Моя голова пульсирует от мигрени на автепати, и опрокинутый мной шот, что передал мне Джаред, только добавляет ей чувствительности.

— Спасибо, — произношу я.

Он хлопает меня по спине.

— Не стоит, бро. Жаль, что так получилось с Тэлоном, да?

— А… он всё равно, так или иначе, был ублюдком.

— Дерьмо, Вайлд, эта девочка в синем платье твоя? — Джаред указывает через комнату на Марису, смеющуюся с группой читателей.

— Ага.

— Чертовски горяча. Боже, — он хихикает, когда сигнализирует бармену снова налить. — Держу пари — Тори в бешенстве. Ты же знаешь, что она была влюблена в твою жалкую задницу?

Я пожимаю плечами, сосредоточив взгляд на Марисе, мой разум мучается вопросами «что если».

— Ты же понимаешь, что не так много и нужно, чтобы они влюбились?

— Ага, я понимаю, когда ты можешь убрать всё дерьмо из своей задницы, что звучит как Шекспир, — он жмет мне руку.

Я ещё раз пожимаю плечами и продолжаю смотреть через всю комнату на Марису. Мне так нравится наблюдать за ней издалека. Притворяясь, что она кто-то, кем я не могу обладать. Проигрывая все сценарии того, как бы я мог заполучить её, преследуя, клеймя. Я облажался, я знаю, но я — автор романов. И когда ты действительно размышляешь об этом, история — это только преследование. Толчок и напряжение. Влечение и притяжение, захотят ли они или нет. Возможно, это то, что испортило меня, чёрт, возможно, это то, что испортило всех нас. Хемингуэй и Бронте… Голливуд поднялся на ноги из истории о любви. Благородной и Справедливой. Любовь в Instagram изредка пошатнётся и никогда не состарится. Сюжеты, что заканчиваются прежде, чем всё становится крайне запутанным и неподдающимся восстановлению. Люди преследуют любовь, вот почему мои книги заглатываются, как ужин на День Благодарения. Это преследование, не настоящая любовь — это увлечение. е*ать… Мне необходимо больше «Фаерболлов».

Джаред вручает мне ещё два шота. Мы произносим тост и опрокидываем их друг за другом.

— Ладно, мужик, — произносит он, вытягивая свой телефон перед лицом. — Время живого включения на Facebook.

— О, да ладно, чувак. Я не хочу...

Но слишком поздно. Его телефон уже отсчитывает время до нашего прямого эфира 3-2-1.

— Как жизнь, сучки, — произносит он нечленораздельно, держа свои пальцы вверху и проталкивая свой язык через них в международном жесте «облизывания киски». — Я здесь с моим главным мужиком Джастином-бл*дь-Вайлдом. Вы, леди, знаете, кто он, да-да, конечно вы знаете… — он делает паузу, а я наблюдаю за количеством отмечающихся зрителей. Двенадцать. Двадцать шесть. Пятьдесят пять... — О, привет, Патти. Привет, Дебора. Мисти… — он показывает на экран и смеется над комментарием какой-то девочки, которая запостила добровольный тройничок. — Тройничок. Я не знаю, Вайлд, — произносит он, глядя на меня. — Ты будешь снизу?

Я пялюсь на экран. Комментарии льются так быстро, что теперь я даже не успеваю их прочитать.

— Я хочу сказать... Я думаю, они переоценены, — вставляю я, мой пристальный взгляд скользит по Марисе.

— Джастин, — голос Тори разноситься эхом по бару. — О, любовничек…

 Джаред хихикает, а я разворачиваюсь.

— О, дерьмо, — смеется Джаред и наводит свою камеру на винтовую лестницу, которая ведет в vip-зону. Тори взгромоздилась на серебристые перила, широко расставив ноги, платье задралось до самых загорелых бедер. Она машет и отправляет воздушный поцелуй в моём направлении. Весь бар загудел от шепота и хихиканья.

— Что, чёрт возьми, она делает? — бормочет Джаред.

— Я, бл*дь, не знаю… е*аный в рот...

— Я просто хочу, чтобы каждый здесь знал, — выплевывает Тори, поднимая в воздух бокал вина. Немного золотой жидкости выплёскивается через край бокала. — Я трахалась с Джастином Вайлдом и... — она икает, — …его член даже не впечатляющий.

Хихиканье раздаётся в комнате. Моё лицо вспыхивает. Прежде чем я понимаю, я ощущаю тёплую руку, оборачивающуюся вокруг моей руки. Я перевожу взгляд в сторону и вижу Марису, стоящую рядом со мной — лицо красное, ноздри раздуваются.

— Какого чёрта? — спрашивает она.

Всё, что я могу сделать, это пожать плечами и повернуться обратно, чтобы наблюдать, какой бы пи*дец не собирался бы дальше развернуться.

— Он — врущая шлюха, и такой со всеми суками, которых трахнул и обвёл вокруг пальца… — она проливает своё вино на ковёр.

Джаред пихает меня.

— Она поливает своим шлюшеством, — хихикает он, а я стону.

— На х*й, Джастина Вайлда, а также на х*й Марису, — а затем Тори съезжает по перилам, кожа визжит на металле. Когда она достигает конца, то падает с глухим стуком на мраморный пол. Её друзья спешат к ней, чтобы помочь подняться на ноги и выводят в лобби.

— Боже, Джастин. Серьезно, ты совал свой член в это? — стонет Мариса, подхватывая шот у Джареда, сующего ей его в лицо.

Я пожимаю плечами.

— Я был... пьян?

1234Следующая ⇒

Поделиться: