ПОКАТУШКИ – НИКТО НЕ ХОДИТ ПЕШКОМ В ЛОС-АНЖЕЛЕСЕ

 Несмотря ни на что, в Лос-Анджелесе есть и крутые вещи: пляжи – на них не ходил, поздно просыпаюсь; экскурсии в киностудии – не был; Диснейленд – да! Обожаю! Запрет мужчинам с длинными волосами на проход в Диснейленд был снят. В начале 1977-го  мы отправились в Анахайм, и мне посчастливилось увидеть Микки и его друзей, а в пещере Тома Сойера моя спутница шаловливо полезла в мои брюки. Дядя Уолт не одобрил бы подобное. Наверняка он перекрутился несколько раз в могиле, жидком азоте или в чем он там упокоен. 

Изюминкой Лос-Анджелеса считаются поездки в большом американском автомобиле вдоль улиц с пальмами, с выставленной за окно рукой под лучи теплого калифорнийского солнца. Летом 1980-го я именно так и поступил, будучи за рулем взятого напрокат автомобиля. Я ехал по бульвару Санта-Моника за комбиком для Джона Дикона, слушая свою любимую радиостанцию KLOS. Находясь в гармонии с миром, я закурил сигарету, а спичку выбросил в окно. Вскоре я услышал звук полицейских сирен, а в зеркале заднего вида увидел черно-белый автомобиль с мигалками, который явно намекал мне свернуть на обочину. Я часто видел по телевизору сцены с полицейскими, так что знал, что нужно делать: быть спокойным, оставаться на месте и держать руки на руле. В конце концов, я был невиновен – разве нет?!

Полицейский побрел к открытому окну моего автомобиля, снял очки и поинтересовался:

- Это вы выбросили окурок из окна машины, сэр?

- Нет, я не… да. Разве?

Полицейский опустил взгляд на мою пепельницу, где все еще тлела недокуренная сигарета.

- Ясно. Значит, это была спичка. Вы осознаете, что в Калифорнии это считается преступлением?

С этого момента я решил включить глупого извиняющегося иностранца, говорящего с явным акцентом.

- Мне очень, очень жаль, офицер. Я сделал это неосознанно.

- Сэр, из-за сухого воздуха у нас большие проблемы с лесными пожарами. Таковы законы штата.

- Да, конечно, офицер, все предельно понятно.

- Могу я увидеть вашу водительскую лицензию, сэр?

- Конечно, она находится в моей сумке…

Я потянулся к своей наплечной сумке, лежавшей на соседнем сиденье.

КЛАЦ!

Я обернулся и увидел большой полицейский пистолет. В моем воображении сразу всплыл стандартный арест: «Аккуратно и медленно, сэр».

Я передал свою лицензию полицейскому, тот покрутил ее, повертел, а затем задумчиво потер подбородок.

- Ммммм… так вы англичанин?

- Да, верно.

- Ну, сэр, советую вам впредь использовать пепельницу.

 После своего мудрого изречения полицейский удалился. Я подождал, пока мое напряжение спадет, переключил передачу и осторожно поехал вниз по бульвару.

Американская водительская лицензия – очень удобный способ идентифицировать человека, поэтому я тоже решил обзавестись ею. Я отметил время в нашем расписании, чтобы отправиться в арендованной машине на водительский экзамен. Но я не предусмотрел, что зайду с Джоном Диконом в ближайший бар, а затем и вовсе окажусь Playboy Club в ночь перед сдачей экзамена. Я потратил там кучу времени на общение за бутылкой горячительного с актрисой из сериала «Любовная лодка». Думаю, она была немного популярной, но кто не популярен в ЛА?! После нескольких часов сна, я утомленно двинул в Департамент Транспортных Средств, где стал в очередь за бланками для письменного теста и заплатил свои тридцать баксов. Если вы провалили письменный тест – вы всегда можете вернуться в очередь и взять еще один бланк, снова заплатив тридцать долларов.

 «Как вы поступите, если на дороге появится человек с белым жезлом или тростью?» Ну, предположений у меня было всего два: я съеду на встречную полосу, чтобы избежать столкновения; я открою окно и крикну: «Прочь с дороги!»

Мне было сказано выйти на улицу и ожидать экзаменатора. Меня по-прежнему мутило после прошлой ночи, которая, к слову, была просто замечательной! Девушка, принимавшая экзамен, с удивленной физиономией подошла к моему автомобилю. Оказывается, я не в ту сторону поставил свою машину на улице с односторонним движением.

Экзаменатор уселась на пассажирское сиденье и уведомила меня серьезным театральным голосом, что все будет оцениваться по справедливости, и мне никоим образом не удастся обвести ее вокруг пальца.

Я безропотно кивнул и начал движение. Из ста баллов у меня не было еще ни одного. По мере нашей поездки, она вычитала с меня баллы за ошибки, а минимальный проходной балл – 70. Тест на умение водить машину занял около десяти минут, за это время я успел несколько раз объехать квартал. Когда я подъехал к перекрестку, меня попросили «повернуть здесь налево, пожалуйста». Я подождал, пока дорога будет свободна, а затем идеально повернул. Экзаменатор ошалело посмотрела на меня. «Вы только что повернули на красный свет». Черт побери, я совсем забыл о светофоре!

- Я думал, в Калифорнии можно поворачивать на красный свет, если это можно сделать безопасно?

- Нет, сэр, так нельзя. К слову, вы англичанин?

- Да, мадам, вы весьма наблюдательны, - отрезал я.

 - Видимо, вы не шибко разбираетесь в  вождении.

После ее слов мы поехали обратно в испытательный центр, где она передала мне лист с оценкой 80 баллов! Если бы я потерпел неудачу – мне пришлось бы присоединиться к концу очереди и вновь платить тридцать баксов, чтобы повторить попытку. Мне понадобилось сделать фото для лицензии, а это значит, что у меня был всего один шанс выглядеть на снимке уголовником, придурком, растлителем малолетних или ухмыляющимся шутом. И я выглядел как все вместе взятые, плюс, еще капельку как Кит Ричардс в один из худших дней. На фото я увидел испуганный взгляд человека, который только-только очнулся в Лос-Анджелесе и еле стоит на ногах из-за тремора, словно вокруг землетрясение!

ПРОХОЖДЕНИЕ СКВОЗЬ

Лос-Анджелес – это прибежище для многих Роковых Акул: женщин, смакующих рок-н-ролл, а также их сопутствующих атрибутов. Эти женщины привлекают внимание к своим записям своими большими формами, втиснутыми в костюмы из спандекса; большими начесами, блестками и туфлями на длиннющей шпильке. У Роковых Акул есть тяга к барбитуре, особенно к снотворным лекарствам по типу Метаквалона. Логово таких Акул обычно выглядит как стандартная потрепанная квартира в Западном Голливуде, а их холодильники покрыты «трофеями»: пропусками для прохода за кулисы к любой когда-либо приезжавшей группе. На удивление, эти дамочки были уж слишком социальными животными, знававшими даже моих товарищей, работавшими с другими группами. Одну из таких теток я встретил в The Rainbow, и звали ее Бамм-Бамм. Видимо, ее прозвище произошло от имени ребенка из мультфильма про семейку Флинстоунов. Какое-то время мы провели вместе, а одним поздним, но очень ярким утром, она попросила меня забрать ее после работы. Я заехал за ней на машине, взятой в прокат, и мы покатили в сторону Беверли-Хиллз и Бэль Эйр. Заехав в богатенький район, она попросила меня свернуть на обочину. Я остановил машину у стальных ворот, и мне было приказано сказать пару слов в камень?! Я огляделся и увидел кусок ненастоящего камня с узором из прорезей. Я должен разговаривать с этим? И что я должен сказать? Обсуждать с этим камнем геологию? Однако мне не пришлось заводить разговор первым, потому что мы стояли аккурат под прицелом камер наблюдения. Из «камня» начало раздаваться потрескивание, а затем чей-то голос вежливо поинтересовался, чем может быть полезным. Бамм-Бамм наклонилась и стала вопить в этот кусок камня кто она и зачем прибыла сюда. Ворота медленно отворились, и меня убедительно просили проехать к дому и не загораживать въезд. Я спросил ее, что это было? На что она ответила, что мы прибыли в поместье Playboy Mansion Хью Хефнера! Она вышла из машины и исчезла за большой деревянной дверью. Я был ошеломлен… Мужчины в черных костюмах и с рациями проследили за тем, чтобы я там не задерживался, поэтому я объехал усадьбу и выехал на улицу через вторые ворота. Я был ошарашен! Мне удалось побывать в самой цитадели вечеринок Playboy, словно я приехал на МакДрайв в McDonald’s. Я не знаю, что там делала та Бамм-Бамм, да и не спрашивал ее никогда, но подозреваю, что она там явно не цветоводством занималась.

Беверли-Хиллз, Сансет, Санта-Моника, Лорел Каньон, пляж Венис: названия в Лос-Анджелесе звучат гламурно. Для сельского парня куда привычней названия Factory Road и Abattoir Avenue. Одно из таких экзотических названий получила улица Кауенга, которая была локацией для многих фильмов Фабрики Грез; также у Queen были назначены там репетиции во время летнего тура The Game.

В перерыве на одной из репетиций я вышел под палящее калифорнийское солнце. БАЦ! Что-то ударило меня по голове и я начал падать. Меня подстрелили? Ну, это же Америка… Слегка обалдевший от такого поворота, я поднял голову и увидел озабоченные лица. В меня попал фрисби (прим. летающий диск)! Когда я вернулся к сцене, чтобы присесть, мой глаз уже был запухший и синего цвета. «Вот, парень, приложись пару раз к этому, - сказал фотограф Дуг, - это должно помочь». Он протянул мне какую то траву. Эффект наступил, и я решил отоспаться прежде, чем начну объяснять Queen, что получил травму во время драки. Ну, не говорить же им, что синяк от фрисби. Несмотря на урон, нанесенный моему лицу и сознанию, мы с Дугом стали близкими друзьями и остаемся ими и до сих пор.

ЗВЕЗДНОЕ КАЧЕСТВО

Если ты находишься в Лос-Анджелесе, не удивляйся, встретив какую-либо знаменитость. Генри The Fonz Винклер – по-видимому, большой поклонник Queen – стоял у задней стены сцены The Rainbow, наблюдая за репетициями группы. В The Rainbow мы встретили Стиви Никс, которую в тот момент окликнул Кристалл:

- Эй, Стиви, ты торчишь мне 19 долларов 95 центов!

- Чегооооо?», - недоумевала Стиви.

- Я купил твой последний концертник Fleetwood Mac, и он оказался крайне дерьмовым. Так что верни мне мои деньги!

Также мы видели там Джона Белуши в тот же вечер, когда он умер. Да и тот же Робби Уильямс частенько захаживал в The Rainbow в свои лучшие деньки.

Где-то в конце радуги (rainbow) лежит горшочек с золотом. Но в Лос-Анджелесе, как правило, там лежал черепок с дерьмом. Этот город может прожевать вас и выплюнуть без какого-либо сострадания. Но он может стать для вас источником молодости, если конечно, вы в состоянии позволить себе это. Одержимость перспективной юностью подпитывается экстремальными упражнениями, самоотверженностью и поведением, которое исключает употребление алкоголя, табака, наркотиков и вкусной еды. Как по мне, смешно, что люди идут на такие жертвы, но при этом продолжают дышать сухим, загрязненным воздухом. Никакая чистка от шлаков, прочистка ауры, шиацу, перерождение, чтение рун или иглоукалывание не смогут противостоять этому. Хотя вы можете юридически изменить свой знак зодиака, если ваши планеты расходятся гармонически. Самый распространенный в ЛА способ сохранить молодость осуществляется посредством чековой книжки и врачей-специалистов. Пластическая хирургия и ремоделирование пользуется спросом у населения любого возраста. Поговаривают, что пластические хирурги Южной Калифорнии собираются в тайном месте, куда они привозят все то, что было отрезано и выкачано. Затем из имеющихся запасов кожи, жиров и прочего они собирают новые лица для участников дневных ТВ-шоу. Якобы. 

Если даже вы выживете среди дыма и затрат в ЛА, есть еще одна малюсенькая проблемка, с которой нужно бороться: убийства, грабежи, изнасилования и т.д. Но хуже всего это иск в суд. Ну, или встречный иск.

Калифорния очень строга к вождению в нетрезвом состоянии, и это проверил на собственной шкуре высококлассный адвокат Queen. Приехав по делам в Лос-Анджелес, он был остановлен полицейским в Голливуде, хоть и был трезвым. Этот «орел закона» вовсе не обладал орлиным взором, а даже наоборот – был от природы слегка косоглазым. И, что еще хуже – недавно подцепил глазную инфекцию. Полицейский вывел его из машины для стандартной беседы, но состояние глаз адвоката навело копа на мысль, что тот под кайфом. Адвоката увезли в тюрьму, игнорируя его возражения: «Вы что, не понимаете? Да у меня венесуэльский конъюнктивит!» Независимо от того, трезвым он был или под кайфом, адвокат провел ночь в обезьяннике среди отбросов общества, набираясь отрезвляющего опыта.

 

Рок-шоу в ЛА – это как выступления цирка. «Невероятный форум» –ЛА Forum – огромный крытый стадион, расположенный в Инглвуде в получасе езды к югу от Голливуда. Его пропускная способность – 18000 человек, и все они приглашенные гости! Если вы играете трехдневное шоу, то за все время там будет куплено всего два билета. Ох, ладно, я чутка соврал. Два с половиной. Queen отыграли там четыре беспрецедентные ночи подряд в туре The Game – и это для них не предел. Вечеринки после концертов проходили в клубе Forum Club, и кого там только не было: большие и маленькие знаменитости, разношерстные лицемеры, прихлебатели и позеры, что стандартно для ночных гуляний в ЛА.

Ко мне подошла псевдоважная мадам средних лет, строящая из себя калифорнийку 10 из 10. Она пристала ко мне:

- Привет! Ты работаешь на сцене с группой, да?

- Что-то типа того, ага.

- Я без ума от того, как вы сработались с Фредди! У вас такое взаимопонимание и синхронность, вы так идеально слились вместе – воистину чудесно! Прелесть.

Она под наркотой что ли? Может, она имеет в виду мои прятки за кулисами или пианино, в ожидании момента, когда нужно передать Фредди микрофон или гитару?!

Затем она с энтузиазмом восторгалась цветными прожекторами «это так в стиле восьмидесятых!» Это и был 1980-й.

Во время одного из таких вечеров в Лос-Анджелесе мы воткнули петарды в миску со жгучим перцем чили, творчески украшенную креветками. После поджога мы поспешно ретировались в сторону Голливуда, а мини-взрывы «украсили» всю округу. Тогда мы и не подозревали, что изобрели для Лос-Анджелеса новый вид искусства – Перфоманс Кейтеринг. (Прим. Performance Catering – перфоманс с использованием продуктов питания)

В этом же самом «Форуме» я получил свои пятнадцать минут славы, когда Фред спонтанно и бесцеремонно пригласил меня на сцену перед исполнением Crazy Little Thing. Водрузив гитару на Фреда, я начал разбираться с его микрофоном в лучах прожекторов. Чтобы не дать аудитории заскучать во время этой незапланированной паузы, Фред объявил: «Это Рэтти! Его настоящее имя Питер Хинс, и он работает с нами на протяжении многих лет. Позвольте мне познакомить вас. Давай, поклонись публике, дорогуша». Я поспешил уйти со сцены как можно быстрее, сопровождаемый ярким лучом света. Меня сковывает панический страх перед ней. Но Фред продолжил: «Сегодня он выглядит не лучшим образом. У тебя грязная голова, дорогуша?» - «Просто перейди к песне, Фред». К счастью, он так и сделал.

Crazy Little Thing Called Love была единственной песней, во время которой Фредди брал в руки гитару – 12-струнную акустическую Ovation. Я и остальная часть Queen убедили его играть на гитаре на сцене после выхода этой песни в 1979-ом – это бы добавило шоу очередную изюминку и дало Фредди еще больше простора для «общения» с публикой. Тем не менее, эта акустическая гитара не вязалась с его образом мачо, поэтому пришлось срочно менять ее на другую.

- Фред, с этой гитарой ты слегка похож на тюфяка, это не работает, - сказал ему я.

- Ты правда так считаешь, дорогуша?

- Да, ты выглядишь тюфяком.

 - Ну, этого нам как раз и не нужно!

- Нет, а потому как насчет Fender Telecaster, наподобие той, которую использовал Брайан во время соло? Эта песня напоминает звучанием пятидесятые – эру Телекастеров. Так как Брайан играет на черной – и я знаю, как тебе нравится использовать белый цвет на сцене – я добуду тебе белый Телекастер».

Фред одобрительно качнул головой:

- Тогда уж и настрой ее для меня, Рэтти.

Так я и поступил. Я купил в Нью-Йорке белый Телекастер с кленовым грифом, который Фред опробовал в 1982 в туре Hot Space. Фредди не поладил с гитарой, обосновав это тем, что она слишком тяжелая. Этот Телекастер на удивление действительно был тяжелым, по весу напоминавшим больше гитары фирмы Les Paul, поэтому после нескольких проб Фред вернулся к акустике.

По возвращению в Лондон я позвонил в великобританский офис фирмы Фендер, а затем отправился туда и перебрал там все модели белого Телекастера, пока не нашел самую легкую. Удивительно, насколько они разнятся между собой. Выбранная гитара обладала очень скудным звучанием и гармоникой – зато была легкая! И Фред играл на ней, начиная с тура The Works, во время каждого шоу Queen. Тяжелая гитара была в качестве резервной.

В Лос-Анджелесе каждый из нас нуждался в убежище от всего этого сумасшествия, и таким местом стал бар Barney’s Beanery в Западном Голливуде. Это заведение знаменито большим выбором мировых сортов пива и домашнего чили, а также Коломбо – растрепанным сыщиком из телесериала.

  Руководство Barney’s разработали дизайн своей собственной фирменной футболки, надпись на передней стороне которой гласила «The Original Barney’s Beanery», а на задней «Faggots Stay Out Of Hollywood». (Прим: «Педики, держитесь подальше от Голливуда»). Я надел одну такую на спор в гримерке во время шоу Queen в Santa Monica Civic в 1976. В то время даже на спичечных коробках от Barney’s была надпись «Faggots Stay Out». Это были совершенно другие времена.

ВРЕМЯ ДВИГАТЬСЯ ДАЛЬШЕ

Лос-Анджелес – магнит для альтернативных образов жизни и религиозных культов. А некоторые продвигают это прямо в аэропорту.

- Не хотите ли приобрести этот чудесный оранжевый цветок? - спросил меня какой-то лысый парнишка в крашеной простыне прямо в зале аэропорта.

- Нет, но я хотел бы купить большую бутылку водки и апельсин!

- Мира и любви тебе, брат.

- А тебе рок-н-ролла, чувак!

- Харе Кришна, мир и любовь!

- Гарри Рамсден, соль и уксус!

Ох, пора уже убираться из этой «Ля-Ля-Ляндии». Посадочный талон, будьте добры, ваше место у окна.

 

ГЛАВА 5

 

ЯПОНИЯ

 

(Высокие парни на свободе)

 Из Лос-Анджелеса мы отправились на восток через большой синий водоем, обычно именуемый Тихим Океаном, переправляясь из одного непонятного местечка в другое. Лос-Анджелес, безусловно, странное место. Но впереди нас ждало нечто не менее непривычное и интригующее. В середине семидесятых Япония все еще была необычной новинкой – будоражащим бонусом для немногих групп, приглашенных туда с концертами. Queen стали популярны в Японии еще даже до того, как приехали туда.

 

«Тебе не понравится их еда» – промолвил человек, уже бывавший там, кивнув головой в сторону самолета, летящего в Токио. Он был прав. Стюардесса с непорочной улыбкой раздавала лотки с холодным рисом, сырой рыбой, пикулями и водорослями. Сырая рыба! Сейчас я бы не отказался даже от рейр стейка (прим. стейк с кровью), только оторвите ему рога, протрите задницу и положите на тарелку с картофелем фри. Но сырая рыба?! Улыбка сползла с моего лица. А еще с моего лица вместе с сажей сползло горячее полотенце. Где бы мы ни были в Японии, нам всегда подносили полотенца – холодные или горячие, иногда сбрызнутые парфюмом – чтобы мы могли протереть руки и лицо. Для четверых роуди, которые редко моются, это было очень удобно, но вряд ли этими полотенцами можно было протирать подмышки в ресторане.

 

Чистый и полный энергии я с нетерпением ожидал нашей посадки в аэропорту Ханэда, а внизу виднелись огни Токио. В моей голове прозвучал удар в церемониальный гонг: Питер Хинс впервые прилетел в Азию. Вскоре я стал свидетелем того, что представляет собой битломания.

Японские телохранители провели Queen через толпу истерично вопящих фанатов. Брайан Мэй возвышался над толпой как кудрявый бобовый стебель; Фред, Роджер и Джон на своих каблуках и платформах были гигантами на фоне японцев. Одни только их прически в семидесятых годах прибавляли росту шесть дюймов.

Толпы фанатов проследовали за нами в отель. Я ощущал себя так, словно попал в кино. Все было настолько сюрреалистично и я настолько увлекся этим зрелищем, что даже не чувствовал своих биоритмов. Адреналин взял гору.

За этим последовало знакомство с подозрительной пищей, с причудливыми и безмятежными достопримечательностями, пронзительными шумами и едкими ароматами. А вскоре я столкнулся с очень важным наставлением.

- Осторожно! В Японии высокий уровень заболеваемости венерическими болезнями, - сказал нам один старый мудрец. И да, он был прав.

Вводный вопрос любого японского врача: «Вас не беспокоят выделения?»

- Нет, дело не в этом. Я почти ничего не слышу, и у меня болят уши после перелета. Очень больно.

- Ааааааа, ваши ушки болят, когда вы летаете.

Это были деньки, когда господствовал Бенни Хилл и его своеобразный юмор. Ура-патриотизм? Тогда я и понятия не имел, что это такое; иностранцы нужны были для развлечения. Ксенофобия? Нет. Мы определенно не боялись иностранцев. Наоборот, мы очень хотели познакомиться поближе. Особенно с юными дамами.

 ШПИОНАЖ

Из комнаты одного из членов экипажа звучала приглушенная фраза, сказанная на английском какой-то японской девушкой:

- Ты просто роуди, но для меня ты – рок-звезда!

Пауза, чтобы представить улыбку парня, последовавшую за следующей ремаркой девушки:

- Я не группи, у меня тоже есть чувства!

 Эту информацию мы услышали при помощи токийского «жучка»: маленького радиоприемника с микрофоном, обнаруженного в одном из магазинов в квартале Акихабара, Токио. Если правильно настроить это приспособление и вставить туда кассету, то можно было на веки вечные запечатлеть любые разговоры. Как только «жучок» был зафиксирован – обычно мы цепляли его на занавески – мы отправлялись клубиться. По возвращении, хихикающие и пьяные, мы поднимались в комнату на верхнем этаже и настраивали наше устройство. После завершения записи мы с нетерпением ожидали саундчек Queen следующего дня, чтобы включить и прослушать то, что было записано. Queen оценили наше озорство. Им понравилась эта идея.

 Наша жертва вынуждена была слушать свои перлы вместе со всеми:

- Я не плейбой, детка, но я считаю тебя особенной. Не хочешь остаться? Я так устал.

СЕРЬЕЗНО?! – кричала дорожная команда в унисон.

- Конечно, я смогу познакомить тебя с Фредди и Брайаном. Они часто захаживают в мою комнату.

СЕРЬЕЗНО?!

- Нет, я не женат. У меня даже нет девушки. Я ждал кого-то такого же особенного, как ты.

СЕРЬЕЗНО?!

 

- Нет, не уходи. Останься. Я так устал, что мы можем ничем не заниматься, а просто лечь спать. Ты можешь доверять мне.

 

ДА НЕУЖЕЛИ?!

 

Все покатывались со смеху.

 

ВДАЛИ ОТ ДОМА

 

Хотя вся эта японская экзотика была довольно стимулирующей, было радостно и комфортно встретить что-то знакомое. Например, было отрадно встретить надписи на английском: McDonald’s, Shakey’s Pizza и English Pub.

Также в свободном доступе были журналы Playboy и Penthouse. Но, открыв один из них, вы могли обнаружить, что «женские прелести» закрашены командой японских дам, вооруженных черными маркерами.

 В Японии не разрешено выставлять напоказ лобковые волосы, но изображения связанных девушек в белом нижнем белье и с кляпами во рту – в свободном доступе.

 

Все шоу Queen здесь начинались гораздо раньше – обычно в шесть часов вечера. Раннее начало обусловлено удобством юных поклонников, чтобы те успели уехать домой на общественном транспорте после шоу. Многие из них приходили на выступление в школьной форме, что некоторые из членов команды сочли довольно привлекательным.

 

Визуальная часть шоу Queen пострадала: был наложен запрет на использование пиротехники, а также на полную темноту в зале во время концерта, чтобы входы и выходы были видны. Когда группа выходила на сцену, они могли видеть зрителей в зале, что порядком портило их появление. А один конкретный вокалист был и вовсе недоволен.

- Рэтти, выруби эти чертовы огни или я не выйду на сцену!

 

Знакомо, не правда ли?

 

Но он все-таки вышел и публика взорвалась! Японские зрители умопомрачительные энтузиасты, но удивительно уважительные. Не нужны были никакие стальные ограды или качки на тот случай, если толпа прорвется на сцену. Очень цивилизованная публика.

Благородные японцы и их обычай поклона стали целью шутки бесчестной дорожной команды. До начала шоу мы вышли на сцену и поклонились зрителям. Увидев нас, первые ряды поклонились в ответ. Мы повторяли свое приветствие, втягивая в это все больше и больше зрителей до тех пор, пока толпа не уловила происходящее и, смеясь, зааплодировала нам. (На некоторых концертах нас поприветствовали даже лучше, чем саму группу!) Они проявляли свою признательность, бросая на сцену во время шоу различные вещи: конфетти, цветные ленты, игрушки, подарки, открытки и записки с признаниями в вечной любви к Фредди, Брайану, Роджеру и Джону. Эти дары собирались и сортировались по коробкам с инициалами каждого члена группы. «Член группы» - общий термин, используемый японцами: «Члены группы уже прибыли? С каким членом группы ты играешь? Мой любимый член группы…» Джон Дикон был очень популярным в Японии и, вероятно, был там величайшим членом группы Queen.

 

Эти коробки с большей частью подарков после концерта доставлялись в гримерку Queen для детального ознакомления. «Все эти подарки очень классные, но где телевизоры Sony и мотоциклы Kawasaki?», - язвил Роджер.

 

Queen - мультимиллионеры, которые не нуждались в подарках или экономии на камерах, цифровых часах или магнитофонах. Многие из подарков от поклонников перевозились в чемоданах в Англию на наш священный склад в Elstree Film Studios, где мы провели много приятных часов, взрывая мягкие игрушки порохом для фейерверков. Если вы не вспарывали маленького плюшевого пингвина, не начиняли его порохом, не поджигали тросик, не прятались и не наблюдали за тем, как он взрывается – вы и не жили вовсе. Прости, Брайан.

 

Для команды тур по Японии сам по себе был приятным бонусом. Но когда билеты на шоу на арене Budokan, Токио, были распроданы – это стало приятным бонусом и для промоутера. Тогда промоутеры Queen Watanabe Productions выдавали витиевато украшенные конверты с красочной графикой и логотипом Queen. Внутри лежало несколько сотен йен (около двух фунтов стерлингов). «Это ценное внимание» и отличный подарок на память, но где же Sony Walkmans, часы Seiko и камеры Nikon, которые раздавал чужой промоутер своим приглашенным группам?

Так как японский экипаж выполнял все погрузочно-разгрузочные работы и занимался перевозкой оборудования, можно справедливо отметить, что наша команда относительно отдыхала в туре по Японии. Группе же приходилось работать; у них было изнурительное расписание интервью, выступлений на ТВ, фотосессий, промо-акций, игровых шоу, открытие супермаркетов и так далее. И все это с вежливой улыбкой.

 

Когда мы прибыли, японская команда, которая взяла копии всех заметок и срисовала схемы установки оборудования, успела установить для Queen усилители и барабанную установку. К сожалению, все это дело они установили задом наперед, а также измеряли расстояние от задней части сцены, а не 23 фута от передней! На японском шоу все было хорошо организовано при помощи дополнительной команды местного экипажа, работников общепита, водителей грузовиков, а также переводчиков и промоутеров.

В те дни, когда группа была моложе, стройней и энергичней, музыканты играли экстра-шоу в два часа дня, так как билеты на шоу на шесть часов вечера были полностью распроданы. Некоторые из этих мест были большими школьными спортзалами, которые до сих пор вмещают, по меньшей мере, несколько тысяч человек.

Во время путешествий за пределами Токио в школьные гимназии и участки ядерных взрывов, страна становилась нам еще более чуждой. Это была середина семидесятых, и многие местные жители, никогда не видевшие на своем веку высоких приезжих с запада с длинными или светлыми волосами, останавливались поглазеть на такое зрелище. Они, вероятно, никогда даже не видели по телевизору фильм «Старски и Хатч». Для путешествия в Хиросиму, Нагою, Осаку, Химэдзи, Ямагути, Сендай, Фукуоку и Канадзаву мы брали билеты на самолеты авиалиний All Nippon Airways или же на автобусы и Синкансэны (сверхскоростные поезда).

В местном ночном клубе Канадзавы (где?) под метким названием «Зоопарк» нас поприветствовали бесплатными напитками и свободным входом. Отличное место. После нескольких рюмок, когда некоторые парни из нашей компании отправились беседовать с милыми дамами, руководство клуба попросило всех вернуться к своему столику. Зачем? Мы не причиняли каких-либо проблем или неудобств (пока что), девушки тоже не жаловались на нас (пока что), так в чем же дело? Политика клуба гласит: «Вы должны оставаться за тем столиком, который заняли с самого начала, и только с теми людьми, с кем изначально пришли. Либо вы этого придерживаетесь, либо вы покинете заведение». Ну и ладно. Увидимся в гостинице, девчонки! Притащить девушек в твой гостиничный номер за пределами Токио было проблемой, если они не были там зарегистрированы. Тогда все средства хороши: коррупция, пожарные лестницы, маскировка, взяточничество и диверсионная тактика, чтобы ублажить сотрудников отеля. Если же вам все-таки удалось протащить дамочек в свою комнату – это практически гарантированно означало, что они прилипнут к вам как сыпь; будут следовать за вами по пятам как собачки.

К сожалению, одно слово из предыдущего предложения встречается часто: сыпь. Старый мудрец был прав! Уретрит и гонорея были широко распространены, но, к счастью, это были безмятежные пре-СПИДовые деньки, когда для лечения венерических заболеваний хватало укола пенициллина, отказа от алкоголя и небольшого количества чувства вины.

СЕКС ПОЛИЦИЯ

Однажды вечером в провинциальной Японии ко мне ворвалась секс полиция! Это такие ребята, которым не повезло подцепить кого-то и они, полные зависти, всеми правдами и неправдами стремятся остановить любую деятельность тех, кому повезло больше.

Ворвавшись в номер своей конкретной жертвы, они не поймали его во время «преступления» - он крепко спал… Я спал один, потому что моя спутница к тому времени уже ушла. Ей нужно было рано уехать, чтобы успеть на работу вовремя. Я был уставшим от этой восточной девушки с крашеными рыжими волосами и черными губами. «Говорю вам, парни, она не была так уж плоха».

Подпитываемая адреналином и жаждой веселья, секс полиция освободила матрац от постельного белья и всунула в руки своей абсолютно нагой жертве. Мы зашли в гостиничный лифт и когда автоматические двери на первом этаже открылись, перед нами предстала кучка пожилых японских леди, собравшихся по случаю свадьбы. Оказывается, матрац - слишком тяжелая и неудобная вещь, если вам необходимо прикрывать свой срам. Особенно, если на вас недоверчиво глядят элегантные пожилые японцы.

Некоторые фанатки из тех, что попадались на нашем пути, имели милую привычку оставлять в качестве подарка (не считая ЗППП) свои школьные значки. Некоторые из этих значков были в форме сердца с тесненной горой Фудзи и иногда с иероглифами на обратной стороне. Староста? Лучшая в своем классе!

КОМНАТА В ГОСТИНИЦЕ

В основном группа и дорожная команда селились в разных гостиницах, так как японцы достаточно компактные, и порой в номере не хватало места даже для того, чтобы оставить открытый чемодан. Спешу добавить, что группа не оставалась в подобных помещениях. Во многих комнатах команды были пластиковые ванны, а в туалете были диаграммы человечков, чтобы показать японцам, как использовать западный унитаз, так как у них является стандартом простое отверстие в полу.

Пребывая и путешествуя в Японии по отдельности, мы редко (не считая концертов) видели Фреда, Брайана, Роджера и великого Джона, хотя иногда все-таки пересекались со своими работодателями на вечеринках или в ночных клубах.

Во время японского турне обычно было несколько остановок в Токио, и я время от времени оставался с великим Джоном в гостиной его номера в отеле New Otani или Keio (KY) Plaza в Синдзюку, куда мы возвращались поздней ночью после клуба.

Клубы в Токио просто прекрасны. Вас там отлично встретят, даже если вы ужасный парень. Группа жаловала клуб The Lexington Queen в Роппонги, посещаемый западными фешн-моделями. А дорожная команда предпочитала тусить в клубе Byblos в квартале Акасака – это была обычная дискотека с несколькими этажами и диджеем. Приезжим группам и их командам было разрешено вести себя так шумно, как нам и нравится – но без насилия и деструктивного поведения. Всегда где-то в глубине сознания закрадывалась мысль, что японские вышибалы – все поголовно мастера боевых искусств. Великий Джон, который был единственным на моей памяти участником Queen, активно проявлявшим себя на танцполе, любил поддать и зажечь в Byblos. Особенно после чаши сакэ размером с НЛО. Ритм-игрок с реальным ритмом – таков великий Джон. В стоимость входных билетов в Byblos входили также (разбавленные водой) напитки: «Восхитительный Король» для парней и «Обворожительная Леди» для девушек.

В этом клубе есть ВИП-зона с круглым столом и изогнутыми скамьями вокруг него. Однажды вечером в эту зону пожаловал известный японский актер с девушкой под руку. Они заказали шампанское – невероятно дорогое в Японии. Но актеру было невдомек, что роуди другой группы в это время под этим самым столом проводил сеанс рекуперативного сна. Японской знаменитости принесли шампанское в стильном серебристом ведре, и тот уже было решил откупорить его, но в этот момент… растрепанная фигура выползла из-под стола, оперлась на него, затем занырнула в ведро с шампанским, после сползла обратно под стол и снова уснула. По понятным причинам актер со своей спутницей решили покинуть заведение.

Благодаря своей японской подруге я однажды встретил в ночном клубе Токио японского гангстера. Он владел этим заведением и еще несколькими в придачу. Мы разговорились с ним при помощи переводчика, и гангстер этот поведал, что терпеть не может американцев. Но любит и восхищается англичанами и нашей культурой, гордится нашим военным наследием и уважает нашу королевскую семью…

«Привет, старина. Я – Питер Хинс, второй граф Хаммерсмита и Фулхэма. Премного рад нашей встрече».

Мы получили бесплатную еду, выпивку, брелок для ключей и проезд домой. Япония полна клубов и баров, а у каждого заведения есть своя неоновая вывеска. До введения политкорректности, Япония была в состоянии предоставить молодым парням неприличные развлечения. Еще было забавно, как японцы интерпретируют английский язык, например, в названиях японских клубов: Image Lash, Club, Goose, Refreshment House, Club Open, Club Brain и, хотя я никогда не сталкивался с ним, без сомнений там был еще Club Foot.

Тем не менее, в Японии были и другие привлекательные «фишки», не включающие в себя алкоголь, секс, ночные вечеринки и так далее. Поэтому большую часть своего времени мы пытались посещать святыни, храмы и дворцы; мы даже осмелились попробовать местную кухню. Среди деликатесов Саппоро было пиво с живыми мальками угря – не моя тема, но телохранители упивались этим хрустом рыбок перед глотанием. Брайан Мэй так ужаснулся этому, что выпустил мальков в ближайший декоративный поток.

Лично я был в шоке от некоторых «морепродуктов» Осаки, когда стал свидетелем буксировки баржей огромного кита. На туше кита было несколько японцев, крошащих его труп топорами.

Японские ночи пробуждали к жизни не только улицы, но и морепродукты в виде неоновых автоматонов: гигантских крабов, размахивающих своими клешнями и флуоресцентных поющих креветок. В огромных залах наподобие аркадных Pachinko Halls* люди сидели у автоматов как завороженные, наблюдая за тем, как металлические шарики катаются по трубкам и отверстиям, иногда выпадая в лоток выигрыша. Никаких очевидных навыков для игры не требовалось. Странно. *(https://ru.wikipedia.org/wiki/Патинко)

А затем я увидел Mole Bashing Machine (прим. она же Whac-A-Mole), в которой из дыр появлялся муляж головы крота, и по нему нужно было бить молотком. При попадании по голове крота раздается писк и даются баллы. Хорошая разрядка для нервов!

Также в ночное время в японских городах оживали торговые автоматы, чтобы обеспечить местных жителей всем, начиная с пива и сакэ и заканчивая зубными щетками и использованным женским нижним бельем (белым). Двумя напитками из этих автоматов, которые я пробовал, были Tasty Drink/Вкусный Напиток (никаких пояснений, просто Tasty Drink) и Pocari Sweat/Пот Pocari. Понятия не имею, что такое Pocari – и даже не знаю, потеет ли оно. Этот напиток дополнял Диетический Пот Pocari. Оба сладкие на вкус и весьма неплохи с водкой, если под рукой нет другой альтернативы. Даже будучи в состоянии алкогольного опьянения, мы избегали покупки странных засушенных кусков морепродуктов, предлагаемых торговым автоматом. Высушенные щупальца кальмара? С мороженым? Одно из популярных японских блюд, которым мы по-настоящему наслаждались, было Сябу-Сябу: мясо с овощами, приготовленное в традиционном горячем горшке. Это название забавляло нашу команду, поэтому мы стали использовать «Сябу-Сябу» в качестве приветствия во время своего масонского рукопожатия роуди.

Мы не понимали японского языка, а когда наша команда быстро перекидывалась между собой парой слов или заговаривала на сленге, нас одинаково не понимали как в Японии, так и в Нью-Джерси.

ЩЕТКИ

Коммерческие предложения двадцатого века шли бок о бок с традиционными символами и обычаями Японии. Одним из таких примеров – бани. Купание, вероятно, древний и регулярный обычай в Японии, но не такой регулярный у дорожной команды. После концерта в районе Хаката (одна из половин города Фукуока) в 1979 году, для нас всех был организован банный день в выбранном промоутером месте под названием The Hole In One Club.

У японцев особая страсть к гольфу, поэтому внутри здания было восемнадцать «лунок» – маленькие деревянные домики, похожие на предбанники. Коридоры были покрыты искусственной травой из пластика, а номера этих «лунок» были напечатаны на флажках для гольфа, которые поворачивались, если кабинка была занята. На первом этаже была комнатка а-ля кабинет стоматолога, в которой мы нервно ожидали, когда позовут наверх.

Это был совершенно новый опыт для меня. Раньше я полагался только на свой шарм, чтобы кадрить приглядевшихся дамочек. Меня пронял страх, будто мне сейчас будут удалять нервы из зубов. Мне не стоит волноваться.

Меня пригласили в «лунку» под номером восемь. Эта крошечная комнатушка была разделена на две секции. Сухая секция, в которой стояла небольшая односпальная кровать, зеркала, компактный холодильник с напитками и комод, в котором лежали бутылки с виски и сигареты на выбор. Второй секцией была влажная зона с глубокой ванной, плиточным полом и дренажной решеткой, «U»-образным стулом и шлангом высокого давления. Со сменными насадками. Моя распорядительница не говорила по-английски, но все прояснилось, когда она окунула мое тело в ванну. Затем она высушила меня и усадила на деревянный стул, где она начала «особый уход». Это по-прежнему вызывает слезы на моих глазах. Слезы радости.

Между делом она периодически окунала меня в ванну, куда были добавлены ароматические масла и красивые бутоны роз. Эта восточная девушка тщательно вымыла волосы и почистила зубы прежде, чем развернуть тонкий коврик наподобие тех, что используют для аэробики. Она разлила на него теплое масло, мед, а сверху уложила меня. И обратно в ванну! Издевательство какое-то.

Будучи уже кристально чистым, я спустился по лестнице навстречу улыбающимся лицам. Я чувствовал себя свежим, спокойным и собранным как никогда. И, определенно, чистым.

Поговаривают, через несколько лет в этом месте произошло возгорание. Возможно, всему виной трения и растирания?

КОМРАД РЭТСКИ

После окончания японского турне 1982 года, последний концерт которого проходил в Токио на бейсбольном стадионе Seibu Lions, оборудование было отправлено на юг в доки города для таможенного оформления и погрузки в контейнеры для дальнейшей доставки в порт Феликстоу, Англия. Рано утром трое из нас покинули отель в Акасака и вместе с Мако, нашей переводчицей, отправились в порт. К моменту нашего прибытия оборудование было разгружено и рассредоточено по всему таможенному складу. Там же присутствовали представитель нашего промоутера и таможенный агент, кланяющийся и обещающий, что японские таможенники прибудут с минуты на минуту.

Во время незапланированного ожидания мы решили обойти доки к превеликому неудовольствию наших дисциплинированных японских коллег. Большие международные порты всегда меня интриговали; это были по-настоящему увлекательные места с суднами со всего мира.

На бетонном полу, как на скамье подсудимых, были разложены товары из самых разных и экзотичных уголков нашей планеты: начиная с фруктов странной формы и завораживающих расцветок в деревянных ящиках, высокотехнологичной электроники и компактных автомобилей, предназначенных для коммерческого вторжения в заокеанские страны. А неподалеку стоял центр моего внимания – огромное российское судно с золотыми серпом и молотом на красном фоне. Я никогда не был в России и не видел ничего русского (не считая галлонов водки, потребленной нами) и я был очень заинтригован возможностью увидеть что-то из-за железного занавеса.

 Прибыв в порт, таможенники без всяких задержек перешли к оформлению бумаг на оборудование группы. Загрузив морской контейнер на судно, экипаж крепко зафиксировал его, чтобы защитить от натиска океанской воды. Покончив с погрузкой и другими обязанностями, я решил вернуться в Токио, чтобы успеть на ночной рейс в Лондон.

Наш переводчик Мако сказала, что у главных ворот я смогу сесть в такси, которое отвезет меня на станцию поездов по направлению в Токио. Она написала для меня инструкции на английском и японском языках, чтобы я не заблудился и не растерялся. Когда мы только приехали в порт, таксист подвез нас к складу с нашим оборудованием. Теперь же мы бы вряд ли смогли быстро найти выход отсюда, так как его попросту не было видно за сотнями складов и кранов. Мако в эффективной японской манере подозвала докеров и те спустя какое-то время приволокли дамский велосипед. Она настаивала, чтобы я ехал на нем, пока она будет идти рядом. Будучи совершенным английским джентльменом, я не мог согласиться. Но Мако настояла. В конце концов, мы решили ехать на велосипеде по очереди, но это было не очень эффективно; я посадил Мако на седло, а сам, стоя на педалях, повел велосипед. Все это было бы похоже на романтическую сцену из фильма «Буч Кэссиди и Сандэнс Кид», если бы не ухмыляющиеся и удивленные лица докеров, мимо которых мы проезжали. Было очень весело, мы доехали до своей цели и оба со смехом рухнули с велосипеда. Мако, пытаясь скрыть эмоции рукой, указала мне в сторону стоянки такси. Попрощавшись, я, было, отправился к выходу, но на КПП меня остановили местные сторожа. Вмешавшись, Мако выяснила, что японские охранники приняли меня за дезертира с российского судна. Я не мог прекратить смеяться, однако этим дядькам было вовсе не смешно – они попросили мой паспорт. И у меня его не было. Мако стала импровизировать; пародируя игру на гитаре, она объясняла им, что я музыкант из популярной группы. Не растерявшись, я достал из кармана свой ламинированный пропуск и бережно протянул его сторожам, словно это был священный оберег. И это сработало. Спохватившись, они проводили меня до такси.

Прибыв обратно в отель, я подтвердил регистрацию на перелет и упаковал свои сумки с недавно приобретенной японской электроникой, кимоно, гравюрами и коллекцией пластиковой еды, используемой на витринах ресторанов. Я поехал в аэропорт Нарита, где увидел Фреда и Фиби (его личного помощника) в компании телохранителей. Фреду очень многое нравилось в Японии, и он любил делать там покупки – не телевизоры Sony или камеры Nikon, но антиквариат и предметы искусства. Он был человеком превосходного вкуса (за исключением одного-двух своих сценических костюмов), а в своем доме в Кенсингтоне хранил коллекцию высококачественных произведений искусства.

Полет в Лондон проходил через Анкоридж, Аляска, где самолет приземлился для дозаправки. Помимо далеких заснеженных гор за окном, в самом транзитном зале можно было увидеть небольшой базовый бар и свирепое чучело гигантского белого медведя, стоящего вертикально в стеклянном корпусе. Мы с Фиби уселись на скамейку, а между нами втиснулся Фред. Здоровенная «гардеробщица» Королевского Оперного Театра и тощий оборванец роуди. Наш общий вид не подпускал любопытствующих и они наблюдали издалека. Фред всегда предпочитал оставаться инкогнито, но никогда не отказывал просьбам дать автограф.

Кристалл, еще один роуди Queen, носил кремовые шелковые рубашки с кожаными брюками. И, со слов тур-менеджера, со своей укладкой и внешним видом больше походил на травести-диву, чем на роуди. Однажды Кристалл на железнодорожной платформе раздавал автографы восторженным японкам. Двери поезда за его спиной захлопнулись, и он остался на перроне. Мы очень смеялись. Мы всегда смеялись над неудачами друг друга. Япония стала первым и единственным местом, где у меня попросили автограф. Я был немного смущен.

- Это шутка?

- Нет, я люблю тебя, Рэтти.

- Ох, ладно. А лет-то тебе сколько?

Они всегда юные и всегда в белом нижнем белье.

В Японии крыса – символ удачи. И дом восходящего солнца навсегда запомнится мне.

 

ГЛАВА 6

ДОРОЖНЫЕ ПРОИСШЕСТВИЯ

(Любые повреждения должны быть оплачены или стоимость вычтут из твоих командировочных)

ГОСТИНИЦЫ

В туре гостиницы становятся для тебя временным от-дома-к-дому. Разве что убираться там не нужно, что очень удобно. Queen заселялись в лучшие пятизвездочные отели поблизости, но если таковых не было – выбирались в ближайший «цивилизованный» город.

Несмотря на тщательное планирование, иногда один-двое-трое или все из Queen съезжали и оставались в отдельных или разных отелях. Потому что туалетная бумага была не того цвета, в лифте постоянно было много людей или из окна не было видно висячих садов Семирамиды. Во время гастролей или записи альбома, когда Queen приходилось оставаться в гостинице, они предпочитали сохранять анонимность. В связи с этим была разработана система псевдонимов, используемых при заселении и для пометки багажа:

Фредди Меркьюри – Альфред Мэйсон

Брайан Мэй – Крис Мулленс или Брайан Мэнли

Роджер Тэйлор – Рой Таннер или Рудольф де Рейнбоу

Джон Дикон – Джейсон Дэйн или Джадж Дред

Экипаж, который не использовал псевдонимы (хотя не мешало бы время от времени), заселялся в гостиницы по типу Holiday Inn, Marriott и Trust House Forte, где Queen были забанены еще во время Crazy тура 1979 года из-за диапазона творческого ущерба в Ливерпуле и крышесносной вечеринки в Брайтоне.

  В середине семидесятых проживание в гостинице Holiday Inn считалось самым настоящим праздником. Я, покоренный всем американским, обнаружил в своей кровати функцию «волшебные пальцы». Стоило опустить четвертак в прорезь, как эта функция срабатывала, заставляя кровать вибрировать в течение нескольких минут. Это отразилось на мне в виде тошноты и дезориентированного чувства – эффекта, который дает алкоголь, но за более высокую плату, нежели двадцать пять центов.

В уборной для меня было оставлено письмо от горничной («Дорогой гость»), которое повествовало, что унитаз продезинфицирован в целях моей безопасности, а на сиденье натянута белая клеенка. Естественно, мне нужно было проверить, смогу ли я туда помочиться. Душевые кабины с мощным и управляемым потоком воды превращали купание почти в веселье. Когда вы проводите в гостиницах столько времени, сколько это делаю я, у вас никогда не возникнет нужды закупать шампуни, шапочки для душа и пену для ванны.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: