Осязаемое, бесконечное, непостижимое

 

Время текло,

Рвалось, стонало,

В муках тепло

В нём ускользало.

Жизнь, уходи,

Тебя ведь нет.

Ветер в груди

Свищет.

 

Кровь обнажалась

Брызгами, слюной,

Грязью бросалась,

Липкая, как гной,

Шипами в глотке,

Кислотой в глазах,

Проси, спаси,

Мусором в мозгах.

 

В небе ночном

Рубец зияет.

Брюхо вспорол

Рогатый старец.

Вонь разнеслась,

Обдало паром,

Заволокло

Поля пожаром.

Окреп и расцвёл,

Взметнулся выше,

Силу отнял

И кровью пышет.

Двурогая тень

Накрыла землю,

Белый огонь

Рыщет.

 

Запахи звенели

Сотнями свирелей,

Сразу погибая,

Новый рождая шум.

Тишина пугает,

Думать позволяет,

Жизнью убивает,

Чёрный вздымая стяг.

 

Надрывом на выдохе

 

Тьма пылала,

В хрипе глотóк скрывала,

В радугу плевала.

Мать-земля рыдала.

 

Серп луны бросался

Беспощадно вниз,

Без победных криков

(Хоть жатва на славу!)

К смерти мчался вниз.

 

Сияние его осыпалось пеплом,

Отравленной пылью

Из глаз да в глаза.

Ему бы вцепиться

За бороду к ветру,

Но тот погибал

И тащил облака.

Косы в крови рвались,

Но цеплялись:

Вот бы небо свалить

Да землю прикрыть.

Дыхание ветра

С ритма сбивалось –

Ему до утра не дожить.

Я видел, как птицы в поисках ночи

Сгорали дотла,

Под солнцем кружась,

Тучей горящей,

Немой, умирающей,

Беззвучно тащили сукно,

Но дыр в полотне всё больше и больше,

И кровь уж не капает,

Камни летят…

Надежда гибнет последней,

А кости хрустят, хрустят.

 

Волки завыли

Устало, но страшно.

Не предали птицы,

Досталось врагу.

И долго будут помнить,

Которые остались

В живых, готовясь

К новому броску.

 

Живым не падать.

Всю силу в бросок.

Нет больше жизни,

И закружил в танце комок

Змеиными хлыстами,

Вороньими когтями,

С вечностью сплетаясь,

Кровь узлом рвалась.

 

Ветер слепой

Полз по холмам,

Загривки трепля и перья сдувая.

Живых он искал,

Но слышал лишь хрипы,

Среди них и почил –

Так было.

Не станет история лгать,

Никто ведь не спорит,

Никто не ответит.

 

Вам, глупым и живучим[7]

 

На крючья да в клочья!

Замучена сучья,

По сути овечья,

Порода людей

(Блядей, уродов,

Хотящих быть народом).

 

Выщерблен до дна

Гребень идеала.

Терпеть себя – судьба.

Карабкайся сначала.

 

Кровь

Не позовёт,

Семя

Не упадёт,

Дереву

Не расти,

Плодов тебе

Не трясти.

 

Каплей моралина

Вытравлен твой дух.

«Мудрость всего мира» –

Прибежище для мух.

 

Убита удача.

В огонь доброту!

Законы на плаху!

Слабость в петлю!

 

Челюсти сжаты,

Выпущен яд.

Кто-то очищен,

Кто-то распят.

 

Тупая толпа –

Пустые глаза,

Разинуты рты –

Венец чистоты.

 

Рождение света

Сквозь нашу войну.

Рассыпалась вера

О древнюю тьму.

 

Терпеть себя – судьба твоя

 

Всё, что смогла,

Мать-земля отдала.

Месть свершена,

И закрыты глаза.

 

Знак на воде

На камнях проступил.

Было поверье,

А стало былиной.

 

Где камень, что нарушит сон

И разобьёт морскую гладь?

Вода, что жизни тушит звон,

И стержень не позволит встать.

 

Вечный позор,

Как тавро, как ярмо.

Язвой, чумой

Проложен ваш путь домой.

 

Страдание рождения,

Как пламя в лицо.

Стержень поднять,

Завертеть колесо.

 

Родиться легко,

Выжить сложней,

Гордо прожить,

Но для людей.

 

Всё, что ушло,

Травой, мхом поросло.

Звуки слышны,

Но услышишь ли ты?

Сможешь ли сам

Искру добыть,

Мудрость увидев,

Не изменить?

 

Слабых страстей,

Оловянных гвоздей

Бесполезный поток,

Отрава меж строк.

 

Плечо не подставит,

Руки не подаст

Горбатая старость,

Корявая власть.

 

У жизни нет цены

 

Твердь черновечная

Кровью запечена.

Страхом просвечена

Вонь человечины.

Было тогда, осталось сейчас…

 

2001 – «…А колесо всё скрипит…»

 

Потроха справедливости

 

Кто-то родился –

Нужно искать,

Что кто-то умрёт,

Воском запьёт,

Ладан вдохнёт,

Серу глотнёт,

Кровь отрыгнёт.

 

Никто не сажал,

Никто не собрал,

Дикорождённый

Покорным вдруг стал.

Тяжестью пал,

Землю обнял,

Но мать прогнала прочь.

 

На хвост наступить

Да за горло схватить,

Железом остыть,

За ветром не плыть.

Всё повидав, на месте стоял,

Ободранный стержень, гнилой.

 

…А колесо всё скрипит

Атакой на глупость

С достоинством жить.

Путь известен, осталось идти.

Три глотка жизни, чтоб отомстить!

 

Все свои силы

Для Бога отдал,

Отдал, не подумав, –

Пустым звуком стал.

Надкусывать мог бы

Огрызки плодов,

Но промеж горла куст!

 

Думал, что слеп,

Искал и страдал,

Сам себе толковал,

Врал, но всё ж принимал,

Себя чем наполнить,

Во что бы одеть

В высшую суть – муть!

 

Нет и не будет

Стремленья идти,

Прогнутся под глупым

Дороги-пути.

Даже стоя на месте

Можно идти.

В грязный мешок ключ!

 

Принципов замш

 

Что тебе даст ковыряние в прошлом?

Силу оттуда извлечь невозможно.

Судьбу не догонишь, от судьбы не уйдёшь:

Сама найдёт, лишь настанет срок.

 

Унижай! Презирай! Отрицай! Убивай!

Возможно, ты правду сотрёшь.

Руки в кровь, ноги в грязь,

Путь пройти – не упасть,

Не упав – устоять,

Получив – удержать.

 

Хоть с толпою, хоть один –

Результат всегда один: зло!

 

В третий раз понесла.

Берегли бы глаза

От позора и сраму.

Ведь придумали сами

Свою боль, свою роль,

Свою мерзкую жизнь,

Своё «благо», что ты для себя заслужил.

 

Возможно, ты правду сотрёшь,

Но что есть правда? – камни сплошь.

Руки в кровь, ноги в грязь,

Путь пройти – не упасть,

Не упав – устоять,

Получив – удержать…

 

Нет глупых поступков, прошлых времён.

Ошибки считать всякий силён.

Жизнь благосклонно ключи подарила:

К чему, для чего? – не научила.

 

Он все бьёт, бьёт,

К жизни зовёт,

Клокочет, ревёт.

Ни шагу вперёд.

 

«Движение – жизнь»?

Тогда уж держись

За стержень «святой»,

Вечно больной…

 

Живи и дальше

 

Чтобы стряхнуть наважденье поэзии,

Ветер вдохнул я и заорал.

Крик полетел: неистовый, яростный,

Пытаясь догнать забытый свой идеал.

Солнце попятилось, мир покидая.

Дни уж короче, ночи длинней.

Я улыбаюсь, мир покидая,

Вдохновлённый ветрами

В глубинах души моей.

 

Я уходил, когда звуки утихли

Арфы чудесной, дразнившей меня.

Я – центр вселенной, средоточие хаоса.

Нет больше боли и холода больше нет.

Желанья зажму я в железный кулак,

Старьё же пускай рассыпается в прах.

Омертвела земля, у корней умерла.

Я ветер глотаю и капли дождя.

 

Дни, точно стрелы. Глубокая вера

Способна прорваться сквозь время и снег.

Нервная дрожь пробегает по телу.

Всё угасает, как первый, забытый снег.

Я умираю… я чувствую ужас,

Как ребёнок, застывший перед прыжком.

Внезапная вспышка, грозный трезубец

На миг озаряет всё светом своим кругом…

 

Счастья попросишь,

Потребуешь пить,

На больше не хватит,

попробуй молить.

Тухлая гордость,

Свежая кость,

Тащите весы,

Взвешу вам горсть.

 

(Кровь осталась при тебе

Дух захапают себе

Даром…).

 

Ты не удержишь, я не позволю.

Грязная кровь рвётся на волю.

Хочешь владеть, научись получать,

А получив – наслаждаясь, страдать.

Жизнь коротка, стоит ли ждать,

С вечностью спорить, чтоб секунду отнять?

Взявшись за твёрдое, сильным не стал,

Презрением жизни создал «идеал».

 

Сюда! Здесь рай обещан,

Пригожий луг – он вечен.

Овцой же стать не сложно,

Полезно и почётно.

 

Получишь, что желаешь,

Но прежде научу,

Как прятаться от своры,

Ведь тоже на харчах…

 

Язвистью

 

Солнце, как пепел,

Мысли, как ветер,

Голос, как писк грызуна.

Свобода пугает раба.

 

Холоднее льда тьма

В твоих глазах,

И чернее смерти

Камень, что зовётся сердцем.

 

Растопчи их души,

Раздави их волю,

Огненной кувалдой

На колени, в стойло!

 

Жизнь за решёткой,

Пряник и плётка.

Правда не стоит гроша –

Так было и будет всегда.

 

Холоднее льда…

 

Нынче людишки

С сердцами рабов

Забыли обиды, клятвы, врагов.

Глупость толпы, уродство рас.

Кто не предаст, непременно продаст…

 

Смерть и рожденье,

Страх, наслажденье,

Свет и ночная тьма –

Тень между ними всегда.

 

Холоднее льда…

 

Взлёты, паденья,

Власть, униженье,

Радость и о помощи крик –

Звенья одной цепи.

 

Холоднее льда…

 

Ярости зов

Лишь для отцов.

Кол и слюна,

Хлебай, но до дна.

 

Бог есть… он не может не есть

 

Кровью полей,

Злато цепей,

Ярких теней,

Чудо вестей.

Кости свои

В кучу свали,

Трон возведи,

Вечно терпи.

 

Запах огня

Манит меня.

Господа вязь,

Чистая грязь.

В сплетенье костей,

Желаньях страстей,

Под песни волков

Свой трон без оков.

 

Посреди болот

Свой приют найдёшь,

Прикусив губу,

Не погиб в бою.

В унисон волкам,

Травам и ветрам

Крутим жернова

Со скрипом колеса!!!

 

Волк без луны – пуст,

Хлеб без воды – чти,

Мир без войны – сны,

Трон без царя – зря.

 

Миг…

Время сжалось.

Боль…

Отражалась.

Степь…

Не кончалась.

Ложь…

Обнажалась.

 

Плод…

Переспел.

Сад…

Опустел.

Лик…

Потускнел.

Бог…

Онемел!!!

 

 

Клеймо Эгоизма»

 

I. Не обольщайся, что этот альбом будет для тебя очередным пособием… Это Отрава против тебя и против твоего твердолобого мышления в твоё гибкое нутро…

 

II. Ещё одно нестираемое пятно. Ещё один живой гвоздь в общество и его законы. Твоё последнее клеймо, Баламут (27.12.74 л. в. – 5.10.02 л. в.). Я продолжаю…

 

III. Мы живём дальше и пребываем в действии: без объяснений и распространения унизительного пробного дерьма.

 

Мы не нуждаемся в указаниях на наше затруднительное положение кем-либо из «доброжелателей». Мы действуем ни вопреки, ни благодаря чему бы то ни было. Мы сами являем себе пример успеха последовательности и развития собственного честолюбия. Это наше седьмой ядовитый выплеск стремлений и требований к себе и к другим. Мы не провозглашаем деклараций о чести, гордости или гневе. Мы – действие, а не слова ностальгии или откровения.

 

С дороги раздумий…

 

Не знать тебе прохлады

Тайного ручья.

Заботливый создатель

Не даст тебе скучать.

Скучая, можно думать,

Мечтая, захотеть.

Стремление нарушить,

Желание иметь.

 

Ты ведь хотел

Звёзды сорвать,

Небо обнять,

гордым стоять.

ЖАдности пасть

Прозрачной стеной.

Довольствуйся всласть,

Вечный иЗгой.

 

Хлебать тебе с колодца,

Горлу быть сухим.

Каменные кольца

Надёжны и глухи.

 

Стремись, коль цепью даже жилы,

На горле выпуклой тропой.

Сорвись, когда без крыльев вылез,

И пот застывшей сединой.

 

Трусость и ложь

Не для свободных.

Грязная кровь

Плодит беспородных.

 

Извилины жизни,

Квадраты ума,

Сумерки сердца,

Но мать всё ж одна.

 

Кован в крови…

 

Вяжите узлы бесконечно,

Пусть крепче ухватит,

Пусть руки сорвёт

И лепит пусть новые свечи,

Подохнет пускай у ворот

Без света тепла заботы,

С чувством болезни-вины,

Пусть каторгой будет рАбота,

А счастье лишь со спины.

 

Сетью хвостов крысиных

Вечность завистливых глаз.

Рулоны законов вшивых

Для дурака в самый раз.

Как два, как три, как десять,

Время с петлёй и кнутом

В очередь всех по чести?

Дурень здесь стал слабаком.

 

Знающий не говорит,

А говорящий не знает.

Мудрость не сыром висит,

И чашей не время считают.

Я нем, я умею учить

О всяком молчать и помнить,

Волос в воДе разрубить

И презирать цену воли.

 

К телу не нужно ключей,

Оно готово предать всегда.

Кучу ржавых мечей

Вода не заточит одна никогда.

Подсудны все, К ответу:

К стене, к столбу, на трон.

Сегодняшних ответов

Вчерашний перезвон.

 

Дикого зверя…

 

Смертью! Звоном!

Ветром! Стоном!

Смерчью семи родов!

Клятвой! Прахом!

Вязким страхом!

Я заклинаю кровь!

Носи свой срок,

Рожай детей,

В дырявый мешок

Воду не лей.

Смолоду честь,

ГордОсть всю жизнь.

Помня о мести,

За крест не держись.

Первой боли

Напейся вдоволь,

Чёрной крови

Выплюнь солью.

Боль ползла,

Давила, стекала,

Обрушилась там,

Но здесь устояла

Спиной к стене,

К обвалу лицом,

Пиком на дне,

Свистящим свинцом.

Взглядом сквозь чёрное

КРовь устоявших

Мыслью над серым,

Памятью павших.

 

ПорУбанной волей,

Повешенной долей

Валялись обломки колёс.

Великое сдачей

И вечность в придачу –

Согреет ли голого пояс?

Нет большего горя

Тащить мёртвых с поля

Женщинам, старикам.

Лекарство от жизни

Крысы погрызли,

Всё остальное – хлам.

День хвали вечером,

Жизнь перед смертью,

Пусть чистой остынет кровь.

Подвиги венчаны,

Мерзость калечена,

Дрогнут последними брови.

В холод волка зови,

Кость в молоке не ищи.

Волос того, чья голова,

Гордость и честь –

Всего лишь слова.

 

Луна пусть светит,

Войною метит,

Клочьями вырвет из ночи.

Мёртвый увидит,

Живой не заметит –

Рогатая гонит прочь.

Косые срезы

Белели трезво,

Пьянили, и дёргался глаз.

Шерстью-смолой,

Лапой-клюкой

В глотку!.. мёртвым погас.

 

Где тот порог?

Я суть приволок.

В чём же урок?

И каков тогда срок?

Месть непокорных –

Страстью под молот.

Гнётся подкова,

Слабости ворох.

Награды героев

Дорого стоят.

Жид-кость рабов,

Смазка оков.

Мать, не зови,

Я оглянусь,

Внуков храни,

Может, вернусь.

 

Остывший сам…

 

Не строй себе дом у дороги,

Вернуться не будет пусть сил.

Ведут тебя вовсе не ноги.

Не много ль за раз надкусил?

Засохнет последний ручей,

Родится ли первый герой,

И бог бесполезной горой

 

Построил сам испытывать теБе

Плотину страха, мельницу удачи.

Ступай одной и угоди себе.

Родить легко, сложнее начать.

 

Злосчастье держи готовым,

Не камнем в руке, за пазухой нож.

Ни мясом сырым, ни пойлом

Гордых волков не проймёшь.

Старым теперь всё рАвно.

Солнце ослепло давно.

Удобное нынче ярмо.

Холодным шипит клеймо.

 

Без ветра, воды…

 

Без громких слов,

Вообще без слов,

Без звона оков,

Без лязга хлыстов

Нужда и польза –

Два главных мерила.

ЕдинственНый подвиг –

Не ныть от удила.

 

Забытое вами,

Убитое мНой

Лежит под ногами

Позором, чумой,

ПЫлью, болотом,

Немощью вечной,

Трусливой охотой,

Покой твой посечен.

 

Тридцать три гвоздя

В голову Христа.

Раки не свистят,

Правда без хвоста.

Я отрицаю,

Значит живу,

Храню и спасаю,

Холодом жгу.

 

Вросший в землю…

 

Снег не скрипел,

Молча терпел.

Кровь добиралась к земле

Сгустком горячим,

Слезами и плачем –

Первая дань войне.

 

Славой! Малой! Вялой!

Сталью! Серой! Ржавой!

Кровью! Белой! Стылой!

Смертью! Спелой! Алой!

 

Пар проломит кости ядоМ

Да испорченным зерном,

Чувство локтя дрожью, стягом,

Потускневшим полотном.

 

Волчьим хвостом

Тенью лисы

Я заклинаю: не оступись!

Звериная сыть.

Солнцу остыть.

 

Плечом К плечу.

Ветру нет места.

Огнями к мечу.

Глина не тесто.

Совет мудрецу,

Как хлеб мертвецу.

Не всякая мать

Любит дитя.

Землю пахать

Не для тебя.

Стылая лють,

Без меры суть.

 

Мир не огрОмен,

Стук сердца не вечен,

Чувствами скроен,

Мигом помечен.

Силу простить,

Воздух коптить.

 

Растёт, но не крепнет,

Стадо баранов,

Из жид-кости лепят,

Из воздуха плавят.

Покинул дорогу –

Остался безрогим.

 

Мечи на орала?

Дитя б не орало.

Семь поколений

Даром пропало.

Враг у поРога,

Гвозди для гроба.

 

К тропе действий…

 

Вечно в пути, без дома.

Горбатая тень знакома.

Не рыцарь он, не поэт.

Тля дышит звоном монет.

Звериный пот не с кожаной сбруи

Отравой на стылую кость.

Тысяча вод двухтысЯчным кругом.

Не пожалею я гвоздь.

 

Никаких весов,

Будут только цепи.

Хочешь справедливости? –

Ухватись за крюк.

Гордости кишка,

Чести два мешка,

Храбрости песок,

Осиновый венок.

 

Злые острее видят,

Голодных пусти вперёд.

Рабы пускай ненавидят

Сильнее вчерашних господ.

Не Можешь ты без боли

Жизнь свою лепить,

Памятники строить.

Толкай, коль устал тащить.

 

В гонке вер и идей

На планете блядей

Жизнь потеряла свой вес.

Краем сознанья на кол полез.

Куй железо скорей

Да фольги не жалей.

Для отдыха есть целый лес

Болеть и лечить твой прогресс.

 

Пляска жизни стылым виснет…

 

Больше жизни!

 

ПРИЛОЖЕНИЯ

 

I. ФРАГМЕНТЫ

 

* * *

 

Трое сидели у огня. Неподвижные руки жадно впитывали эти маленькие клочки тепла, которое становилось всё меньше и меньше. Территория жизни становилась меньшей по мере приближения замёрзших тел к источнику тепла. Теперь шесть сухих ладоней укрывали и хранили территорию, которая два часа назад сама берегла этих угрюмых людей. Они не были веселее два или три часа назад, уже тогда было ясно, что имеющееся тепло не сэкономить, его не отрегулировать, его нельзя использовать максимально, как можно пользоваться чьей-то добротой. Можно быть добрым, просто не принося никому вреда, в равной степени, как зло творить безучастием.

…Действие выражало жизнь, которая сама по себе была злом – ничтожными, но нужными только нам самим попытками взлететь и боязнью не приземлиться. Долгий мучительный полёт длиною в жизнь и вечное пребывание в полном понимании – обещаемое многими верованиями – действительно привлекало людей, и сознательный, добровольный аскетизм этих людей значительно упрощал задачу религиозных деятелей в общем разъяснении. «Многие не могут ошибаться в одном» – повторяли себе люди и стали частью толпы.

Чувствительность не может быть рядом с познанием, ибо она осквернила его плод, и твоя чувствительность может стать лазейкой для безумия. Но это безумие может быть ещё одним духовным опытом. Хотя твои ноги всё ещё попирают прах, глаза могут увидеть, и, хотя видения невозможно описать, как духовный опыт, ты будешь знать вещи, которые не могут быть поняты неуклюжим механизмом интеллектуального ума. Спасибо всем тем, кто своё мышление не облёк в формы и символизм, доступные толпе, кто не сделал свои знания доступными для профанов.

Храня тишину, вы приумножаете оберегаемое.

 

* * *

 

Я не настаиваю и не вдалбливаю, я просто подвигаю тебя к тому, что лежит возле видения, которое находится около понимания. Отсутствие уверенности заставляет тебя чувствовать потребность в поддержке посредством друзей, интеллектуальных восприятий или материальных объектов. Не получая этого, ты чувствуешь себя настолько лишённым, что тревога из тела уносит буквально всю энергию. Иногда не хватает всего секунды покоя, но не надейся иметь её, когда силы твои полностью уйдут. Тишина не всегда есть покой, который человек найдёт среди цветов в поле; цветы в вазе будут временным удовлетворением его желаний. Оказывается, мы знаем только один путь поиска удовлетворённости и заполнения себя – путь бесконечно страстного стремления. Мы всё время идём, двигаясь к тому, что лежит вне нас… В конце концов, мы понимаем, что не можем позволить себе потратить всю жизнь, качаясь между удовольствием и болью, и что истинная полнота приходит тогда, когда оставлено стремление владеть и найдено удовлетворение внутри самих себя.

Память – вечное возмездие образов твоих страстей. Вечное наказание, когда воды озера Скорби (почему память всегда печальна?) выйдут из берегов Забвения, и эти образы получат новую юность и мир, который будет ужасен для тебя. Их спокойствие способно изменить твоё равновесие. Избавься от памяти как от преломляющей твоё спокойствие.

Находиться в темноте и не страдать – ведь это так не по-христиански. Наверное, лучше возносить руки вверх, терпеть эту боль и смотреть на свет, заставляя себя думать, что это тепло. Но тебе не нужен искусственный свет. Родись вновь, но теперь без чувства вины и необходимости страдать. Смотри другими глазами, ведь сердце не просто стучит.

 

«Neophilosophy. Дары Симаргла» (1998)

 

II. АКЦИЯ

 

Её тяжёлое дыхание

 

О Земле.

Насилуют только один раз. Первый. Всякий следующий раз пользуются.

 

О людях.

Они боятся всегда.

Но боятся думать об этом всегда.

 

О Мести.

Это не вино. Лучше от настаивания Она не станет. Месть – продукт скоропортящийся от раздумий, размышлений. Она не главная среди многих вещей. Она единственная – так правильно только, иначе жить тебе долго, откладывая Её. Или умрёшь от невозможности отомстить? Никто не упрекнёт при этом в слабости, а некоторые и достойным сочтут. Здесь нет случайных людей, которые могли бы думать глупо.

 

 

ASTROFAES

 

⇐ Предыдущая567891011121314Следующая ⇒

Поделиться: