть, и продолжают играться. Теряют приобретённое и приобретают потерянное.

Друзья, семья, деньги, возможности, вещи, жизнь…

У меня была жизнь, у меня были возможности, дорогие вещи, семья, друзья. Теперь я всё чаще оглядываюсь, представляя свою прошлую жизнь. И чего мне, черт подери, не сиделось.

Разбиться на машине, которую сам же и угнал. Брендон, да ты, прости меня, идиот. Эту историю тысячу раз переврали те, кто, по большому счёту, вовсе не знал сути. Всю жизнь я о чём-то мечтал, и всю жизнь я видел, как это получали другие. Все кроме меня. Вечно второй. Вечно: Брендон, подай \ принеси. Вечно: Брендон, когда-нибудь это будет и у тебя. Но второе – уже моё, личное утешение.

Подарки тем, кто не заслуживает.

Внимание для тех, кому это не нужно.

Сплошное лицемерие. И я смотрю на это со стороны, предпочитая верить в невозможность данного факта.

«Я бы ценил это больше, будь я на его стороне.»

«Если бы у меня было то, что есть у него, я бы нашёл этому более достойное применение.»

Я проклинаю это вечное чувство опустошённости.

Я завидую, ведь у вас есть то, о чём мне остаётся только мечтать.

Но в тот момент, когда скрежет метала и звон стёкол выпроводили мою душу из тела, когда ремень безопасности сдавил грудную клетку почти так же прочно, как передняя панель – ноги, когда запах дыма заполнил горящий салон… Я был счастлив. Я получил то, что предназначалось не мне. Подарок. Этого не было у хозяина злосчастного автомобиля. Этого нет ещё у шести миллиардов людей.

Умысел. Загадка. Судьба. Почему именно в тот день какому-то козлу вздумалось перерезать тормоза у весьма презентабельного авто?

Даже теперь, во время перемещений, я всегда чувствую этот удар. И лишь в редких случаях могу устоять на ногах. Моя «памятка» о последнем моменте.

 

Я ускоряюсь. Ещё быстрее сквозь пространство и время. Тело уже не кажется мне обузой. Яркая вспышка на мгновение ослепляет, и я прикрываю глаза рукой. По инерции поток ещё толкает меня в спину, и я делаю шаг вперёд. Небольшой. Неосознанный. Радужный, яркий свет рассеивается - и вот я уже там, где меня меньше всего ждут. Или, как знать.

Тарелка падает со стола, и на сей раз не я этому причина. Если только отчасти. Парень часто моргает, уставившись на меня. В его руках полотенце. На полу - осколки.

-О, сервировка стола! Как мило!

-Откуда… откуда ты взялся? Как ты попал в дом? Убирайся, пока я не вызвал полицию, Брендон. - Святоша весьма болтлив для своего положения. – Если всему виной тот контракт… то ты оказался прав. Я не получил деньги за свою работу. Надеюсь, ты доволен?

-Думаешь, я следил за тобой? Из-за подобной дешёвки? – Смеюсь, и парень нерешительно делает шаг назад. Подумать только. Я могу убить его, прямо здесь и сейчас. Не отвечая на глупые вопросы, не играя в странные игры. Моя скромная месть. Но тогда Мельян найдёт себе новый объект для ненависти, и им стану я. О, а что со мной сделает Люцифер, если узнает, как я «помог» испортить репутацию его сынишки. – На самом деле, я хочу подружиться, Том. Тебя ведь зовут Том?

-Ты прекрасно слышал тогда, как Дезмонд обращался ко мне… по имени.

-Верно. И для кого же ты, Том, стараешься быть «нормальным»?

-Что за цирк, Брендон?!

-Это уже не моё имя.

-Ты разыграл собственную смерть, сменил документы и скрываешься от властей? И как же тебя теперь…

-Добиться желаемого участь достойных.

-Что?! Твой отец так переживал… а ты… здесь…

-Твоё желание выпроводить меня – похвально. Но зависть. Она так просто не уходит. Верно? Не растворяется в воздухе. О да, здесь всё буквально пропитано скользкой горечью. Несколько лет назад ты стоял здесь, на этом же месте, где стоишь сейчас, и завидовал дворовым мальчишкам, с которыми отцы играли в мяч. Но твой отец… Знаешь, в этом мы даже похожи. Папаши. Им всегда наплевать.

-Нет…

-Они думают, что им ещё дадут шанс. Но смерть порой столь бесцеремонна. Вот и твой отец попал в её сети.

Странный звук: словно посуда начинает позвякивать на полках. Словно столовые приборы меняются местами в ящиках.

-Ты лжёшь. – Шепчет парень, и люстра над кухонным столом начинает мигать.

-О, нет. Твой отец сейчас и впрямь страдает, как настоящий мученик. Надеюсь, сегодня за завтраком ты успел попрощаться с ним должным образом? - В гостиной что-то разбилось. Затем снова и снова. Фарфоровые фигурки-самоубийцы прыгают со стеллажей. – Ну… так как, Том, ты всё ещё хочешь, чтобы я ушёл?

-Где мой отец!? – Тарелки гремят всё громче, словно мечтая повторить судьбу фарфоровых статуэток. Но парень словно и не замечает.

-Это делаешь ты? – Люстра начинает качаться, пока лампочка в плафоне доживает последние мгновения своего гарантийного срока. - Брось, Том. Неужели ты не догадывался, что когда-нибудь всё будет именно так. Твои светлые приятели не рассказывали о «нас»?

Всё, что сейчас происходит, явно превышает рамки обычного, бесконтрольного волнения. На улице в радиусе километра, наверно, у всех машин включилась сигнализация. Вся эта какофония звуков… возможно, даже пугает меня. Не это ли повод отбросить блеф, который придумал Мельян, и свалить? Даже в нашу первую встречу, этот парень показался мне… чем-то большим. Кем-то, кто сильнее меня, кем-то, кто не причастен к лику святых. У него есть сила, и он, пускай неумело, даёт ей выход.

-Где мой отец? – Повторяет парень, а меня всё сильнее беспокоит моё пребывание в чужом доме.

Представляю завод по производству мебели, где на данный момент находятся остальные, и уже готовлюсь совершить «прыжок», но парень хватает меня за руку. Свечение вокруг нас, и я уже не могу контролировать это.

Мы приземлились, разлетевшись в разные стороны. Меня словно ударило током: сильный заряд прошёл сквозь тело, прожигая рукав кожаной куртки.

-Чёрт, Брендон. Я же просил, чтобы ты привёз его на автобусе. – Мельян подходит ближе, протянув мне ладонь, но через мгновение, он, словно опомнившись, развернулся на 180 градусов. Мы все здесь расходный материал. Лень потягивается в кресле, голод обшаривает свои карманы, словно проверяя, не завалялся ли где шоколадный батончик. Гнев и жадность довольно улыбаются, а я только сейчас замечаю, что переместил «святошу» прямиком в начертанную ловушку. Парень, в свою очередь, кажется, только сейчас пришёл в себя. Мои инстинкты бьют в набат. Я хочу переместиться как можно дальше отсюда. Бежать без оглядки, стирая подошвы. – Чего-то не хватает, вам так не кажется? Жаль, что наш блуд не увидит крах своего задания.

-Мельян… я хочу уйти. – Шепчу на ухо гордыне.

-О, хочешь привести сюда похоть?

-Нет. Я хочу уйти. Что-то не так. Круг не светится. Мельян. Ты же знаешь, ловушка должна светиться, если захлопнулась.

-Что происходит? Где мой отец? – Парень медленно поднимается на ноги, и я делаю шаг назад, пытаюсь спрятаться за гордыню. – Я что, сплю?

-Это не сон. Начинай молиться, если хочешь попасть на небеса. Но прежде, чем я убью тебя, ответь… как ты это сделал?

-Сделал что?

-Усыпил сам знаешь кого. Ты не можешь иметь власть над тем, кого все просто имеют. – Кажется, святоше эта реплика понравилась ещё меньше, чем понравилась бы Девону.

-Откуда ты знаешь, что в моих силах? Кто ты такой?

Дотронувшись до плеча Мельяна, я показал рукой в пол. Парень стоял уже за очертанием круга. И ничего. Ничего не произошло. Это могло убить его. Расщепить, оглушить, растворить, изничтожить. Ах, если бы моё сердце билось, оно бы наверняка пропустило удар.

 

-Я… я сваливаю. – Делаю шаг назад, представив центральное, городское кафе, где я когда-то часто бывал с отцом. Мужской туалет.

Яркая вспышка. Гордыня цепляется за меня в самый последний момент, и вот я снова чужое, несанкционированное средство для передвижений.

 

 

Оказавшись на нужном месте, отталкиваю от себя гордость. Парень сам делает шаг назад, часто дышит. Пытается понять - где мы. Пытается снова взять ситуацию под контроль. И через какое-то время он, распрямив плечи, надевает привычную маску надменности и превосходства. Я, в свою очередь, даже не пытаюсь скрыть собственный «страх».

-Нужно… вернуться. Остальные, они же…

-Ты прав. Возвращайся. – Мельян безразлично повернулся к зеркалу, пальцами зачёсывая назад русые волосы.

-Трус.

-При… при чём здесь это!?

-Это твоя вина. Даже неумело поставленная ловушка сработает, если рядом окажется тот, кому она предназначена. Но если этот парень на самом деле демон, если всё это было игрой Люцифера, чтобы проверить Девона… Знаешь, что это значит? Покушение! Люц найдёт новых искусителей, тем более что двадцатилетний срок подходит к концу. И нам… сгореть отныне суждено.

-Нет, этот парень не может… Я перерыл весь его дом. Там все двери запечатаны защитой. За ним следит светлая сторона. Он ангелочек!

-Если ты так в этом уверен, почему сбежал? Почему прицепился ко мне?! Я видел его силу, ещё тогда. Помнишь задание, которое я провалил? Конечно, помнишь, ты первый унизил меня за столь невинный промах. Тогда этот парень запросто обратил мой дар убеждения. И люди вокруг стали странно себя вести… лень, гнев, жадность. Вас не было рядом, но все словно спятили по вашему приказу. Нужно вернуться, и, если я прав, извиниться.

-Чтобы я молил кого-то меня простить?

Представив завод, я протянул руку Мельяну. Не ответив, он лишь отрицательно качает головой, растворяясь в моём ярком сиянии.

 

 

Пронзительный плач. Свет всё ещё окружает меня, и я отмахиваюсь от яркой дымки, свалившись на колени. Цепляясь за коробки, пытаюсь подняться на ноги, осмотреться.

Лень кричит, спрятавшись за диван, мальчишка закрывает лицо руками. Тело не слушается, невероятная усталость сковывает решительность, которая переполняла меня с самого начала столь грандиозной ошибки. В соседнем складском помещении – странный шум, и вряд ли это из-за начала работ. Подползаю к мальчишке, непослушными руками хватаю его за худые плечи.

-Что произошло? – Саймон пытается меня оттолкнуть, что-то кричит, хочет ударить. – Дуэйн, Бобби, Оскар, где они?

Поднимаюсь на ноги и тяну за собой лень. Никогда прежде я не видел его таким.

-Забери меня. Забери меня, пожалуйста. – Шепчет мальчишка, вцепившись в мою руку. Пытаюсь переместиться, но ничего не выходит. – Вы оставили нас! Вы оставили! Мельян! Мельян!!

-Успокойся, тише, его здесь нет.

-Перемести нас!

-Не могу… - Пальцы мальчишки сильнее сжимают моё запястье, и лень толкает меня к соседнему цеху. Упаковочные материалы. Плёнка, картон и пенопласт. Склад за стеной - наш шанс уйти на своих двух.

-Тот, кого ты привёл, – Саймон стоит рядом, пока я пытаюсь открыть дверь. – Он не человек. Это не рай. Не ад. Остальные… они стояли ближе.

Цепь, намотанная на перекладину, съезжает с петли и с жутким грохотом валится на пол. Мальчишка выжидающе смотрит, ждёт, пока я сделаю первый шаг, но даже по эту сторону я могу разобрать всё, что слышу.

Нескончаемый поток боли и ненависти. Гнев.

Саймон толкает дверь, и то, что я вижу, практически заставляет меня сделать шаг назад.

Они словно сошли с ума. Они все.

Под звуки ударов, два десятка мужчин выкрикивают одинокие реплики. Все они работают здесь. Об этом говорят именные бейджики и синие комбинезоны. И все они сейчас словно пытаются друг друга убить.

<<Ты спал с моей женой, ублюдок!>>

<<Твой сын сегодня ударил мою дочь!>>

<<Я знаю, что это ты поцарапал мою машину!>>

-Он забрал гнев Дуэйна. Ненасытность Бобби и жадность Оскара. Моего Оскара. – Мальчишка снова плачет. Закрыв рот рукой, он испуганно смотрит на людей, которые нещадно пытаются выбить друг из друга собственные обиды. – Я спрятался. Яркая вспышка, а потом появился ты. И никого. И тишина. И только моя вечная усталость… но есть ещё кое-что. Ты не представляешь, как я голоден. Ты просто не представляешь. Я несколько лет не чувствовал этого, а сейчас я словно ненавижу тебя. И я словно хочу обладать всем. Эти люди… они чувствуют то же самое. Понимаешь? Это всё он. Брендон, это сделал он.

 

<<Тот, кто рождён нести грех, тот, чей дар приносит лживое благо. Тот, чьи руки испачканы кровью, перевернёт само естество понятий……. И имя ему дано от рождения. И «слава» его неоспорима. Ведь имя ему Легион. Лишённый единого Господа и отвергнутый нами.>>

 

-Нет. Не может быть. Сын Люцифера? Но ведь Люц приказал Девону убить этого парня!

-Откуда ему было знать! Светоносный рассказывал мне, но это были сказки… я думал, это сказки. Сам дьявол не предавал значения своим словам, ведь в очередной попытке выжил лишь Вильгельм… то есть Девон! Никто даже и не надеялся, что такое возможно. Но он здесь, он жив и его невозможно убить. Чёрт возьми, Брендон, он не просто «сын». Он тот, кому судьбою уготовлено отца на небеса вернуть. На вид ему лет двадцать… а значит – Девону он брат.

-И… и что с того?

-Идиот! Легион – это одно целое. Все семь пороков. Но у нашего нового знакомого - всего шесть. О нет. Нет. Не говори, что ты не догадывался. Внутри этого парня словно вакуум. И он, сам того не зная, ищет недостающий элемент.

 

Bill (Билл) .| Devon (Девон) .| Lust (Похоть)

 

 

Теперь это мой талисман. Полноправный. Каким бы он являлся, будь он моим изначально. С того момента, когда я перестал чувствовать что-либо, кроме моего наказания. Моего предназначения.

Чувствовать вкус через поцелуй. Сейчас мне кажется, что целовался я исключительно, чтобы узнать, что такое алкоголь, но захмелеть не мог. Лишь лёгкий привкус сладкой горечи. Они всегда удивлялись настойчивости моих губ и языка, а я ведь просто хотел узнать, что такое ром, как пахнет виски и чем от них отличается вино. Меня избивали, а я молчал, пытаясь представить, что это гнев. Они принимали таблетки, чтобы быть «в форме» как можно дольше - не это ли ненасытность? Я представлял, что могу чувствовать. А теперь, я действительно ощущаю.

Поправляю пуговицу на шее и застёгиваю джинсы. Грубая ткань висит на моих тощих бёдрах, и я стою, засунув руку в карман. Руку, которая ужасно ноет. Мельян ведь сказал, что в доме все двери запечатаны защитой. И вот, глупый Девон, словно в то же мгновение, забыв обо всём, схватился за ручку. Расплата. Время, чтобы подумать.

Внизу я услышал какой-то шум, но выйти не смог.

Я кругами ходил по комнате, рылся в ящиках. Сделав петлю из ремня, я хотел выкрутить ручку. Или повеситься. Нелепая месть. Слепые действия. Я пытался вызвать Николаса. Кричал, срывая голос, когда понял, что в доме никого нет. Но тишина в ответ заставила меня сдаться. Пока дверь закрыта, никто не знает, где я. Никто не знает, кто я.

Приказ Люцифера – недействителен.

Теперь.

Для меня. Если этот парень – грех, его смерть станет огромной ошибкой. Но, в то же время, его вряд ли возможно убить.

Мельян. Он не остановится, пока я… пока я – что? Никто не поверит. Я сам всё ещё не верю.

 

<<-Пожалуйста, не делайте этого. Что вам нужно? Я мирный человек, я не заслужил.

-Ну же, Билл, чего ты ждёшь? – Николас подталкивает меня вперёд, и я неуверенно делаю шаг.

Мужчина сорока пяти лет пытается отползти от меня, пятится.

Превосходство пятнадцатилетнего мальчишки, но я как никогда чувствую себя слабым.

-Вы обманываете. Вы обманываете. – Повторяю снова и снова, разглядывая обувь «клиента». Кроссовки, совсем новые. – Лари Паад. Подвержен трём из семи смертных грехов: лень, похоть, алчность. Да и к тому же лжец. Ты скоро умрёшь. Увы. Все умирают. Однако я здесь, знаешь, что это значит? Ты можешь избежать своей участи. Хочешь жить? Хочешь продлить своё существование? – Наклоняюсь к нему, сажусь рядом на сырой асфальт. Беру за руку и только тогда ощущаю дрожь, страх. - Давай поиграем? Давай, я медленно досчитаю до трёх и скажу тебе, кто ты? Зачем счёт? Чтобы ты смог сделать вдох перед тем, как я начну… Потому что, кто знает, может быть это будет последнее, что ты успеешь сделать в своей жизни. Хотя, жив ли ты? Лично я не уверен. Раз… - Мужчина часто дышит, словно перед погружением на большую глубину. Словно я собираюсь утопить его. Или перерезать глотку. Остановить его сердце. – Два. – Крепче сжимаю его руку, пытаюсь почувствовать тепло. Его тепло. Или своё, собственное. Совсем недавно я мог это сделать, а сейчас… часть меня, немаловажная часть, растворилась. И я чувствую… сожаление. – Три. - Мужчина делает очередной вдох и замирает, вжавшись спиной в мусорный бак.

Вывеска запасного выхода гаснет. Словно бар «красная скрипка» именно сейчас решил выпроводить клиентов и прекратить зашибать деньги в самую продуктивную ночь недели. Лари испуганно смотрит на дверь, всего пять минут назад он сидел за столиком и клеил малолеток, а сейчас ползает по асфальту среди битых бутылок и алюминиевых банок. Недоеденных сандвичей и крысиного дерьма.

-Помогите, помогите, прошу, вызовите полицию! – Вопит мой «клиент», увидев возле двери мальчишку. Того же возраста, что и я. Парень смотрит в мою сторону, затем отводит взгляд, и я понимаю, что он видит… видит моё сопровождение. Это невозможно. Я могу становиться видимым на полчаса, и то, лишь для выполнения своих прямых обязанностей. Но Николас. Он – тень в моей тени. – Господи… Господи! Да что же это!? – Паад почти плачет, словно маленькая девочка. Но вся проблема в том, что эта «маленькая девочка» изнасиловала дюжину таких же, маленьких девочек.

Тот парень, что стоял возле двери – его нет. Исчез, растворился. И, кажется, увиденным он был удивлён ещё больше, чем я.

-Ты видел? – Медленно поднимаюсь на ноги, отряхивая одежду. - Ты видел.

-Какой-то пацан, и что?

-Куда он делся?

-Сбежал?

-Куда? На нём ведь, кажется, была пижама?..>>

 

 

<<Забери это у меня. Я не хочу видеть. Я не хочу помнить. Вы обещали, что ничего не останется. Ничего значит совсем ничего. И, да, я действительно не чувствую запахов, вкуса, физической боли, усталости. Но почему, словно что-то сжимается внутри, когда я слышу, как они кричат. Когда просят оставить их, дать ещё один шанс. Это не честно. Это не в моих силах. Я вершу судьбу, но не решаю её исход. Я не пишу историю, я выполняю приказ.

Должно ли мне это нравиться?

Должен ли я от этого страдать?

-Успокойся. Всего лишь маленькая неисправность. – Одна из последователей Люцифера стоит, приложив ладонь к моему лбу. Высший ранг. Моя излишняя сентиментальность – недуг. Мысли разлетаются в разные стороны. Трусливо бегут прочь, поджав хвост. – Привыкай. Ты наполовину человек, а значит - не можешь так просто что-то забыть. Пока не можешь.

-И что же мне делать?

-Тебе придётся приходить ко мне и каждый раз слёзно просить, чтобы я стёрла твою и без того короткую память. Или мучайся дальше угрызением совести. Кто знает, когда это прекратится. Процесс сам по себе слишком сложный. Через день, неделю, месяц или год…

-Стирай.

-А если я уничтожу что-то важное, что-то, что тебе дорого?

-Как нечто столь противоестественное может стать дорогим, нужным, ценным? Я не хочу сойти с ума раньше, чем привыкну. Сегодня я забрал женщину. Жену. Мать, она была для кого-то дочерью. И в наказание за её былые проступки… с помощью своего дара убеждения, я заставил смотреть, как её старший сын насилует младшего. А затем, я присоединился к ним.

-Ты воистину сын отца.

-Она перерезала вены. Грешница стала самоубийцей. И никто не пришёл. Ни один ангел не пришёл спросить за её душу. Стирай. Сотри всё. Пообещай, что будешь помогать мне, пока я не смогу забывать… сам.

-Не пожалеешь?

-Никогда.>>

 

 

Наверняка дверная ручка была «накрыта» ещё чем-то, кроме печати. Запрет на вход и выход. Из стороны в сторону я расхаживаю по комнате, словно чёрт в табакерке. Растираю руку, пытаюсь унять ноющую боль.

-Николас! Николас, если ты меня слышишь… Низкорослый, никчёмный, жалкий, влюблённый в мою тощую задницу болван! Мне больно, чтоб тебя! Забери меня отсюда. Мне нужно поговорить с отцом! - Трение притупляет боль. И вот я уже почти безостановочно растираю ладони, сосредоточившись на собственных ощущениях. Что-то яркое сверкнуло в моих руках, и я, испугавшись, делаю шаг назад. Боль сменилась на странное, тёплое ощущение. Отец часами мог рассказывать о пылкости моего греха, но чтобы настолько. Очередная «потрясающая» шутка.

Рука снова начинает ныть, и я устало возвращаюсь в кровать, накрыв ладонь одеялом.

 

 

9.

Вернуть все, как было.

 

Civil Twilight - Human

 

 

Jorg (Йорг) .|

 

 

Идеально белые костюмы. Манжеты, воротничок. Брюки.

Слякоть последних дней не сыграла с ними злую шутку.

Пакеты с едой выпали из моих рук. Яблоки валяются на асфальте. Трое из десятерых нагибаются, чтобы устранить мою досадную оплошность.

Почти одинаковые лица. Лоб. Скулы. Манеры и взгляд.

-Кто вы? – Тихий шёпот срывается с моих губ, когда три пары рук протягивают мне мои покупки.

<<Мы лишь те, кто может помочь.>>

<<Заблудшую душу спасти. От греха уберечь.>>

-Простите, я не понимаю…

<<Не от Бога твой сын свой дар получил.>>

<<Но во благо использовать может его.>>

-Кто вы?

<<Тот, кто в доме у вас нынче - ада дитя. Не войти и не выйти ему без тебя.>>

<<Он – брат сына. Того, что своим ты считал. Люцифер их отец. И ты это знал.>>

<<Он – посланник судьбы. И он сам к вам пришёл. И не важно, как путь он в дом «света» нашёл.>>

<<Шесть грехов держал сын твой в себе столько лет. Не во зло, не во благо. Себе лишь во вред. А другого, сам дьявол учил убивать. Но душа не виновна – смогли мы узнать.>>

Они говорили наперебой. И каждый, замолкая, успевал склонить голову, передавая право «голоса».

-О чём вы? Что-то с моим сыном, он ранен? Что происходит!

Ключи от машины в кармане моих брюк.

<<Невиновные дети, свой «дар» получив, удержать всё смогли. И остались в живых. Дитя света способен покой твой вернуть. Он поможет тебе и покажет твой путь.>>

Яркая вспышка, и пакеты снова оказались на земле.

 

 

Моё сердце колотилось уже где-то в горле. Запах дыма, раздирающий лёгкие. Почти бегом я добрался до комнаты сына и, потянув ручку, толкнул дверь. Чёрная копоть поползла через порог. Прикрыв рот ладонью, я делаю шаг, пытаюсь разглядеть, что происходит. Кровать моего сына, она горит. Тлеющее одеяло валяется на полу, прожигая ковёр.

-Он здесь? Он должен быть здесь… - Повернувшись, я увидел светловолосого паренька в белой одежде. Его вопрос, словно адресованный кому угодно, но не мне, остался без ответа.

И вот этот бесстрашный малый без сомнений заходит в комнату, лишь слегка задев меня плечом. После такого его белоснежный костюм наверняка станет чёрным.

-Том! – Кричу я. – Томас, ты здесь? – Парень в светлой одежде садится на колени, в самом углу комнаты, где между столиком и стеллажом есть небольшой просвет. Огонь медленно гаснет, словно из помещения выкачали весь кислород.

-Можешь встать? – Шепчет блондин, и я вижу, как из-за столика к светлому костюму тянется тонкая, чёрная ручка. Тёмные потёки гари на светлой коже. – Ну, что, «принц», допрыгался? Тебе помочь?

-Господи, он живой? - Тонкие пальцы с силой сжимают белый галстук, заправленный в белую жилетку. – Кто вы такие, где мой сын?!

-Не смей указывать, а лучше – поклонись. И о пощаде ты молись, ведь пред тобой сын тьмы, а ты всего лишь светлый «паж». Забыл ты, что для вас всего важнее «стаж»? Тебе на вид лет сто или сто двадцать. Ко мне не смей ты прикасаться. – Игнорируя незначительное сопротивление, «белый воротничок» помог темноволосому пареньку встать на ноги.

-Простите, герр. Вы не поможете? Вам должны были рассказать обо мне. И… о единственном, кто способен найти вашего сына. Прошу простить, источники слишком поздно сообщили мне, что блудный сын вместе с именем получил дар огня.

-Блудный сын? - Почти неосознанно повторяю слова «белого воротничка», уставившись на темноволосого мальчишку.

-Да, он грех, который послан был, чтоб души невиновных совратить.

-Что?.. – Оттолкнув от себя блондина, парень облокотился на стену, оставив на светлых обоях тёмный след копоти. – Мне приказали забрать пуговицу, всего лишь забрать пуговицу и… - Он начинает кашлять. На его шее талисман моего сына. Его талисман.

«Ни за что, никогда не сниму» - не это ли были его слова, когда я снова и снова просил его отдать эту чёртову вещь?

-Моё имя, моё имя, слишком сложно произнести. Поэтому зовите меня просто «Анди». И я прошу вас о помощи.

-Это уже вошло в привычку, «светлячок»? Опять вмешиваете людей в свои игры.

-Это не игры. Судьба многих зависит от того, сможет ли один трусливый искуситель совершить поступок. Сделать правильный выбор.

-Мой «выбор» сделан.

-А как зовут тебя? – Протянув руку для рукопожатия, я кивнул темноволосому мальчишке. – Твой приятель представился, а ты…

-Он мне не «приятель». Да и вообще, ты что, ослеп? Девон перед тобой.

 

Один из восьми. Мой сын - один из восьми детей дьявола. И этот паренёк, который сейчас умывается в моей ванной, - его брат.

Если принцип появления на свет таких детей один, значит…

Лицо этого мальчишки сразу показалось мне знакомым. Он словно копия, её копия. Один знакомый. Священник из другого города и его жена. Красивая. Умная. Прелестная девушка. Дженни-Мария. Дженмари. Мои родители так называли её, когда она жила через улицу. Мы часто играли в детстве. А потом они переехали. И только судьбе было угодно вновь свести нас вместе. В неё были влюблены все без исключения, но перед отъездом, когда-то, попрощалась она только со мной.

 

Раз в полгода Мигель Нэш, добрый малый, устраивал семинар в своей гостинице. Мы обсуждали религию, не этот продажный способ заработать, набив карманы мелочью прихожан. Мы говорили о Боге, потому что думали, что он услышит. Мораль, которой, как оказалось, нет. Билли Скортон и его супруга… Дженмари. Общение с ней… уставившись в пол. В тот вечер я отчаянно пытался напомнить самому себе о кольце на безымянном пальце. Женат. Женат. Женат.

Нет, конечно, я, будучи безумно счастливым в браке, и в мыслях не мог допустить некую вольность. Просто, воспоминания. И сейчас мы совсем другие. Вот я смотрю на неё. Она - счастлива. Как и я. Возможно, каждый из нас боялся разрушить волшебные воспоминания - жестом, шутливым намёком, словом.

 

Очередной семинар начался с «замечательной» новости. Скортон объявил, что его супруга беременна. Срок, пока, не большой и, опасаясь за ребёнка, Дженмари осталась дома. Улыбаясь, каждый поздравил его старым, добрым похлопыванием по плечу. Парень клялся, что, если у него будет сын, Дженни обещала назвать мальчика в честь мужа.

 

Через шесть месяцев, я, ещё в отеле, не дожидаясь очередного собрания, постучал в соседний номер. Открыв дверь, Билл уставился на меня, словно видит впервые в жизни. Его впалые щёки, очерченные скулы выдавали дюжину бессонных ночей.

-Моя жена беременна! И, похоже, мы оба станем отцами, через два месяца, только представь, каких-то два месяца. Это дар. Ведь у нас с женой не могло быть детей… С тех пор как узнал, я только и думал, как расскажу тебе и… Дженни. Она здесь? Она приехала?

-Она не разговаривает со мной. Только стихами.

-Что?

-Она словно уже…не она.

-Она скоро станет мамой.

-Ты не понимаешь.

-Почему же, я…

-Для зла нет повода, и нет нигде добра. Повсюду разнесла молва, что одиноки люди без причины. Девчонки глупые, и «гордые» мужчины. Глупцы беспечные… Любовь?! Которой нет, и вновь, ничто не будоражит кровь. Не заставляет выгнуть бровь, возможно в неком, неприкаянно-далёком чувстве – родное удивленье. Пусто. Ведь посему нам всем бывает грустно. Тепло во мне, я чувствую его. Во мне лишь блуд. И это решено.

Мы обменялись телефонами. Я просил его звонить мне. Клялся, что помогу. Но ещё через шесть месяцев я сам набрал его номер.

-Я знаю. - Прошептал я, как только гудки прекратились. –Я знаю, о чём ты тогда говорил. Я понимаю тебя. Скажи, что у вас всё хорошо, я умоляю, скажи.

-Сын. У меня родился сын. - Дрожащим голосом шепчет парень, явно из последних сил сжимая телефон. –Его забрали. Его забрали, словно он никому не принадлежал. Словно он был чужим.

Гудки. Автоответчик. Дженни. Дженмари. Ты жива? Ответь, Дженмари.

Чёрт бы тебя побрал, Скортон. Ведь мы поклялись, в болезни и в здравии, в богатстве и в бедности, пока смерть или сам дьявол… не разлучит…

 

 

Анди терпеливо ждёт, выпрямив спину. Его руки лежат на коленях. Костюм по-прежнему безупречно чист, выглажен и накрахмален, в то время как комната на втором этаже нуждается в серьёзном ремонте. В то время как мои вещи нуждаются в серьёзной стирке.

Мне просто хотелось закричать ему на ухо:

«Верни мне сына!»

«Верни его комнате первоначальный вид!»

«Позвони своему Богу и верни мне нормальную жизнь!»

На полу - статуэтки, которые когда-то коллекционировала моя жена. Маленький, разбитый мир. А я даже не решаюсь предположить, что здесь произошло. На кухне накрыт стол, в светильнике перегорела лампочка, а я сижу, претворяясь, что в моём доме нет незваных гостей.

-Мы почувствовали всплеск. – Говорит Анди, наверняка заметив моё несколько отстранённое выражение лица. – Невероятный всплеск. Сила вашего сына могла выйти из-под контроля.

-Сила? Он же… он же просто…

-Вы когда-нибудь теряли ключи от машины, когда Том хотел на ней прокатиться? Люди, с которыми он не ладил, вели себя странно?

Девушка… бывшая девушка, расставшись с ним, выпрыгнула из окна.

Учитель, который ударил его на уроке, перепутав педали, разбился на машине.

-Нет. – Говорю, уставившись в пол. – Расскажи мне ещё об этом мальчике? Сын Люцифера… как он стал… таким.

-Девон? О, он не стал. Он был. Сам дьявол качал эту колыбель.

-Но мой сын, мой Том, я вырастил его.

-Йорг, вы заслужили высших наград, ведь это подвиг. И для меня честь быть здесь. Сидеть рядом с вами. Всё это время я восхищался вашим мужеством. – «Белый воротничок» буквально вскочил с дивана и, поклонившись, протянул мне руку. – Для меня будет ни с чем не соизмеримой похвалой…

-Второсортный подхалим. – Вытирая волосы полотенцем, в дверях остановился «тёмный принц», кажется, именно так, исключая все колкости, Анди называл паренька всё это время. – Я и забыл, что тёплая вода действительно тёплая. Что у мыл есть запах. Спасибо за ваше гостеприимство и защиту. – Любезно улыбнувшись, парень замотал волосы в полотенце и, поправив старые, потёртые штаны Томаса, присел рядом со мной. Сыну эти джинсы всё равно были малы.

-Защиту?

-Я уверен, моего брата вы защищали как могли.

-Девон, ведь так тебя зовут?

-Даже Если В Огне Навсегда. – Улыбнувшись, мальчишка кивнул. – А вы…

-Меня зовут Йорг. Девон - это имя дано тебе от рождения?

-Нет, каждому искусителю при появлении на свет даётся земное имя. Как демон он получил своё имя сравнительно не так давно. – Вмешавшись в разговор, Анди наверняка остался доволен своей небольшой лекцией.

-Значит… у тебя есть и другое имя? – Мальчишка делает вид, что ему гораздо интереснее разглядывать обновку, нежели отвечать на мои вопросы. Я удивлённо уставился на «ангельского» оппонента. «Белый воротничок» лишь непонимающе пожимает плечами, не решаясь заговорить вновь. – Билл? – Мой шёпот привёл искусителя в изумление. – Тебя зовут Билл?

-Что…

-Послушай, ещё наверху Анди сказал, что ты единственный, кто может найти моего сына. Помоги мне.

-Имя ты ему сказал?!

-Нет, Билл, послушай, он ничего мне не говорил. Билл…

-Прекратите так меня называть! Что вы несёте?! Собственно, не важно. Снизошла на вас благодать, или же моё «имя позора» вы выведали у этого продажного шута в напыщенном костюме. Своего брата я хочу найти не меньше, чем вы…

-Зачем? – Словно действительно не понимая, Анди развёл руками. – И мой костюм не напыщенный! Он… стильный.

-Да хотя бы потому что он мой брат. Я бы… Я бы узнал, какой у него грех. Я покажу ему всё, что умею. Ты хоть знаешь, как мне было сложно? Всю жизнь я один, против всех.

-Он Легион. А значит, любой контакт с этим существом может закончиться для тебя плачевно. – После слов «белого воротничка» мальчишка затих.

-Что это значит? Что значит «Легион»?

-Не волнуйтесь, Йорг. Вам этот «досадный» факт ничем не грозит. А вот мальчишка запросто может лишиться своего дара, своей жизни, своего имени, в конце концов. Возможно, найти вашего сына ему предначертано ценой собственного существования.

 

Парень разбирает шкаф Томаса, прикладывая к себе мешковатые вещи, которые сейчас почему-то кажутся огромными. Покосившаяся дверь с задымлённым чёрной копотью зеркалом безвольно качается на одной петле.

-Я всю жизнь об этом мечтал. Нет, конечно, не умереть, но… Кто сказал, что я умру. Наверно, нужно что-то сделать, чтобы сработал «механизм». Ведь иначе я бы уже был мёртв. Мы ведь… были вместе. Мы ведь… он вытащил меня из морга.

-Что мой сын делал в морге? - Мальчишка замер, приложив к себе какой-то свитер.

-Я не помню. Если честно я смутно помню всё, что сегодня происходило со мной до того, как я надел эту пуговицу. Свою пуговицу.

-Свою?

-Да, она с моего одеяния. Моё «крещение». Каждый грех, чтобы доказать свою сознательность, должен совершить то, к чему его готовили. Возвести это до состояния абсурда. Меня…вырубили. Пообещали, что я очнусь без боли. Моя подготовка будет завершена. Возможно, тогда от моего «плаща» оторвалась эта несчастная безделушка.

-Том, почти не снимая, носил её пять лет. Эта вещь поможет найти моего сына? Он говорил, ему снятся странные люди, странные вещи, и, после очередного сна, он просто проснулся, сжимая в руке пуговицу. Может, это вовсе не сны?

-Хотите сказать, сам Легион присутствовал на моём «крещении»? – Усмехнувшись, мальчишка стал натягивать на себя свитер.

-Своё имя ты получил в тот же день?

-Нет. И откуда вы всё-таки узнали…

-Дженмари и Билл Скортон.

-Это должно мне о чём-то…

-Твои родители. – Мальчишка непонимающе смотрит, словно сквозь меня и закрывает шкаф. – Если бы у этих замечательных людей был шанс. Я клянусь, ты бы ни за что не пожалел.

-Замолчите. – Шепчет парень, запрокинув голову. – Ни слова больше. Вы хотели, чтобы я нашел вашего сына. Своего брата. Правда, пока я понятия не имею, как это сделать. Но вы, наверняка, догадываетесь, что когда я найду его, вам придётся прощаться. Мой «настоящий» отец найдёт выход. Разделит дар или объединит его.

 

10.

⇐ Предыдущая1234567Следующая ⇒

Поделиться: