Царицын. Хронокомплекс «Астра-три». Вот, Денис, смотрите! – Елизавета порылась в кармане комбинезона. * * * кадр 41-й * * *

- Вот, Денис, смотрите! – Елизавета порылась в кармане комбинезона, извлекая оттуда какие-то листочки, заколки, светящийся шарик волнового маяка и фыркая при этом недовольно. Наконец выудила за уголок серебристые корочки профилакт-техника, распахнула их на предпоследней странице и на ладони у неё возникло радужное свечение объём-печати. Свидетельство о наложении гипноблока высшей категории…

- М-да, красиво, - только и сказал Командор, прищурившись. – Кстати, Лиза, а зачём Вам волновичок? Женихов настырных отпугивать?

Профилакт-техник замешкалась с ответом и за неё ответил совсем другой человек.

- Могут же у девушки быть свои секреты, как вы считаете, господа? – раздался ироничный голос и на пороге салона возник сигмовец Морис собственной персоной. Изящно-вальяжный и вальяжно-изящный… Он перехватил у Лизы корочки и провёл пальцем по печати, палец ярко замерцал. – Действительно смотрится. Такая рутинная процедура и такая потом красота в документах! Шедевр, можно сказать, произведение искусства… - Он тихо вздохнул.

- Мсье Морис, Вы нас целых полдня натаскивали, столько инструкций разъяснили бестолковым! – Марина протирала платочком дисплей терминала и ехидно косила глазом в сторону вошедшего. - Неужели ж чего-то ещё недосказали?

Сигмовец посмотрел на неё в упор, качнул головой и не менее ехидно заметил:

- Вот оно, свидетельство торжества демократии, господа! Ничуть нас, бедных, не боятся, совсем с нами, бедными, не считаются. Эх, попробовали бы в сталинской России с энкавэдистом вот так разговаривать, я бы поглядел! – Он широко улыбнулся и протянул корочки хозяйке. – Елизавета, голубушка! Вас не затруднит спуститься на рабочее место? Там, как я понимаю, слышимость отличная – шуметь не будете, ничего не пропустите. А я ребят разок ещё проверю на знание инструктажа – не зря же я им полдня надоедал…

Командор показал Марине кулак из-за спины, та в ответ вывела пальцем на дисплее: «Фи!». Лиза соскользнула в люк и занялась положенной по протоколу профилактикой. А, может, и не занялась…

- Значит, так, господа, - начал Морис, когда хроногаторы побросали свои дела и, вытирая руки ветошью, собрались вокруг него. – Напоминаю лично: никакой дистанционной оптики, тем паче спектральной – все эти камеры можете поснимать к чертям собачьим и выкинуть. Только прямое наблюдение! В плащах невидимости и с расстояния в пять-семь метров.

- А насчёт камер вы нам не говорили, - удивилась Марина.

- Разве? – хмыкнул сигмовец. – Значит, чего-то недосказал. А если серьёзно, мне просто и в голову не пришло, что вы прямой выход в поле будете спектр-оптикой дублировать. Основательные вы ребята, словно все из Балтии, а не один только Эдгар. Повторяю, ни под каким видом ничего не снимать! Иначе не стоило б и объект покидать, и невидимок из себя строить. Для одного лишь использования плащей невидимости знаете, сколько подписей пришлось собрать? Сколько согласований сделать – на всех уровнях…

- А чем оптика в минусе нежелательна? – спросил Командор. – Они же её фиксировать не умеют. Или умеют?

- Есть подозрения, что завёлся у них гений-самоучка – высокий лоб, ясные глаза. На нашу головушку, тассэорэ!

- У них? Тогда б они в ХХ-м такого понавыдумывали! – Командор побарабанил пальцами по крышке пульта, крышка задребезжала – Эдгар не успел её как следует закрепить. Командор поморщился и добавил. – они же в ХХ-м, и в начале ХХI-го чукчи чукчами оставались: никакой волновой гравитики, никакого эс-драйва – одно голое железо. Непотребство, словом…

- Погиб наш гений в самом начале заварушки – в мае сорок пятого, а его придумки… Ну, сами знаете, что тогда в России делалось – не приведи боже!

- И что, хронослужба поздней ничего не откопала? - спросил Пётр удивлённо. Морис молча кивнул.

- Чего ж мы так? – хмыкнул хроногатор. – И вы тоже…

- Увы и ах! – Морис развёл руками. – Да это всё и так по новой придумали – лет сто назад. Поднапряглись и придумали, как тот велосипед… И вот ещё что: вторая годовщина Победы над нацистской Германией проходила в обстановке массового психоза. Дескать, вокруг одни враги народа, бдительность, бдительность и ещё раз бдительность! Нох айн маль, так сказать… Сорок третий год, экономика на подъёме, но и срывов хватает – надо ж их на кого-то списать! Заодно и эйфорию победную пригасить… А то народец загордился, вообразил себя хозяином «необъятной Родины своей». Вот Он и прикатил в город Своего Имени – вроде бы парад военный принять, а в действительности местные органы подстегнуть: шустрее, мол, крутитесь, соколики! Мух, мол, ловить не надо, а надо ловить кого посерьёзней, если сами на их месте оказаться не желаете. – Он оглядел притихший народ. – Суммарная аура над городом была невероятная: радостный энтузиазм вперемешку со страхом, обожание вперемешку с настороженностью. Катахреза, словом, совмещение несовместимых понятий. Ну, речь его на открытии парада у нас имеется. Не фонограмма, конечно, но точная стенографическая запись. Да только здесь важны не сами слова, а интонация выступавшего, его мимика, жесты. Наши специалисты считают – это ключ к пониманию всего дальнейшего. Просекли ситуёвину, господа хроногаторы?

Снизу раздался тяжёлый стук – видимо, Лизавета уронила гравитестер либо кой-что потяжелее, затем послышалась пара замечаний насчёт Обаятельного и всей его свиты, причём в оригинале, на альхтийском, и с немалым чувством.

- Классно излагает, - отметил сигмовец. – Свой человек!

* * * кадр 41-й * * *

⇐ Предыдущая234567891011Следующая ⇒

Поделиться: