Востребованная агрессивность

Мы почему-то упорно не хотим замечать, что не только на постсоветском пространстве, а во всем европейском мире, наряду с ее невротической идеализацией, наблюдается кризис существующей формы демократической власти и ее институтов.

Перед каждой личностью появилось слишком много угроз: экологического, техногенного, социального и криминального происхождения, от которых власть не может защитить (а точнее – от которых и она сама в ряде случаев оказывается беззащитной).
В связи с этим граждане постепенно «переориентируют» свою лояльность на другие общественные институты (точнее – «организации самозащиты»): в том числе – крупные финансовые и промышленные корпорации с собственными «армиями», а также - этнические группы, расы, религии и т. д. Специалистам хорошо известно понятие «идентификации с агрессором»[2], и не будем развивать этот тезис.

Чем закончилась попытка противопоставить национализму интернационализм – всем очевидно. Не пора ли объективно признать, что мы живем в обществе, где агрессивность поощряется, и даже более того - низкий уровень агрессивности, как индивидуальная или национальная черта, в некоторых случаях подается как негативное качество (например, в известных фразах «о «горячих» эстонских или финских парнях»). Естественная агрессивность сильно варьирует у различных этносов, и ее нельзя запретить или подавить; ее можно только канализовать и окультурить на основе единства духовных ценностей.

Депопуляция Европы

Любой нормальный гражданин с огромной симпатией воспринимает заботу государства о повышении рождаемости, которая становится одной из актуальных проблем для большинства европейских стран. Но, как представляется, здесь не учитывается один важный фактор: есть процессы, которыми мы можем управлять, и есть исторические, цивилизационные и планетарные процессы, которые мы можем только отслеживать и заблаговременно приспосабливаться к ним.

Практически во всех европейских странах наблюдается явная или скрытая амбивалентность к пришлому населению. Однако, по прогнозам авторитетных экспертов, к концу XXI века афро-азиатское население будет составлять не менее 85%-90% планетарной популяции. Уже сейчас все «белое меньшинство» планеты оценивается в 21%, а будет 10% (сейчас в планетарной генерация 20-летних европейцы составляют всего 13%). В ряде европейских стран, включая Россию, от 25 до 40% взрослого населения вообще не планируют иметь детей.

Одновременно с этим, по данным ВОЗ, за последние 2 - 3 десятилетия во всех развитых странах мира наряду с низкой рождаемостью наблюдается увеличение числа бесплодных браков, причиной которых почти в 50% случаев является патология репродуктивной системы у одного из супругов. Фертильность[3] в европейской популяции уже давно намного ниже, чем в азиатской. Мы явно присутствуем при историческом процессе смены национальной и конфессиональной составляющей всей европейской популяции, и «планирование» этой новой семьи народов, скорее всего – вне нашей компетенции. Смена популяции – это явление Природы, а мы – лишь часть ее.

Слегка преуспев в познании физических законов Природы, мы с некоторой наивностью предполагаем, что способны менять ход истории, опираясь при этом не столько на новые идеи, сколько на силу. Нет ли здесь заблуждения? Исторические процессы идут независимо от того, нравятся ли они нам или нет.

Психоз и эстетика зла

Уверен, что многие не согласятся, но наши демократические ценности сильно обветшали, более того, необходимо признать, что они во многом дискредитировали себя, и уже не имеют того пафоса и привлекательности, за которые когда-то шли на баррикады и на смерть. Конфликт «между личностью и внешним миром» нарастает, и психопатологи знают, что именно этот фактор является одним из ведущих в развитии тяжелых психических расстройств.

Мы не заметили того, как после долгого периода развития по пути европейского христианского гуманизма, пришедшего на смену искренней вере, оказались без веры и без идей. Мы все еще прибегаем к высокому слогу при описании современной действительности и все чаще снисходительны к злу. Это звучит не очень убедительно, но давайте повнимательнее всмотримся в лицо современного кинематографа, который удовлетворяет наши эстетические потребности.

К тем - кто, отвергая идентификацию с насилием, будет отрицать победное шествие эстетики зла по всем каналам СМИ, возникает второй вопрос: откуда такая потребность в идентификации с жертвой? Мы последовательно психопатологизируем общество, а затем пытаемся улучшить его законодательным путем, провоцируя еще большее углубление конфликта.

⇐ Предыдущая1234Следующая ⇒

Поделиться: