Новые подходы в изучении восстания 1916 г. в зарубежной историографии.

В зарубежной историографии первой крупной работой о восстании 1916 года была монография Э.Д. Сокола «Восстание 1916 г. в Средней Азии». В этой работе описаны главные причины и повод к восстанию, основные театры военных действий, роль ислама в борьбе против «неверных», судьба восставших. Автор широко использовал русские дореволюционные источники, в силу чего, возможно, эта работа не вошла в сложившиеся в западной историографии концепции национального антагонизма среднеазиатских мусульман и русского государства. По мнению автора, «восстание, как зеркало, отразило провал контактов двух различных культур, кочевого и оседлого населения … оно было откликом кочевого общества на вторжение оседлого населения, покушавшегося на его свободу и само существование. Каждый ответил на этот вызов по-своему, в соответствии со своими традициями и историей».

По данным Эварда Д. Сокола, в Семипалатинском уезде, где восстание не достигло уровня и амплитуды выступлений семиреченских казахов, «баи, обычно, не присоединялись к движению». Но участие зажиточных слоев в восстании было неоднородным. Участвовали, а порою и руководили восстанием представители «старого феодального класса» - бии, землевладельцы, муллы, родовые старшины, а обуржуазившиеся элементы – торговцы, купцы, ростовщики держались вдали от восстания.

Сокол делает вывод о различной направленности восстания в разных его очагах, что, по его убеждению, «зависело от характера межнациональных отношений в тех районах, где происходили боевые действия». «Таблица (приведенная Галузо) показывает, - пишет Сокол, - что русские больше всего пострадали там, где они наиболее активно соперничали с местным населением в борьбе за землю», т.е. где более остро стоял земельный вопрос.

Э. Сокол с объективистских позиций описывает и колониальную политику в Средней Азии и Казахстане. Приводимые им данные полностью опровергают утверждения Р. Пирса и других буржуазных историков – сторонников концепции модернизации о «созидательной» деятельности царской администрации в колониях.

«Только, кажущееся, поверхностное впечатление о русской культуре, - пишет Сокол, - наблюдалось среди отдельных местных жителей, которые приняли западный образ жизни. В действительности, Россия была непригодна для выполнения задачи цивилизации Азии. Западная культура в России была представлена лишь тонким слоем господствующего класса. Остальная часть русского населения по своему культурному уровню даже в лучшем случае не была выше народов Азиатской России». Казахи и киргизы, указывает Сокол, были отстранены от участия в административном правлении, промышленности, культуре …В итоге всего этого «пропасть между местным населением и русскими углубилась, что в 1916 г. привело к восстанию». Но на какие бы факторы ни ссылался Э. Сокол, первопричиной восстания для него остается «несовместимость» оседлого и кочевого обществ, их культур. В соответствии с концепцией А. Тойнби (о «вызове» и «ответе»), кочевое общество казахов болезненно реагировало на вторжение русских колонистов на свою территорию, в их образ жизни и т.п.

Э. Сокол приходит к выводам о «невозможности» мирной совместной жизни русского и народов Средней Азии и Казахстана, об их «историческом» противостоянии, продолжающемся пребывании казахов и др. в «колониальном положении».

С позиции концепций борьбы «ислама с христианством», «леса – со степью», «кочевничества – с оседлостью» излагают историю восстания 1916 г. в Средней Азии и Казахстане Дж. Уилер, Л. Крадер, А. Спектор, С. Зеньковский, Ш. Акинер. Буржуазные историки отрицают даже саму возможность слияния национально-освободительного движения с пролетарским движением, в ущерб ее социальному содержанию изображается с позиции теории «единого потока» в виде сплошной цепи антирусских выступлений.

Последующая зарубежная историография опиралась в освещении восстания на публикации 20-30-х годов XX столетия: публицистику тюркоязычной эмиграции, в первую очередь М. Чокая, и исследования немецких востоковедов.

Впервые тему восстания Мустафа Чокай затронул в своей книге «Туркестан под властью Советов». Основной акцент он делал на тех ужасах и страданиях, которые перенес казахский народ во время восстания и его подавления.

Немецкая историография представлена одним из крупнейших исследований Г. фон Менде «Национальная борьба тюрков России».

Все стереотипы о восстании 1916 г., сложившиеся в западной историографии собраны в книге М. Олкотт «Казахи». Данная работа представляет собой наиболее подробное изложение событий 1916 г. М. Олкотт так писала о причинах ожесточенного сопротивления: «Самое сильное сопротивление казахов происходило там, где они особенно остро угнетались русскими и где немногие экономические ресурсы были оставлены в распоряжении последних…». Невозможно согласиться с выводом о значении восстания, которое автор определяет так: «Повстанцы 1916 г. понесли два разных поражения: первое в сражениях; другое – потеряв героическое место в истории своего народа».

В зарубежной историографии большинство исследователей признают истинной причиной восстания в Казахстане резко обострившуюся в начале XX века нехватку земли, связанную с экспроприацией пастбищных кочевий казахов в пользу русских крестьян-переселенцев, последовавшую массированную колонизацию, что вылилось в кровавые межэтнические эксцессы во время восстания. Помимо этого к причинам восстания относят недовольство великодержавной русификаторской антимусульманской политикой правительства, бесправное положение инородцев и т.д.

⇐ Предыдущая9101112131415161718Следующая ⇒

Поделиться: