Часть 12. Пора прошлое оставлять
Время проходило незаметно, девушки из Санкт-Петербурга уехали, их сменили две приятные женщины из Италии, затем и они попрощались. Какое-то время я проживала в комнате одна, затем ко мне подселили стройную высокую молодую женщину из США, которая представилась Хайди. Хайди была мало разговорчива, она постоянно занималась на балконе йогой. Я даже любовалась ею иногда из-за двери, которую мы иногда открывали для проветривания. Она казалась неприступной, но мне это даже нравилось, так как хватало общения с Кристиной, и простой вежливой коммуникации «привет-пока» было достаточно, чтобы разделять общежитие.
В один из дней я пришла в комнату, смыла в душе дневную жару с тела и решила немного отдохнуть. Вдруг я проснулась от громких
всхлипывающих звуков, которые исходили с общего балкона, что был сразу за моей стеной, где я спала. Звуки затихали, я снова уходила в дрёму, затем снова нарастали, и в голове пронеслась мысль: «Чья-то старая рана. Мой пациент».
Я встала и вышла на балкон, там на корточках, опершись о стену, сидела Хайди, обхватив голову двумя руками. Я присела рядом и спросила:
- Хайди, ты как? Это Анна.
- Со мной всё окей, - ответила Хайди со своей американской привычкой отвечать позитивно. Она немного утихла и пыталась вытереть слезы руками. Я поискала взглядом свое полотенце, которое сохло на веревке и подала его женщине.
- Всё окей, это правда? – усомнилась я.
- Нееет, - протянула Хайди и снова зарыдала. - Это не правда, мне очень плохо!
Я не знала что делать в этом случае, ведь меня никто не звал и лезть в чужую душу – это нарушать границы человека. Обсуждать чьи-то проблемы мне тоже не хотелось, мне хотелось помочь, как специалисту. Я не использую это слово для определения того, чем я занимаюсь, но в данном случае оно подходило для того, чтобы у человека появилось доверие:
- Хайди, я - психотерапевт, ты можешь мне доверять. Если хочешь, я останусь, если не хочешь, то я могу уйти.
Я посидела немного, потом приобняла Хайди участливо и собиралась встать, но Хайди вымолвила:
- Анна, пожалуйста, останься, я не знаю что со мной происходит! – и она снова заплакала.
– Что случилось, Хайди? Что-то произошло здесь, или вылезло из далекого прошлого?
- Нет, здесь на самом деле все хорошо! Здесь тихо и спокойно, я даже не знаю, зачем я приехала сюда. Я не понимаю, кто такая Амма, и зачем вся эта суета вокруг нее, – Хайди замолчала и продолжила. – Но сегодня мне стало так больно, что я больше не могу это держать…
- Это старая любовь?
- Откуда ты знаешь? – встрепенулась женщина. - Я же забыла его, тринадцать лет прошло! Всё это время я занималась йогой, я один из лучших мастеров нашего города, пашу, как собака, у меня несколько групп каждый день.
- Если честно, я любовалась твоей гибкой фигурой недавно, у тебя так искусно получается делать все эти асаны, - я помолчала немного и добавила уже к теме. - Ты всё еще не рассталась с ним, Хайди, его нужно отпустить.
- О, боже! Я отпустила его, Анна, мы расстались, вернее, он ушел к другой девушке и у них сейчас семья, дети, - при этих словах страдалица снова уткнулась в полотенце, тихо подергиваясь.
Я немного подождала и понимающе продолжила:
- Вы расстались на физическом плане, но ты не отпустила его из своего сердца, Хайди. Сейчас наступил момент, когда тебе нужно по-настоящему отпустить. Не пытаться забыть, не пытаться пахать, как собака, чтобы не думать о нём, не пытаться убегать от правды, потому что она всё равно тебя найдет! Нужно просто завершить опыт.
- Но у меня же получалось все эти годы, я стольких людей этому научила! Выходит зря?
- Хайди, ты все эти годы сильно напрягалась, чтобы не вспоминать ту боль. А сюда ты приехала, чтобы не смочь от нее больше бегать. Поэтому мысленно попроси Амму помочь тебе. Ты хочешь его отпустить?
- Да! Я устала. На самом деле, так и есть! Все это время, думая, что я расслабляюсь, по сути, всё больше напрягалась…
- Знаешь, как еще можно назвать карму? Карма - это зацикливание или остановка на цикле, который должен быть уже преодоленным. Это протаскивание в будущее того, чего там быть не должно. Если человек несет в себе незавершенные прошлые переживания, или вообще какую-то незавершенность, то он не может соответствовать настоящему моменту. Поэтому человек не может в нем находиться, и ему все время хочется убежать. Он чувствует рассогласование себя старого с новой ситуацией и теряет возможность приспособиться. Чтобы перестать быть прошлым, нужно просто вспомнить, почувствовать, заметить, проработать, доработать, доделать сюжет и оставить его. Может быть, это и есть самая главная работа человека, и благодаря этому все остальное получится само собой.
- Да... от старых ран не убежишь, сколько бы времени ни прошло, помоги мне, пожалуйста.
Мы поработали с Хайди. Когда она по-настоящему прожила всю обиду, гнев, невысказанные претензии, все страхи, злость на себя, грусть и сожаление по поводу всего того, чего больше никогда не будет вместе с бывшим любимым в её жизни, ей стало легче. Когда Хайди пришла к настоящему прощению этого мужчины, а самое главное, пришла к прощению самой себя, то сердце её очистилось. Она почувствовала благодарность и разрешение себе жить без него, жить, не убегая от жизни и от самой себя, жить, позволяя себе вступить в новые отношения, не боясь, что они могут принести боль.
Я обняла ее и встала, чтобы пойти в свою комнату. Зацепив взглядом потрясающий вид с нашего балкона десятого этажа, я подумала: «До чего ж красиво!»
- Спасибо, Анна, - сказала Хайди и радостно добавила, – я знаю теперь, зачем я приехала в такую даль. Чтобы встретить тебя и избавиться от того, что меня невидимо тяготило все эти годы. Это Амма позвала меня сюда, это она меня позвала!
- Да-да! Именно так! Вот её и благодари! – улыбнулась я, радуясь за мастера йоги.
- Я знаю, как я буду теперь вести свои занятия! – Хайди задумалась. - Совершенно по-другому! Я не буду учить людей, чтобы они запихивали свои эмоции внутрь, это ни к чему хорошему не приводит! Я буду учить людей честно в себе признавать и осознавать их до конца, как бы больно это ни казалось. Это будет очень страшно, как нырять в черную дыру, но это того стоит! И как же чудесно, что именно признание дает негативным чувствам возможность постепенно исчезнуть. Как же мне легко сейчас! Как легко и ни капельки не грустно!
Хайди хохотала, как ребенок, не было ни тени ее неприступности, ее глаза блестели, а лицо казалось таким нежным, мягким и по-настоящему расслабленным.
- Ну, слава Небесам! Ожил человек! Ожила женщина! – ликовала я.
В этот момент на балкон заглянула Кристина:
- Ах, вот вы где! А я ищу тебя, Анна! Чему это вы так радуетесь, девочки?
- Жизни радуемся, Кристина, жизни!
- А я, как раз принесла сладкий индийский лукум из магазина, может, чаю попьем за жизнь?
- Урра, чаю-чаю!
Часть 13. Любви нет…
До моего полета оставалось три дня, но я чувствовала, что что-то не завершено. Было ощущение, что осталась бы еще на пару-тройку недель и не потому, что хотелось сбежать от реальности, что творилась дома, а как будто бы не произошло той наполненности, когда хочется сказать: «Ну, всё, больше меня здесь ничто не держит, поэтому Жизнь, выводи меня туда, куда нужно!»
Внутри была неясность и какая-то очень глубокая тревога, несмотря на всю безмятежность и покой, которые ощущаются здесь в ашраме. Но чтобы остаться и продлить свои авиабилеты, нужны были средства, которых у меня почти не оставалось. В надежде на чудо я помолилась Амме, чтобы она помогла мне и написала своему другу, с которым тоже когда-то познакомилась в Индии. Я загадала, что если он поможет мне с деньгами, то тогда я останусь здесь, а если ничего не получится, значит, я еду домой.
На следующий день я проводила Кристину. Мы расстались очень тепло и легко. Было ощущение завершенности и благодарности. В своей речи она уже была со своими детьми, а я была в предчувствии провести остаток дней в уединении с собой. В этот день Амма принимала людей не долго, и объявили, что вечером она будет проводить сатсанг на пляже. Тема в объявлении звучала просто: «Ответы на вопросы». У меня не было вопросов, но я была наслышана о встречах Аммы с людьми на пляже, и мне захотелось посмотреть как это происходит.
Я пришла пораньше, на берегу уже собирались люди. Мужчины носили стулья и расставляли их в виде полукольца вокруг тех, кто уселся возле импровизированной сцены - там, где должна была сидеть Амма. Я заняла одно из мест на стуле, оно было не очень далеко от сцены, чему я была очень рада, ведь всегда хочется быть ближе к тому, к кому ты хочешь быть ближе.
Вдруг все зашевелились, приближалась Амма. Она уселась в позе лотоса на возвышенности, рядом с ней пристроилась собака, одна из тех, кто живет в ашраме. Это было не просто животное. Эта собака имела особый доступ к Амме, потому что она была ее любимым четвероногим другом, которого можно было узнать по зеленому ошейнику и звали его Тумбан.
Люди задавали разные вопросы, Амма отвечала на них. В основном всё крутилось вокруг одной темы – темы любви.
«Амма, - обратился один из присутствующих, когда ему передали микрофон, - Вы учите нас быть любящими и сострадательными, но также рекомендуете быть свободными от привязанностей. Я не понимаю, как быть свободным от привязанностей, не отказываясь при этом от любви. Как можно быть непривязанным и вместе с тем любящим и сострадательным?»
«Духовность – это любовь к истинному “Я” и принятие происходящего, - отвечала Амма, улыбаясь своей добродушной белозубой улыбкой. - Непривязанность – это принятие, основанное на знании природы мира и людей. Принимайте сахар за сахар, а соль за соль; корову за корову, а слона за слона. Не пытайтесь видеть в корове слона, а в слоне корову. Сахар и соль внешне одинаковы. Положив в чай соль вместо сахара, вы жалуетесь на вкус. Но это ваша ошибка: вы ошибочно приняли соль за сахар. Воспринимайте каждого таким, каков он есть, и принимайте его таким.
Например, вы знаете, что такой-то человек склонен рассказывать небылицы. Зная об этой его черте, вы не будете верить его россказням, хотя другие могут попасться на эту удочку и поверить. Вы же, сознавая, что он по своей природе фантазер, не позволите ввести себя в заблуждение.
Вы можете иметь о ком-то очень высокое мнение, но после общения с этим человеком он может сильно упасть в ваших глазах. И наоборот, вы можете думать о ком-то, что он ничего собой не представляет, но после взаимодействия с ним понять, что это выдающаяся личность. И в том, и в другом случае вы сами возвели кого-то на пьедестал или низвели до ничтожества; вы сами создали представление о них – поэтому необходимо воспринимать всё таким, каково оно есть. Поймите природу вещей и людей, и живите соответственно».
Далее люди еще задавали вопросы о любви, им хотелось услышать всё больше и больше, и было тонкое ощущение, что мудрые ответы Аммы «гуляли» где-то по поверхности, они словно не заходили глубже просто философского понимания. Каждый ответ был настолько ёмок и глубок, и мне хотелось скрыться с ним, разобрать «по косточкам» и насладиться великим обретением истины… Люди поднимали свои руки и хотели рассказать свой опыт, где они все проявляли свою любовь к близким, они рассказывали, как им нравилось выражать свою любовь, и как любовь лечила их душевные раны, как любовь помогала им прощать и принимать людей такими, какие они есть. Всем - с разными акцентами из разных стран – наперебой хотелось поделиться своими случаями добродетели и принятия. В воздухе царила атмосфера милости и одобрения, благодушия и похвалы...
Вдруг в этот момент между мной и впередистоящим стулом втиснулась какая-то женщина в ярко-зеленом сари. Краем глаза я видела, как она пробиралась сквозь людей, но мне не было до нее дела, пока она, пройдя несколько метров, не встала ровно впереди меня, зная, что я сижу на стуле, а значит, из-за нее мне ничего не будет видно. В другой раз я вежливо попросила бы ее отодвинуться, или пройти дальше. Я точно настояла бы на том, чтобы дух её испарился и не мешал бы ни мне, ни другим соседям поблизости, причем никто бы даже не обиделся, но я словно застыла в недоумении от такой бесцеремонности, ведь вокруг было столько места и пространства, зачем вставать перед тем, кто сидит?!
Для меня появление этой женщины интерпретировалось, как опускание тумблера. Было одно - всё было благостно, а потом БАЦ, и внезапно всё стало другим! Только потом я поняла, что дело было не в женщине, далеко не в ней. Она лишь играла определённую роль для того, чтобы на поверхность вышло совершенно противоположное - то, что должно было выйти! Понимания, как такое могло произойти, не было. Меня словно накрыло медным тазом, не имея возможности шевелиться и говорить. Я онемела, а потом внутри вдруг резко произошел взрыв одновременно сразу из множества эмоций, как будто кто-то внутри моего пространства стал выть и орать во всё горло, разрывая гланды, глотку, легкие, сердце и все человеческие органы вместе взятые: «Что? Какая любовь? О чем вы все здесь говорите?!?!»
Я стала задыхаться, и было одно только реальное желание выбежать куда-нибудь подальше, чтобы прокашляться, но «медный таз» не отпускал, делая любую попытку тщетной.
«Иллюзия - вся ваша любовь - и профанация! Нет её и никогда не было!» - настойчиво кричало Нечто внутри меня, всё больше сковывая движения…
В этот момент ядовито-зеленое сари чуть сдвинулось, и я увидела собаку Аммы, которой почему-то вдруг вздумалось повернуться на лапах и застыть на месте в одной позе. Она стояла, как вкопанная задом к публике, подняв при этом хвост и оголив все свои собачьи гениталии.
«О!!! Собака! – Нечто внутри меня вдруг вспрыснуло со смеху, захохотало безудержно и продолжало вопить про себя. – Посмотрите! Даже собака, задрав хвост, говорит вам, что вся эта ваша болтовня – собачья чушь! Вы все врёте! Вы врёте и даже сами не подозреваете об этом!»
Мне хотелось продемонстрировать свою солидарность с собакой Аммы и её поднятым хвостом. Я тихо хохотала, подергиваясь всем телом. Я хохотала, словно увидела всю ложь мира по поводу всех этих бесконечных разговоров о любви. Я хохотала, но в этом хохоте не было истинной радости, в нём были боль, грусть и дикое отчаяние, идущее откуда-то издалека.
Люди продолжали рассказывать свои истории, кто быстро, отделываясь несколькими фразами, кто долго, обрекая присутствующих слушать очередной блеф, а я продолжала тихо «угорать», потому что собака не меняла своей позы, и люди делали вид, будто не обращают на это внимания. Соседи оборачивались в мою сторону, но никто, конечно же, не ведал что творилось у меня внутри.
Я не знаю что происходило потом. Опомнилась я, когда кто-то легонько коснулся моего плеча. Вокруг никого не было – ни собрания, ни сцены, ни стульев. В основном вся толпа разошлась кто куда, только несколько медитирующих сидело на скалах в ожидании заката.
- Я хотел забрать ваш стул, если он вам не нужен, - сказал молодой человек, выражавший неподдельную заботу.
- Да-да, заберите, видимо, я пропустила что-то, не помню, как все закончилось.
- Бывает, - участливо улыбнулся парень.
Несмотря на то что сатсанг прошел, и я очнулась от того, что происходило со мной, настоящая эмоциональная волна всех чувств стала догонять меня только сейчас. Я подошла к воде и стала наблюдать за брызгами рвущей стихии. Стихия звучно дышала. В момент отката волн наступала небольшая пауза, и в этой паузе слышалась короткая, но глубокая тишина. После этого наступал грозный и громкий удар по камням из тысячей тонн воды, чтобы далее снова создать волшебный эффект таинственно-короткого безмолвия. Этакий симбиоз двух полярностей вечной стихии – тишины и грома в одном флаконе океана.
Я сидела на краю водяной бездны и в порыве боли рыдала о том, что любви нет. Что все люди ищут то, чего нет, чего никогда и не было. Люди путают привязанность с любовью, строят иллюзии и страдают. Сердце мое кричало в кручинной тоске и непонимании от того, что со мной происходило, а слёзы раздирали душу. Было время ярко-оранжевого заката. За горизонт уходило теплое солнце, провожаемое тысячами криков чаек, голубей и самых всевозможных восторженных пернатых.
- Тише вы, замолчите, всё это неправда! Какая любовь? Вы просто летаете, потому что скоро ночь, но ничего особенного в этом нет! - пыталась в сердцах утихомирить птиц я. Эта райская картина казалось мне фальшью на фоне моих искренних страданий. А чайкам было ни холодно, ни жарко от моей правды, они продолжали свою вечернюю церемонию. Они летали и не обращали внимания ни на кого – всё их внимание и пируэты были посвящены гимну уходящего светила…
Так продолжалось пока совсем не стемнело, на берегу уже никого не было. Камни, на которых я сидела, пронизывали нарастающим холодом, и я решила идти в ашрам. Со стороны мандира доносились звуки переливистой музыки, Амма на сцене пела свои баджаны, весь народ собрался там, но мне туда не хотелось. Процесс проживания противоположности того, что любви нет, пока во мне не закончился, и я его не торопила. Видимо, раньше – каждый в свое время - мы все приходили к разочарованию в любви, но процесс этот не был осознан нами. Он испытывался нами, как некая боль и горе, но осознать, что в этой боли есть грусть, тоска, непрощение, обида, даже злость, возможно, ненависть, куча страхов, разочарования и сожаления – всего этого нас никто не учил осознавать. Пропустив хоть одно переживание неосознанным, мы возвращаемся к тем событиям, где мы решили, что любви нет, снова и снова, создавая каждый раз похожую реальность только с новыми эпизодами, объектами и персонажами…
«Да, - говорила я себе тихо, - любовь – это большая иллюзия, и сегодня я отдаю себе отчет в том, что ее на самом деле может и не быть. Почему мы все так держимся за то, что она есть и должна быть всегда? Да не может она быть всегда, ведь мы живем на планете противоположностей, и поэтому ее просто может не быть. Просто не может быть, как сейчас. Её нет сейчас во мне и ничего невозможно с этим поделать!»
При этих словах мне опять становилось больно, это означало, что процесс продолжался. Эта боль теперь выходила страхом. Страх был в том, что я могу остаться в этом навсегда, я боялась, что не почувствую любовь так, как мне хотелось бы этого всем сердцем! И при этой мысли страх возобновлялся вновь и давал картинки из далёкого детства, когда мама склонялась над младшим братиком, любовно убаюкивая маленькое чадо. Весь её озабоченный вид и неподдельное внимание провозглашали неопровержимый вердикт, что меня уже так любить не будут никогда. Маленькая девочка во мне не знала тогда, как такое можно было пережить и как с этим справиться. Никто не знал! Поэтому она запрятала это очень глубоко, чтобы выйти правдой и завершить сейчас - прямо здесь у глубокого океана. Маме тогда было двадцать три года от роду, и она действительно чувствовала любовь к недавно вышедшему из её чрева младенцу, но она могла не чувствовать такую же любовь по отношению к уже подрастающей дочери. Это нормально, и такова была неопровержимая действительность на тот момент! Но мне, чувствительной трехлетней девочке, хотелось, чтобы мама возилась бы и со мной, прижимала и носила бы на руках меня точно так же, как братишку…
Мы все хотим, чтобы любовь родителей к нам никогда бы не кончалась! Все наши негативные программы появились на свет именно тогда, когда нам казалось, что наши родители недостаточно любят нас, что они предали нас и оставили справляться самим с чувствами, которых мы не умели понимать и осознавать. Но родители и сами были недолюбленными и поэтому любили как могли. Я провела множество сессий с людьми, и осталось ясным одно: казалось бы, детство – это самый нежный и радостный период всех людей на планете Земля, но именно из того же самого детства нам достаются все проблемы, последствия которых каждый расхлебывает всю свою жизнь потом. Сама же я, когда была молодой матерью двух маленьких детей, конечно же, больше внимания уделяла своему младшему сыну. Я была такою, какая могла быть, и моя мама была такою, какою была на тот момент…
Я вспомнила то, о чем говорила Амма: «Вы сами создали представление о том, как должно быть – поэтому необходимо воспринимать всё таким, каково оно есть. Поймите природу вещей и людей, и живите соответственно».
Мы думаем, что любовь должна быть всегда. Но её может не быть иногда, и я, как маленькая девочка – та из детства, наконец, приняла это, как данность.
Придя в комнату я, уставшая, завалилась спать. Внутри было пусто и тихо.
«Ну, нет, так нет! Что я могу поделать?», - мелькнуло где-то в голове, и в этом «нет любви» не было ни боли, ни страдания.
Часть 14. Любовь есть…
Наутро меня разбудило какое-то странное постукивание. Я открыла глаза и увидела парочку голубей, расхаживающих у нас в комнате. Никого из людей в комнате не было, видимо, когда выходили, то оставили открытой дверь, потому что голуби залетели именно через неё из балкона рядом. Когда я встала, то голуби немного шарахнулись и быстро выбежали в открытую дверь. Я улыбнулась, и такое начало дня меня очень потешило.
Дальше было еще интересней. Когда я завтракала в европейском кафе, то ко мне подсела девочка француженка, ей было лет семь-восемь, она была даун и немного говорила на английском, к ней было здесь очень хорошее отношение. Она отошла от стола своей матери и подсела ко мне, проговорив: «Ты - Амма», указывая своим пальчиком на меня. Я улыбнулась и ответила, что я не Амма, и что зовут меня Анной, на что девочка стала громко настаивать на своем. Потом она залезла ко мне на колени и обвила меня своими тонкими ручками. Уже позавтракав к тому моменту, я ответила ей объятием, и внутри меня что-то сказало: «Любовь есть!» При этом в моем горле образовался комок, и я прошептала девочке по-английски: «Я люблю тебя». Девочка вторила за мной несколько раз: «Люблю тебя, люблю тебя», с каждой фразой прижимаясь ко мне еще сильнее своими нежными ручонками.
Когда я направилась мыть свою посуду после себя, - в специальном месте так обычно делает каждый в ашраме, - то какая-то женщина взяла из рук моих тарелку и, улыбнувшись по-доброму, сказала: «Давайте я помою и отнесу сама вашу посуду, мне так хочется проявлять любовь сегодня!»
«Опять любовь!» - мелькнуло в голове и отозвалось в сердце радостной признательностью.
После завтрака я решила прогуляться по местности. Навстречу шел какой-то мужчина и ласково вручил в мои руки бутон красного цветка, что растет на одном из деревьев этого края. Я удивилась и приняла его с благодарностью. Было такое ощущение, что кто бы ни попадался у меня на пути - все улыбались, как будто мы были знакомы и хотели сказать что-то друг другу. А так как не были мы знакомы, то мы просто говорили друг другу «привет». Кто-то спрашивал, откуда я приехала, я отвечала, что из России. И тогда передавали привет нашей огромной стране. Такого открытого радушия не было ни в один из дней, что я находилась в ашраме! Мне казалось, что на лбу у меня была написана какая-то надпись, которая привлекала ко мне всеобщее внимание. И где-то в глубине души я знала, что никакая это не надпись, что это просто любовь!
Что было дальше – можно назвать чудесами! В районе ашрама жила слониха Лакшми. Вернее не сама себе жила, а ее держали для того, чтобы она помогала в каких-то хозяйственно-строительных нуждах, где нужна была её помощь. По-видимому, она была часто занята, потому что увидеть ее здесь было редкостью и великим счастьем! Когда Лакшми приводили в ашрам, то вокруг неё собиралось множество людей, особенно деток. Рядом была овощная лавка и можно было купить для Лакшми банан или кокос, которые она любила. Это было настоящим зрелищем для постояльцев, и каково же было моим удивлением, когда я увидела Лакшми, проходя мимо лавки! Ведь несколько раз до этого мне ни разу не удавалось её лицезреть, хотя я знала, что её приводили. Мне так хотелось увидеть слониху и собственноручно дать ей банан из своих рук, что когда это желание сбылось именно в этот день, внутри меня опять пронеслась теплая мысль, окутанная волнительным чувством: «Вот она любовь!»
Затем я зашла в интернет кафе, откуда я посылала эти записки читателям, на удивление там не было очереди, которая обычно бывает. «И здесь зелёный свет!», - подумала я на волне радости и, открыв свою почту, увидела письмо от друга. Он написал, что перевел на мою карту деньги, которых мне был достаточно, чтобы поменять авиабилет и остаться в ашраме еще на три недели вплоть до самого нового года. Я была безумно счастлива и благодарна!
«Любовь есть! Она есть! - кричало всё внутри меня. - Жизнь меня любит!»
Как же здорово полностью принять негативную сторону чего-то, чтобы тотально ощутить противоположную её часть без прикрас – такую, какая есть! Причем не нужно для этого ничего ни делать, ни выдумывать, оно само вдруг происходит!
«Божественное послание скрыто за каждым жизненным опытом, который вы получаете, – как за положительным, так и за отрицательным», - вспомнила я слова Аммы. Это правда! Не пройдя, не прочувствовав по-настоящему и не прожив негативную часть жизни, мы застреваем в суррогатах неправды, так иногда и не познав того, что ждёт нас за пределами прожитого. И поэтому так бывает трудно увидеть божественное послание именно в негативном опыте! Потому что божественное послание можно увидеть только потом!
Меня часто спрашивают, что значит «прожить негативную часть», что значит прочувствовать её по-настоящему? Обычно я привожу пример с чувством обиды. Да, мы все знаем что такое обида, мы все испытывали ее тысячи раз, и почему же тогда мы никак не можем ее прожить и освободиться? Дело в том, что «испытать» и «прожить-прочувствовать» в моём понимании – это не одно и то же. Когда мы «испытываем» обиду, то обида всегда бывает ПО ПОВОДУ кого-то, ПО ПОВОДУ какого-то человека, или какой-то ситуации. То есть мы все мусолим эту ситуацию порою часами, сутками, иногда неделями, а то и годами, и это чувство - оно как будто где-то снаружи. Да, мы чувствуем обиду, ее боль, но на уровне мыслей, то есть мы ее НЕ проживаем, мы ее словно жуем. И поэтому не можем почувствовать настоящее прощение и настоящую любовь - противоположные качества обиды.
«Прочувствовать и прожить негативную часть» - это значит сместить фокус извне во внутрь. То есть вы уводите фокус с того человека, который обидел вас, либо с той ситуации, которая произошла с вами – в САМО чувство. Для этого лучше закрыть глаза и наблюдать внутренним зрением, то есть вниманием. Обычно такое наблюдение обиды, если вы немного прислушаетесь, даёт некий дискомфорт внутри нашего тела, в каком-то определенном месте – возможно, в груди, в горле, либо еще какой-то части. Я, как специалист, называю это «застрявшей энергией». Именно эта энергия, оставаясь неосознанной, провоцирует новые ситуации, новые болезненные «возможности», дабы дать нам шанс и вероятность осознать и пройти опыт. И когда вы знаете об этом, то закрыв глаза, вам уже не важно что сказал тот человек, или как произошла та ситуация, теперь вы словно исследуете чувство, которое в вас протекает. И, конечно же, оно болезненно, вы можете плакать, испытывать боль вплоть до физической. Но в чем ту плюсы? В том, что вы всё равно плачете, всё равно переживаете, но я называю это «конструктивным плачем». Это тот самый плач, который освобождает, который не приводит к депрессиям, это осознанное проживание чувств, потому что именно это требуется от нас - землян - в Игре Противоположностей, которую мы все проходим на планете Земля. Это одна из задач – познать, прочувствовать, осознать все чувства, весь опыт ИМЕННО внутри себя! Не зря Будда говорил: «Лекарство только одно – осознанность». К сожалению, Будда не расшифровал свою знаменитую мудрость, но теперь-то мы знаем, что именно это лекарство лечит!
Поэтому все ситуации – они не приходят просто так! В моем случае с женщиной в зеленом сари – это лишь повод, чтобы вытащить наружу всё, что скопилось во мне неосознанной энергией долгие годы. И когда всё это выходит наружу, то нужно дать время погрузиться вовнутрь и увидеть что же на самом деле происходит внутри. А можно во всем обвинить «ядовитое сари» и запихнуть очередную возможность опять вовнутрь и, несомненно, создать новую подобную ситуацию в будущем для выхода и обнаружения всех непрожитых чувств. Другое дело, что воплощались мы тысячи раз, и скопившихся энергий прошлого, зашитых в нашем подсознании и активированных в детстве, так много, что нельзя сказать, что мы перестанем обижаться. Тут нужно порадоваться тому, что сейчас у нас появился шанс, у нас, по крайней мере, появились осознанность и знания по этому поводу. Не так-то просто, но всё же - чем больше мы осознаем, тем легче нам становиться жить! И не забываем, что шли мы на эту Землю добровольно, зная, что всё равно у нас получится!
Я осталась в ашраме еще на три недели. Они пролетели очень быстро. Я постаралась быть очень занятой и впитать все нюансы моего пребывания здесь, выучилась на севу для работы на сцене рядом с Аммой. Это четко спланированная организация, каждый знает свое место и свое дело, поэтому вокруг Аммы никогда не бывает никакого столпотворения - вокруг нее целая группа людей точно знает что делать в какую минуту и какой момент. Также я продолжала петь баджаны с Юлией и Александром. Познакомилась с двумя женщинами из Москвы, с которыми мы решили организовать центр Аммы в Москве. Так и было по приезде. Я была свидетелем грандиозного праздника рождества Христова, и в ночь с 31 декабря 2011 на 1 января 2012 года я улетала домой в Москву.
Накануне вечером 31 декабря я попала на последнее объятие к Амме. В руках у меня был листочек с несколькими вопросами, которые я написала на английском языке в надежде, что будет возможность их задать. Но когда Амма меня обняла, то стало смешно, насколько эти вопросы были для меня маловажными. Тогда на ум пришел один вопрос, который на тот момент был для меня действительно актуальным: «Что делать мне дальше, Амма?» Когда Амма услышала вопрос, то она звонко рассмеялась. Она прижала меня к себе, затем по-матерински махнула рукой и сказала: «Иди, дочь моя, всё у тебя будет очень хорошо! Благословляю тебя!»
"До свидания, Амма, я буду тебя вспоминать!" - произнесла я тихо.
Мне хотелось добавить: "И ты помни меня, Амма!", но я не стала это делать, потому что Богиня-Мать не забывает нас никогда...
Я приехала в Москву и в следующей поездке в Санкт-Петербург, где я проводила семинар, я чётко поняла, что переезжаю в этот легендарный красивый город. С этого момента у меня начался совершенно другой новый период в моей жизни. Та девочка-француженка была права, назвав меня аммой, потому что ровно через год я поняла, что в третий раз буду мамой. Благословения Аммы работали ))).
Возможно, когда-то я опишу и этот период в своей жизни. А сейчас я хочу поблагодарить всех вас, кто был свидетелем одного из моих многих путешествий в Индию! Люблю вас, мои милые благодарные читатели и читательницы!
Желаю вам всех благ и будем вместе творить дальше!
Ваша Анна Саирам.
[email protected]
