Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология
Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии


I. Из процесса «Волго-Бугульминская Панама» (январь 1912, СПБ.)



Сегодняшнее заседание палаты по Волго-Бугулъминскому делу оказалось банковским. Оно было целиком посвящено показаниям двух свидетелей: Лилиенштерна и Рубинштейна 1. Первый из них — международный банковский делец. Второй, — повидимому, также обладает слухом для игры... на бирже.

В этих показаниях, с достаточной яркостью отразились и банковская техника по реализации железнодорожных займов и даже банковская этика. Характер признаний, сделанных Лилиенштерном в самом начале своего показания, чрезвычайно интересен. По смыслу его заявления выходит, что Россия, которую он давно знает, является по части взяточничества безобидным ягнёнком в сравнении с французскими хищниками.

Свидетель, бывший комиссионер Волго-Бугулъминского общества по реализации его капиталов, а теперь сам парижский банкир, Лилиенштерн, подробно рассказывает, на какие специальности делятся французские банки, но, по словам свидетеля, у них есть одно общее свойство: ни в одном нельзя сделать никакого дела без крупных взяток.

«Уверяю вас, гг. судьи, — настаивал Лилиенштерн, — что во Франции взяточничество развито гораздо сильнее и приняло там более страшные формы, чем в России. Я по опыту знаю, что там не может пройти ни один заём, если в осуществлении его материально не заинтересованы банковские директора и французская пресса. На подкуп уходят сотни тысяч, а иногда и миллионы франков».

При посредстве Лилиенштерна же Дмитрием Нератовым был заключён в Париже договор о реализации 13-миллионного облигационного займа Волго-Бугулъминского общества. По этому делу свидетель был командирован в Париж, обусловив комиссионное вознаграждение в свою пользу — 3% с номинальной суммы займа, т.е. около 400.000 руб. и 1.000 руб. еженедельно на расходы. Лилиенштерн осуществил комбинацию по известному курсу через парижский банкирский дом Гиршлера 2. Через несколько дней этот банкирский дом переуступил реализацию облигационного займа Лион-Марселъскому банку, но уже по курсу 78, а последний разместил облигации под 87%, т.е. с выгодой для себя на сумму около 1200.000 руб. Лилиенштерн в это время не знал, что русским министром финансов минимальный курс по реализации был категорически определён в 80%, а из вырученной по этому курсу суммы ни комиссионерам, ни другим посредникам нельзя было уделить никакого вознаграждения. В результате сделки, заключённой Нератовым в Париже по реализации облигационного займа, как исчисляет обвинение, бугульминское общество на 13.000.000 руб. номинальных потеряло по курсовой разнице и на вознаграждение комиссионеров и парижского банка свыше 4.000.000 рублей.

Любопытно, далее, признание свидетелей, что из своего 400-тысячного гонорара он добровольно сделал скидку — приблизительно в 270.000 руб., оставив в свою пользу из 3% лишь 1%.

«В чью пользу уступленные вами 2%» — интересуется прокурор.

«Конечно, в пользу правления!» — удивлённо отвечает свидетель.

Крупное вознаграждение получили различные директора парижских банков, участвовавших в синдикате, и не только директора, но и их друзья. Личные расчёты свидетеля на вознаграждение от этой операции оправдались не вполне: за устройство займа он получил всего 136 тыс. руб.

Другой свидетель, бывший член правления частного коммерческого банка, Рубинштейн развил вопрос о правильной акции Волго-Бугулъминской дороги, находя, что правление, главным образом в лице его директора-распорядителя Голубева, допустило только одну «небольшую оплошность» — оно не провело своих операций по книгам банка. Впрочем, свидетель весьма невысокого мнения о способностях т.е. Голубева, как финансиста, и Д. Нератова, как железнодорожного деятеля...

За своё посредничество в делах Волго-Бугулъминской дороги банк получил 60 тыс. руб.

Между прочим, свидетель разъясняет суду, почему банк вступил в переговоры с французским банком через посредника Лилиенштерна, а не непосредственно. Оказывается, что прямые переговоры отнюдь не позволяет вести банковская этика. Переговоры могли окончиться отказом, а это было бы неудобно, и потому специальным комиссионерам поручается предварительное зондирование почвы. За это зондирование комиссионеры, по словам свидетеля, получают вознаграждение большее, чем то, которое причитается на долю самих банкиров.

Когда возникает вопрос о действительной осведомлённости самого Рубинштейна, последний с пафосом восклицает:

«Я профессиональный банкир с детства!..»

В дальнейшем оказывается, что при реализации бугулъминских бумаг в Париже Рубинштейн, образовав компанию, подписался на 1 мили, рублей по курсу 78%. Когда же он потребовал от Демэ либо курсовую разницу на эту сумму, либо выдачи записанных бумаг, Демэ отказал, но вызванный Нератов согласился уплатить компаньонам Рубинштейна 20.000 рублей.

«А вы располагали миллионом для приобретения облигаций?» -спрашивает прокурор.

Оказывается, для этой операции было достаточно внести только 20.000 рублей («Русское Слово»)

* * *

1 Разумеется, ни тот, ни другой даже не слышали об «избранном народе».

2 Очевидно, также «не еврея»!...


Поделиться:



Последнее изменение этой страницы: 2019-04-10; Просмотров: 284; Нарушение авторского права страницы


lektsia.com 2007 - 2024 год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! (0.012 с.)
Главная | Случайная страница | Обратная связь