Капиталистические войны: этой войны избежать было нельзя, так как она была делом рук

Самих хозяев.

И хотя все это и заставило ее твердо верить в правоту того дела, задачи которого взял

На себя Поль, тем не менее она все время волновалась и нервничала.

К своему немалому удивлению, Бэнни узнал от Руфи, что она очень негодовала на

Рашель и на "Юного студента". По ее словам, социалисты устроили целый ряд митингов в

Честь одного социал-революционера, лектора, сделавшего из факта заключения в российские

Тюрьмы его единомышленников, социал-революционеров, предлог для своих яростных атак

На советское правительство. Социал-революционеры были те самые люди, которые

Старались убить Ленина и которые, взяв деньги капиталистического правительства,

Употребили их на подстрекательство народных масс к гражданской войне внутри России.

Как же могла газета, которую издавал Бэнни, оказывать таким людям поддержку?!

Вернувшись в издательство, Бэнни рассказал обо всем этом Рашели, и она объяснила,

Что тот лектор, о котором говорила Руфь, был социалистом, противником насильственной

Политики представителей левого крыла партии. На митинг, на котором он говорил, явились

Коммунисты и всячески старались сорвать его, и дело чуть не дошло до рукопашной. Слушая

Рашель, Бэнни опять с огорчением убедился в этой постоянной непримиримой вражде

Партий, которая так тормозила рабочее движение и которую он наблюдал и в Париже, и в

Берлине, и в Вене. Сам Бэнни был еще под впечатлением всего того, что слышал от Поля о

России, но что касается Рашели, то она ни на йоту не отошла от своей прежней позиции. Да,

Она, конечно, всегда будет защищать право русского народа самому заботиться о своей

Судьбе, так же точно, как будет защищать их право быть услышанным в Америке, но в то же

Время ей нет никакого дела до Третьего интернационала, и она не допускала и речи о

Диктаторстве, за исключением разве только ее собственного диктаторства, которое

заключалось в том, чтобы следить за тем, чтобы "Юный студент" не давал никогда ни

Малейшего повода полицейским властям или местному прокурору производить обыск в

Издательстве. Нет, они стоят и будут стоять за демократическое разрешение социальной

Задачи. И Бэнни, как всегда, предстояло быть управляемым женщиной.

Большая загадка — все женские натуры! Они кажутся такими мягкими,

Впечатлительными, податливыми, а на самом деле их податливость ничем не отличается от

Податливости резины или воды, стремящихся вернуться всегда на свое прежнее место,

Сохранить свою прежнюю форму. Переломить женский характер невозможно: они всегда

Поставят на своем.

IV

Берти приехала в Энджел-Сити на неделю позже брата и еще более убедила его в

Неизменяемости женской натуры. Она приехала, чтобы получить свою долю наследства, и

принялась за это дело со всей стремительностью прирожденной "ищейки". Она знала одного

адвоката, такого, какой именно ей был нужен — тоже типа "ищейки". И она тотчас же

Отправилась к нему, а Бэнни должен был явиться в его контору и с помощью Берти и

Стенографа вывернуть наизнанку всю свою память и сказать, в каких именно словах его отец

Говорил ему о своем соглашении с м-с Элизой Гунтингтон-Оливье, так как ни с Берти, ни с

Кем другим он не упоминал об этом ни слова. Разумеется, завещание он сделал, — в этом не

Могло быть ни малейшего сомнения, и ни одной минуты Берти не сомневалась также и в том,

Что эта возмутительная, подлая женщина его уничтожила.

Потом она пристала к брату с целым рядом других, не менее важных вопросов. Где

Хранил отец свои деньги и бумаги? Не было ли у него какого-нибудь секретного ящика, куда

Он мог все это прятать? Не знал ли Бэнни кого-нибудь, с кем он был особенно близок и

Откровенен? Не сохранилась ли переписка отца с Верноном? Что Бэнни знал о молодых

Помощниках его отца, всех этих Боллингах, и Гейлингах, и Симмонсах, и других, и о

⇐ Предыдущая24252627282930313233Следующая ⇒

Поделиться: