Выступление Джона Лафлэнда

 

Сегодня у нас 5 ноября - день, который следует за 4 ноября, который, в свою очередь, является важным событием в международной политике, так как это праздник национального единства в России. Вот мы сегодня и собрались, а 5 число тоже важный день – ведь президент Медведев произносит ежегодную речь перед парламентом и, как только что стало известно, объявил о возможном размещении ракет дальностью 300 км в Калининградской области в ответ на развертывание американской ПРО в Польше и Чехии, если таковое произойдет.

Известно, что в эти же дни проходят важные выборы в одной большой стране по другую сторону океана. Каковы будут последствия, воздействия на взаимоотношения России и Запада? Думаю, есть достаточно весомые причины считать, что эти отношения так и будут оставаться плохими. Я довольно пессимистично смотрю на ситуацию, невзирая на весь тот оптимизм и даже экстаз, с которым избрание Барака Обамы было встречено в Вашингтоне. С одной стороны, можно предположить, что момент подходящий для пересмотра отношений с Россией, как весьма справедливо отметил только что Поль-Мари Куто, американская модель или американский проект, о котором говорила г-жа Нарочницкая в начале дискуссии, направлены на установление мирового господства с разделением Европы. Эта модель сейчас в глубоком кризисе, который имеет три плоскости, три аспекта. Во-первых, грузинский кризис, как мне кажется, положил конец перспективам вступления Грузии в НАТО. Не думаю, что американцы откажутся от попыток втянуть Грузию туда, но думаю, что партия закончена и никогда НАТО не сможет принять в свои ряды страну, территориальная целостность которой поставлена под вопрос, а именно это и произошло с Грузией. Эта неудача, если она таковой на самом деле является, приведет к неудаче всей черноморской стратегии. Если Грузия не вступит в блок, то я не думаю, что Украина сможет туда вступить. Я, может быть, слишком большой оптимист, но считаю, что есть вероятность того, что этот геополитический проект исчерпал себя. Напомню вам, что Бжезинский, мозг этого проекта, опубликовал в 1996 году великолепную книгу «Великая шахматная доска», где написал, и об этом не стоит забывать никогда, что у США осталось 20 лет для установления своей гегемонии в мировом масштабе на несколько поколений. Он писал: «Если мы пропустим это окно, как говорят американцы, то проект никогда не сможет быть реализован». А теперь я думаю, что это окно закрылось. По крайней мере, мне так кажется.

Кроме того, есть второй аспект – экономический кризис. Он подводит черту под тремя десятилетиями либеральной экономической риторики. Мы видим, куда это нас завело – в тупик. С этим покончено. Хочу вам сказать, хотя вы об этом сами, наверное, знаете, но в результате кризиса испарились сотни миллиардов и даже триллионы долларов. Кризис развивается, хотя об этом и не говорят, по той же схеме, что и кризис пенсионных фондов в Англии пять лет тому назад, в результате чего эти фонды практически растаяли. Хоть пенсионный кризис присутствует и в других странах, но в Англии его особенностью была исключительная опора на частный сектор, и эта модель приватизации государства потерпела сокрушительный крах во время нынешнего финансового кризиса. Это очевидно.

Наконец, последнее поражение – это победа Барака Обамы. Слава Богу, это поражение нанес сам американский народ этой неоконсервативной политике, абсолютно гротескной, от которой мы все страдаем последние 8 лет и даже больше.

Однако в этом я вижу и причины для некоторого оптимизма. Возможно, время Америки прошло. Одновременно с этим, я думаю, существует и опасность. Прежде всего, мне кажется, что с избранием Барака Обамы опять расцветут пышным цветом глубинные проамериканские настроения всей европейской элиты, а ведь все крупные руководители Европы в душе своей настроены проамерикански. Стоило их послушать в момент выборов: они не могли сдержаться, так сильна была их радость от избрания этого человека – молодого, из этнически смешанной семьи, сторонника прогресса, либерала, исповедующего левые взгляды и т.п. Барак Обама олицетворяет все те ценности, которые милы европейским руководителям.

Для европейской элиты эти 8 последних лет были весьма трудными. Лидеры Европы хотели бы выступать с проамериканских позиций, но не могли, настолько Буш был ненавистен. Теперь этих ограничений больше нет, и мы столкнемся, к сожалению, с резким возрожденим этого глубинного проамериканизма.

Наконец, хотел бы сказать несколько слов о плане Медведева. Есть еще одно препятствие для изменения отношений с Россией. Медведев обнародовал свой план создания военной структуры с участием американцев, как сказал только что полковник Коррез, если они захотят. Можно сказать, что этот план уходит корнями в Хельсинские Соглашения 1975 года. Для Москвы константой в геополитике было стремление подорвать американскую гегемонию в военных структурах на европейском континенте. Таким образом, речь идет об относительно долгосрочной перспективе, но Медведев затронул еще один важный момент, особенно в своем выступлении в Эвиане, когда сказал, что Россия хотела бы прежде всего деидеологизации политики. Он высказал сожаление относительно того, что политика на Западе стала такой идеологизированной, подчеркнув желаемость возврата к более прагматичной политике. К сожалению, я не думаю, что Запад готов к такой деидеологизации. Более того, я думаю, что сами американцы, конечно же, глубоко идеологизированы, и не только правые. Не стоит забывать, что проект всемирной гегемонии был впервые сформулирован демократом Бжезинским, который остается советником Барака Обамы. Другим его советником будет Мадлен Олбрайт, архитектор войны с Югославией в 1999 году. Эта идеология, которую мы теперь называем неоконсервативной, не ограничивается только республиканской партией. Даже наоборот, ее корни уходят в историю левого движения, которое поправело относительно недавно.

Нынешняя ситуация на Западе напоминает мне рисунок карикатуриста Плантю, творчество которого, кстати, мне лично не очень нравится. В 1989 году в момент крушения коммунизма в Восточной Европе, он нарисовал неплохую карикатуру. На ней было изображен Маркс, который только что скончался в своей больничной постели. Все его тело опутано проводами и трубками аппаратуры, которая поддерживала в нем жизнь. Перед постелью стоят два врача. Один говорит другому: «Ну, что, теперь можно отключить аппарат? » Другой восклицает: «Только не аппарат! » Наше положение на Западе очень на это похоже. Мы создали аппарат – Евросоюз, который был спроектирован для конкретной геополитической ситуации – холодной войны, однако, его смысл и задачи потеряли свою актуальность. К сожалению, здоровые отношения с Россией можно будет построить только тогда, когда европейцы сами обретут политическую свободу и суверенитет, а также свободу мысли, которая, как мне недавно поведал один католический священник, является плеоназмом, так как мысль без свободы – это уже не мысль, а идеология.

Джон Лафлэнд - руководитель исследовательских программ Института демократии и сотрудничества.

Сорбонна -5 ноября 2008

⇐ Предыдущая12345678Следующая ⇒

Поделиться: