Эмпирический и теоретический уровень познания

Различие объекта и предмета правовой науки напрямую пере­ходит в систему отражающих их научных знаний. Знания об объ­екте правовой науки образуют ее эмпирический уровень, а знания о предмете — теоретический уровень. При этом эмпирический уровень знаний об объекте правовой науки формируется на на­чальных этапах познания, тогда как теоретические знания состав­ляют конечную цель и наиболее высокий результат научного по­знания. В форме теоретических знаний раскрывается предмет правовой науки во всем многообразии закономерных связей, от­ношений, сущностных признаков, системного строения явлений и процессов, составляющих объект данной науки. Словом, эмпи­рический и теоретический уровни соотносятся между собой как на­чальный и конечный пункты научного познания государства и права.

Вся объективная реальность, представленная в объекте право­вой науки, исследуется учеными-правоведами, а результаты ис­следований составляют содержание эмпирического уровня науки.

Основу этого уровня знаний образуют многочисленные и много­образные сведения:

1) о действующем и ранее действовавшем законодательстве, иных нормативных правовых актах;

2) деятельности, связанной с подготовкой и принятием зако­нов и подзаконных актов;

3) формах и методах участия населения в правотворческой дея­тельности государства, референдумах, обсуждения проектов зако­нов и др.;

4) практике реализации норм права в конкретных правоотно­шениях;

5) правоприменительной деятельности органов государства, в первую очередь суда и правоохранительных органов;

6) режиме законности и состоянии преступности, иных видов правонарушений;

7) практике применения юридической ответственности;

8) правосознании населения, его оценках действующего зако­нодательства и деятельности органов государства;

9) связи государства и права с экономическими и иными явле­ниями и процессами в обществе.

Чтобы конкретные события, действия, предметы стали достоя­нием правовой науки, необходимы, во-первых, их выявление ученым-юристом, во-вторых, их проверка на достоверность и, в-треть­их, их отражение в соответствующих рукописных или опубликован­ных работах. Эмпирическое знание, следовательно, представляет собой не само событие, действие, предмет, а результат познания ученым, который получил отражение в конечных результатах его исследования — научных фактах. Особенно важно отличать науч­ные факты от имеющих такую же письменную форму правовых яв­лений: законодательства, правоприменительных актов, письмен­ных договоров, заключенных участниками конкретных правоотно­шений.

Письменные источники, исходящие от законодательных, пра­воприменительных органов, участников правоотношений, пред­ставляют собой конкретные правовые явления, которые в своей совокупности, системе образуют объект правовой науки, сущест­вующий реально и независимо от науки, актов научного позна­ния. Они составляют непосредственную реальную политико-пра- вовую практику. Иное дело научный факт. Он является результа­том познания соответствующего правового явления, процесса и выражается в форме достоверных суждений, оценок и описаний познающим субъектом. Следует особо обратить внимание на то, что научный факт может быть только достоверным знанием. Не­достоверное, вымышленное, мифологическое знание не может иметь статус научного знания, поскольку эмпирический базис науки состоит из исключительно достоверных знаний о реально существующих явлениях и процессах. Только при этом условии эмпирические знания способны выступать в качестве основы тео­ретического познания.

Таким образом, научное знание эмпирического уровня — это не сами правовые явления и процессы, а достоверные знания о них. Эти знания получаются в ходе специальных исследований и аккумулируются в виде разного рода обзоров, описаний (истори­ческих, библиографических и т. д.), монографических и иных пуб­ликаций. Достоверное эмпирическое знание, добытое учеными- правоведами на протяжении всей истории правовой науки и сохранившиеся в письменных источниках, как уже говорилось, образует эмпирический базис науки.

Эмпирический базис имеет особую научную ценность. Во-пер- вых, он дает бесценные исторические сведения о том, какой была политико-правовая практика в предшествующие периоды истории человеческого общества. Во-вторых, опираясь на достоверное эм­пирическое знание, современный исследователь может осуществ­лять самые различные исследовательские процедуры: от система­тизации и описания правовых явлений и процессов до раскрытия присущих им закономерностей функционирования и развития.

Однако далеко не по всем проблемам современной правовой науки исследователь может черпать необходимые ему данные из работ его предшественников. Ему приходится самому заниматься сбором и изучением эмпирических фактов в целях установления современного состояния политико-правовой практики, выявле­ния ее достижений и недостатков, направлений дальнейшего со­вершенствования, развития, а также установления новых истори­ческих фактов. Полученные исследователем факты вводятся в на­учный оборот посредством их описания и объяснения в целях установления степени соответствия полученных фактов наличным теоретическим знаниям.

В процессе объяснения научных фактов возникает две ситуа­ции: одни факты удается полностью объяснить с помощью налич­ных теоретических знаний, другие же факты отражают новые или ранее не исследовавшиеся тенденции в развитии правовых явле­ний и процессов и не в полной мере соответствуют имеющимся теоретическим знаниям. Тем самым обнаруживается пробел в тео­ретических знаниях правовой науки, получаются бесспорные сви­детельства тому, что существующая система теоретических знаний недостаточно полно отражает сущностные стороны объективной реальности и оказывается неспособной объяснить ее новые тен­денции развития. И в этой ситуации требуется дальнейшее разви­тие правовой науки за счет формирования теоретических знаний, способных на должном научном уровне объяснить новые, совре­менные феномены политико-правовой практики и тенденции ее дальнейшего развития. Однако задачу формирования теоретиче­ских знаний решить в ходе эмпирических исследований не пред­ставляется возможным.

Методов, с помощью которых могут быть получены достовер­ные научные факты (толкования права, сравнения, социальные правовые, статистические методы, методы критики исторических источников), недостаточно для получения теоретических знаний. Названные методы не могут обеспечить получение теоретических знаний, поскольку в правовой науке нет однозначных логических правил, на основе которых можно было бы из эмпирических зна­ний выводить теоретические положения, подобно тому, как из по­сылок силлогизма вытекает его заключение. Сформулированная в 1920-х гг. доктрина логических конструктов, согласно которой любое теоретическое утверждение в принципе сводимо к некото­рой совокупности утверждений эмпирического уровня, оказалась настолько несостоятельной, что сами ее сторонники в конечном счете от нее отказались. Было признано, что «теоретический язык науки» не сводится к «эмпирическому языку», существует частич­ная эмпирическая интерпретация теоретических систем'.

Сущность и необходимость, будучи глубинными сторонами яв­лений и процессов, не совпадающими с их внешней формой, не­посредственному наблюдению недоступны и в процессе эмпири­ческих исследований остаются нераскрытыми. «Если бы форма проявления и сущность вещей непосредственно совпадали, — ука­зывал К. Маркс, — то всякая наука была бы излишняя»^[15].

Теоретический анализ эмпирического материала, направлен­ный на установление сущности и необходимых элементов, — са­мостоятельный этап научного исследования, качественно отли­чающийся по целям и способам познания от социального право­вого исследования. В теоретической области, считал Ф. Энгельс, эмпирические методы «оказываются бессильными, здесь может оказать помощь только теоретическое мышление»^[16]. Соответствен­но и знания, полученные в ходе теоретического мышления, обра­зуют самостоятельный компонент правовой науки — ее теоретиче­ский уровень.

Таким образом, эмпирический уровень правовой науки — это со­вокупность знаний о конкретных, реально существующих или ра­нее существовавших политико-правовых явлениях, процессах, экономических и иных социальных явлениях, образующих объект правовой науки. Многообразная информация о состоянии совре­менной и предшествовавшей ей политико-правовой практики в правовой науке закрепляется в виде научных фактов. Компонен­тов теоретического знания этот уровень правовой науки не содер­жит, они образуют другой, теоретический уровень.

Знания теоретического уровня правовой науки представляют собой результат более глубокого познания объекта правовой науки по сравнению с научными фактами. Они отражают не любые кон­кретные связи, свойства политико-правовых явлений и процес­сов, а только те из них, которые являются общими, устойчивыми, закономерными. Поэтому теоретические знания как знания, имеющие общий характер, являются абстрактными, лишенными сведений о непосредственном реальном бытии отражаемых ими конкретных явлений и процессов. Например, понятие «норма права» отражает только те признаки (нормативность, формальная определенность, государственное принуждение), которые прису­щи всем действующим нормам права. В то же время это понятие полностью абстрагируется от особенностей, присущих нормам от­дельных отраслей права, и от свойств, характерных для каждой от­дельной нормы права. Аналогичное соотношение имеют все иные теоретические знания с отраженными в них явлениями и процес­сами объективной реальности.

Абстрактный характер теоретических знаний полностью ком­пенсируется их другим достоинством: способностью отражать сущностное, необходимое, которое составляет основу явлений, процессов и определяет особенности их функционирования и раз­вития. Все правовые понятия, принципы отражают сущностные стороны и закономерные связи, присущие конкретным политико­правовым явлениям и процессам, что значительно облегчает про­цесс выделения общих и ведущих сторон конкретных явлений и процессов из совокупности специфических и второстепенных. Благодаря теоретическим знаниям процесс выявления сущност­ных сторон, связей отдельных явлений и процессов сводится в ос­новном к формально-логической процедуре дедуктивного умозак­лючения и облегчается настолько, что подобные познавательные процедуры в процессе правотворчества и правоприменения спосо­бен осуществлять любой специалист, имеющий юридическое об­разование. Кроме того, теоретические знания правовой науки по­зволяют обществу и государству последовательно и целенаправ­ленно формировать и использовать право в качестве действенного инструмента управления делами общества.

Таким образом, теоретический уровень правовой науки — это со­вокупность знаний, отражающих закономерные связи, сущност­ные и иные общие признаки, свойства явлений и процессов, су­ществующих в объекте правовой науки.

Единство эмпирического и теоретического уровней правовой науки видится в том, что они имеют один и то же объем — круг ис­следуемых ими явлений и процессов. Вся совокупность политико­правовых явлений и процессов, составляющих объект правовой науки, подлежит как эмпирическому, так и теоретическому иссле­дованию. Теоретический уровень в конечном счете должен раскры­вать закономерное и необходимое относительно всех компонентов объекта правовой науки, а не только какой-либо их части. Тот факт, что правовая наука пока что не в полной мере реализует свои потен­ции и не имеет глубоких теоретических знаний о тех или иных зако­номерностях, свидетельствует о ее несовершенстве, временных не­достатках, а не о действительном объеме ее предмета познания.

В то же время знания объективной реальности на эмпириче­ском и теоретическом уровнях проявляются в различных формах. Если эмпирические научные факты — это только достоверное знание, то теоретические знания могут существовать и в форме гипотетического, проблематичного знания и даже в форме раз­личных правовых теорий, как, например, позитивистская, социо­логическая и психологическая теории права. Абсолютной теоре­тической истины нет, она всегда имеет относительный, конкрет­но-исторический характер.

 

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: