Кризис невротического гуманизма

В последнее десятилетие преобладает ощущение, что мы (имеется в виду Человечество в целом) сейчас переживаем или приближаемся к смене парадигмы развития, и эта смена, скорее всего, будет осуществляться чрезвычайно болезненно и … нецивилизованно.

Если мы бросим взгляд на все предшествующие эпохи нашей европейской (Христианской) цивилизации, то, прежде всего, можем заметить, что все они опирались на реальные или иллюзорные гуманитарные концепции. В некотором смысле - гуманизм был стрежнем развития европейской цивилизации и, соответственно – стержнем формирования личности европейского типа: ориентация на чувства, на возвышенное и прекрасное, поддержка слабых, забота о сирых и убогих, борьба за справедливость наполняли человечество духовными силами, даже несмотря на то, что осуществление этих гуманитарных проектов часто граничило с огромной расточительностью и нерациональностью (типично-невротический паттерн).
Но именно эти (гуманитарные) аспекты поведения сейчас, как представляется, подвергаются сомнению или – точнее – мало верифицируются на современной картине мира, а невротический тип реагирования на «превратности судьбы» приобретает качественно иные характеристики. От невротического «думать, сомневаться, переживать» мир все более явно смещается к силовым решениям с паранойяльной «уверенностью в своей правоте, ненависти к инакомыслию и потребности в агрессивном действии» (обычно оправдываемом как «противодействие»).
Мы вошли или входим в новую эпоху, о которой было много предсказаний, и многие считали, что это будет гуманитарная эпоха. Не разделяю этих ожиданий, и думаю, что она будет скорее технократически-информационной, с опорой на прагматизм и силу, а не на гуманизм. Более того, думаю, что она уже – почти такая. При этом прошлые достижения в сфере духовной жизни – будут чем-то замещаться. Пока можно только предполагать – чем? Но совершенно очевидно, что наши прежние духовные ценности не могут быть переведены на язык технических систем и, уже поэтому, чужды современной эпохе.
При этом одновременно с кризисом гуманитарных идей будут ставиться под сомнение традиционные понятия смысла жизни, а также - духовные ценности и вера, которые являются не только существенными компонентами мировоззрения современной личности, но и входят в число важнейших механизмов «социальной механики» - системы власти и управления. Поэтому вслед за модификацией поведения людей, скорее всего, начнется (точнее – уже началась) модификация действующих форм государственной власти практически во всех (самых демократичных) странах.
«Паранойяльный сдвиг»

Когда массы имеют высокие объединяющие идеи, это всегда порождает ту или иную социальную активность, особенно – в молодежной среде. Когда таких идей нет (опять же – прежде всего в молодежной среде) появляется качественно иное явление, которое можно было бы квалифицировать как «социальный активизм», в самом определении которого присутствует некий деструктивный компонент. Этот деструктивный компонент усиливается тем, что постепенно утрачиваются условия для диалога поколений, этнических групп, наций и народов, а у «активистов» - надежда быть выслушанными, и уж тем более – быть услышанными. Круг лиц, которых надлежит слушать, все более сужается, при этом принадлежность к этому кругу определяется не столько особыми личными качествами новых «властителей дум», сколько их официальным статусом в государственной иерархии сверхдержав (ярчайший пример - американская демократия). В результате осмысленность бытия сменяется его неопределенностью, непредсказуемостью и небезопасностью.

Как представляется, современный социальный активизм отдельных национальных групп, включая наш «родной» русский национализм, впрочем, как и современный фанатизм отдельных направлений мировых религий и их переход в идеи мученичества и терроризма – нужно рассматривать как явления одного порядка, и даже – как звенья одной цепи, а именно – планетарной патологизации общественного сознания.

В силу упомянутых выше факторов современная действительность создает особую «питательную среду» для размножения вируса интолерантности и терроризма, развивающегося по известной формуле: «Это не я ненавижу Х, а он ненавидит и преследует меня». Безусловно, особо подверженной заражению этим вирусом оказывается категория уже упомянутых социальных активистов. Во всяком случае, никто не заподозрит в террористе, скинхеде или фашисте «пассивную личность», также как и не будет отрицать реальность феномена психического заражения и его особую вирулентность в информационную эпоху, особенно - если учитывать, что практически все новостные и кино-программы мало чем отличаются от хроники преступлений и происшествий (тем самым демонстрируя «новые социальные образцы»).

⇐ Предыдущая1234Следующая ⇒

Поделиться: