|
Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии |
|
|
Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии |
Роль черных клобуков в жизни Киева и Киевской земли.
Киевское княжество имело важное значение в истории наемного тюркского войска на Руси. Именно здесь размещались основные тюркские силы. Наличие тюркского военного контингента в Киевском княжестве является прекрасным показателем положения Киева в этот период. Со второй половины ХI в. тюрки были приняты на русскую службу и оставались на Руси до самого монгольского нашествия. Приглашение тюрок на службу в Древнерусское государство географически связано с южной его частью. Дислокацию контингегнта можно связать с летописной «Русской землей». Каково же было положение черных клобуков в каждом из княжеств, входивших в состав «Русской земли»? В Черниговском княжестве, согласно летописным данным, был дислоцирован полк коуев, которые были частью «черных клобуков». В этом княжестве они упоминаются редко. Княжество Переяславское также имело в своем распоряжении торческий контингент. Самое первое упоминание про торков на Руси – сообщение из Переяславля.[741] В середине ХII в. торки продолжали иметь тесные отношения с Переяславским княжеством. Под 1172 г. в Киевской летописи есть сообщение: «В лето 6680 (1172). Переяславци же дерьзи суще и поехаша напередъ с Михалкомъ. Берендее же яша коня княжа за поводъ и не даша имъ ехати рекуще не ездите вы напередъ вы есть нашь городъ, атъ мы поидемъ и стрельци сняшася обои».[742] Но уверенно говорить, что в это время они все еще жили там трудно. Наличие в указанных княжествах тюрок является показательным и неслучайным. Приглашение кочевников на русскую службу происходило во времена правления триумвирата Ярославичей. Каждый соправитель получил тюркскую военную помощь. Но доля каждого княжества в этой акции была разной. Это вызвано не только степенью существующей опасности для каждого из княжеств, но и положение их в государственной системе Руси. Наибльшее количество сообщений о черных клобуках приходится на Киевское княжество. Таким образом, приоритетным являлось размещение черных клобуков именно здесь. Отношения с великим киевским князем. Черные клобуки имели особые отношения с великим киевским князем. Кочевники в Киевском государстве едва ли имели неограниченную свободу выбора сюзерена. Сюзерен был один – великий князь киевский.[743] Киевский князь был главнокомандующим и сюзереном наемного войска. Он распоряжался им по собственному усмотрению. Он определял, куда направить тюрок – на половцев, на борьбу с внутренней оппозицией или для каких-то других целей. Мстислав Владимирович в 1128 г. посылал торков вместе с другими русскими князьями. «В лето 6637 (1128). Мьстиславъ...Ивана Воитишича посла с Торкы к Дреютьску».[744] В 1142 г. печенеги были направлены Всеволодом Ольговичем на помощь Вячеславу Владимировичу. «В лето 6650 (1142). И посла Всеволодъ оу Переяславля Лазоря Саковьскаго с Печенегы и с вои Вячьславо в помочь».[745] Прослеживается интересная, и очень важная особенность. Князья распоряжаются черными клобуками только пока владеют великим киевским столом. С окончанием княжения в Киеве заканчивалось и владение вспомогательным контингентом. С утратой киевского стола Ольговичами в 1146 г. черные клобуки вместе с киевской общиной приглашают на киевский стол другого князя, а не уходят вместе с Ольговичами.[746] Даже за Изяславом Мстиславичем, которому они отдавали предпочтение, они не последовали из Киева, когда перевес сил был на стороне его противников. В этом отношении интересно обращение их к этому князю: « В лето (1150). И начаша Чернии Клобуци молвити Изяславу кнже сила его (Владимира – К.Т.) велика, а оу тебе мало дружины...не погуби нас, ни сам не погыни, но ты нашь кнзь коли синъ будеши, а мы с тобою, а ныне не твое веремя, поеди прочь».[747] В каждом случае смены власти в Киеве, князья меняются, тюркское войско переходит в распоряжение следующего киевского правителя. Следовательно, черные клобуки были на службе не какого-то князя, а служат столу, если можно так выразиться. Они, как бы прикреплены к великому Киевскому столу. Кажется, такое положение было официально закреплено, и сами кочевники его хорошо осознают. Киевские князья имеют своебразную монополию на пользование услугами легиона. На протяжении военных действий времен княжения Изяслава Мстиславича 1146-1154 г.г. черные клобуки принимали участие в большинстве военных операций. Каждый раз они выступают от имени великого киевского князя, даже когда действуют вместе с другими князьями. Они выступают с князьями, которые были союзниками Изяслава Мстиславича – его братьями Ростиславом и Владимиром, сыном Мстиславом, и каждый раз летописец отмечает, что это совершается от имени великого князя. Из большого количества князей, привлеченных к этим кампаниям, помощью черных клобуков пользовался только великий киевский князь. Направления военных действий не были ограничены рамками только Киевского княжества или «Русской земли». Черные клобуки действовали в разных уголках Древней Руси ( Минске, на Волыни и т.д.). Каждый раз, когда они появляются в каком-то месте Руси, они выступают по заданию своего киевского патрона. Подчиненность черных клобуков киевскому столу не вызывает сомнения. Но какой уровень отношений они имели с киевским князем? Уже был отмечен договорной характер отношений. Но каждый договор имел разные условия. Уверенно можно утверждать, что начальные условия приглашения кочевников были изменены на протяжении ХII в. В историографии почти единогласно признан вассальный характер кочевого контингента на Руси.[748] Следует все-таки снова обратится к этому важному вопросу. Во второй половине ХI в. торки были приглашены на руссскую службу. Военная помощь имеет другую, не вассальную форму. Это сотрудничество на взаимовыгодных условиях. Торки оказывали помощь Древнерусскому государству в борьбе с половцами. Они сами были также заинтересованы в этом. Кроме того, по нашему мнению, предполагалась известная плата за помощь. Итак, как вытекает из летописных сообщений, они не были вассальными на первом этапе. В.Т. Пашуто отмечал, что вассальные отношения имели разные уровни зависимости.[749] Нерусские народы, которые подчинялись Руси, были зависимы от нее по разному.[750] В Повести временных лет перечислены народы, “иже дань дають Руси:” “ А се суть инии языци, иже дань дають Руси: чюдь, меря, весь, мурома, черемисъ, моръдва, пермь, печера, ямь, литва, зимигола, корсь, норома, либь: си суть свой языкъ имуще, от колена Афетова, иже живуть въ странахъ полунощныхъ.”[751] “Летописец видит отличие неславянских народов от Руси, - пишет Н.Ф.Котляр,- во-первых, в языке (разговаривают собственными языками), во-вторых, в ином происхождении (ибо Русь принадлежит к славянским народам), в-третьих, в зависимом положении (дают дань Руси ).”[752] В этом списке нет ни торков, ни печенегов, ни берендеев, хотя летописец, который писал на рубеже XI-ХII в.в., доолжен был знать про них. Обращает на себя внимание северо-восточный характер перечислений - все перечисленные племена обитали в северных землях. Юг остался без внимания летописца. Чем это можно пояснить? Возможно тем, что автор этих строк лучше был знаком с северным регионом, и, возможно, более заинтересован в северных делах. Отсутствие “русских” тюрок в этом перечне можно пояснить тем, что они дани не платили, а имели особый статус на Руси. Торки и печенеги вместо дани могли выполнять военную службу. Хоть не исключено, что некоторые повинности, они могли иметь, например, обязанность поставлять коней в русское войско. Уже указывалось на большие стада черных клобуков, на торговлю скотом. Следовательно мы можем допустить наличие такой обязанности. Но позднее характер отношений изменился, что было вызвано изменением как внутри кочевого общества, так и на Руси. Использование тюркского легиона другими князьями, кроме киевского, было очень усложнено. Случаи эти немногочисленны. Когда они встречаются, то имеют свои особенности. Под 1092 г. отмечено использование Васильком Ростиславичем половецкой помощи против ляхов. « В се же лето воеваша половци ляхы с Василькомъ Ростиславичемъ».[753] В 1097г. он снова старается использовать против ляхов кочевников, но в этом случае, не половцев, а торков, берендеев и печенегов.[754] Эта попытка, как известно, не увенчалась успехом. Черные клобуки выступают не просто как дружинники, наемники, которые временно размещены на территории княжества, а как постоянные жители земли, имеющие определенные права. Они, как и киевляне - местные обитатели. Князья приходят и уходят, а черные клобуки остаются в княжестве. Кочевники выступают частью Киевской земли, не только территориально, но и в политическом плане. Киевское княжество было особенным по сравнению с другими русскими землями, а то, что княжество получило в свое распоряжение дополнительный военный контингент в виде тюркской кавалерии, делало его еще более специфическим. Отношения черных клобуков с киевскими князьями были необычными с обеих сторон. Князья, вступающие на великий стол не всегда одинаково оценивали существующую ситуацию. Они приходили в Киев из других княжеств, иногда в погоне за призрачным великим княжением, они упускали из виду истинные интересы земли. Кроме великого княжения Киев и Киевская земля имели свою собственную жизнь, и это было очень важно и следовало это учитывать претенденту на Киевский стол. Кроме того, важно было сотрудничать с другими князьями. От этого зависело многое в жизни самого княжества и Руси в целом. Не случайно замечание Изяслава Мстиславича о Юрии Владимировиче: «В лето (1148). Изяславъ же рече емоу (Ростиславу – Т.Т.) всихъ нас стареи оць твои, но с нами не оумеетъ жити».[755] Всеволодъ Ольгович старался ладить с другими князьями, понимая важность этого сотрудничества: «В лето 6648 (1140). И посла Вячьславъ и Изяславъ Мьстиславичь послы свои къ Всеволодоу съ речими рядится. Всеволодъ же не хоте оучинити воле ихъ, и последе съдоумавъ: оже емоу безъ нихъ нельзе быти и давъ имъ прошение ихъ и крть к нимъ целова».[756] То есть, к каждому князю, вступающему на великокняжеский стол предъявлялись очень высокие требования, которые должны были непременно выполняться, если князь желал удержать стол. Князь мог захватить стол силой, но это было еще не все, силой удержать Киевский стол было невозможно. Князь должен был быть гибким и внимательным к интересам земли. Что же получал правитель вместе с правом называться великим киевским князем? Очень сильное и влиятельное боярство; наемный тюркский корпус. Мы остановимся на этих двух важнейших моментах в жизни земли, то, что составляло ее особенность и силу. От того, как великий князь мог управиться с этими двумя важнейшими факторами зависело его пребывание на главном престоле страны. Одни князья, как Владимир Мономах, Мстислав Владимирович, Ярополк Владимирович, согласовывали свои великокняжеские интересы с интересами Киева и Киевской земли, что давало им прочную базу, крепкую почву под ногами. Другие князья заботились лишь о своих интересах, не беря во внимание, а то и действуя вопреки местным интересам. Юрий Владимирович имел все основания добиваться великокняжеского стола, но его пребывание в Киеве было трудным и для него самого и для Киевского княжества. Он не умел и не старался ладить с местным населением. «В лето 6657 (1149). Кияномъ рекуче (Изяславу-К.Т.)...поедита въ свои волости, а вы ведаета, оже намъ съ Гюремъ не оужити, аже по сих днехъ кде оузримъ стяы ваю, ту мы готовы ваю есмы».[757] Вячеслав и Юрий, как считает А.П. Пятнов, не были популярны у киевлян, не имели опоры.[758] Судя по тому, что он удрал из Киева, едва узнав, что Изяслав вошел в «Черные Клобуки», он прекрасно сознавал значение этой силы и преимущество князя, обладающего ею. «В лето 6658 (1150). ...Изяславъ вшелъ въ Чернии Клобоуки. Гюрги же не утерпя быти в Киеве и перебеже за Днепръ».[759] В Киевской летописи есть интересное сообщение: «В лето (1146). Присла емоу (Святославу Ольговичу – К.Т.) в помочь тысячю Брениьецъ дроужины Белозерское».[760] В то же время князь предпочитал половецкую помощь черным клобукам. Тем самым невольно сталкивая эти стороны. Всего несколько известий сообщают о его сотрудничестве с черными клобуками. «В лето 6665 (1157). Поиде Гюрги съ зятемъ своимъ Ярославомъ и съ снми своими и с Володимеромъ съ Андреевичемъ и с Берендичи на Мьстислава на Изяславича».[761] За время великого княжения Юрия торки были почти невостребованы. Другие киевские князья, как Ростислав Мстиславич, относились к черным клобукам нейтрально, просто принимая их как должное, но не проявляя особого рвения или интереса к ним. Ростислав большую часть времени жил в Смоленске, принимая участие в южнорусских событиях по необходимости, по вызову великого князя. Когда же он сам стал великим князем, он остается слегка инертным по отношению к Киевской земле. Сами черные клобуки не являются пассивной силой, безвольно принимавшей любую ситуацию. Они не только выссказывают симпатию и антипатию тому или иному князю, но оставляют за собой право выбора. Так о Юрии они говорят: «Намъ съ Гюргемъ не оужити».[762] Ростислав находит поддержку в их лице. Если же они были не согласны с действиями или решениями того или иного князя, они заявляли об этом открыто, иногда даже агрессивно, отказывая иногда князьям в поддержке. Даже сипатичным им князьям они указывали путь, если считали их действия неоправданными. «В лето (1150). Володимеръ же исполцися поиде противу Изяслав...погании же видивше силу велику Володимирю и оубояша ся ...И нача Чернии Клобуци молвити Изяславу княже сила его велика, а оу тебе мало дружины...ны не твое веремя, поеди прочь».[763] Если же князь лишался поддержки этих двух ведущих сил Киевского княжества, как это случилось с Владимиром Мстиславичем, такому князю не на что было надеяться. В 1169 г. Владимир Мстиславич преступил крестное целование, дружина его отказала ему в поддержке: « а собе еси, кнже, замыслилъ, а не едем по тобе, мы того не ведали. Володимиръ ...поеха къ Берендичемъ и реша ему ты намъ тако молвяше братья вси со мною суть...но се ездиши одинъ и безъ мужии своихъ, и насъ перельстивъ, а намъ лучьше въ чюжю голову, нежели въ свою, и начаша въ нь пущати стрелами...».[764] Когда же черные клобуки «льстили», это было вызвано известными мотивами. Так, в указанном случае черные клобуки объясняли свой отказ поддерживать князя. Кочевники начинали льстить, когда были не согласны с действиями князей или видели какую-то выгоду для себя в той или иной ситуации. «В лето 6677 (1169). Ярополкъ же с Берендичи настигоша Берендичи Володимира на Желяни оу Доброгобужа и не даша Берендичи стрелятися с ними, бяху бо Берендичи льстяче...».[765] Симпатии черных клобуков были на стороне Мономаховой княжеской ветви. Это сохраняется на протяжении всего периода сотрудничества. Наличие у славян двоевластия отмечали арабские авторы ( Ибн-Русте, Ибн-Фадлан).[766] Отношение черных клобуков к Ольговичам было созвучно отношению к ним жителей русских земель. « Не угоденъ бы Кыяномъ Игорь и послашася къ Переяславлю къ Изяславоу, рекоуче поиде княже к нам хощемъ тебе».[767] «В лето 6655 (1147). Коуряне рекоша Мьстиславоу оже се Ольгович рад ся за тя бьемъ и с детьми, а на Володимире племя, на Гюргевич не можемъ роукы подъяти».[768] «В лето 6654 (1146). И тоу прислашася к немоу (Изяславу Мстиславичу – К.Т.) Чернии Клобоуци и все Поросье и рекоша емоу ты нашь князь, а Ольговичь не хочемъ».[769] Подобное прохладное отношение к Ольговичам объясняется в значитеьной мере тем, что Ольговичи смотрели в половецкую сторону и часто приводили половцев на Русь. Но важнее было то, что Ольговичи не проявляли истинного интереса к черным клобукам. Они понимали их значение и использовали в своих интересах, когда им было нужно, но дальше этого взаимные отношения не продвигались. Разумеется, отсутствие интереса у Ольговичей вызывало ответную реакцию со стороны черных клобуков. Когда великими князьями становились представители черниговского клана, кочевой полк поступал в их распоряжение, они вынуждены были принять ситуацию как неизбежную. Так, во время великого княжения Всеволода Ольговича черные клобуки выполняли его поручения.[770] Но едва ситуация изменилась со смертью князя, они уже выссказывают свой голос в пользу Мономаховичей. «В лето 6654 (1146). И поеди Изяславъ къ Дерновомоу и тоу скоупишася вси Клобоуци и Поршане».[771] За весь период службы черных клобуков русским князьям, можно назвать только одного князя, с которым у них были особые отношения. Это Изяслав Мстиславич (годы великого княжения 1146-1154 ). Он неизменно проявляет интерес к кочевому союзу, прекрасно понимает значение этой силы. «В лето (1150). Пакы ны не лзе будетъ поехати на Белгородъ, а в Чернии Клобукы въедемъ и с ними ся скупимъ, то надеемься на Бга, то не боимься Гюргя ни Володимира, и рекоша оугре мы гости есме твои оже добре надеешеся на Кияны , то ты свмъ ведаеши».[772]Черные клобуки отвечают ему взаимной симпатией, неизменно поддерживая его. Н. Полонская-Василенко отмечала, что различие между двумя противниками, Изяславом и Юрием, состояло в том, что Изяслав считался с местными интересами, опирался на киевлян; Юрий же каждый раз приводил с собой суздальские силы.[773] Отношения черных клобуков с киевлянами и представителями «Русской земли». Черные клобуки были особенностью «Русской земли», которая отсутствовала во всех иных княжествах. В той части княжества, где были размещены кочевники, для координации их действий постоянно жил русский князь, как представитель великого киевского князя. Таким князем часто был тот, кто получал Поросье или Переяславский князь. Так, Михалко Юрьевич «В лето 6670 (1162). Двдъ же безъ отня повеления еха въ Торцьскыи, а посадники Мьстиславля Вышка емъ приведе».[774] Но князь, ездивший с тюрским полком, не всегда жил в Поросье. Мстислав Изяславич, Владимир Андреевич, Ростислав Рюрикович, Владимир Глебович – все эти князья представляли интересы великого князя киевского в тюркском полку. Существовала своеобразная конкуренция между князьями, за право ездить с тюркскими воинами. «В лето 6695 (1187).Володимиръ же Глебовичь испросися оу Стослава и во Рюрика ездити напереди съ Чернимъ Клобоукомъ. Стославоу же не любо бяшеть поустити Володимера напередъ сны своими, но Рюрикъ и ини вси оубидиша зане бе моужъ бодръ и дерзокъ и крепокъ на рати».[775] В другой раз тот же Владимир Глебович во время похода на половцев просил Игоря Святославича ехать впереди с черными клобуками, но получил отказ, что вызвало бурю протеста со стороны Владимира. “В лето 6991 (1183). Святославъ же посла сыны своя съ полкы своими подемъ ко Игореви, веля ему ехати въ себе место а Рюрик посла Володимера Глебовича, с полкы своими. Володимеръ же Глебовичъ посла ко Игореви, прося у него ездити напереди полкомъ своимъ, князи бо Русции дале бяхуть напереде ездити в Рускои земли; Игорь же не да ему того; Володимеръ же розгневася и возъратися и оттоле идя иде на Сьверьские городы, и взя въ нихъ много добытокъ.”[776] Иногда исследователи отмечают и другую сторону этого явления. В.Т. Пашуто писал, что даже походы в степь могли быть важным источником серебрянной и золотой дани, челяди и скота для русских князей.[777] М.Ф.Гетманец говорит, что воевать в авангарде войска было престижно и полезно, потому, что передовые отряды войска первыми захватывали добычу.[778] Общественная жизнь черных клобуков. Черные клобуки в середине ХII в. выступают активными участниками древнерусской жизни. Говорить об общественной активности кочевников на Руси в предыдущий период трудно из-за отсутствия сведений по этому поводу. Но в 40-х годах ХII в. кроме выполнения своих основных обязанностей на Руси, они уверенно вмешиваются в различные дела внутреннего характера. Правомочность этой активности подтверждается тем, что авторы летописей не обращают внимание на то, что черные клобуки вмешиваются в разные события, у них не вызывает удивления или возмущения этот факт. Летописцы просто констатируют это, как привычное жизненное явление. В.Т. Пашуто справедливо отмечал, что знать тех народов, которые были включены в состав Древнерусского государства, принимала участие в государственых учреждениях. Тюрки, которые были приглашены на Русь, были вовлечены в Совет, в котором имели не последний голос. Если сравнивать «русских» кочевников с кочевыми народами того же периода, которые служили в Византии, то видно, что последние также занимали высокие посты в армии, государственных учреждениях. В Киевской летописи встречается несколько случаев исполнения черными клобуками совещательных функций. Понятно, что принимать участие в Совете или других органах могли только те кочевники, которые были зажиточными и имели вес в тюркском обществе. Именно та часть черных клобуков наиболее активно общалась с древнерусским правительством и имела значительное влияние на внутреннюю жизнь. В летописях неоднократно встречаются сообщения, о том, что кочевники на русской службе высказывают свое мнение по тому или иному вопросу. Во время войны Изяслава Мстиславича с Ольговичами, князья советуются с торками, относительно направлений военных действий: «В лето 6655(1147). Изяславъ...поча доумати с братомъ своимъ Ростиславомъ, съ дроужиною и съ Черными Клобоукы куда бы имъ поити перекы».[779] «В лето 6655 (1147). И начаша доумати (Изяславъ и Ростиславъ – К.Т.) с моужи своими и с дроужиною и с Черными Клобоукы коуда бы имъ перекы поити к ним и рекоша имъ Чернии Клобоучи дроужина его тоуда ны перекы ко Всеволожю».[780] Иногда они и сами указывают князьям на что-то. «В лето 6659 (1151). Кияне, наипаче же Чернии Клобоуци оустигоша рекоуче (Изяславу – К.Т.) княже не мочно ти поехати к ним зане ратнии наши вси на конехъ суть, а ты к ним поедеши, а он поиде передъ тобою ко Рси».[781] То, что толковины были советниками киевского князя является очевидным. Принимая активное участие в жизни земли, которая стала для ни х второй отчитзной, черные клобуки, возможно, были включены в совет при великом киевском князе. Естесственно, в Совете могли принимать участие как знатные русы, так и знатные черные клобуки, при чем избранные из них, а не простые воины.[782] Выборы князя. В историографии существует спорный вопрос о положении Киева и Киевского княжества в конце ХI- ХII в.в. и накануне татарского нашествия. Для понимания реального положения города и всего княжества в Древнерусской государственной системе важным является анализ общественной мысли того времени, которая дает возможность отметить, как реальное положение, так и образ древнерусской столицы, который существовл в обществе, и понять степень их совпадения. Показательным в даннос случае является поход на Киев, организованный Андреем Боголюбским в 1169 г. 11 князей принимали участие в походе на «слабый» Киев.[783] Для Андрея было важно поставить свою новую столицу на один уровень с Киевом, как прежде киевские князья стремились показать себя равными Константинополю. Киевские князья, перенимая константинопольские символы, стремились показать преемственность от Византии и освященность Руси Константинополем.[784] Владимирцы, оплакивая Андрея, говорили: «оуже ли Киеву поеха гне в тоу црквь, теми Золотыми вороты ихже делать послалъ бяше тои цркви на велицемъ дворе на Ярославле, а река хочю создати црквь таку же аки же ворота си золота...».[785] В Киеве сосредотачиваются жизненные блага со всех частей Древнеруссакого государства. ”Именно в столице большого феодального государства, - писал И.Б. Греков,- должен был сосредоточиваться “национальный доход,” который складывался из дани, штрафов и т.д. Именно здесь, в столице, должно было происходить распределение и перераспределение земельного фонда страны в пользу той или иной группировки, именно здесь должны были решаться основные вопросы внутренней и внешней политики всего государства.”[786]По мнению В.Б.Антоновича, именно сосредоточение в Киеве даней со всех земель Руси давало возможность удерживать киевским князьям большую дружину, которое было источником могущества киевских князей.[787] Ни один другой город не собирает дани сразу дани сразу со всех земель Руси. Другие города “кормятся” своей округой. Значение Киева в этот период отмечал В.О.Ключевський.[788] В.А. Кучкин указывает, что Киевское княжество в ХII продолжало оставаться крупнейшим княжеством.[789] В Киеве археологи находят много предметов и украшений в вещевых комплексах, которые относятся к художественному импорту из тех стран, с которыми Русь имела политические и торговые контакты.[790] ХII - первая половина ХШ в.- время полъема международной торговли.[791] “Анализируя свидетельства письменных источников и археологические материалы,- пишет Г.Ю. Ивакин,- исследователи пришли к выводу, что в начале ХШ в. Киев продолжал оставаться одним из величайших городов Руси, важным экономическим и культурным центром, который имел в своем распоряжении огромный производственный потенциал.”[792] “Мнение об упадке и закате древнерусской столицы, которые, будто бы имели место, которое долго господствовало, полностью разрушено многочисленными данными археологических раскопок. Лопата археолога добыла бесспорные факты, которые ярко свидетельствуют о высоком уровне ремесла, торговли, каменного зодчества.[793] Находки археологов говорят о высоком уровне высоких технологий ремесленного производства, металлургии, кузнечного дела, имеющих в своем распоряжении прекрасный опыт иготовления оружия.[794] В.Б.Антонович отмечал, что князья стремятся принизить Киев и перенести понятие старшинства в Русской земле в другие новые центры.[795] “Андрею было важно,- писал Н.П. Погодин, - получить в свое распоряжение древнюю русскую столицу.”[796] Он отмечает, что Киев был взят только с четвертого приступа.[797] 1169 год “несколько” снизил, по словам Н.Ф. Котляра, значение Киева.[798] Городу приходилось и раньше выдерживать испытания, иногда более серьезные, чем андреево разорение. Но столицу Руси трудно было поколебать. Поэтому нужно верно понимать причины и последствия данного похода. Интересно, что по отношению к Киевскому столу в это время иногда упоминается название царь, царство. «В лето (1149). Гюрги тако река (Изяславу- Т.Т.) даи ми Переяславль...а ты седи црствуя в Киеве».[799] В 1151 г. летописец называет великого киевского князя Изяслава «царь и князь».[800] Это название явно выделяет киевского князя среди прочих. Боярство стольного было очень сильным и не всякого князя принимало. В летописи часто упоминаются киевские бояре, которые играли видную роль в решении многих вопросов.[801] Князья прекрасно понимают значение киевского боярства и наемного тюркского корпуса и стараются иметь их на своей стороне. Изяслав Мстиславич сказал в 1150 г. : «А мы поедемъ въ свои Киев, а въ силнии полкъ Киевскии...».[802] Князья-претенденты ищут поддержки киевлян и берендеев: «В лето 6668 (1160). Рюрикъ Ростиславль бяше поялъ оу Стослава Всеволода сна его, оузря Кияны и Берендее бяху бо не верующе за свое съгрешение и бьяхутся с ними о реку о Десную крепко...».[803] Особенно важным моментом является смена князя на Киевском столе. Сюда стекались лучшие представители русского общества. В ХII в. город по-прежнему остается в центре внимания и событий внутренних и внешних. Право на киевский стол имеют самые избранные князья. Представители двух основных княжеских линий – Мономаховичи и Ольговичи усиленно борются за великое княжение. Важно замечание летописца по поводу киевского стола, записанное под 1150 г. «В лето 6658 (1150). Дюрги поваби Вячеслава на столъ Киеву, бояре же размолвиша Дюргя, рекуче братоу твоемоу не оудержати Киева, да не будеть его ни тобе, ни оному».[804] Из этой записи видно, что современники сами сознают, что Киевский стол может удержать только сильный князь. При всех преимуществах Киева, наличие тюркских вспомогательных сил в княжестве только усиливало его привлекательность для претендентов. Но именно наличие этой силы в княжестве иногда влияло на выбор князя. Уже в первом упоминании черные клобуки вместе с другими представителями Русской земли высказывают свое слово в поддержку Изяслава Мстиславича. «В лето 6654( 1146). Изяславъ...съвъкоупи воя своя поиде... ис Переяславля...и переиде Днепръ оу Зараба и тоу прислашася к немоу Чернии Клобоуци и все Поросье и рекоша емоу ты нашъ кнзь, а Олговичь не хочемь, а поеди в борзе, а мы с тобою и поиде Изяславъ къ Дерновомоу».[805] Кочевники выступают внутри княжества, как и другие его обитатели – киевляне, порошане. В данном случае они выступают не от имени какого-то князя, как обычно, а от собственного имени, они выражают собственное желание видеть на киевском столе Изяслава Мстиславича, а не представителей Ольговичей. Как можно судить из слов летописца, именно голос черных клобуков оказался решающим для победы Изяслава. Приведенный пример является очень важным и интересным, потому, что именно он раскрывает два очень важных момента в истории Древнерусского государства: общественную роль Киева и положение союзных кочевников на Руси. Черные клобуки, по нашему мнению, не просто находились на службе киевских князей, как наемники. В указанном примере они выступают вместе с другими представителями Русской земли как полноправные избиратели. У противников Изяслава даже не возникает сомнения в полномочности представителей корпуса. Если вспомнить русский полк на визагнтийской службе, то трудно предположить, что он мог влиять на выбор императора. К моменту выборов это было уже второе поколение кочевников на русской службе, тюрки, которые родились и выросли на Руси, знали ее жизнь, условия, могли прекрасно ориентироваться в политической ситуации. Случай 1146 г. был не единственный. Черные клобуки высказывали свое слово в поддержку князей и позднее. «В лето 6685 (1177). Приехав же Стославъ с полкы своими ста оу Витечева и тоу приехаша к немоу Чернии Клобоуци и тоу же приехаша къ немоу Кияне рекуче оуже Романъ шелъ к Белоугороду. Стославъ же вниде в Киевъ».[806] В то же время они иногда указывали путь князьям. Очевидно, что они имели известный вес в обществе, что определяло исход того или иного события.
Участие в феодальной системе. Как известно, в черноклобуцком обществе сохранялся прежний характер хозяйства. Тюрки в Древнерусском государстве продолжали заниматься скотоводством, которое, как указывалось, имело уже другие некочевые формы. Но, проживая на Руси, они имели значительное влияние и феодального образа жизни. Это можно проследить по многим летописным сообщениям, а также по данным археологии. В погребениях черных клобуков на Киевщине влияние Руси чувствуется очень сильно. Во многих погребениях Поросья найдены гробы, что указывает на новые, христианские черты в обряде погребения. Подобные изменения, прежде всего, наблюдаются в богатых погребениях. Это не случайно, именно эта часть черноклобуцкого общества была приближена к русской жизни. Они наиболее активно впитывали русские традиции и образ жизни. Интересно отметить, что черные клобуки ведут себя именно так, как русские князья – они выпрашивают у киевского князя города. Случай 1159 г. является показательным в этом отношении. «В лето 6667 (1159). ...Послаша (берендеи – Т.Т.) отрока Кузмина ночь, напсавши ему свое знамение, рекше ему иди оу Бельгородъ ко Мьстиславу и молви ему тако... аже ны хощеши любити якоже ны есть любилъ оць твои и по городу ны даси по лепшему, то мы нам отступимь от Изяслава. Мьстиславъ радъ бывъ речи тои и посла к нимъ с тем же отрокомъ тои же ночи».[807] Клобуки, которые обращались к Мстиславу Изяславичу, были не просто знатными кочевниками, их статус должен был быть значительно выше. Такими владельцами могли быть только князья (ханы). Следовательно, можно допустить, что эти кочевники, которые посылали к Изяславу, и выступали от имени хана или нескольких ханов. Упоминания о городах, которые кочевники получили от Изяслава Мстиславича являются очень важными, потому, что они раскрывают факт землевладения в черноклобуцком обществе уже в середине ХII в. В данном случае в событиях участвуют берендеи. Неизвестно, как обстояло дело с другими племенами, входившими в союз черных клобуков. То, что Мстиславъ обрадовался и согласился с их требованиями, говорит, что выделение населенных пунктов черным клобукам не удивляло его. Уже указывалось на возможность участия черных клобуков в системе коллективной безопасности, которая существовала в ХII в. на Руси. Не исключено, что черноклобуцкие ханы получали, как и русские князья, земельное вознаграждение за свою службу. Историки отмечают, что начальной формой владения было раннефеодальное кормление.[808] Если вспомнить, какая жестокая борьба была за владение причасными населенными пунктами между князьями, даже вопреки огромной опасности этого района, то трудно представить, что черные клобуки могли на что-то претендовать. И все-таки это было именно так, о чем прямо говорит летопись. Как же реально осуществлялась эта система наделения тюрок? В Византийской системе в это время служило немало представителей тюрксих племен. Об этом говорят многие авторы. Анна Комнина не только описывает участие тюрок в различных военных операциях. Они занимали высокие государственные посты, владели большими наделами. Караца, по словам Анны, был великим этериархом Аргира (вопреки своему скифскому происхождению, - пишет Анна, - этот человек отличался большим пониманием и был слугой добродетели и истины). [809] Монастре были подвластны земли Аспиета.[810] Служба представителей этих народов в Византии была наследственной. Анна упоминает сына Узы, который принимал участие в военных действиях против куманов во время восстания Лжедиогена.[811] Таким образом, видно,что тюрки на византийской службе не только занимали высокие посты, но и владели землями. Аналогичное положение было в то время в Венгрии, где на службе находились половцы.[812] В других странах Европы, где на службу приглашались наемники, они также получали землю в пользование. Историки отмечают аналогичность и параллельность общественных процессов и развития феодальных отношений, которые происходили в средневековой Скандинавии,[813] разных странах Западной Европы, таких, как Польша, Чехия.[814] В средневековой Германии существовало условное землевладение.[815] В Болгарии так же часть земли отдавалась в держание за службу.[816] Викинги, как профессиональные воины получали хорошую плату за свою службу. Они предпочитали вкладывать средства в землю или получать земельные наделы, на которых они могли осесть.[817] Исследователи истории Скандинавских стран наблюдают аналогичную ситуацию обеспечения королевских дружин.[818] Е.А. Мельникова указывает на подобную практику в англо-саксонском обществе уже в УШ в., где земельный надел (бокленд) связывается с обязанностью нести военную службу.[819] “В Англии еще в У-УII ст.,- пишет Е.А. Мельникова,- наемники (германцы-Т.Т.) получили земли , на которых могли поселиться.”[820] В описании битвы при Мелдоне есть такие слова: “Тут военачальник встал, он биться будет на этой границе за владения Этельреда, государя, нашего, за людей и наделы.” [821] Прогресивность подобной практики подтверждается тем, что она сохранялась и развивалась и значительно позднее уже в послекиевские времена. В официальной переписке политических деятелей Европы ХУI в. упоминается военачальник татарского происхождения, человек мужественный, который находился в подданстве Московского государя, он возглавлял 8 тыс. конницы, наступающие на Полоцк во время русско- польских военных действий во второй половине ХУI в.[822] Историки отмечают большие земельные владения феодальной знати Золотой Орды. Так, Ногай, на правах ханского военачальника подчинил себе земли между Доном и Днепром.[823] Русские феодалы, бояре, дружинники получали городки и села, с которых они имели доходы. Часто подобным способом князья расплачивались за службу. Кормление с земли было прекрасным способом заработка. Как установили ученые, в этот период земли и поселения давались в кормление, то есть с них получали известный процент дружинники, однако, они, эти земли, не были переданы как владения или пользования, как феодальная собственность. Выделение дружине доходов с сел ототмечал С.Ф. Платонов.[824] Н.М.Тихомиров указывал на существование земельного и другого пожалования за службу на срок выполнения этой службы в ХII в. – княжеская «милость», милостники.[825] М.Б. Свердлов также отмечает передачу дружинникам сел иземель во владение уже в ХII в.[826] Он говорит о дифференциации и внутри высшего класса, где выделяются «большие» и «»меньшие» бояре с различными судебными штрафами и правами.[827] “Подобный способ княжеского пожалования, - пишет Н.Ф. Котляр, разделяя мнение В.Т. Пашуто, - означал предоставление вассалу доходов с села, города или земли – при чем, что сами села, города и земли оставались в княжеской (государственной) собственности”.[828] Уже для ХI в. есть сведения, которые говорят о том, что некоторая часть скандинавов имела земельные наделы в Древнерусских городах.[829] Дружинная эпоха осталась отголоском во времена Ярославичей и Ярославовых внуков.[830] Феодализм вступал в свои права. Привычная для Руси практика платы землями за службу была спроецирована и на отношения с кочевниками. Надел был тем элементом, с помощью которого регулировались личные права, взаимные личные связи, общественные отношения и доля феодальной ренты.[831] Следовательно, практика земельных наделов наемников была реальной и достаточно распространенной. Как вписать черных клобуков в сложную систему наделов в Древнерусском государстве? Прежде всего, понятно, что они могли получать (пользование) земли только в южной части Руси, там, где они обитали. Меньшую вероятность представляли земли Черниговского и Галицко-Волынского княжеств. Правители первого имели сложные отношения с представителями контингента. Галицко-Волынские земли находились немного оторвано от общей южнорусской жизни. Остаются два региона – Переяславское и Киевское княжества. Именно здесь находился главный массив черноклобуцких поселений, основной ареал их размещения. Трудно представить, что черные клобуки могли претендовать на центральные города «Русской земли». Скорей всего, это могли быть земли южной предстепной зоны, которые, возможно, имели тюрксие гарнизоны. Но на большинство этих земель претендовали и русские князья. Зато земли, что входили в область «Черных клобуков», могли оставаться вакантными в системе землевладения. Официально эта область была в распоряжении великого князя киевского, он был верховным собственником этих земель, даже вопреки их номинальной автономности. Кроме того, население этих земель было преимущественно тюркским, что облегчало положение соискателя. По нашему мнению, черные клобуки могли претендовать именно на эти земли и земли, которые находились поблизости. На это могут указывать названия отдельных населенных пунктов –Чурнаев, Кулдюрев, которые являются признаком принадлежности городков тюркам. Редкими были случаи выделения русских центров черным клобукам. Уже упоминался случай с чернклобуцким ханом Контувдеем, который получил Дверен, как своеобразную попытку загладить вину. Это был экстренный, особый момент. В данном случае летописец словно бы оправдывается, говоря, что это случилось «Руськои земли деля».[832] Наделение землей черных клобуков означало согласие верховного землевладельца этих земель – великого киевского князя – поделиться доходом с этих земель с ханами за их службу. Историки справедливо отмечают, что развитие феодальных отношений и распространение их на разные слои население способствовало созданию более благоприятных условий для борьбы с иностранными нападениями.[833] Черные клобуки, киевляне и жители «Русской земли». Особое внимание привлекают отношения черных клобуков с киевлянами. На протяжении ХII в. они часто упоминаются вместе.[834] «В лето (1150). Изяславъ... поиде къ Киеву повабившимъ его мужем Вячеславлимъ и Берендеемъ и Кияномъ».[835] Черные клобуки и киевляне выступают совместно на стороне Изяслава в 1146, 1149, 1151, 1152, 1153г.г.[836] Интересно, что летописец их никогда не смешивает, а называет отдельно, хотя и рядом. Когда киевляне или черные клобуки выссказывают свое мнение по тому или иному вопросу, они делают это независимо друг от друга, хотя их мнения часто очень похожи или же совпадают. «В лето (1151). Кияне, наипаче же чернии Клобоуци оустигоша (Изяслава – К.Т.) рекоуче княже не мочно ти поехати к ним зане ратнии наши вси на конехъ суть, а ты к ним поедеши, а онъ поиде перед тобою ко Рси».[837] Автономная область «Черные клобуки» не входит в состав «Русской земли», а является отдельной частью Киевского княжества, но выступают они часто вместе. В Киевской летописи много сообщений с этими словосочетаниями: «Русь и черные клобуки», «черные клобуки и поршане», «кияне и черные клобуки». [838] Интересно, что летопись отдельно называет черных клобуков и славянское население Поросья. Южные русские города приграничной зоны хоть и получили в свое распоряжение торческие гарнизоны, но все же основное население этой области оставалось православным, славянским. Летописец упоминает каневского епископа. «В лето 6662 (1154). Послаша Кияне епископа Демияна Каневьского рекуче поеди Киеву, ать не возмуть нас Половци...».[839] Таким образом, наблюдается в южной части Киевщины сосуществование двух культур – славянской православной и тюркской языческой. В Ы В О Д Ы
В исследовании сделана попытка проследить историю формирования и развития союза «черных клобуков». В кратком обзоре освещено развитие исторических представлений о самом союзе и отдельных ее участников. История изучения этого вопроса прошла долгий путь от первых упоминаний о том, кто такие черные клобуки, как они связаны с русским обществом и другими кочевыми племенами. Выссказывались разные предположения их происхождения. Иногда называли черных клобуков одним из тюркских племен, вместе с торками, печенегами, берендеями (В.Н. Татищев, А.И. Ригельман). Автор «Історії русів» полагал, что печенеги, торки и половцы – это разные названия народа славянского. В.Н.Татищев, М.Ф. Берлинский считали, что разные названия племен принадлежат одному и тому же народу и только меняются со временем. Но постепенно с развитием историческоих знаний и источниковой базы утвердилось мнение, что черные клобуки – это общее название объединения тюркских племен: торков, берендеев, печенегов. К сожалению, некоторые источники, которыми пользовались историки ХУШ-ХIХ в.в. были утрачены. Со временем стали обращаться больше к изучению разных аспектов черноклобуцкого вопроса – таких, как отношения с князьями, населением Южной Руси, участия в княжеском Совете и т.д. Исследовалось социальное состояние черноклобуцкого общества. Уровень знаний о черных клобуках значительно повысился с развитием степной археологии. Летописные и иностранные сообщения о кочевниках дополнялись высококачественными сведениями о быте, религиозных представлениях, способах погребения, социальном состоянии, одежде, оружии, которые давали раскопки кочевническиих курганов. Современные представления о черных клобуках значительно шире и полнее. Историческая наука сегодня проводит комплексные и сравнительные исследования, учитывая данные разных дисциплин – археологии, этнографии, лингвистики и т.д. Но надо отметить, что вопрос об отношениях Древнерусского государства с черными клобуками является недостаточно разработанным сегодня. Специальных работ очень немного. Они раскрывают узкий круг вопросов. Многие аспекты темы остаются вне вимания историков. Ученые, рассматривая этапы формирования союза, его размещения, отношений с древнерусскиими князьями и др., упускают «психологические » аспекты вживания черных клобуков в здоровый организм Киевской Руси, ежедневных отношений с населением, динамику общественной мысли на Руси. При рассмотрении отношений Древнерусского государства с черными клобуками, нами были прослежены основные этапы формирования союза. Как показывает анализ летописных свидетельств, это происходило постепенно, на протяжении почти целого столетия, с 60-х годов ХI в. до середины ХII в. При этом состав союза развивался как внутри, так и внешне. К союзу присоединялись новые кочевые племена и он давал новые отростки, новые ветки, которые развивались и становились самостоятельными элементами, или исчезали. Прослежена динамика расселения кочевников в пределах Киевской Руси от тюрксих гарнизонов около русских городов ( Переяслав, Торческ, Баруч и т.д.) до самостоятельных поселенитй черных клобуков (Гольско, Кунеля, Чурнаев, Кулдюрев и т.д.), создания области «Черные Клобуки». Отношения с русскими князьями являются очень важными, потому, что имено от них зависело положение черных клобуков на Руси. Верховным сюзереном толковинов был великий киевский князь, который определял политику по отношению к тюркскому легиону на русской службе. Другие князья, по нашему мнению, могли пользоваться услугами черных клобуков с разрешения киевского князя и внесения определенной платы в государственную казну. По нашему мнению, существовал договор с ними, который дополнялся новыми условиями по мере развития отношений. Киевские князья широко использовали черных клобуков для решения своих внутренних споров. Это было очень удобно и давало преимущество над всеми другими князьями. Великий киевский князь всегда направлял в черноклобуцкую область своего представителя – того, на кого можно положиться, чаще близкого родственника или сына. Возможно, это делалось, чтобы избежать использование черных клобуков против киевских князей. Важнейшей функцией кочевников на русской службе было участие в борьбе с половцами. Статистические подсчеты показывают, что за время их службы киевским князьям и проживания в южных районах Руси они часто принимали на себя удар половецких нападений и останавливали наступление половцев во внутренние районы Руси, что сохраняло силы Руси. Что касается дальнейшей судьбы черных клобуков, то современные археологические исследовани я дают интересные результаты. Часть их (60 % ) после монгольского нашествия осталась в южной Киевщине, о чем свидетельствуют погребения монгольского времени. Значительная часть откочевала вместе с татарами на Волгу и Урал, где в то время увеличивается процент торческих и печенежских погребений. Отдельные же группы торков и печенегов в тот период появляются в Поднестровье, где также зафиксированы погребения кочевников, идентичные торческим и печенежским в Поросье. ДОПОЛНЕНИЯ
Табл. 1 Упоминания о черных клобуках в Киевской летописи за 1146-1154г.г.
Табл.2. Численность союза по данным летописей
Табл. 3. Дислокация черных клобуков
Табл. 4. Направления военных действий с участием черных клобуков
Табл. 5. Походы на половцев
Табл. 6. Половецькие нападения
Таблица 7. Наводы на Русь
|
Последнее изменение этой страницы: 2019-04-11; Просмотров: 995; Нарушение авторского права страницы